dissimulation

Чимин не уверен, что поступает правильно. Но стоит забыть о правильности, если ты Пак Чимин, у которого особый магнит для всего неправильного. - - - - - - - - - - - - Вероятно всё было бы в порядке, если... Если честно, то слишком много в жизни Чимина этого "если...". Выбор слишком велик. Однако самым главным "если" является развод родителей, когда ему было всего шесть. Неожиданный для Чимина и слишком очевидный и вероятный для остальных. Но "неожиданное" происшествие не перевернуло ему жизнь. Как никак, когда тебе шесть ты не находишь в этом особой проблемы. Да и тем более он часто виделся с матерью, которая оказывала поддержку не хуже прежнего. А отец, с которым он как раз таки жил, разрешал чуточку дольше залипать на новую видео игру. Поэтому он и особого горя не испытывал, ведь практически ничего не поменялось. -Минни, тебя всё устраивает? - как-то спросила горничная, убирая тарелки со стола. -О чём вы? - непонимающе спрашивает он, незамысловато уставившись в одну точку. -О решении твоих родителей, - отвечает женщина, включая кондиционер. -Конечно же, меня всё устраивает, - честно произносит Пак, не понимая к чему такие вопросы вовсе. -Конечно же, - она кивает согласно и смотрит тем самым взглядом, которым взрослые люди любят смотреть на детей. Чимину никогда не нравился этот взгляд, ощущение, что за милым, добрым взором скрывается отнюдь не милые, добрые вещи. Из-за чего он и бурчит обиженно: -Не смотрите на меня как на ребенка. Я понимаю, что происходит в моей семье, - он скрещивает руки на груди, как это обычно делает отец, когда злиться. Но Чимин делает это не как отец, а как взрослый. -Ты знаешь, почему они развелись? - злорадственно задаёт вопрос женщина, у которой явно в жизни мало интересного, раз уж она без угрызений совести копается в чужом белье. -Они перестали любить друг-друга, - с некоторой грустью отвечает мальчик, который в эту секунду и понял всю сложивщуюся ситуацию в семье. После этого он долго плакал и донимал родителей вопросами о любви до гроба. Конечно же всё закончилось плачевно, ведь в стрессовый момент ребенок, повторяющий один и тот же вопрос, никак не улучшает дело. После одной из истерик матери, Чимин и понял, что не существует любви без боли. Однако Чимин был неправ. Они не переставали любить друг-друга. Возможно, они никогда и не любили. Просто получилось так, что их ненависть перевесила любовь к единственному ребёнку. С такой каждодневной, хорошо скрываемой перед сыном, неприязнью они не смогли бы прожить долго и счастливо как это бывает в сказках. Хотя кто же знает, что бывает после этого счастливого конца в байках о любви. Возможно Золушка и Принц тоже развелись, ведь их история была описана не до самого конца. Кто же знает, что следует за этим ярким и светлым "Конец"? Когда Чимину было восемь у его матери состоялась свадьба. Видеть другого мужчину рядом с ней по-началу было странно, но Пак быстро адаптировался. Ну и в руку мужчины сыграло отдельное приглашение на свадьбу, которую он получил как взрослый. А быть взрослым Чимину хотелось больше всего. Он как-то даже думал, что будучи старше сделает отдельный альбом для приглашений на всякие недетские мероприятия. Новый мужчина матери легко подкупил его доверие, просто дав ему глоточек того, чего он так изрядно желал. -Быть взрослым круто, - сообщает он отцу, спускаясь по лестнице дома. -Почему же? - спрашивает мужчина, перекидывая ногу на ногу, даже не удосужившись поднять взгляд на сына. -У вас привилегий больше, - неуверенно отвечает мальчик, ожидавший, что на его утверждение ответят согласием. -И что за привилегии у меня есть? - интересуется он, подняв безразличный взгляд, в котором красуется вселенское уныние. "Десять лет несчастливого брака ярко отразилось во взгляде", - как-то сказала горничная, перешептываясь с коллегой. -У тебя отдельные пригласительные, - необдуманно произносит младший Пак, обескураженный внезапным вопросом. Чимин быстро берёт себя в руки и радостно вытаскивает из кармана приглашение на свадьбу. Он подбегает к отцу и протягивает её с плохо скрываемым хвастовстом. -Я получил его как взрослый, - гордится тот. -Ты хочешь быть взрослым? - тихо хмыкнув, мужчина возвращает вещь хозяину. -Да, - уверенно отвечает Чимин, будто его прямо сейчас добавят в ряды старших. Это его желание появилось ещё в детстве. Отец Пака работал психологом, из-за чего часто читал замудренные книжки замудренных людей. Чимину нравилось видеть отца, сидящего за новой книгой, постоянно записывающим что-то в своём старом, потрепанном блокноте. Когда он пытался разузнать чего же там такого, мать всегда останавливала на полпути, говоря тихое, почти не слышимое: "Твой отец работает, давай не будем ему мешать". А когда Чимин заинтересованно спрашивал над чем же так трудится отец, ему отвечали с улыбкой на лице: "Если я сейчас скажу, ты не поймешь, не потому что ты глупый, ты просто маленький ещё для такого". После таких слов мама всегда взъерошивала ему волосы и добавляла: "Когда будешь взрослым, тогда и поймешь". Да и кроме этих случаев было ещё много моментов, когда люди заставляли его думать, что ему нужно быть взрослым, чтобы просто узнать, понять, сделать что-то. А Чимин, не к радости, был слишком любопытным. Поэтому и появилась эта странная мечта. После свадьбы и года не прошло, как появился маленький Джисон, который был милым чудом для Чимина. Когда он родился, радости в чиминовых глазах хватило бы на целый мир. -Сон-ни, тебе сейчас, наверное, страшно, - шептал Пак, наклонившись к плачущему ребенку, - но, доверься мне! Я тебя защищу от любого зла, что существует, - он подумал и добавил уверенно: - Обещаю. Тогда Джисон успокоился, перестал плакать, будто бы поняв, что с этим человеком он в безопасности. Они и моргнуть не успели, как прошли семь лет. Семь лет непрерывного общения, так как Чимин каждый день приходил к ним домой, из-за чего часто прогуливал школу. По правде, Чимин всегда ставил младшего брата на первое место, ведь он просто любил его. Но всю эту идиллию(что на самом деле было только у них) испортили семейные проблемы. Новый супруг матери часто уходил из дома и мог не возвращаться месяцами. Когда это только началось мужчина всегда искал всё новые и новые оправдания, но в какой-то момент просто перестал это делать. Чимина это настораживало, а мать это убивало неоднократно. Она начала пить каждый раз, когда муж уходил, из-за чего у того появилась отличная отмазка для того, чтобы вовсе не приходить домой. -Ты снова уходишь? - Чимин старается говорить как можно мягче, словно пытается не отпугнуть его. -Как же мне жить в доме, где жена бухает больше меня? - раздражённо произносит мужчина, натягивая своё пальто. -Может она перестанет делать это, если ты перестанешь оставлять её одну? - отбросив натянутую вежливость, он язвит забивая на меры. -Иди к своему папику, ведь всё, что происходит у нас дома никак не касается тебя. У Чимина кулаки готовы пройтись по морщинистому лицу, но он держится и вздыхает устало. -Всё, что касается Джисона - касается и меня тоже, - он выделяет лишь Джисона, так как к матери особо тёплых чувств, после стольких разочарований, он не испытывал. -Если собираешься валить сейчас, не смей возвращаться. Мужчина фыркает с насмешкой, что-то бубнит себе под нос и выходит из квартиры, громко хлопнув дверью. И больше не возвращается. Чимин тогда подумал, что жизнь наконец наладиться и кажется тогда он позабыл, что ожидания имеют свойство не оправдываться. -Проваливай из моего дома, сволочь! - не то, что хочешь услышать из уст матери, когда приходишь домой поздно вечером. -Он ушёл от нас из-за тебя! Он бросил меня из-за тебя! - кричит женщина в истерике. Чимин пытается подойти к ней, обнять, но она отталкивает, сопровождая слабыми ударами в грудь. -Мам, успокойся, пожалуйста, - просит он, пытаясь перехватить её руки. -Отвали от меня! Не приближайся, - женщина орёт громче прежнего, бьёт сильнее и всхлипывает часто, что кажется вот-вот задохнется слезами. -Я пытался сделать, как можно лучше.. - голос начинает невольно дрожать от такого обращения, ложного обвинения. -Но у тебя, как обычно, не получилось, - заканчивает за него она, голосом, что уже не режет уши, а режет что-то более важное. Чимин в эту секунду испытал целый спектр эмоции, начиная от ненависти к матери, которая изрядно забыла чем отличается добро от зла, заканчивая сугубо отвратным нежеланием жить. Может поэтому он встал будто в ступоре, не решаясь не подойти к ней, не уйти из дома, устраивая в голове самосуд. -Проваливай говорю! - кричит она, толкая его в сторону двери. -Мам, послушай... - договорить ему не дают, агрессивнее толкая к выходу. -Уходи! Просто уходи. -Что я сделал не так? - спрашивает Чимин, не выдержав лавину агрессии, переходя на крик: - Что я, блять, тебе сделал? Избавил тебя от мудазвона? Уж, прости, не знал, что ты настолько глупая, чтобы продолжить жить с таким идиотом как он. -Ты не понимаешь меня, - она практически шепчет это, отходя от него с застывшим ужасом в глазах. - Просто уходи и больше никогда не возвращайся. -Ну, мам, - начинает было он, как ему дают пощёчину не столько сильную, сколько значимую. -Я ненавижу тебя... -Мам, пожалуйста, перестань, - голос ломается до неузнаваемости, тело же будто прошибает током. -Уходи, - приказывает она. И Чимин ушёл. Ушёл не желая встретиться с Джисоном. Ушёл, оставив все проблемы за закрытой, железной дверью. Он осмелился прийти туда вновь, только через месяц и оказывается, что за месяц, проблемы успели выйти за эту чёртову дверь -Что здесь происходит? - спрашивает он, увидев, как собралась огромная толпа возле подъезда матери. -Мать стала алкоголичкой, поэтому кто-то из соседей разжаловал её, вот отсюда и полиция, - объясняет соседка, вставая на цыпочки, чтобы увидеть хоть что-то. - Народа так много, - бубнит она. У Чимина земля из под ног уходит, когда он слышит плач, настолько знакомый, что в горле, будто комом, застревают слова о помощи. -Отойдите, - он расталкивает весь собравшийся народ, тем самым выходя вперёд. - Пропустите! - кричит он, когда видит мальчика в, до боли знакомой, синей пижаме. - Джисон! - мальчик, идущий неуверенными шагами, отзывается на имя и смотрит глазами полных слёз. Он ничего не говорит, позволяя человеку из правоохранительного органа вести себя, и продолжает плакать крокодильими слезами. Тогда Чимин простоял с лицом полным ужаса, провожая незрячим взглядом самого дорогого человека. Ноги будто приковало к земле, а руки будто так и должны были всю жизнь закрывать его рот. В голове крутились мысли на непонятном ему языке, а произнести хоть слово - было чем-то из ряда фантастики. Он стоял там, пока весь народ не разошелся, словно актер нежелающий покидать сцену. Однако Чимин был всего лишь немым зрителем, которому сцена была чуждой землёй. Он не помнит, как прибежал к себе домой и как в панике зашёл в кабинет отца. И, к несчастью, помнит, что следовало за всем этим. -Что-то случилось, сынок? - спрашивает мужчина, удивляясь внезапному приходу сына. -Маму лишили родительских прав! -восклицает он, тяжело вздыхая от рьяного бега. -Что ты имеешь ввиду? - от неожиданности слов он вскакивает с места. -Её лишили прав, из-за того что она часто пьёт. Соседи кинули на неё жалобу и Джисона... - бессвязно отвечает Чимин, всё ещё тяжело дыша, - Джисона забрали люди из органа опеки. Пап, давай спасать их, - уверенней произносит он, понимая, что отец поможет ему, что в тонущей лодке он не один. Однако он ошибается знатно. -Почему мы должны спасать их? - каким-то сухим тоном задаёт он вопрос, чем ставит сына в затруднительное положение. -Что ты имеешь ввиду? - не понимает младший, улыбаясь по-глупому. - Мне кажется, я тебя неправильно... -Зачем нам спасать их? - перебивает он своим вопросом. -Потому что они наша семья, - Чимин понимает к чему ведёт их разговор, но идиотская вера на лучший конец заставляет его задавать эти глупые вопросы. -Чимин, - с выдохом начинает он, будто собирается объяснять ребёнку различия между девушкой и парнем, - они не наша семья. Они отдельно - мы отдельно. Нас связывает только, отнюдь не радостное, прошлое. -Пап, хватит шутить, им помощь нужна, - парень смеётся нервно, не веря своим ушам. -Сынок, я не шучу, - отец скрещивает руки на уровне груди и хочет было продолжить, но Чимин его перебивает: -Тебя вообще не волнует их жизнь? - произносится как-то жалко. - Это ведь люди, которых ты знаешь. Они не незнакомые тебе люди, - голос теряет всякую краску, становясь каким-то равнодушным. - Отец, прошу... -Чимин, не падай так низко, - в голосе слышится привычная жестокость, от чего Чимину становится не по себе. - Она сама ушла от меня к другому. Пусть теперь её "другой" решает их проблему. Всё, разговор окончен. Больше не поднимай эту тему, - он кое-как поднимает уголки своих губ в наигранной улыбке и показывает рукою на выход. -Хотя бы ради Джисона. Ему всего семь! - восклицает он. - Он нуждается во мне. -Или же ты нуждаешься в нём, - размышляет в слух мужчина, снимая очки. -Что ты имеешь ввиду? -Помнится мне ты как-то сказал, что тебе нравится быть взрослым. Вот я и задаю вопрос: Джисон нуждается в тебе или же ты нуждаешься в человеке, рядом с которым у тебя появляется возможность "быть взрослым"? - он потирает переносицу, устало вздыхает и падает на свое место. -Мой тебе совет: если хочешь быть взрослым, то не нужно избегать проблем, - Чимин раздражён до крайностей, но эти слова заставляют непонимающе глядеть на отца. - Надеюсь, ты не думал, что я не знал причину того, почему ты уже месяц не ходишь к Джисону, - он вытаскивает сигарету из кармана нового костюма и закуривает его, плавно выдыхая дым. -Тебе когда-нибудь говорили, что ты мерзавец, лишённый всяких моральных качеств? -Нет, я уважаемый человек, поэтому вряд ли... -Ты мерзавец, лишённый всяких моральных качеств. Оказывается приятно быть первым, - он язвит, натягивая, ту самую, фирменную, фальшивую улыбку отца. - Как же ты мне противен, - кричит он перед тем, как выйти за дверь. Он бежит от своего дома, уничтожая подошву старых кед и дышит обрывисто, загнанно. О событиях, что произошли с ним недавно, он думать не хочет, отбросив эти мысли на долгий ящик. Он бежит к дому матери с мыслью о том, что можно решить всё простыми разговорами и поддержкой, которой матери возможно не было достаточно. Бежит, пытаясь стереть границу между мечтами и реальностью. -Мам, открой дверь, - он стучит больше десяти минут, прислонив голову к железной двери от усталости, то ли физической, то ли моральной. - Мам, пожалуйста, открой дверь. Позволь мне помочь тебе, - голос переходит в еле слышимый шепот. -Чего тебе? - хриплое, недовольное, усталое. - После того инцидента я тебя месяц не видела, чего явился? - мать стоит с магазинным пакетом у лестничного проёма и смотрит с пустыми глазами, что будто становятся серыми, теряя свой цвет. -Мам, давай поможем Джисону вместе, - начинает он с энтузиазмом, но взгляд так некстати падает на содержимое пакета. Бутылки спиртного, соприкасаясь с друг-другом, создают звук, что заставляет последнюю надежду Чимина выгореть со скоростью света. - Что это, мам? -Не твоё дело, - бросает она холодно, приближаясь к двери. - Если ты закончил, то уходи отсюда. Чимин злобно ругается себе под нос, из-за чего ловит осуждающий взгляд матери из под длинной чёлки. -Ты сейчас действительно злишься, что я матерюсь, хотя сама заходишь в дом с багажом алкоголя? - он хмыкает и повышает тон, чуть ли не переходя на крик: - Ты злишься на мою такую нелепую "неправильность", хотя сама без зазрения совести становишься алкоголичкой, в то время как твой ребёнок нуждается в матери? Блять, да что же с тобой не так? -Тебе ли сейчас говорить мне о том, что я бросила Джисона? - спрашивает она, глядя как-то сухо, не ища ответа на поверхности, наплевательски. -Ты сейчас серьёзно? - раздражённо бросает он в ответ. -Не приходи сюда больше, - то ли приказ, то ли мольба. -Мам, давай забудем о прошлых невзгодах и попытаемся исправить случившееся, - начинает снова Пак, как вдруг она закрывает дверь перед его носом. Он бьёт железную поверхность несколько раз, но позже устало присаживается на пол. -Что же мне делать? - вопрос, адресованный никому, заставляет его осознать всю свою никчёмность. Поэтому ему остаётся лишь закрывать себе рот, руками обеими, чтобы никто не смог услышать его отчаянный плачь. Ведь услышь хоть кто-то, чем ему помогут? Чем помогут те самые взрослые, которые его доверие растоптали, заставили гореть ярким пламенем, сжигая на костре его наивности? Он встаёт со своего места и в панике вспоминает ближайшее здание органа опеки. На раздумья он время не тратит, со скоростью света вылетая из, когда-то родного, подъезда. Чимин понятия не имеет, что он будет говорить, когда придёт туда. Но он знает точно, что обещания надо уметь сдерживать. -Я не понимаю, что вы у меня просите, - мужчина складывает руки на груди и наконец поднимает свою голову на Чимина, который уже больше пятнадцати минут говорит о своей ситуации. - Хотите сказать, что просите меня сделать вам одолжение? -Так и есть. Это странно, потому что вы меня не знаете, я вас не знаю... -Кто сказал, что я вас не знаю, Пак Чимин? - прерывает его слова он. -О, так вы меня знаете? - спрашивает Пак, от неловкости почесывая свой затылок. -Как же мне не знать человека, который был замешан в деле об убийстве моего сына? - произносится ровным голосом. Эту историю Чимин хотел бы забыть и больше никогда не вспоминать, но призраки прошлого кусают его прямо сейчас. Прошло не больше полугода, как его ложно обвинили в убийстве одного ученика. Ситуация была явно не из самых приятных. Если кратко, то группа задир, как и всегда, хотели поиздеваться над тихим одноклассником, но не заметили как зашли слишком далеко. Не заметили, как один незначительный для них удар, выбил из парня последний кислород из лёгких. Убийство по неосторожности, как позже сказал судья. Чимин не был частью этой группы, он даже близко к ним не стоял. Однако попасть под подозрение у него получилось, из-за своей, не слишком правдивой, репутаций. -Так вы отец Ли Джинена? - с некоторым удивлением задаёт он вопрос, в следующюю же секунду понимая, что не нуждается в ответе. -Мне жаль, что с ним случилось подобное. -И что же ты просишь меня сделать? -Пожалуйста, не отдавайте моего младшего брата кому-либо. -То есть, если появятся те, которые хотят усыновить его - я им должен отказать? -Да, прошу, сделайте это. Я обещаю, что буду вам платить за это столько, сколько вы захотите. Просто придержите его у себя, пока я не достигну того возраста, когда сам смогу усыновить его. -Страннее предложения мне ещё никто не делал, - смеётся мужчина, но в следующюю же секунду становится серьёзным. - Мне не нужны твои деньги. У меня их достаточно. Но я готов сделать другое предложение. Чимин победно улыбается и с выдохом произносит: -Всё что вам угодно. -Я плохой отец, признаюсь. Я даже не знал о том, что творится в жизни моего сына. Не знал, что он терпит побои в школе. И теперь зная это всё, я никак не могу помочь ему. -Мне жаль... - его вновь перебивают по-грубому: -Теперь мне лишь хочется, чтобы задиры вроде тебя побывали в шкуре моего сына. -Извините, вы неправильно поняли ту ситуацию. Меня ложно обвинили, беря в счёт лишь мою глупую репутацию. Я никогда не издевался над слабыми. Да, возможно, с шутками я мог заходить далеко, но я никогда не поддерживал насилие. Ли Едан сидит с угрюмым лицом, думая, что слова Чимина - сплошное оправдание, избегание реальности. -Ты сказал, что сделаешь всё что угодно, - произносит он, немного откидываясь назад. Чимин, что секунду назад стоял с решимостью объяснить всё, меняется на Чимина, который безнадёжно хватается за последнюю попытку младшего брата. -Хорошо, мистер Ли, я сделаю, - говорит он, соглашаясь на тяжкий приговор. - - - - - - - - - - - - - - - Чимин ждёт молча. Смотреть на лицо напротив не решается, из-за чего рассматривает свои руки с наигранным интересом. Юнги молчит, всё ещё переваривая информацию. Смотрит куда-то бездумно глазами, где виднеется одно лишь ничего. -Ты всё? - он произносит эти слова с судорожным вздохом и встречается с паковским взглядом, который смотрит будто с сожалением. -Да, - отвечает Чимин кратко. -Мне жаль, что такое случилось с тобой, - перерывая неловкое молчание говорит Мин. - Это объясняет многое. Извини, что вёл себя так, - правильно излагать мысли кажется сложнее сложного. -Ничего. Мне даже понравилось, - шутит Пак, дабы унять эту удушающую атмосферу. -Тогда, получается, ты и дальше будешь так делать? - спрашивает он и тут же приземляет голову к колену. - Блять, извини за такой тупой вопрос. Я просто не знаю, что делать со всем этим. Я похоже не был готов к такому количеству информацию о тебе, извини, - Юнги в панике встаёт со своего места и закрывает глаза ладоньями. - Я действительно вёл себя как дебил полный, а ты столького дерьма натерпелся. Юнги паникует жутко. Не перестаёт наворачивать круги в маленьком пространстве, не перестаёт дрожать как-то неестественно сильно, будто от холода, чем заставляет Чимина злиться на себя. -Мне не стоило всё взваливать на тебя, вот так, - начинает было Пак, как его обрывают резко. -Ничего не зря, Чимин. Захплопнись. Дай мне просто минуту или две, - раздражённо буркает он. -Хорошо, -сдаётся он. Пак точно идиот, раз уж в такой момент думает лишь о том, что Юнги чертовски красив. Вглядывается в черты лица Мина, который из-за потока мыслей и не замечает этого прикованного взгляда. -Я никак не могу помочь тебе, - Юнги от мыслей отрывает его резко словами грустными. Он сидит сгорбившись, из-за чего так и хочется попросить держать спину ровно. Голос Юнги трескается на полу слове, из-за чего хочется просить прощения и говорить лишь одно: "ты не виноват, что не знал". - Но я всегда готов оказать хоть какую-то поддержку, хорошо? - говорит он, наконец-таки поднимая на него взгляд. -Мне не хочется, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Никто не знает какая история у человека. -Да, я знаю, но мне нужно было перестать быть мудаком, - грустно хмыкает он. -Я вёл себя не лучше, - успокаивает его Чимин. - Ты ещё надолго здесь? - интересуется он, после некоторого молчания. -Нет. Не думаю, - Юнги будто в подтверждении своих слов, мотает головой. -Хорошо, - соглашается он, внутри ликуя от этого. - Пойдём? -Пойдём. По пути к выходу из дома, они не встречают никого из знакомых, от чего радуются оба невольно. Но конечно скрывают этот факт друг от друга. -Тебе на остановку или ты пешком? -Пешком, - отвечает Мин, чем радует второго. Они ходят молча, не проронив ни слова, но обоим комфортно до невозможности. Конечно, Чимин ещё не полностью уверен в правильности своего решения. Конечно, Юнги понятия не имеет, что ему делать и как помочь. Однако им комфортно, потому что Чимину стало куда легче, будто груз с весом тонны сняли с его плеч. Им комфортно, потому что впервые за несколько недель Юнги чувствует успокоение. От одной мысли о том, что ему больше не стоит ходить в догадках, так хорошо и спокойно, что в голову приходит лишь одно слово. Комфорт. -А почему ты так тщательно скрываешься в школе? Он же никак не узнает притворяешься ты или нет, - интересуется Мин на половине дороги. -Хотел бы сказать, что я дофига честный, но это не так. У Едана есть свои люди в нашей школе, которые только и рады донести ему "хорошие" новости обо мне, - с сарказмом отвечает он. -Ах, вот как. -И плохо то, что я понятия не имею кто это может быть. -Ну, ты уверен, что у него точно есть люди? -Да. Не мог же он, каким-то магическим образом, узнавать обо всём происходящем в нашей школе. Даже о той драке с Енмином узнал, хотя о нём даже некоторые люди из школы все ещё не знают. -А, та драка, в которую я тебя втянул, - тихо произносит Мин. - Так почему ты рисковал тогда ради меня? - вопрос слетает с губ необдуманно и почти через секунду получает ответ, такой же необдуманный: -Потому что я дорожу тобой. "Окей, мне пора заткнуться и перестать краснеть" - думают оба, затыкаясь, но не перестав краснеть. -Увидимся завтра, - прощается Чимин с улыбкой честной и мягкой, как только они доходят до дома Мина. -Возможно, это будет очень, - он долго тянет гласные и продолжает, - нелепо и странно, но дай мне сделать это, - подытоживает он. У Чимина земля из под ног уходит, когда тот приближается к нему близко. "Снова поцелует?" думает он с некой надеждой. Но Юнги обвивает его талию руками и зарывается носом куда-то в шею. -Пожалуйста, не считай, что взвалил на меня свои проблемы. Это не так. Я рад, что ты поделился со мной всем этим, - Мин произносит всё это тихо, будто бы хочет, чтобы его слышал только Чимин и никто больше. - Я отреагировал слишком странно наверное, - он хмыкает и продолжает: - Но, пожалуйста, не жалей, что рассказал мне всё это. Что бы не произошло - я буду рядом, - говорит он ещё тише. Если Юнги сейчас коснётся левую сторону его груди, там где сердце - он услышит яростное его биение. Если Юнги хоть на миг взглянет на его глаза - он увидит, что Чимин в шаге от того, чтобы заплакать. Если Юнги спросит, что он сейчас чувствует - он услышит в ответ: "Спокойствие, которого не было уж слишком долго". -Пожалуйста, не шути, что я распустил нюни, - смеётся Мин, пытаясь отстраниться, но его возвращают в прежнее положение и зарываются руками в волосы на затылке. -Пожалуйста, постой так ещё немного, - шепчет Чимин, то ли умоляя об этом, то ли приказывая, но какая разница, если Юнги не против. -Чимин, давай сыграем в минуту откровения? - мягко начинает Мин. -Хорошо, - отвечает Пак, который готов на всё, лишь бы простоять так чуточку дольше. -Знаешь, мне всегда было интересно, что же сломало тебя настолько, что ты без зазрения совести, без особых эмоции ломаешь меня, - слова обжигают не только ключицу, но и то что ниже, то что на под четвёртым и пятым ребром. -И что же ты понял, когда узнал? - Чимин успокаивающе запутывает ему волосы на затылке, а второй рукой ведёт ладонью по спине. -Что, возможно, ты ломал меня ненарочно, совсем случайно. -Извини. -В чём ты нуждаешься прямо сейчас? - спрашивает Мин после затянувшейся паузы. Чимин долго не думает, потому что это минута откровения. Потому что это единственная возможность сказать правду. -Всё, что мне нужно - это ты рядом.