Как раньше

Всё достаточно просто, не так-ли? Просто открываешь глаза, как только проснулся. Пару минут на то, чтоб осознать всё вокруг и протереть глаза от прошедших снов, не обращая внимания на то, что снилось. Это просто сны, это же просто мозг отдыхает и так выплескивает накопившуюся информацию... Поворачиваясь на другую сторону кровати я вижу мирно сопящего парня со светлыми пшеничными волосами, которые красиво переливаются от слабых лучей солнца. Он же, будто почувствовав мой взгляд на себе, слабо приоткрывает свои заспанные глаза. Никогда не переставал восхищаться их красотой и глубиной этого изумрудного цвета. Его губы сразу изгибаются в слабой улыбке от осознания того, что я смотрел на него во сне. И я сам невольно улыбаюсь ему. У только проснувшихся так не бывает, особенно он не стал бы себя так вести... - Ты поспи ещё чуть-чуть, я... - Я стараюсь держать добрую, почти отцовскую улыбку. Стараюсь поправлять свои растрепанные кудри до плеч. Стараюсь вселять только добрые чувства тому, с кем говорю. Стараюсь вести себя, как раньше, как всегда... - Я, пока что, приведу себя в порядок. Ответом мне служила только улыбка, понимающая и такая искренняя. От этого мне стало тепло, но где-то глубоко в душе, вопреки этому теплому чувству, что-то стянулось тугой и протяжной болью. В ванной, как не пытался я смотреть на свое отражение, мой взгляд всё равно цеплялся за две щетки в стакане. Конечно, это полностью нормально, ведь я же живу со своим любимым человеком, который сейчас просто валяется на нашей кровати. Нельзя спутывать это с реальностью. Это самообман... Кожи касается прохладный крем для лица, освежает и приносит пользу, как и всегда. Только теперь я не ощущаю в нем нужды, делаю это не для того, чтобы казаться как можно красивее. Не для кого же больше... Ну что же, это нормально, если что-то перестает быть нужным с годами. Даже, если эти привычки были с раннего подросткового возраста. Всякое же бывает в жизни, особенно, когда ты давно не подросток, а вполне взрослый и здоровый мужчина... Как же отвратительно и жалко. Глушить мысли тоже не выходит как раньше. Но с другой стороны, наоборот, лучше думать и анализировать всякое. В комнате меня встречает все та же доброжелательная улыбка, но уже более обеспокоенный взгляд изумрудных глаз, и в них же этот немой вопрос, который его голосом проносится у меня в голове - "Всё в порядке?" Нет, ни черта. Всё больше никогда не будет в порядке. - Не переживай, всё нормально. - Перекрикивать свой голос разума, свои истинные умирающие чувства сложно, но я всё ещё тешу себя тем, что реальный голос всё перекричит и перечеркнет. Будто так когда-то бывало. Будто он его не слышит. Какая же жалкая попытка спрятаться от настоящего... Он, хоть и кивнул, но я почувствовал буквально кожей, что он не поверил ни одной из этих реплик. Солнечный свет до сих пор красиво блестит на его волосах, но мне теперь легче заметить отсутствие маленькой темной фигуры тени рядом с ним и кусочек белых лилий, просвечивающих сквозь его лицо и глаз. - Сейчас довольно рано, может лучше еще немного отдохнуть? Или работа? - Голос осторожный, ласковый, будто чувствующий и читающий все мои мысли, даже те, которых я старательно избегаю. Он звучит будто не в этой комнате, не в этом пространстве, а у меня в голове, действительно перекрикивая всё остальное. Только когда он стих в ожидании моего ответа, первое, за что я поймал себя в мыслях было осознание того, как мне на самом деле больно смотреть, чувствовать и слышать его, этого доброго и заботливого парня с такими любимыми его глазами и его голосом... - Нужно закончить кое-что. - Я всё стараюсь вести себя так, будто не существует никаких отрицательных мыслей в моей голове. Снова что-то глубоко в груди кольнуло, отзываясь во всём теле резкой болью. Какого чёрта я до сих пор давлю из себя эту фальшивую улыбку? - Это будет быстро, а потом мы что-нибудь вместе поделаем, хорошо? Он не доверяет мне, он хочет что-то возразить, но просто кивает, давая мне ещё раз просмотреть сквозь него картину на кровати, и уходит беззвучными шагами из комнаты. Но всё ещё нельзя придаваться этим мыслям. Это же не то, что я обычно делаю. А мне, как никогда важно ощутить эту обыденность, как раньше... Всё же, единственный мой адекватный поступок - это взять себе работу на дом, так и больше успеваю и даже с лучшим качеством. Да и не особо разница видна, потому что, будь я в офисе, мы бы с коллегами так же отсылали документы на почту друг другу, и даже боссу бы всё именно присылали. Как же я благодарен, что они так доверились напечатанному... С целью найти рабочее письмо с нужным файлом, захожу на почту. Тут же высвечивается красная надпись "у Вас 1 новое письмо". "Привет, Франциск! Это Антонио. Пишу не по работе, но босс сказал, чтоб я сообщил тебе о продлении твоего "отпуска", он не может дозвониться до тебя. Ну, теперь ты знаешь! Просто понимаешь... Мы с ребятами в офисе волнуемся за тебя. Да, к чёрту, я за тебя переживаю. Ты очень давно не выходил на контакт. Знаю, что это твоя рабочая почта, но я правда не знаю куда больше писать. Я знаю, тебе сейчас очень сложно из-за того, что произошло с Артуром и..." Я с силой захлопнул ноутбук и уронил лицо в ладони. Да что ж, мать твою, такое..! Мне, наверное, следовало успокоиться и потом просто добавить письмо в спам и, хотя бы попытаться продолжить работу. Но я не могу думать о ней, не хочу. Глаза застилает темнота от век и ладоней, но всё рано чувствую это жжение в глазах и эти холодные ручейки на щеках. Уже одно только имя доводит меня до истерики, а осознание того, что произошло и воспоминания об этом делают только хуже. А эта долбаная игра в дурачка и нормальную жизнь заставляют меня ненавидеть себя только сильнее. Боль в груди становится всё сильнее, а я всё больше ощущаю, как разламывается на осколки уже разбитое сердце. Меньше всего я сейчас хотел чувствовать присутствие этого, и уж тем более его взаимодействие со мной. Но разве от собственного куска сознания убежишь? - Тебе просто надо принять то, что Артура больше нет. Его голос всё так же старается перекрыть мои мысли, но у него этого никогда сделать не получалось, сколько он не пытался. Его голос и подражание Артуру, его образу, столь любимому мной не смотря ни на что... - Тогда почему ты существуешь и так стараешься на него походить? - Я больше не могу казаться добрым и понимающим, не могу я больше давить из себя эту заботу, только чтоб убедить в том, что Артур всё ещё здесь, всё ещё жив, всё ещё со мной. Я знаю, что он может общаться со мной телепатически, но всё равно произношу слова вслух, отчаянно и тихо, захлёбываясь в слезах и истерике. Я будто пытаюсь переубедить себя в том, что правильный ответ неверен, сам всё прекрасно осознавая, будто мне от этого может стать лучше... - Тебе необходима помощь, ты сам это осознаёшь и видел помощь только в этом. Ты же помнишь, как Артур рассказывал тебе о тульпах и, как они могут помочь человеку. Ты знаешь, ты всё помнишь из того, что он тебе рассказывал. Я и был создан твоим сознанием, чтобы помочь тебе. Говорить у меня больше нет сил, мне не хватает воздуха, чтоб даже вздохнуть. Артуру тоже нужна была помощь, моя помощь. Он умолял меня о помощи, говорил о том что не справится один. Уже то, что он резал себя должно было меня волновать. Но что я? Я ничего не сделал, только говорил общими фразами - "всё пройдет", "я же тебя люблю", "не забивай этим голову". И в итоге я нашёл его в луже крови с глубокими ранами на животе. Он не знал, что это самое больное место. Он не знал, что ещё делать. Он оказался глубоко в темноте своих мыслей и не нашёл поддержки в своём любимом человеке. Он не знал, а я не помог и в итоге лишился самого дорого в жизни. И то, как все начали жалеть именно меня, того из-за кого всё и случилось, а Артура, жертву обстоятельств и собственных мрачных мыслей, осуждать. Это не его вина. Моя любовь не виновата в том, что сломалась. Вся вина лишь на мне, кто видел, как он тонул, и положился на эгоистичное - "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Я помню. Я помню слишком много о нём и никогда не смогу забыть. На самом деле, я люблю вспоминать о том, как мы с ним были вместе; смотрели глупые и раздражающие его комедии, открывали друг другу шаг за шагом свои души, мы столько всего делали вместе. И сейчас это больше не будет приходить только с теплом, это теперь счастье, которое я предал. Он много рассказывал о феномене тульп, даже о своих рассказывал и как они смогли помочь ему. Я хоть иногда и смеялся над его знаниями в этом вопросе, но сам удивлялся и поражался на что способно наше воображение и сознание. Это был нетрезвый разговор, но я до сих пор абсолютно уверен в искренности его ответа на мой вопрос - "А сейчас у тебя они есть?" Артур тогда покраснел ещё сильнее, и, я видел, хотел рассердиться, но всё равно сказал, не без улыбки - "Мне сейчас нужен только ты". Я ненавижу себя всем существом за то, что позволил самому дорогому человеку уйти так, даже зная о том, что для него значу. Воспоминания то, как я встретил его, похожего на Артура внешне от глаз до милой россыпи веснушек по ключице. Я осознавал с самого начала, что это не был мой мальчик, потому что не был тот таким заботливым, но хотел в глубине души, чтоб заботились о нём. И тот сам сказал мне с самого начала, что он - моя тульпа, часть моего сознания, которая поможет мне. Я знаю, это не должно было быть так и дойти до такого. Я знал, что Артура больше со мной нет, но в то же время, предо мной стояла его полная копия и поэтому, я разрушался ещё больше. Я больше не воспринимал его, как часть дополненной реальности, я убеждал себя в том, что он и есть Артур. Он говорил мне, чтоб я так не думал, потому что это только усугубит всё. И даже понимая, что это больная правда, я всё равно себя обманывал и дальше. Это стало похоже на игру, где я только и делал, что притворялся и было лишь вопросом времени, когда я дойду до края снова. Ощущать эту поддержку сознания отчасти хорошо, но знать, что в какой бы оболочке она бы мне не представлялась, она никогда не станет тем настоящим Артуром, которого я потерял, или его заменой. И от осознания больной и страшной правды легче всё равно не станет. Артур мёртв, и я никак уже не могу это предотвратить. И как бы сильно кусок моего оставшегося целым сознания ни пытался спасти уже утопающего меня, всё давно хорошо известно. Это лишь вопрос времени, когда я осознаю по-настоящему, что "как раньше", уже не будет никогда. Это лишь вопрос времени, когда меня постигнет такая же яма отчаяния, как и моего любимого. Но только теперь уже никого рядом, кроме испуганного сознания не будет. И тогда действительно спасение утопающего будет делом исключительно самого утопающего. Всё зависит только от того, как быстро я сдамся и открою глаза на самое страшное и больное. Или от того, решится ли моё сознание открыть мне глаза само. Но все пути неизменно ведут лишь по одной дороге - вниз по разрушенной лестнице ошибок и настоящей боли. Знаю, Артур бы не хотел такого, но раз я не смог спасти свой смысл жизни, то и себе я тоже не нужен. Это всего-лишь вопрос вязкого и неумолимого времени...