- Микки, так нельзя говорить

обыкновенный день в канализации

Черепахам сегодня необычайно повезло, Сплинтер был в очень хорошем настроении, поэтому решил, что черепахи могут сегодня отдохнуть от довольно тяжёлых тренировок. Все жители канализации занимались своими делами: Дони как обычно что-то мастерил, Микки валял дурака, Лео смотрел телек, Раф, хмм, закрылся в своей комнате и не выходил оттуда. -Ну, давай! Не туда! Ну куда ты бьёшь?! — Ничего необычного, это Микки и он режется в очередную игрушку на ЧеФоне, развалившись на диване, и мешая смотреть Леонардо любимую программу криками и неосторожными пинками. — Ну ёб твою мать! Ну опять мне это всё проходить заново, эх бедный-бедный я.- Микки театрально начал себя жалеть. До этого момента Лео напрягали его пинки, но сейчас он находился в полном недоумении. — Погоди, Микки, что ты сказал? — Что я опять проиграл. — Нет, не это. — Ёб твою мать. А что? — И откуда ты понабрался таких слов? — Где-то слышал… — Микки… — черепах в голубой маске начал буквально пронзать последнего испепеляющим взглядом. — Ну хорошо, хо-ро-шо! Раф это был, Раф так говорил. — Э, ну, неудивительно, Микки, некрасиво произносить такие слова, ты меня понял? — Меченосец напрягся. Если бы у него были брови, он бы свёл их в переносице, но у него их нет. — Эй, это нечестно! — завопил Микки.- почему это Рафу можно, а мне нет? — Рафу, Микки, тоже нельзя так говорить, правила этикета не позволяют так выражаться, это дурной тон… -Блаблабла…- Микки опять начал показушничать, за что получил незамедлительных тумаков от брата. — Всё-всё! Я понял, что так говорить нельзя! — протараторил Микки, потирая затылок. Разобравшись с неказистым словарным запасом Микки, Лео незамедлительно отправился к Рафаэлю. Дверь Рафа, обычно, была плотно закрыта на замок, черепах очень любил и уважал личное пространство, потому он иногда яростно его отстаивал. Достучаться до саеносца было почти невозможно, так как музыка в его наушниках была такая же взрывная, как его характер. Странно, но Лео необычайно повезло — дверь была открыта. Открыв ее, он увидел перед собой нечто: Раф, слушая свой излюбленный Satyrikon, лежал на кровати с прикрытыми глазами и непривычно спокойным видом. Леонардо совершенно забыл, что он тут, и что он вообще хотел от этой комнаты и, непосредственно от её обитателя. Лео, прикрыв дверь, тихонько подошёл к кровати и осторожно присел на краешек рядом с головой Рафа и заботливо положил руку на щёку саеносца, слегка поглаживая её пальцами. Плейлист «адского металла» был закончен, всё вдруг резко погрузилось в тишину. И тут случилось невообразимое, Раф потёрся о его руку, это было настолько неожиданно, что Леонардо одёрнул руку и прикрыл рот, чтобы, не дай бог, случайно не издать лишнего звука. На что второй что-то невнятно промычал. Побоявшись того, что Раф проснётся, Леонардо уверенным, но тихим шагом направился к выходу. Но вдруг он услышал невнятное мычание средь которого было его имя. Сейчас он выглядел очень напуганным, так как не знал чего ждать от сонного Рафа. — Хм, Лео? Ты что-то хотел? — Рафаель немного приподнялся на локтях и посмотрел на брата рассеянным взглядом. — Д, я… — Голубоглазый был очень смущён и не придумал ничего лучше, чем… резко повернуться и накричать на сонного Рафаэля. — Я ХОЧУ, НЕТ, Я ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ТЫ БОЛЬШЕ НЕ МАТЕРИЛСЯ ПРИ МИККИ! Леонардо так же резко развернулся и выбежал из комнаты, хлопнув дверью! Теперь пришла очередь зеленоглазого краснеть. Нет, краснеть не от стыда, из-за ругающегося Микки, а из-за непонимания произошедшего и, надолго врезавшегося красного лица его брата в память.