40 дней

Мне это уже не кажется таким странным - молча сидеть в уже ставшей привычной чужой кухне напротив тебя, безвольно сложив руки на белой с вышитыми синими цветами скатерти, не имея возможности прикоснуться к твоим розовым, так притягательно пахнущим волосам, пусть с утра и чуть взлохмаченным. Ты побледнела, наверное, поэтому ты кажешься мне гораздо более уставшей, утомленной. Но ты счастлива, я уверен. Стоны из вашей с ним спальни я не слышать просто не мог. Нет, конечно же я там не присутствовал. Это уже не мое дело. Хах, как нелепо. Я привыкнул ко всему, но только не к тому, что рядом с тобой еще кто-то находится. Не как друг. Внутри до сих пор что-то болезненно сжимается, тревожно замерев. Ревность, чтоб ее. Раздается пронзительный дверной звонок. Ты, резко взбодрившись, буквально вскакиваешь с места, отставляя кружку с недопитым кофе, как всегда переслащенным, и бежишь в коридор, в спешке поправляя волосы. Я не спеша, даже чуть вальяжно следую за тобой, наблюдаю, как ты распахиваешь входную дверь. В проеме появляется мужская фигура. - Привет, - твой голос дрожит от волнения и радости, в глубине радужки подрагивает золото, - Я соскучилась. Парень обнимает тебя, растягивая тонкие губы в сонной полуулыбке, когда ты утыкаешься лицом в его грудь. Кажется, что к моему лицу приливает кровь, учащается дыхание. Ты наконец отстраняешься от него, и мы встречаемся взглядами. Буквально на секунду я почувствовал знакомый, будто прожигающий взгляд синих глаз. Синева больно кольнула холодом, и вновь вернулась к созерцанию тебя. - Я тоже... - парень обнимает тебя, убирая прядь мягких волос за ушко и наклоняясь к самому твоему лицу за поцелуем. Ты блаженно закрываешь глаза. Я протягиваю руку к рамке с фотографией, толкаю ее и с интересом наблюдаю, как рамка, переворачиваясь в воздухе, падает на пол. На паркете, поблескивая серебром, рассыпались осколки. Слышу твой испуганный вскрик, полный непонимания напуганный взгляд, со страхом блуждающий по комнате. Я опускаю глаза на фотографию, больше не защищенную слоем стекла. Там мы: я, ты, Кукай, Яя, Надесико... Если бы не это фото, я бы, наверное, забыл, как выглядел. Зеркала больше меня не отражают. Периодически я любовался ей. Там ты младше, еще школьница, смущенно улыбаясь в камеру, держишь меня за руку. Ты подходишь и дрожащими руками начинаешь обирать осколки. Икуто стоит бледный, такое ощущение, что в его лице нет ни кровинки. Не бойтесь, я не собираюсь ломать ваше счастье. Видя Аму счастливой, я должен радоваться, но ревность буквально гложет изнутри. Просто это единственный способ выразить мою обиду. Я ничего не могу с собой поделать. Простите. Неделя всего осталась, затем вернусь в землю, под тяжелое надгробие над моей могилой. Потерпите. Ведь мы увидимся не скоро.