Дворецкий

      Приятный вкус белого вина неким теплом разливался по всему телу и кружил голову, однако более головокружительным был поцелуй Чонгука. Нежное прикосновение губ, руки вокруг талии, шум волн — всё, абсолютно всё создавало нереальную атмосферу уюта, тепла. Всё излучало любовь, и Тэхёну казалось, что он вот-вот в ней захлебнётся. Это было страшно, но он этого хотел. Хотел тонуть в том чувстве, что заставляло его чувствовать себя нужным, любимым и желанным.       Чонгуку было безумно сложно оторваться от мягких губ, но желание смотреть на Кима было выше всего. Тэхён, определённо, был смущен. В прочем, как и Чон… — Ты говорил, что ничего не сделаешь, — прошептал старший, накрывая рот рукой. Было стыдно признавать, но в произошедшем не было ничего неприятного, ничего «ненужного». Возможно даже хотелось продолжения? — Я… — отвернулся Чон, покрываясь румянцем, — не сдержался… Ты был очень милый!!!       Будь это комикс, на этой страничке бы точно было написано «тудум», умноженное в несколько раз. И у обоих. Молчание, повисшее между парнями, заглушало даже шум моря и все другие посторонние звуки. Может было бы лучше не прерывать их поцелуй? Может тогда бы не было этой неловкой тишины сейчас. А они бы просто растворялись в удовольствии и друг друге. — У тебя уши покраснели, — констатировал Тэхён. Улыбка поползла до ушей. — И вино очень вкусное, на самом деле!       Чонгук понимает, что он говорит не сарказмом. Понимает, что и про уши его не врёт, ведь чувствует как заливается ярким румянцем всё его лицо. Но от всей ситуации становится смешно. — Брось, будто у тебя лицо не красное, — хочет съязвить, поворачиваясь и вглядываясь в лицо парня. А тот смотрит серьёзно так, что сердце пропускает удар, и непонятно: из-за какого-то страха или красоты Кима. — Не думаешь, что нам нужно поговорить? — вопрос в лоб заставляет сжаться. — О чём? — строит из себя дурачка Чонгук. «Конечно же о нас». — О нас, например? — констатирует Ким, приподнимая бровь.       Тэхён не был настолько храбр, чтобы говорить так серьёзно, смотреть прямо в глаза напротив. Но кто-то должен был взять на себя роль взрослого (а он и был старше!), что подтолкнёт их к этому разговору. Желание уже расставить все точки над «i» в их отношениях сдавливало всё внутри. Неопределённость — ужасное состояние, которое Ким ненавидел всеми фибрами души, особенно, если это касалось взаимоотношений с людьми. Может ли он прикасаться в любое время к человеку, который ему, совершенно точно, симпатизирует? Может ли подойти, обнять и простоять так несколько минут? Может ли рассказать о том, что на душе лежит, гложет и высасывает все силы?       Смущение Чона после того, что он сам же и сделал, даёт веру в то, что это было не просто что-то импульсивное. Не желание поцеловать кого-то, а поцеловать именно Тэхёна, именно в этот момент, именно в этом месте. Надежда в романтические чувства у младшего грела Кима, но это пламя было настолько слабо и ничем не подпитывалось, что становилось страшно. С ним ведь могут просто играть, не так ли? — И мне ведь этого не избежать, — усмехнулся Чонгук. — Совершенно точно. — Ну что ж, дорогой мой, давай поговорим по душам.       Пара минут, за который парни собираются с силами, раскладывают (или пытаются) все мысли по полочкам. Страшно начинать. Страшно получить не то, во что ты веришь, на что надеешься. — Тогда я начну, с твоего позволения? — первым начинает Чон. А сердца начинают биться быстрее…