Мои разбитые губы...

Когда мои разбитые губы шепчут имя твоё, мне кажется, я умру. Я смотрю за окно, но рассвет всё не настаёт. Мы проснёмся новыми поутру. Тонкой струйкой течёт на пол моя кровь. Я сжимаю в руках осколки бокала. Боли я не чувствую, я привычен к ней. Вновь и вновь прихожу к тебе. Прижимаюсь, лишённый воли. Я хочу себя чувствовать просто чуть-чуть живым. Безответственным, сумасшедшим, сожжённым страстью. Мы над пропастью зависаем и в ней горим. Упивайся же своей силой и грязной властью. Переломный момент. Я стою на коленях. Ты протыкаешь мне руки спицами. Это… странно. Мне впервые не хочется смерти и высоты. Я же чувствую, что-то чувствую! Эти раны зарастают к утру. Постепенно утихнет боль. Я проснусь деревянным. Даже, почти, железным. Мы играли по чьим-то правилам: 40:0. Или, может быть, 40:40. Стоим над бездной… Я прикован к стене. К кровати. К забору. К окнам. Ливень. Грязь. Алым льётся с лица вода. Мою кожу взрезает лёд и осколки стёкол. Я не умер. Не умер, боже, вот это да! Ты зависим. И я не лучше. В твоих руках моё тело становится просто кусочком глины. Ты счищаешь с меня и кожу, и липкий страх. Ненавижу тебя. Но вряд ли теперь покину. Прорастаю сквозь рёбра стоном твоей груди. Кто из нас, о господи, кто глупее. Ты, терзающий тело, болью? Мои мечты заставляют меня веревку надеть на шею. Просыпаясь с тобой запятнанным. Грязным. Злым. Окунаясь и ненавидя себя живого. Я курю сигареты с кем-то, а ты один. Кто из нас никогда не будет счастливым дома? Когда мои разбитые губы шепчут имя твоё, мне кажется, я умру. Я смотрю, как кровавое солнце снова встаёт. И я, кажется, тоже с колен, наконец, встаю.