Angel

С утра у Феликса нет совершенно никакого желания ни просыпаться, ни вставать с постели, ни завтракать, ни, уж тем более, идти в школу. Но выбора Ли никто не давал, так что ему приходится буквально заставлять себя хотя бы поднять голову с подушки. Стоит только ему принять более-менее вертикальное положение, как в голове тут же калейдоскопом высвечиваются события прошедшего дня. Находясь в сонном состоянии, Ликс по началу воспринимает это как только что приснившийся ему сон, но мозг постепенно просыпается, и картинки в голове становятся все четче, а глаза парня расширяются все больше. Осознание того, что его вчера поцеловал Чанбин, а он, мало того, что не оттолкнул его, так еще и поцеловал в ответ, буквально ударяет по голове, и от недавней сонливости не остается и следа, а хоть какое-то желание тащиться в школу окончательно отпадает. Воспоминания всплывают в сознании в беспорядочной последовательности красочными отрывками, за которые Ликсу становится стыдно до ужаса, уши и щеки наливаются краской, а пульс учащается. Он просто не может поверить в то, что это все происходило с ним всего день назад. Он не верит, что Чанбин целовал его губы, шею, ключицы, своими холодными руками касался его тела. Не верит, что сам отвечал на эти ласки не менее пылко. Не может поверить в то, что могло бы произойти, если бы внезапно не раздался дверной звонок... На этом моменте Феликс совсем краснеет и ему вдруг становится слишком мало воздуха. Ли отгоняет от себя внезапно нахлынувшее наваждение, но, как бы он ни старался, воспоминания все равно продолжали настигать его на протяжении всего времени, пока он собирался. По дороге в школу Ликса не покидают мысли о том, что Чанбин его одноклассник, и им так или иначе придется видеться, а после вчерашнего он не представляет себе свое дальнейшее взаимодействие с ним. Как можно спокойно общаться с человеком, если у тебя в голове постоянно будут возникать воспоминания того, как этот человек целовал тебя? Особенно когда понимаешь, что тебе это нравилось... Когда для того, чтобы попасть в школу, остается лишь открыть дверь, Феликс вдруг находит себя практически трясущимся от нервов. Его руки дрожат, когда он кладет одну из них на ручку и толкает дверь на себя. Возможно, конечно, это всего лишь из-за мороза, ведь на улице все-таки зима. По крайней мере, Феликсу хочется в это верить. Школа встречает австралийца привычным гулом шастаюших туда-сюда учеников. В любой другой день Феликс бы даже не обратил на этот шум никакого внимания, просто прошел бы, как всегда, в раздевалку, а из нее в нужный кабинет, но сегодня все его чувства словно обострились. Звуки отчего-то кажутся ему неестественно громкими и раздражающими, людей вдруг будто стало больше, и все они намереваются сбить вставшего на проходе Феликса. Ли отмирает и кое-как пробирается к раздевалке, в которой не оказывается никого, кроме его скромного одноклассника Бэ Джинена. В нервной спешке сняв с себя куртку и повесив на крючок, он закидывает рюкзак на спину и быстрым шагом идет к своему кабинету. В один момент Феликс понимает, что все это время он непроизвольно выискивал во всей этой суматохе одного единственного человека, одновременно и до дрожи в коленках боясь встретить его, и, в то же время, ужасно желая этого. Когда он уже оказывается напротив класса, его волнение нельзя передать словами. Он долго собирается перед тем, как войти, и за это время с него успевает сойти три пота и он чуть было не падает в обморок. Собрав свои остатки мужества в кулак, Ли наконец давит на ручку и проникает в класс. Первое, на что он тут же устремляет взгляд - последняя парта среднего ряда. И она оказывается совершенно пуста. Феликса охватывают противоречивые чувства: с одной стороны, так ему, возможно, будет легче сосредоточиться на уроках, никакой Со Чанбин не будет сверлить его взглядом, и в голове не будут то и дело возникать образы с минувшего дня. А с другой стороны... Феликсу вдруг становится невыносимо грустно и досадно. Чанбин, конечно, может просто опаздывать, что для него не в новинку, но Ли отчего-то более чем уверен, что тут совсем другая причина... По этой же причине блондин и сам абсолютно не хотел идти в школу. Ликс садится за свою парту, чувствуя себя на редкость паршиво. Урок длится неимоверно долго, минуты тянутся медленно до ужаса, а Феликс никак не может сосредоточиться на предмете. Его мысли беспорядочны и суетливы, но все они сводятся к одному и тому же. Ли ошибался, когда думал, что без Чанбина ему будет легче сосредоточиться на получении знаний. В итоге же оказалось, что все в точности да наоборот. Как бы парень ни старался отделаться от беспокойных мыслей, как бы ни пытался вчитываться в текст учебника и внимательно слушать учителя, в конце концов его мысли все равно возвращались к одному придурку, который совершил очень тупой поступок и теперь не собирается вылезать из дома. Чанбин не пришел ни на этом уроке, ни на втором, ни на всех последующих. Джисон, Сынмин и Чонин сначала по-дружески стебались над кислой миной их друга, но, когда не получили в ответ обычной реакции в виде ответного подъеба или пинка под зад, до них дошло, что тут что-то серьезное. - Ликс, с тобой все нормально? - Уже действительно с беспокойством в голосе спросил Джисон, чуть хмурясь. И Феликс понятия не имеет, что ему ответить. Что он, судя по всему, втрескался в человека, которого еще меньше месяца назад хотел сжечь на костре, потому что он настоящее воплощение нечистой силы в человеческом теле? - У меня болит голова. По взгляду друзей Ли понимает, что те не повелось на его отговорку и что теперь ему не избежать расспросов. - Так, пошли-ка. Чонин хватает старшего под локоть и тащит к уголку коридора, где не было ни души. Остановившись, он заглядывает Феликсу в глаза, так же, как и остальные, и молча дает понять, что они отсюда не уйдут, пока не получат ответа. Ребята смотрят выжидающе и с неподдельным волнением. Осознав, что соврать или убежать у него никак не получится, Ликс тяжело вздыхает и, пытаясь смотреть куда угодно, но не на друзей, выдает: - Я влюбился в Чанбина.

***

Проходит неделя, и за это время Чанбин так ни разу и не появился в школе. И всю эту неделю Феликс пребывает в настоящей апатии, он ходит в школу на автомате, а на уроках совершенно не в состоянии делать хоть что-то. Учителя удивляются и спрашивают, не заболел ли Ликс часом, на что тот лишь качает головой. Джисон, Сынмин и Чонин стараются проводить с их другом как можно больше времени, чтобы хоть как-то развеселить его, и Феликс им за это действительно благодарен, но только вот любые попытки поднять ему настроение, как правило, дают результат лишь в виде натянутой улыбки, которая не задерживается на лице блондина дольше трех секунд. Феликсу обидно и больно. Слова Чана о том, что Чанбин "заболел", ни капли не успокаивают парня. Он ходит по школе, словно привидение, постоянно мучает себя мыслями, а еще корит за то, что в тот день позволил себе поддастся секундному порыву и поцеловать Со в ответ, хоть мог бы оттолкнуть и убежать. Но при этом он понимает, что отдал бы сейчас все, чтобы почувствовать эти губы на своих губах снова, или хотя бы просто увидеть человека, нарушевшего его спокойную, счастливую жизнь. Феликс начинает терять счет времени. Он как зачарованный ходит по школе от кабинета в кабинет, особо не вникая, какой сейчас предмет, что по нему задали и что вообще надо делать. Еще месяц назад он и представить себе не мог, что когда-то будет находится в таком ущербном состоянии из-за какого-то еблана. Эта мысль помимо обиды вызывает у Феликса еще и тупую злость, причем скорее на самого себя, за то, что так быстро поменял мнение о человеке и позволил ему затуманить свой разум и слепо довериться. А сейчас этот человек сидит дома и боится высунуться, потому что не знает, что будет ждать его дальше. Или же там есть какая-нибудь другая причина, о которой Ликс даже не догадывается?.. Феликс не знает, какой сейчас по счету урок. Возможно, третий, а может, уже шестой... Разве сейчас это имеет какое-то значение? Учитель пытается внедрить в головы сонных и замученных учеников информацию, но она просто проходит мимо ушей. Ли что-то записывает в тетрадке, старается слушать внимательно и вникать в сказанные преподавателем слова, но все безрезультатно. Сейчас Феликсу просто необходима вкусная еда, хороший сон и поддержка, иначе он не так далеко от состояния полной апатии. Формулы появляются на доске с космической скоростью и так же быстро исчезают с нее, Ли просто не успевает записать все это и проанализировать. Он бросает ручку на парту и откидывается на спинку стула, прикрывая глаза и вздыхая. Он уже и не помнит, когда последний раз у него было такое, откровенно говоря, дерьмовое состояние. Надо пройтись... - Извините, можно выйти? И, даже не дожидаясь ответа учителя, в одну секунду уже оказывается за пределами кабинета. Идет неспеша, намеренно убивая время, и двигается сам не знает в какую сторону. Ему просто стало невыносимо просиживать пятую точку на физике, которую он хоть и подтянул, но так и не сумел полюбить. Ноги сами заносят его в "волшебную комнату", на двери которой красовался черный квадратик с двумя ножками, символизирующий мальчика. Он и сам не знает, что вообще тут забыл, но раз уж зашел, можно заглянуть в зеркало и оценить свое замученное лицо и никчемную укладку. Он стоит какое-то время, пытаясь пригладить волосы и тем самым навести порядок на голове, и не обращает особого внимания на щелчок двери и звуки чьих-то шагов буквально в паре метров от него. Ну и ебало... Вертит головой, рассматривая свою физиономию с разных сторон, и вздыхает обреченно. Он, конечно, не превратился из нереального красавчика в урода, но с его лица пропала вся свежесть, не оставив и следа. Феликс стоит еще несколько секунд, а затем внезапно у него появляется ощущение, что что-то здесь не так. Тревога охватывает все его тело, когда он чувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Боясь тут же появившейся в голове догадки, он замирает, а потом осторожно, медленно поворачивает голову к двери. Облокотившись о стену, у входа стоит Чанбин. Стоит и смотрит тем самым взглядом, которого так не хватало Феликсу. Тем самым взглядом, под которым мгновенно подкашиваются коленки, а дыхание прерывается. Ли хотел бы задать мучавший его вопрос, просто поздароваться, сказать хоть что-нибудь, но он лишь молча пялится на старшего, не в силах выдавить из себя ни слова. Наверняка, сейчас он выглядит очень тупо, с выпученными глазами и приоткрытым ртом, но он об этом как-то не думает. Неожиданно Чанбин отстраняется от стенки и делает несколько неторопливых шагов в сторону Феликса. Замирает в полуметре от него и заглядывает в глаза, словно пытаясь разглядеть там что-то, известное только ему самому. - Ты... Где ты был? Наконец выдавливает из себя Ли и смотрит на старшего отчего-то испуганно, непроизвольно чуть отстраняясь от него. - Тебе разве Чан не говорил, что я заболел? Со делает еще один шаг навстречу, заставляя Ликса отшатнуться и отступить еще немного назад. Младший сглатывает нервно, чувствуя, как потеют ладошки, а пульс учащается. - Но это же неправда. Чанбин вдруг нахмурился, отчего стал выглядеть еще более серьезным и пугающим. Он все наступал и наступал на Феликса, неотрывно глядя на него, словно хищник, догнавший свою жертву и теперь загоняющий ее в угол. Ли маленькими шажками пятился назад, чувствуя себя крошечным, беззащитным зверьком. В один момент его спина коснулась холодной поверхности стены, и парень понял, что ему сейчас по-настоящему страшно. Не выдержав такого тяжелого взгляда, блондин отвел глаза в сторону, чуть наклонив голову. Тут Чанбин опустил свою ледяную руку на шею Феликса и повел ею вверх, к подбородку, после чего обхватил его пальцами и развернул к себе лицом. - Что ты со мной делаешь?.. Ли только успел удивленно приоткрыть рот на изречение старшего, как этим тут же воспользовались и заткнули его влажным поцелуем. Младший изумленно выдохнул в чужие губы, которые целовали его именно так, как ему хотелось все это время. Чанбин во всю использовал язык, нещадно кусал губы Ликса. Его вторая рука бродила по юному подтянутому телу, забираясь под рубашку и оглаживая плоский живот и грудь парня. Феликс задыхался. В голове стало совершенно пусто, а тело охотно отзывалось на ласки Со. Он с силой сжимал волосы на затылке старшего, дышал через раз и откровенно говоря сходил с ума. Чанбин своим коленом раздвинул ноги Феликса и прижался к нему еще ближе, отчего стало совсем жарко и душно. В один момент Ли почувствовал чужую руку на своей ширинке и невольно простонал в поцелуй, чем еще больше завел старшего. Со вслепую торопливо расстегнул ремень на брюках парня и проник рукой под них, вызывая у Феликса судорожный вздох. Желание волной захлестнуло парня, он проник руками под чужую рубашку и начал оглаживать упругие мышцы, царапать. Когда Чанбин оттянул резинку боксеров и обхватил ладонью его член, Ликс не выдержал и, оторвавшись от чужих губ, простонал в голос, совершенно не беспокоясь о том, что они сейчас, вообще-то, находятся в школе. Это, судя по всему, заводит Чанбина еще сильнее. Он сжимает член Феликса плотным кольцом и начинает двигать рукой, заставляя младшего закусить губу, чтобы не простонать еще раз. Ли с силой впивается ногтями в плечи парня, упирается лбом в одно из них и дышит сбивчиво. Чанбин дышит прямо на ухо Ликсу, горячо, рвано. Его движения становятся более интенсивными и резкими, отчего Феликс запрокидывает голову назад и раскрывает рот в немом стоне. Когда старший вдруг начинает покрывать его шею жаркими поцелуями и оставлять засосы, Ли, не в силах сдерживать себя, все-таки стонет и, смутившись, опять упирается лбом в чужое плечо. - Не сдерживайся. Со произносит это как будто не своим голосом. Слова звучат не как просьба или пожелание, а как приказ, и они действуют на Феликса моментально, срывая крышу окончательно. Ли стонет. Стонет громко и протяжно, так, что сейчас их вполне может слышать весь этаж, но это его уже совсем не заботит, как и Чанбина. Спустя несколько секунд у Феликса перед глазами фейерверки, а у Со - сперма в ладони. Ли дышит тяжело, стоит, не поднимая головы с плеча парня. Поправляет белье и чуть отстраняется, не в силах поднять глаза на Чанбина. По всему его телу - дрожь, ноги не держат совершенно, а в голове полнейший бардак. Чанбин же опирается спиной о стену и, достав сигарету с зажигалкой, закуривает. Ли осмеливается взглянуть на него. Ведет взглядом от его лица вниз и, дойдя до ширинки, вдруг спохватывается: - Ты... Ты же не... Но Со перебивает его, не поднимая головы: - Забей.