Ставка

Когда глупый Тсуна спросил у Реборна, кто такая Бьянки, Реборн честно ответил, что она его третья любовница. И не уточнял, что женщин у него было куда больше, чем любовниц. Как и не уточнял, что они были у него до того, как он превратился в карапуза Аркобалено с проклятой соской, тянущей его Пламя. Джульетта не жила в Вероне и была совершенно не Шекспировской героиней. А еще она была гражданской, и Реборн до сих пор вспоминал её — свою первую любовницу. У них не вышло долгого романа, но спустя столько лет Реборн мог признаться себе в том, что она зацепила его. Что он, в конце концов, даже любил её. Стоило, наверное, начать с того, что Джульетте было шестнадцать. Она была молода, прекрасна и энергична. В ней бурлила горячая итальянская кровь, сдерживаемая холодным русским воспитанием матери-иммигрантки. Джульетта работала с утра до ночи в баре, который, по иронии судьбы, облюбовали мафиози. Облюбовал этот бар и Реборн. И когда в нем появилась симпатичная официантка, мог ли он, не пропускающий ни одной юбки, не заметить её? Конечно, он не преминул познакомиться с красавицей поближе. Каково же было удивление Реборна, когда симпатичная на мордашку официантка послала его далеко, надолго и в очень грубой форме на ломанном итальянском с жутчайшим акцентом. И тут же мило улыбнулась, осведомившись, будет ли он еще что-нибудь заказывать всё с таким же диким акцентом. Реборн даже не сразу понял суть её вопроса, зато вот экспрессивные выражения, не принятые в приличном обществе, он хорошо понял. Единственная причина, нет, пожалуй, главная причина, по которой Джульетте не окоротили её длинный и острый язычок, это то, что хозяин бара — очень уважаемый мафиози, входящий в альянс Вонголы — присматривал за девчонкой и оказывал ей свое покровительство. Ничего интимного, старику почти шестьдесят лет, просто Джульетта была хорошей работницей. Да и человеком, раз уж на то пошло, она была замечательным, если не посылала лесом по-русски. Ну, а второстепенной причиной, защищавшей Джульетту, была Омерта — девушка не была частью мафии, даже не знала о ней. И Реборну, не привыкшему получать отказы от противоположного пола, приходилось сидеть в полной растерянности после такого грубого отказа. Джульетта не повелась на его, — он с полной уверенностью мог заявить, что прекрасную, — внешность. А о том, что он между прочим лучший мафиози, по крайней мере, в Италии, она и знать не могла, ведь гражданская… Раззадорило ли это Реборна? Безумно. Он приметил эту строптивую красавицу и теперь не мог успокоиться. Разве выстоит она перед его обаянием? Реборн был уверен, что шансов у девушки нет. Киллер приходил в бар по мере возможностей, но чаще, намного чаще, чем до этого. И обязательно подгадывал так, чтобы попасть на её смену. Тогда он еще не знал, что она работает в баре практически каждый день, подрабатывая еще и уборщицей, и посудомойкой, чтобы содержать свою семью, состоявшую из такой же зашивающейся с работой матерью, тремя младшими братьями и двумя племянницами, свалившимися на них после смерти тети Джульетты и её отца в автокатастрофе два года назад. Реборн все это узнал позже, намного позже, когда с каким-то мазохистичным настроем копался в прошлом, вороша старые раны. В конце концов, Реборн стал приходить в бар почти как на работу, которой у него никогда не было (не считать же работу киллером той самой работой, на которую ходишь, как по расписанию?), приносил Джульетте маленькие презенты и старательно флиртовал, включая своё обаяние на полную катушку. Джульетта обожала делать вид, что не понимает по-итальянски. Первую неделю Реборн верил ей беззаветно, даже приобрел итальянско-русский разговорник, чтобы хоть как-то наладить общение. Но потом обман вскрылся, когда девушка на чистом итальянском отчитала другую официантку, что-то напутавшую с заказом. Тогда Реборн чувствовал себя полнейшим ослом, но не в последний раз за время общения с этой девушкой. К слову, его презенты она ни под каким предлогом не принимала, говоря, что счёт оплачивают только деньгами. Реборн очень скоро понял, что Джульетта обожала косить под дурочку, чтобы отвязаться или разозлить особо неприятного ей клиента. Месяц. Реборн целый месяц осаждал эту неприступную крепость. И продолжал это делать с завидным упрямством. Азарт не отпускал его, ведь Джульетта была очень лакомым кусочком, не считая того, что киллер встречал не так много девушек, отказывающих ему. В баре уже появился тотализатор, в котором делались ставки на то, куда зайдут эти странные отношения. Пока больше всего ставок делалось на то, что Реборн-таки сдастся. Сам Реборн поставил на то, что сдастся Джульетта. Это было еще одной причиной, по которой он должен был её заполучить! В какой-то момент Реборну это даже начало нравиться. Какая-никакая, но стабильность в этом была. Это начинало отдавать традицией и чем-то… уютным? Джульетта всё так же шутила над ним, игнорируя любые романтические поползновения в свою сторону, но оказалось, что и просто общаться с ней интересно. Реборн узнал много нового о России, да даже о самой Италии. Девушка была очень эрудированна и мечтала когда-нибудь поступить в высшее учебное заведение, только была не уверена на кого: лингвиста или всё-таки врача. Смотря на её изящные руки, Реборн легко мог поверить в то, что они способны спасать жизни. Но слушая её рассказы об итальянском языке, об итальянской культуре и истории, он так же не сомневался, что и лингвист из неё выйдет прекрасный, и историк, и кто угодно, кем она только захочет. У этой девушки была не только симпатичная мордашка, но и ум. Для Реборна это было целое открытие. А ставки всё росли, пока не выросли до таких размеров, что Реборн вполне мог купить себе квартиру или даже неплохой домик в черте города, если сорвет банк. На то, что он очарует-таки Джульетту поставили только два человека, считая его самого. Второго человека, любящего рисковать или просто уверенного в Реборне, киллер не знал. Да и не стремился узнать, его этот человек волновал мало. Реборна не было неделю. Ровно семь дней. Он нарочно считал, ожидая, когда сможет зайти в знакомый бар и заказать себе чашку эспрессо, который Джульетта готовила превосходно. Она наизусть уже знала его предпочтения, а он наизусть знал её движения, её запах и её голос. К своему удивлению киллер обнаружил, что скучает по этой язвительной и веселой девушке, которая так упрямо игнорировала его флирт. Первым делом по возвращении в город было не забежать за наградой за выполненный заказ, не забежать домой отдохнуть и зализать раны, а посетить старый добрый бар с изумительным кофе, который готовила не менее изумительная официантка. Реборн уже ничего не мог с собой поделать, идя на поводу у своей привязанности. Сейчас-то, будучи Аркобалено, он вспоминал себя-прошлого с ностальгией и твердой уверенностью в том, что дураком был. Но тогда-то он вообще мало о чем мог думать, кроме Джульетты. А она как раз в тот день была… странной. Не такой улыбчивой, как обычно. И скорее какой-то замученной. Реборн почувствовал тяжесть на сердце. Тревогу. Беспокойство. За неё. Это было новым и странным чувством. Неприятным. И он твердо вознамерился узнать, что у девушки случилось. Но когда Джульетта увидела его, то улыбнулась. Так широко и искренне, как редко кому-либо улыбалась в этом баре. Реборн почувствовал себя самым счастливым человеком на Земле, когда понял, что эта теплая улыбка адресована ему. «Тебе как обычно, красавчик?» — насмешливо поинтересовалась она, легкой пружинящей походкой отправляясь к барной стойке, где иногда готовила кофе и напитки, помогая бармену. Реборн ответил ей обольстительной улыбкой, согласно кивнув, но не мог оторвать взгляда от неё: от её походки, от её фигуры, от её прекрасных голубых глаз. И как будто Фортуна наконец улыбнулась киллеру, потому что в этот день его флирт Джульетта принимала благосклоннее, чем обычно. У Реборна окончательно снесло крышу, он просто не мог поверить, что это реально происходит. Джульетта, ставшая ему приятельницей и заветной если не мечтой, то целью, наконец отвечала хоть какой-то взаимностью! Киллер судорожно вспоминал, убрано ли у него дома, пожалел, что не зашел в душ, а потом мысленно махнул на всё это рукой: он снимет номер в гостинице. Закажет для неё самый шикарный ужин. Купит самый шикарный подарок. И вообще, сделает всё, что она захочет. Реборн не мог сказать, что любит Джульетту, но он мог точно сказать, что сильно привязался к ней. Было в ней что-то невероятно цепляющее: то ли её жизнерадостный характер, то ли эта робкая и скромная сторона, которую она ему показала. Она показала ему, что бывает не только острой на язык официанткой, но и мечтательной девушкой, разрывающейся между языкознанием и медициной. Если бы Реборн-будущего мог дать наставление Реборну-прошлому, то, наверное, сказал бы просто: «Не торопись и подумай о том, чтобы на ней жениться». Но у Реборна тогда не было опыта себя-будущего, только молодая горячность и… да, неопытность. А много ли опыта могло быть у киллера, привыкшего завязывать романы на одну ночь? Он даже не почуял никакого подвоха, ведь милая Джульетта отвечала взаимностью. Ведь милая Джульетта просто гражданская. О каких вообще подвохах может идти речь? Джульетта отпросилась с работы пораньше, и улыбчивый бармен, сын хозяина бара, отпустил её, украдкой показав Реборну большой палец. Знал бы он, как бухало сердце в груди первоклассного киллера! У Реборна буквально всё пересыхало в глотке, когда милая Джульетта шла рядом с ним по улице, улыбалась ему и позволяла обнимать себя за плечи. Еще хуже стало, когда они добрались до отеля. Джульетта на предложение ужина покачала головой, загадочно улыбаясь, и поманила Реборна к себе. «На ужин я хочу тебя» — томно прошептала она в полумраке гостиничного номера. После этих слов едва ли что-то могло остановить Реборна. Неожиданностью стало, что он был у неё первым. Но от того эта ночь стала еще прекраснее. Джульетта наконец была его. Целиком и полностью. Без остатка. Она стонала его имя, она обнимала его плечи, она целовала его губы. И Реборн был самым счастливым мужчиной на Земле в эту ночь. На утро её не оказалось в номере. Записки не было. Не было ничего, кроме его вещей. Она не передала ему хоть какие-нибудь слова через персонал отеля. Реборн не ожидал такого внезапного исчезновения Джульетты, и в груди стало как-то… пусто. Киллер хмурился, но успокаивал себя тем, что уж в баре-то её обязательно найдет! Ну, конечно! У неё же работа! Наверняка, она просто опаздывала и сильно торопилась, потому не оставила ему никакой весточки. А, может, понадеялась, что он сам всё поймет. Он успокаивал себя этими догадками. Но даже так дорога до бара превратилась в настоящую пытку для киллера. Реборн никогда не позволял себе бежать, если от этого не зависела его жизнь, но сейчас ему очень хотелось побыстрее оказаться в нужном месте, чтобы увидеть её. Чтобы убедиться, что вчерашняя ночь не была мороком, иллюзией, обманом. Чтобы убедиться, что всё было по-настоящему. И чтобы узнать, что это не последняя их ночь. Реборн был удивлен, но он жаждал не просто продолжения. Он искренне надеялся, что такие ночи войдут у них в привычку, что у них еще будут свидания, долгие прогулки, на которых он сможет слушать её удивительный голос и впитывать все эти знания, которыми она обладала. Тотализатор в баре свернули. Это бросилось в глаза как-то сразу, ведь огромная доска со ставками всегда стояла в самом видном месте рядом с барной стойкой. Джульетта сидела рядом с доской, в джинсовом платье и белой рубашке, а не рабочей форме официантки. Она сидела на высоком барном стуле, закинув ногу на ногу, и считала купюры. Заметив Реборна, она улыбнулась ему. Только не было в этой улыбке той теплоты, что вчера. Только грусть и сожаление. — Твоя часть выигрыша, Реборн, — постучала она по деревянной столешнице барной стойки, где лежала пухлая пачка денег. Бармен молча протирал бокалы, полностью сосредоточенный на своем деле. Реборн перевел с него взгляд на Джульетту, которая уже спрыгнула со стула и направлялась к нему. — Никогда не думала, что стану такой дорогой шлюхой, — покачала она головой, собираясь пройти мимо него. Реборн, внутри которого натянулась тугая струна, схватил её за запястье. Она поймала его хмурый взгляд, требующий ответов, и продолжила улыбаться с сожалением. С этим чертовым непонятным Реборну сожалением! Идиллическая картина, которую киллер уже успел нарисовать в своей голове, рушилась со скоростью несущейся с вершины горы лавины, которая вот-вот обещала погрести его под собой. — Объясни, — потребовал он, внутри сгорая от гнева и дурных предчувствий. Он уже смутно понимал, что произошло, но ему нужно было подтверждение от неё. — Что именно? Твоя ставка сыграла, как и моя. Мы оба получили деньги и замечательную ночь, — она передернула плечами и приняла задумчивый вид, словно припоминая что-то. Реборн крепко стиснул зубы, сдерживая крутящуюся на языке нецензурную брань. В ушах шумело, точно он слышал эту приближающуюся лавину. — Что-то еще? Ты же не думал на мне жениться. Брось, Реборн, такой повеса как ты не может посвятить свою жизнь скромной рабочей мышке из дряного бара, — насмешливо протянула Джульетта. Бармен издал возмущенное «Эй!», но его, конечно же, проигнорировали. Слова так естественно выходили у Джульетты, словно она верила в то, что говорила. Эти слова больно жалили Реборна, который и рад был возразить, но что? Что он мог сказать? Что это не так? Нет, всё было так. Он хотел её заполучить. Заполучил. Он хотел, чтобы ставка сыграла. Ставка сыграла. Зачем теперь-то цепляться за Джульетту? Какой смысл? Она смотрела на него огромными голубыми глазами, внимательно отслеживая эмоции на его лице. И вновь улыбнулась. Печально. Горько. Словно через силу. Сам Реборн сейчас не мог найти в себе силы не то, что улыбнуться, а банально что-то сказать. Впервые киллер почувствовал себя настолько жалким. И перед кем? Перед какой-то девчонкой! — Я так и думала, — мягким тоном тихо заметила она, легко отцепляя его пальцы от своего запястья. И ушла. Реборн осел на барный стул, смотря на пухлую пачку денег. Вкуса от долгожданной победы он так и не ощутил. — Идиот, — беззлобно сообщил бармен, наливая ему виски. Реборн не просил, но это оказалось очень кстати. Киллер опрокинул алкоголь в себя, как обычную воду, даже не почувствовав вкуса. Ставка сыграла. Он получил, что хотел. Но как же то тепло, что разливалось в груди, когда он видел Джульетту? Как же это несвойственное ему волнение, когда она вчера шла рядом с ним, когда улыбалась ему, когда позволяла обнимать её? Как же это опьяняющее чувство, когда она стонала его имя? Его охватывало желание защищать её, держать в руках, целовать. Не отпускать. Как же та тяжесть на сердце, когда он увидел её уставшей и какой-то измученной вчера? Как же это будущее, что он уже представлял себе? Их прогулки? Их свидания? Их будущее. Их. Это всё уже давно не было просто азартом от игры. Он привязался к ней. — Джульетта завтра выходит замуж, — наливая второй стакан виски для Реборна, как бы между прочим сообщил бармен. Ему было жаль киллера, но еще жальче ему было Джульетту, которая сегодня сказала о своем добровольном увольнении. После того, как прорыдала целый час в подсобке, а бармену пришлось её успокаивать и выслушивать историю её несчастной жизни. Раздался звон. Реборн резко встал, смотря на осколки стакана, который он бросил в стену прежде, чем понял, что сделал. Звенел разбитый стакан. Звенело что-то разбитое внутри. Какого черта?! Какого черта вообще творит эта Джульетта?! Бармен тяжело вздохнул. — Я внесу стоимость стакана в твой счет, — невозмутимо заметил он, доставая другой и повторно наливая виски. — У Джульетты три дня назад мать умерла. Ей очень нужны были деньги, чтобы содержать братишек и племяшек. А тут один богач к ней с предложением руки и сердца подошел… В общем, не трогай её, усёк? — мрачно посмотрев на Реборна, угрожающе произнес бармен. Его отец имел авторитет в мафии, как он сам, так что Реборну было бы проблемно, заимей он с ним конфликт. И киллер машинально кивнул, глотая безвкусный виски. Что же, ставка сыграла…