Фамильные сложности

      Покачивая на руках дочь, Кантор с удивлением посмотрел на Ольгу:        — Крестный?        — Ага, — подтвердила жена.- В конце концов, он же ей имя придумал! Если бы не король, ходить бы малышке до сих пор безымянной, пока ты своих пассий припоминаешь, — Ольга потянулась к девочке, но Диего увернулся, не торопясь передавать Роану матери.        — Нет, я ему благодарен, — сказал мистралиец, — но…        — Ой! — привычно испугалась Ольга. — Ты против крестин? Если ты не хочешь, то…        — Ольга, — перебил её Диего, — я совершенно не против. Я не религиозен и если для тебя этот обряд важен… — он пожал плечами.        — Да для меня он тоже не столько религиозный, сколько… обычай такой, — пояснила девушка. — Или ты думаешь, что Шеллар откажется быть крестным отцом именно из-за религии?        — Думаю, нет. Думаю, он охотно согласится, — тут Диего коварно уточнил. — Но готовься к пятичасовому допросу по поводу полных прав и обязанностей, налагаемых на Его дотошное Величество новым статусом!        — Переживу, — вздохнула Ольга. — Давай мне Роану, её кормить пора.        — Сейчас, минуточку, — Диего не торопился отдавать дочь. Он поправил кружева чепчика, окружающие крохотное личико, черты которого уже сейчас напоминали его собственные.        — Ты будешь совершенно сумасшедшим отцом! Бедные поклонники Роаны, что ты с ними сделаешь!        — Я-их-на-кус-ки-пор-ву, — нежно пропел Диего и всё- таки уступил ребенка, а потом вернулся к ранее обсуждаемому вопросу:        — Если есть крестный отец, значит должна быть и крестная мать, я так понимаю? Киру попросишь?        — Нет, — мотнула головой Ольга, прикладывая Роану к груди. — Терезу.        — Почему?        — Во-первых, муж и жена обычно не бывают крестными у одного ребенка, во-вторых, Тереза тоже моя подруга и её будет приятно, потому что, в-третьих, должен же кто-то на крестинах быть настоящим христианином! — объяснила Ольга.        — А отец Себастьян? — сделал вид, что обиделся за боевого товарища Кантор. — Ладно, в твой выбор я не вмешиваюсь. Значит, крестим Роану и делаем ей документы, а то она до сих пор... — тут он вдруг застыл, словно ему в голову пришла некая потрясающая мысль, а потом посмотрел на жену.        — Ольга, а как твоя фамилия? ***        — Это обязательно? — в который раз спросила Ольга.        — Обязательно, — в тот же раз подтвердил Диего. — Смотри, по моему имени любой мистралиец сразу поймет, что я: кабальеро, незаконнорожденный, признанный.        — Как это? — любимая жена откровенно тянула время, но Диего терпеливо объяснил:        — Если бы мои родители были женаты, то меня звали бы Диего Максимильяно дель Кастельмарра-и-Фуэнтес, сеньор Муэрреске, если бы папа меня не признал, то просто Диего Фуэнтес, а так материнское имя в качестве второго и одинарная фамилия ясно говорят, что меня прижили, но признали! — он усмехнулся. — У нашей дочери таких проблем нет, значит её должны звать Роана Ольга дель Кастельмарра… и твоя фамилия! Ольга, в чём дело?        — Да не в чём. Просто она у меня немного смешная, — переселенка уставилась на дочь, увлеченно сосущую грудь. — Знаешь, пусть будет только твоя фамилия и пусть другие думают, что хотят.        — Ольга, как твоя фамилия? — строго спросил Кантор.        — Кандыба.       Судя по лицу мужа, с фантазией Ольгиных предков не справился даже лингвистический феномен.        — Хромой, ну, или медленный,  — перевела Ольга. — Теперь ты понимаешь, как это будет звучать — Роана Ольга дель Кастельмарра Кандыба!        — Ольга, — Диего наклонился и посмотрел в жалобные глаза жены, — ты стыдишься своих предков? Нет? Я так и знал. Поэтому не выдумывай проблемы там, где их нет. Странно имя нашей дочери будет звучать только для тебя. Вот мне, например, нравится, а остальные не поймут, в чём прикол.        — Жак поймёт, — напомнила Ольга.        — Ты всерьез думаешь, что он посмеет хоть хихикнуть над нашей дочерью? — сказано это было вроде и легкомысленно, но Ольга ясно различила в тоне лязгнувшую сталь и заранее пожалела смешливого шута.        — Ладно, — смирилась она. — Может, ты и прав. Ребенок у нас действительно необычный! И имя будет ей под стать!        — Необычный, — согласился Диего, целуя жену в челку. — Уникальный. Необыкновенный. Совсем как его мать! — поцелуи как-то незаметно смещались всё ниже, овладевая губами девушки.        — Подожди хоть пять минут, не подавай подрастающему поколению плохой пример! — хихикнула Ольга. ***       Позже, в полудреме прислушиваясь к сопению Роаны, Ольга вдруг снова усмехнулась.        — Ты чего? — сонно спросил её Диего.        — В моём мире есть одна детская песенка, а в ней слова: «Как вы яхту назовёте, Так она и поплывёт.»        — Далеко поплывет, — сказал Диего. — Куда захочет!