Владелец арендованного магазина

Он постучал в мою дверь рано утром следующего дня. Нет, он не просто вернулся, он пришел раненым. На нем был пиджак (и это в середине лета!), а его плечо и рука были перевязаны. “Охранники, ты знаешь, получают ранения почти всегда”.- Он попытался сказать это так, словно подобное было сущим пустяком. Я смотрел в его глаза, такие черные и блестящие. Мне очень хотелось спросить, какого рода они охранники? Разве он, как и все охранники, не должен носить специальную униформу? Так почему же он так легко поранился, и почему ему позволили так просто уйти? Кто разрешил так быстро вернуться в город? Легальна ли эта компания? Вопросов было много, но не хотелось, чтобы он думал, будто я не верю ему. Моя специальность касалась биологии, но мне не приходилось даже разрезать лабораторных крыс или смотреть на препараты, законсервированные в формальдегиде. Я видел несколько красных пятен на его одежде, но не был уверен, была ли это кровь или дезинфектор. Мое сердце трепетало. Я чувствовал себя так, как когда-то в младшей школе, когда моей маме поставили диагноз “рак матки”. “Я в порядке, правда”. Он обхватил мою руку своей раненой левой и рассказал, что заказчикам нужен был кто-то из Уси, так что его попросили возглавить команду, чтобы защитить предпринимателя из Northeast, бизнес которого как раз находился в Уси. Возможно, у этого мужчины были враги, потому что по пути в Шанхай у них возникли проблемы. “Напавшие оказались полными ублюдками. У них были ножи. Черт побери, они выглядели законопослушными гражданами. Я покончил с ними своей дубинкой прежде, чем мои парни успели что-то предпринять”. Но при этом его пырнули ножом в руку, неглубоко, но все же это было неприятно. “Хех, мой босс отличный парень. Он оплатил все медицинские услуги и дал мне неделю оплачиваемого отпуска!” “Я в порядке, ге, в полном!” Должно быть, я выглядел хреново. Не мог бы ты не работать в этой охранной компании? Не мог бы ты найти нормальную работу, как Линь Донфу? Но я не мог сказать это. Как я могу? Он не такой, как Линь Донфу. Он попал на нары, потому что убил кого-то. Он никогда не станет прежним. И это моя вина. Но, но ты же обещал, что не пойдешь по кривой дорожке! А разве то, что ты избрал, считается достойным? Ох, черт, я просто слишком наивен, даже если мне уже от роду тридцать с чем-то лет? Я приглушил свои эмоции. “Отдохни в магазине. Мне Я не знал, что он появится так неожиданно, и накануне пообещал своей маме, что приду на ланч с несколькими родственниками, которые приехали издалека. Шень Бинь тут же надулся. Я ткнул пальцем в его щеки. “Будь хорошим мальчиком!” - Я сказал ему это, словно маленькому ребёнку, да-да, ребёнку, который получил ранение и разогнал целую банду. К счастью, А Фень присматривала за новым магазином, а я занимался старым. Я закрыл магазин и пошел домой, оставив его внутри спать. Но мой был почти рядом с другим магазином, так что, когда мама узнает о Шень Бине, было только вопросом времени. Я старался не забивать голову еще большими переживаниями, дабы не показать своего волнения во время ланча. Мои ответы на вопросы тетушек и племянников из разных городов были несвязными и бредовыми, так что вскоре я извинился и сказал, что нужно кое-то сделать в магазине, и ушел. Ретируясь, я заскочил на кухню, где украл две жирные бараньи ножки, которые тушились целый день, несколько свиных ножек и жареных на масле овощей; потом налил в емкость куриного супа и наложил немного риса. Помню, как-то мама говорила, что если есть соевой соус во время лечения, то он может оставить темные шрамы, но ничего из того, что я взял не содержало ни капли соевого соуса, так что все было в порядке. Яйца могли стать причиной инфекции, а, если съесть курицу, будет так же? Я не был уверен в этом, но подумал, что ничего не произойдет, если он съест мясо подобной конечности, что ранена у него. Этот придурок до сих пор не двигал своей рукой. Он мог съесть только баранью ножку или суп левой рукой, но он хотел попробовать винную ножку или немного риса. Он был очень подавлен. Я хихикнул. “Ну как, нравится?” “Ммм, вкусно”. Он говорил нечетко, так как его рот был забит бараниной. Я не знал, что ему нравится, но моя мама отлично готовит. Думаю, тюремная еда даже рядом не стояла с моими блюдами. Я накормил его куриным супом, а потом рисом с порезанными кусочками свиной ножки. Ох, парень, сколько на его лице было радости! Он успел забыть о раненой руке и светился, словно солнце. Он ел до тех пор, пока его рот не начал блестеть от масла, он смачно рыгнул, но, тем не менее, все еще просил еду. Ты просто хочешь, чтобы я тебя кормил? Испорченный ублюдок. Я убрал стол и лег спать на раскладушку. У него были темные круги под глазами. Он не спал прошлую ночь и сразу пришел ко мне после того, как ему оказали медицинскую помощь в больнице. Наверное, это было слишком трудно даже для него. Вау. Я имею в виду, что не мог и подумать, что между нами что-то произойдет, что все, что он сделает, будет так волновать меня. Как же мы пришли к тому, что имеем сейчас? Я чувствовал и вину, и симпатию к нему. Он мне нравился. Неужели я делаю все это для него из-за проявившихся чувств? Так что ж все-таки происходит? Он ушел и подвергся опасности, должно быть, он “охранник”, но кто знает, что произошло на самом деле? Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что он какой-то крупный гангстер, и я был его женой, как Энди Лау и Суки Кван в гонконгских фильмах. Ах, о чем я только думаю? Я спрятал голову руками, потом закрыл магазин, включил телевизор и смотрел его целый день. Через какое-то время Шень Бинь встал, и я снова накрыл на стол. Вспоминая прошлый опыт, он осторожно смотрел на еду, словно побитая собака, и даже не думал тревожить левую руку. Вздохнув, я принялся кормить его. Ей богу, наверное, он желает быть раненым навсегда. Ох, может мне стоит обтереть его и помыть? Лай Ю-фей лелеяла Хо По-вин, но Лай Ю-фей была явно на высоте и сегодня, я должен…. О Господи! Как и ожидалось, после еды и сна, этот идиот захотел удовлетворить свои нужды, подначивая меня пойти с ним в “кровать”. И все это с ухмылкой на лице. Я до сих пор все еще боялся тесного контакта, хотя и подготовил любрикат заранее, на всякий случай. “Да ладно!”- Он даже не хотел подождать хоть какое-то время. “Мы же договорились насчет этого. Ты должен сдержать слово!” Я прошипел в ответ. “Прекрати суетиться. Мне нужно раздеться, разве нет?”- я снял носки и штаны, а после минутки стеснения, исподнее, и предстал перед ним. “Твоя талия такая тонкая, а кожа белоснежная”. Только посмотрите на него, прямо слюнки пускает! Маленький извращенец. Мой маленький извращенец. “Так мы займемся этим или нет?”- Я таращился на него. Этот чертов ублюдок повалил меня своей раненой рукой, абсолютно не стесняясь, поставил меня на четвереньки и коснулся моей задницы. В остальном он был внимательным, так что я сделал то, что он хотел, откинув все смущение и ту неловкость, которую чувствовал. Как только я сделал это, он шлепнул меня, но я не мог поднять свой зад еще выше… Ох! Это возмутительно! Отвратительно! Эта поза… эта поза…. Я имею в виду, что здесь даже не выключен свет. Мои щеки пылали. “Ты уже?” - мой голос был хриплым. “Хехе”,- он хихикнул. “Порядок, ге. Я доставлю тебе незабываемое удовольствие”. Был бы я так молод, как он!… Шень Бинь был в состоянии выпороть меня, невзирая на ранение. Хреновое чувство для такого старика, как я. Для начала, чтобы войти в меня, он попросил повернуться на спину и расслабиться. “Ну же, ты должен работать вместе со мной. Не моя вина, что ты, черт побери, такой узкий”. Услышав, как он просит меня, я… я, в общем-то, сдался и сделал это. Ох! Любрикат ни хрена не помог. Болело так, словно меня жарили черти. Всех насильников должны вешать к чертям собачьим, головой за это отвечаю. Но, вынужден признать, он был немногим лучше, чем я. “Только немного?” Ладно, ладно. Он был очень хорош. Через некоторое время я почувствовал себя лучше. Мы оба были липкие от пота, он обнимал меня и целовал мою шею. Я очень устал и не мог открыть глаз. Он что-то говорил на ухо. “Ты так добр ко мне, ге. Я позволю тебе делать со мной, что хочешь, и мне все равно, даже если ты затрахаешь меня до смерти”. Никто не хочет, что бы ты умирал. Как я могу спокойно смотреть на это? Ты говоришь такой бред, ребенок. Он был очень энергичным, ведь почти целый день спал, и заговорил со мной, зависнув на вытянутых руках. “Знаешь, ге, Динь Хонмей -единственная, кроме тебя, хорошо ко мне относилась. Я ненавидел её характер. Она ни хрена не разбиралась в мужиках и все время подбирала полных отморозков. Теперь, когда я думаю об этом, понимаю, как много хорошего она сделала для меня, например, продала подвеску, чтобы купить мне тот видеоплейер. Если бы не этот плейер, я никогда бы не узнал тебя. Потом я загремел за решетку, она пришла повидаться со мной, взяла немного фруктов и даже сказала, что пойдет умолять тебя о прощении, но её хладнокровно выгнали, как какую-то дворняжку”. Чем больше он говорил, тем больше становился подавленным. Мне казалось, что ему стоит отпустить свою мать. “Я был очень счастлив, когда она узнала о своей онкологии. Я вообще удивлен, как она меня только родила. Я о том, что я пришел в этот мир и был в нем заключенным. Даже учителя закатывали глаза, как только видели меня. Никто не играл со мной. Я ни с кем даже не трахался, хотя среди моих одногодков в средней школе было много чертовски хорошеньких”. Он внезапно остановился. “Но она была просто грёбаной шлюхой. Не могла жить без мужчин, как же иначе? Я…Я…” Он прижался к моему плечу и продолжал. “Какого хера я пошел в школу? Только она этого хотела, а я нет. Гребаная школа. Я был мусором, все просто махнули на меня рукой”. Он сильно сжал мое плечо, до боли, а его голос становился все грустнее и грустнее. Я обнял его голову. “Бинь, Бинь… Просто отпусти это”. Его слезы капали на мою руку и создавали влажную дорожку на моей груди. Они все капали и капали. Он вздрагивал, но не было слышно ни звука. “Посмотри на себя. Я позволил себя трахнуть, а ты вконец разрыдался. Это все не слишком ли для тебя!” Я пошутил, и он потихоньку начал успокаиваться. “Я в порядке,” – просопел он. -“Она же мертва; от неё ничего не осталось. Да у неё ничего хорошего и не было. Она просто ходила иногда по торговому центру и таращилась на духи, но никогда не могла позволить их себе купить. Все говорили, что она красивая, но ты же знаешь, как все обращались…” “Ге?” “Да?” “Я всегда думал о тебя, когда сидел”. Он по неизвестным причинам начал смеяться. “Ты, по большому счету, ничего не хотел давать мне в аренду, но почему- то всегда давал. И ты открыл тот чертов ящик, из-за которого мы потом подрались”. Его слова заставили меня чувствовать себя хреново. “И ты сопровождал меня до самого суда. Ты смотрел на меня и так волновался, когда мне вынесли приговор. А однажды, когда ты пришел ко мне в тюрьму, то сказал, что ничего не принес и попросил упорно учиться. Босс сказал тогда слушаться тебя”. Он не прекращал трещать. “Каким боком я тебе нравлюсь, если такой тупой?”- спросил я серьезно. “Потому, что ты очень хороший человек, хах”, - он просунул руку к моему члену и сжал его. “А здесь даже больше”. Ох, да ладно. “Послушай, Бинь Бинь, почему бы тебе не уйти из этой охранной фирмы? Я беспокоюсь”. Он молчал так, словно сконцентрировался над домашкой. Когда же он снова ожил, то сказал: “Я не уйду, так как не делаю ничего плохого”. Но неделание ничего плохого, не гарантирует тебе безопасность. И прежде, чем я смог это сказать, он приступил ко второму раунду. И мне стоило уступить ему. Несмотря на рыдание и смех, он никогда не забывал оттрахать своего ге.