Ночь в музее. Начало. Гекзаметр

В синей ладье, рассыпая звезд бесконечные блики, Ночь темноокая город накрыла своим покрывалом, Власть Аполлона передавая сестре Артемиде, Ласковым светом лунных очей Мусеон* озарившей, Светом лучей насыщающей в нем золотую пластину — Дар великих царей страны в дельте Нила, имя ей — Хеми. Египетский царь долго томился в темной гробнице, И ужасающий крик сокрушал столбы Мусеона, Как Прометей, чью печень терзал орел Громовержца, Полвека терзался в цепях, мучимый страшною болью, Но боль фараона иною была, чем боль Прометея: Не Зевсов орел, но пластины лучи его душу терзали; Царь жаждал часа, когда ему боги пришлют утешенье. Но, чудится, где-то слышны шаги по ступеням и голос, И кто-то в мгновенье срывает каменный верх от гробницы, — Теперь ты свободен на век, о великий властитель Египта! Египетский царь в ответ поприветствовал славных мужей: То были герой Лаврентайос, обители муз охранитель, И сын Лаврентайоса, нежный и юный совсем Николаос, Они собрались освободить властителя Хеми, Чтоб жизни поток ощутил и вдохнул ее полною грудью. — Приветствую вас, о могучие стражи Нового Йорка, Мой долг перед вами — открыть тайну волшебной пластины, Что светится ночью, окрестности светом своим оживляя. Но больше всего я на свете хотел бы увидеть свободу. — Для этого нужно покинуть душные мрачные стены, — Так говорил ему ласково сын Лаврентайоса юный. — И вместе отправиться с нами в Ротонду царя Теодора, Он нынче празднует свадьбу с красавицей Сакагавией. Египетский царь и герои отправились вместе к Ротонде, Им вышел навстречу сам грозный правитель Нового Света, Царь Теодор громогласный, взглядом подобный Гераклу. — Приветствую, юный собрат, и прошу разделить мою радость, — Так говорил ему доблестный царь Теодор меднокудрый. — Гостем почетным быть приглашаю на свадебном пире, И Гименея прославить вместе с друзьями моими. — Радость твою разделить, о мой царь, я готов всей душою, Так отвечал вдохновленною речью правитель Египта. — И песнь свою подарю я тебе и избраннице юной, Что лаской своею твое согревать будет царское ложе. Слова фараона, как мед, уши царя услаждали, В зал устремились герои, где ждали триумф и веселье.