кто-нибудь просил тебя?..

— Хичоль, — начинает Итук таким тоном, что мужчина заинтересованно замирает посреди комнаты и смотрит на него своим кошачим взглядом, — Присядь…       Хи кажется, что лидер чувствует себя неуютно, а потому выполняет просьбу. Эта неуверенность заставляет немного растеряться — брюнет отходит к стулу и поворачивается к старшему лицом, прежде чем сесть. Они внимательно смотрят друг другу в глаза, пока Ким медленно опускается на стул возле окна. Итук как будто забывается, зависая взглядом на лице одногруппника.  — Все в порядке? — на всякий случай спрашивает Хичоль, начинающий переживать. Итук кажется ему непривычно бледным и одновременно с пылающим — его щеки отдают приятным розовым оттенком смущения. Ким поворачивает голову в бок и смотрит в окно. На улице ослепительное солнце, поэтому брюнет жмурится, больше напоминая большого кота, что вот-вот вытянется под лучиками солнца.  — Да, да… Хичоль, — осторожно продолжает Пак, но тон его меняется. Теперь он звучит больше как родитель, что столкнулся с плохим настроением ребенка и пытается выяснить причину, — Кто-нибудь из группы просил тебя… — шатен мнется, но под прожигающе-ожидающим взглядом, теперь устремленным на него, все же продолжает, — отсосать?       Вопрос не то чтобы ставит Хи в тупик, просто он не сразу понимает, к чему клонит старший. Первая мысль, которая мелькает в его голове — неужели он настолько популярен у мемберов, что лидер может предположить такое? А вторая — зачем, собственно, лидеру знать о таком? Кто-то говорил при нем об этом? И третья, выводом, — он вдруг понимает, какой ответ хочет услышать Пак. Мужчина удивленно вскидывает брови, когда осознание приходит к нему. Но Хичоль был бы не Хичолем, если бы сказал, что ему это не нравится. Он с легкостью соглашается на эту игру, когда начинает хитро улыбаться на этот вопрос.  — Нет, но я бы отсосал, если бы попросили. В чем проблема? — мужчина закидывает ногу на ногу и склоняет голову набок. Лидер откашливается в кулак.       Итук вновь бледнеет, а потом — краснеет, и Хичоль не сдерживает тихого смеха. Он хочет подняться и подразнить лидера, но, кажется, его воображение справляется само по себе. Старший как-то странно дергает плечами и подходит немножко ближе к брюнету. По его лицу видно — лидер напряженно обдумывает ситуацию, он пытается понять, шутил Хи или был полностью серьезен. Его взгляд немного расфокусирован и через секунду он снова смотрит на Хичоля, но тот расслаблен, в отличие от него.  — И ты бы даже не посчитал это странным и неприемлемым? — допытывается Итук, и Ким наконец поднимается. С кошачьей грацией подходит к лидеру и с сочувствующим лицом и опускает правую ладонь ему на плечо.  — С чего бы? У меня изумительные губы, и я отлично умею работать ртом, — двусмысленно заявляет Хи, довольно улыбаясь. Он будто знает, что сам Пак не решится на предложение, а потому буквально предлагает себя сам. Разговоры в пользу бедных — явно не то, на что Итук хочет потратить их свободное время.       Мужчина скользит ладонью с плеча старшего на его грудь, оставляя руку там. Слышит, как сбивается дыхание у Чонсу и щурится. Подходит еще ближе, и вот уже непонятно — кто из них двоих к кому пришел со своими вопросами и предложениями. Итук не отходит и не спорит, когда левой рукой Хичоль касается его напряженного живота, зато ему приходится проморгаться. То ли чтобы поверить в увиденное, то ли чтобы прийти в себя. Он невольно накрывает ладонь Хичоля своей и неловко улыбается в ответ. Горячая рука лидера согревает прохладные пальцы.  — А сам-то ты для чего пришел? — Ким этими самыми пальцами выводит дорожку к краю джинсов лидера и замирает, — Поговорить об этом? Боишься за мой рот? Не переживай, мы будем в порядке.  — Вообще-то не совсем, — Итук чуть смелее сжимает ладонь под своей рукой и опускает ее к пряжке ремня, — Я… — он замолкает, размышляя, как вежливее будет высказать свою мысль.  — Ты?.. Пришел попросить меня о минете? — подсказывает Хичоль, и лидер обреченно кивает. Вокалист самодовольно ухмыляется, ощущая под правой ладонью быстрое сердцебиение одногруппника. Итук, кажется, почти полностью расслабляется после его слов, вот только Хичоль не намерен так легко отдавать ему желаемое (на самом деле — намерен, просто немного вредничает), — Тогда попроси.       Брюнет кажется настолько невозмутимым, что лидеру хочется покачать головой и снисходительно улыбнуться, но он явно не в том положении, чтобы сделать это. Длинные пальцы Хичоля уже держатся за пряжку его ремня, а взгляд карих глаз чудится темнее, чем обычно. Что сделает Хи, если он сейчас скажет вслух то, о чем так давно думает? Посмеется и скажет обратиться к кому-то другому? Или действительно согласится, как всегда забивая на все правила приличия и тому подобную ерунду, ему несвойственную? Шатен сомневается, но и вторая рука Хичоля с груди опускается к пряжке и безжалостно тянет на себя, заставляя лидера сделать еще шаг навстречу.  — Не проверяй мое терпение на прочность и говори как есть, — с нотками раздражения откликается на затянувшееся молчание Ким. Ему не хочется и не нравится ждать, тем более в такой ситуации, — Говори. Или уходи.       Да, он капризничает, но только потому что может себе такое позволить. Он в любом случае останется в выигрыше — либо лидер подчинится, либо лидер уйдет ни с чем. И Итук сдается, потому что лучше попробовать и жалеть, чем не попробовать и стопроцентно остаться без минета.  — Отсоси мне, — просит на выдохе мужчина и в последний момент добавляет: — Пожалуйста.       Хичоль смеется с этой неуместной вежливости и снова тянет лидера на себя за ремень, чтобы прижаться к нему теснее и ощутить свою необходимость для старшего сейчас. Бугорок в чужих джинсах красноречиво упирается ему в бедро. Он медленно расстегивает ремень джинсов старшего и «молнию» замка. Выдыхает в шею Итука и снова прижимается к нему бедрами, потираясь о его член через одежду. Мужчина с тихим стоном выдыхает и старается смотреть на Хичоля, а не закрыть глаза и полностью отдаться в его распоряжение.  — Чонсу, — с издевкой в голосе произносит Хичоль, придерживая лидера за талию ладонями, — Присядь…       Тот послушно кивает и идет к стулу около окна. Свет там вдруг кажется слишком режущим глаз, а ладони друга на талии ужасно обжигающими. Во рту пересохло, и Пак пытается откашляться, но у него не выходит — брюнет толкает его на стул слишком резко, слишком внезапно тянет джинсы вниз. Старший давится вдохом, когда пальцы Хичоля через трусы очерчивают контур его стояка и уверенно сжимают. «Толстый», — думает Хичоль и качает головой, отгоняя мысли. Итуку хочется поторопить его, но, во-первых, не находится слов, а во-вторых — лучше не рисковать. Хичоль смотрит на него снизу вверх и улыбается этой своей улыбкой так, что спирает дыхание.       Брюнет стягивает трусы вниз и поджимает губы. Он смотрит на стоящий член перед своим лицом и сглатывает, чувствуя, что его потряхивает. Итук уже хочет спросить, все ли в порядке, когда Хи сплевывает на ладонь, обхватывает ей ствол и проводит большим пальцем под головкой. Мужчина откидывается на спинку стула и прикрывает глаза, теряя желание спрашивать вообще что-либо. Ему слишком жарко и уже слишком хорошо от вида происходящего.       Хичоль свободной рукой заправляет пряди волос за уши и наклоняется. Широко лижет головку, будто пробуя на вкус, а затем обхватывает ее губами. Парень касается ее языком и пробует насадиться чуть глубже. Он тяжело вдыхает через нос и так же тяжело выдыхает. Хочется стянуть с себя рубашку — слишком жарко и даже душно стало. Итук стонет где-то сверху и кладет руку ему на плечо, несильно подталкивая ближе к себе. За волосы брать не решается — наверняка Хичоль не позволит. Тот все равно, как на зло, отстраняется и шепчет:  — Не торопи меня. Я же не заправская шлюха.       После этих слов Хичоль снова берет в рот. Привкус уже становится привычным, и Ким насаживается, пока головка не упирается в глотку. Он не рискует брать глубже, только втягивает щеки и принимается двигать головой взад-вперед, помогая себе рукой у основания. Он слышит размеренные стоны Чонсу, слышит хлюпанье. Слюна неприятно собирается на нижней губе и попадает на подбородок. Хи останавливается, чтобы стереть ее, и Итук нетерпеливо дергает бедрами вверх, вгоняя ствол в рот глубже. Брюнет хватается за его бедро и недовольно смотрит вверх.       Картина того на самом деле стоит: брови Пака нахмурены, щеки покраснели, губы чуть приоткрыты. Его взгляд, потемневший и мутный, говорит сам за себя. Хичоль отстраняется, сглатывает слюну. Челюсть ощутимо затекла, губы горят — слишком широко для них. Итуку на секунду кажется, что он сейчас сойдет с ума, если Хи не продолжит. Ким пару раз проводит рукой по стволу, обводит подушечками пальцев вздутые вены, дает себе время отдохнуть.  — Порядок? — спрашивает он слегка хрипло у Чонсу и вновь наклоняется, когда тот лихорадочно кивает. Потому что ни черта не порядок, — Не отключайся, по-моему, ты слишком хорошо воспринимаешь меня.       Конечно, Хичоль — не мастер минета, но от мыслей, что это их Хичоль, что он ему отсасывает и что это все происходит на самом деле Итук уже кончился как личность. И практически кончил тоже. Хичоль заменяет пальцы языком, а потом вновь заглатывает и пытается, пытается взять в глотку.       Глаза слезятся, глотку неприятно распирает и саднит. Хичоль на секунду останавливается, тяжело дышит через нос и насаживается почти до конца. Итук не знает, за что хвататься, а потому несдержанно сжимает пальцы на плече одногруппника. Узость сводит с ума настолько, что перед глазами вспыхивают пятна. Мозг просто отключается. Шатен не сразу понимает, почему Хи так быстро отскочил от него. Пака немного потряхивает, а приятное ощущение расслабленностью разливается по венам. Он пытается сфокусировать взгляд на Хичоле и тихо чертыхается. Брюнет сплевывает на пол сперму, недовольно морща нос.  — Прости, — запоздало выдает лидер, и Ким смотрит на него взглядом а-ля «серьезно, что ли?»  — Раньше нужно было извиняться, — откашливаясь, хрипит Хичоль. Он стирает остатки спермы с уголков губ и поднимается на ноги, — Пол помоешь сам, договорились? — мужчина улыбается так, будто не случилось ничего странного, будто не он только что отсосал Итуку.       И лидер улыбается в ответ:  — Хорошо.