***
Как и обещала, Самойлова пришла на обед в столовую. Стоило ей подойти к раздаточному столу, как Володя не упустил момента съязвить: — Неужели испугалась гнева Галины, и решила есть в столовой? — Как ты догадался? — саркастично отозвалась блондинка, окидывая взглядом стол. — Пирожки? — удивилась зеленоглазая, заметив две большие тарелки с румяными мучными изделиями. — С вишней и с яблоками, — показал поочередно на тарелки повар. — Тебе какие? — с улыбкой спросил брюнет, делая вид, что не знает её предпочтения. — Терпеть не могу пирожки! — нахмурила лоб девушка, замечая, как вытягивается от удивления лицо напарника. — Шутка! В ответ Володя пробормотал недовольное «Шутница!». Взяв тарелку, Кристина положила себе два пирожка с яблоками, и попросила Соколова налить ей чашку кофе. Когда она подошла к столу, за которым сидели Вера, Анна, Виктор, Елена, и Уваровы, заметила рядом с подругой тарелку с пирожками. Девушки обменялись взглядами, которые были понятны только им. — Всем приятного аппетита! — пожелала Кристина, опускаясь на стул между Аней и Верой. В этот раз Вадим не стал вставать из-за стола, заметив, что блондинка в хорошем расположении духа, и его присутствие это не испортит. Однако из столовой он ушёл раньше неё, но лишь для того, чтобы осуществить задуманное.***
Назарова вошла в библиотеку, взглядом сразу натыкаясь на Митю, одиноко сидящего за столом и играющего в шахматы с самим собой. Сделав глубокий вдох, блондинка направилась в сторону сына возлюбленного. Увидев учительницу, мальчик поздоровался и вернулся к игре. — А ты почему один, где твои подружки? — поинтересовалась Назарова, прекрасно зная, что он дружит с Алисой и Надей. — Они в свои куклы играют, — признался второклассник, а потом нехотя добавил: — К тому же, они не умеют играть в шахматы. — А я вот тоже не умею, но всегда хотела научиться, но меня некому было учить, — рассказала блондинка. — Почему? Ваши родители не умели играть? — внезапно проявил интерес Митя, посмотрев на рядом сидящую женщину. — У меня был только папа, — призналась Назарова, не став говорить, что её отец женился, когда ей было пятнадцать лет. — И да, он не умел играть. — А где Ваша мама? — Она умерла, когда я была совсем маленькой, — честно ответила историчка. — Мне жаль, — с грустью проговорил Митя, а затем предложил: — Хотите я Вас научу играть? — С удовольствием! — улыбнулась агент Князя, наблюдая, как школьник сбросил с доски шахматные фигуры и начал выставлять их заново, попутно рассказывая, где какая должна стоять.***
Самойлова шла в свою комнату, держа в руках небольшую стопку с листами формата А4, на которых были распечатаны задания для самостоятельной работы восьмого и девятого класса. Почувствовав вибрацию мобильного в кармане пиджака, блондинка взяла листы в левую руку, а правой полезла в карман за аппаратом. Достав его, блондинка остановилась посреди безлюдного коридора и открыла сообщение. Кристина не успела понять, что произошло, зато почувствовала сильный толчок сзади и увидела, как разлетаются её листы, а телефон сразу падает на пол экраном вниз. Подняв голову, она увидела второклассника, который и толкнул её, а затем побежал дальше. Через мгновение блондинка услышала голоса. — Стой, дурацкий, Юрка Веревкин! Кристина успела отпрыгнуть в сторону, как мимо промчалась сестра Андрея вместе с Алисой. Дети промчались мимо молодой учительницы, так и не удосужившись извиниться. Самойлова с досадой посмотрела на листы, ведь на нескольких из остались отпечатки обуви младших школьников. Присев на корточки, девушка первым делом подняла мобильный, с облегчением обнаружив, что дисплей не разбился. Спрятав телефон в карман, блондинка принялась собирать разлетевшиеся листы. Собрав с одной стороны, она, не вставая, повернулась в другую. Наткнувшись взглядом на белые кроссовки и чёрные спортивные штаны, она замерла, понимая, кто стоит перед. Уваров тоже опустился на карточки и, подобрав несколько листов, протянул их бывшей возлюбленной. Стараясь не смотреть на него, Кристина взяла листы, чувствуя, как их пальцы нечаянно соприкоснулись. Отдернув руку, Кристина подняла последний лист и встала во весь рост. В этот момент поднялся и Уваров, вновь становясь выше неё. — Здесь что, стадо слонов пробежало? — насмешливо спросил Вадим. — Хуже, второклассники! — без тени улыбки ответила Кристина. — Спасибо за помощь, — бросив эти слова, блондинка сделала шаг вперёд, собираясь идти в свой коридор. — Кристина, подожди! — попросил Уваров, на автомате хватая её за руку. Самойлова с долей испуга посмотрела на его руку, а в голове сразу возникли неприятные воспоминания. Заметив выражение её лица, шатен поспешно отпустил её руки, а свои спрятал в карманах серой толстовки. Физичка сразу отошла на пару шагов от него, прижимая к груди стопку бумаг, словно они были её щитом, а её глаза с тревогой смотрели на шатена. — Тебе не кажется, что нам давно надо поговорить кое о чём? — начал Вадим, слегка волнуясь, что было для него не свойственно. — Я не хочу говорить об этом, — холодно проговорила Самойлова, сразу поняв, о чём пойдёт речь, и не желая мысленно проходить через этот ужас снова. — Тогда позволь мне сказать, — попросил физрук, без привычного приказного тона. Когда девушка промолчала, он расценил это как согласие. — Я признаю, что виноват перед тобой, и то, что я чуть не сделал с тобой, было чудовищно. Я раскаиваюсь, честно. Обещаю, этого никогда не повторится. Давай забудем об этом, как о страшном сне? Самойлова слушала шатена с недоверчивым взглядом, пытаясь понять по его лицу, искренние ли эти слова, или всего лишь очередная его маска. Посмотрев в карие омуты, она заметила в них сожаление, но не могла поверить или даже, скорее, боялась это делать. Кристина считала, что, если простит бывшего возлюбленного за такую выходку, то он решит, что можно причинять ей боль и дальше, а потом просто сказать несколько слов о том, как жалеет об этом, и она простит. Самойлова не могла позволить себе наступить на одни и те же грабли, ведь синяки от прошлых ещё даже не прошли. — Вадим, я… — блондинка непонятно покачала головой, не зная, что сказать. — За время нашего знакомства ты причинил мне не мало боли, и я сейчас имею ввиду не только физическую! — помощник Колчина нервно провёл рукой по голове, взъерошивая волосы, не сводя взгляда с девушки. — Однажды я уже доверилась тебе, а ты использовал это лишь для того, чтобы выиграть деньги. Не перебивай, — попросила блондинка, заметив, как приоткрылись его губы в намерении оправдаться за этот поступок. — Но даже после этого и зная, на кого ты работаешь, я продолжала пытаться увидеть в тебе что-то хорошее. Чёрт возьми, даже, когда ты ударил меня впервые, я продолжала это делать! — с ненавистью к себе воскликнула блондинка. — Но, когда ты чуть не… — она не стала озвучивать продолжение, зная, что он и так понял, — я увидела тебя настоящего: неуправляемого, злого, бездушного, не знающего слова «нет». Мне никогда не было так страшно, как в тот момент, находясь рядом с тобой. Я не могу это забыть, не могу делать вид, что этого не было! Просто не могу! — Я понимаю, что это сложно простить, — глухо произнёс Уваров, отводя взгляд в сторону, ведь заметил, как в её глазах сверкнули слёзы. — Но в этом есть и твоя вина, — нехотя напомнил парень, боясь, что после этого она точно не простит. Однако Кристина лишь стыдливо опустила голову, поняв, о чём он. — Если бы ты не врала мне про Морозова, и не обжималась с ним, то я бы не злился из-за этого. Я сначала, конечно, не хотел верить, что между вами что-то есть, но, когда в тот вечер увидел своими глазами, как вы целовались, то не выдержал. Мне стало неприятно, что тебя может целовать и обнимать кто-то другой, а я — нет. Самойлова с возмущением уставилась на шатена, а затем, не выдержав, спросила: — Значит, мне нельзя было с другим, а тебе можно было развлекаться с сотрудницами? — Да, не развлекался я ни с кем! Я врал, чтобы ты почувствовала тоже, что и я, когда слышал о вас с Морозовым, — признался Уваров, чуть повысив голос. Кристина прикрыла глаза, мысленно ругаясь и на себя, и на физрука. Они совершили слишком много ошибок, только из-за того, что не могли искренне поговорить друг с другом и боялись того, что чувствуют. И как теперь со всем этим разбираться?***
Воронцов обходил школу в поисках сына, ведь так и не видел его после уроков. Войдя в библиотеку, математик удивлённо вскинул брови, глядя на то, как Митя с Верой сидят за столом и играют в шахматы, попутно о чём-то тихо разговаривая. — Играете? — с улыбкой спросил Воронцов, подходя к ним. — Ну, как играем…пытаемся, — усмехнулась Вера. — Митя учит меня играть в шахматы. — И как успехи? — поинтересовался Кирилл, глядя на шахматную доску и отмечая, что пока ничья. — Это надо у учителя спрашивать. — Что скажите, Дмитрий Кириллович? — серьёзным тоном проговорил математик, обращаясь к сыну как к взрослому. — Неплохо, но надо ещё потренироваться, — заключил Воронцов-младший с улыбкой. Кирилл напомнил, что через пять минут начнётся ужин, поэтому игру придётся прервать. Собрав шахматы в коробку и, убрав её на место, троица вышла из библиотеке. Увидев подружек, Митя побежал к ним, оставляя взрослых одних. — Как тебе удалось найти с ним общий язык? Я уж волновался, что это не скоро произойдёт, — проговорил мужчина, глядя на свою возлюбленную. — Кристина помогла, — призналась Вера. — Она сказала мне, что общее сближает, а затем и про увлечение Мити шахматами напомнила. Вот я и решила попробовать. Вроде, успешно. Воронцов счастливо улыбнулся, ведь ему хотелось, что бы оба его близкие люди находились в хороших отношениях. Уже вечером, готовясь ко сну, Кирилл не удержался и спросил у сына, как он относится сейчас к Вере. Мальчик улыбнулся и сказал, что поменял своё мнение. Вера не плохая, и он не против, если отец будет с ней. Услышав эти слова, Воронцов заключил сына в объятия.