серые краски

Уже битый час я сидел перед пустым корявым холстом никак не в силах начать. То ли идей, не было то ли решимости. Плюнув на затею написать сегодня хоть что-то, я побрёл на кухню за новой порцией кофе. Глянул в окно, уже светает, я всегда не любил утро, но это утро было особенно гадким. Рассвет это то время когда стыдно быть грустным. Ведь рассветы это всегда начало. Начало дня, цикла, чего-то нового. Но знаете, когда смотришь на рассвет, у тебя появляются противоречивые чувства. Тебе легко, но ты чувствуешь толику тоски, ты чувствуешь себя свободным, но ты прикован взглядом. Ты восхищаешься рассветом и тот час разочаровываешься. Потому что мало, потому что непозволительно много, потому что ты больше не увидишь такого рассвета, и это еще больше удручает. Из мыслей меня вырвал настойчиво свистящий чайник. Да, продолжение дня не обещает быть интересным, заезженная схема, полдня я проторчу за компом, и еще полдня буду тщетно пытаться накалякать что-нибудь безобразное, возможно даже получится. Стараясь не пролить напиток, плетусь к своему убежищу, и слишком зациклившись на чашке, не замечаю огромного шкафа справа. Прекрасно полчашки кофе на ковре, остальная половина на джинсах. Снова возвращаюсь на кухню, только вот на этот раз уже за тряпкой. Если останется пятно то мне несдобровать, бабушка уж больно сильно дорожит столь повседневной частью интерьера. К счастью оно оттирается, как оказалось после рокового столкновения из шкафа попадали: деревянная статуэтка мишки и несколько книг. В процессе складывания книг на место обращаю внимание на последнюю, ту, которую у меня в руках, Достоевский "Преступление и наказание", помню, когда в школу ходил нам задавали читать. Я по удачному стечению обстоятельств как раз болел тогда. Никогда не питал особой любви к художественной литературе, но сейчас как-то захотелось восполнить недостающие знания. Усевшись поудобней в кресло я начал читать. Нудноватое начало, но с каждой страницей я все больше втягивался в историю, вроде бы и написано просто, ну так повседневно все идёт своим чередом, но постоянно над тобой нависает клубок напряженности. Вот Раскольников, вот проходит череда событий, а вот неподъёмный груз у него на сердце. Борьба с судьбой и самим собой. Строчка за строчкой, страница за страницей. Сколько времени прошло? Подняв глаза на часы, я опешил, я просидел за книгой полтора часа. Оказывается, я приобрел скилл усидчивости, и желание читать. Снова глянув на часы, я задумался. Вы когда-нибудь замечали, как быстро и вместе с тем тянуще медленно движется секундная стрелка, иногда кажется, будто каждое ее движение длится годами, а иногда она летит со скоростью света, но когда это происходит одновременно, осознаешь как ничтожно и величественно наше понимание, наши жизни, наш мир. Мда, Достоевский только усугубляет неконтролируемый экзистенциальный кризис. Заставляет анализировать и еще больше думать о непостижимом.