эвтаназия

мне не дают согласия на эвтаназию. в этом мире я просто бренный, потерянный пьяница. и даже в другую страну меня больше не выпускают. мне бы хоть раз насладиться чертовым счастьем. это та самая стадия, когда тебе уже не хочется умирать и жить тебе тоже не особо то нравится. это та самая стадия — смирения, а после принятия. если в детстве от ловящих рук можно было убежать или спрятаться, сейчас от депрессии и апатии ни на шаг, даже дальше кровати. этот город замучал меня своим изобилием бухла. если честно — ни капли в рот. даже у печени идёт отторжение. я готов выблевать свои органы прямо на кафель в кухне. господи, сколько ещё это будет продолжаться? когда эти ноги окончательно свяжутся в тугой узел и не пустят меня за очередной пачкой парламента и, конечно же, пива в придачу. плевать, что я вылью его через пять минут после открытия, потому что запах цэ два аш пять о аш уже совсем не катит. и не дурманит, не помогает расслабляться. в этом городе я одинокая кукла, раб системы и просто подданный, обязанный чистить чужие ботинки. слизывать с них харчу, оттирать подошву от собачьего дерьма. ох, эта весна! прекрасное время года: за окном повсплывало говно, какие-то ублюдки шатаются до утра под твоими окнами. орут русский рэп, пьют собрание, курят гараж. черт. черт. черт. я опять все перепутал. а года четыре назад я и сам ошивался по чьим-то подъездам, блевал безмерно, без остановки, без сожаления о потраченном времени. выкладывал себя в социальные сети. возможно, я просто ждал от кого-то поддержки. и поэтому заворачивал раз за разом в пивной у дома, потому что там тётя зина обязательно продаст мне без паспорта, а я расскажу ей очередной стих есенина. сегодня я вновь не смог дозвониться на свой номер. абонент выключен, сдох и больше не будет доступен. земля ему пухом, памяти светлой и такого же светлого рассудка. хороший был парень, к которому на похороны пришли только один друг и мама. это бесконечное повторение одной и той же истории. этот город оказался предатель. вместо «счастья» он подсыпал мне горсть мышьяка на завтрак. открывал шторы в моей обитель 4х4 квадратных метра. «смотри, это здесь ты сгниешь и состаришься. можешь не плакать и не ломать стены. ты и так доказал, что физическая сила — единственное, чего ты достиг в своей жалкой жизни». они кричат про прошедшие выборы, ухудшение жизни и загрязнение планеты. жалкие мусорные пакеты, набитые желчью, дерьмом и безмерным ебаным лицемерием. стадия «торг», в надежде хоть как-то изменить происходящее, как и все прошлые, не увенчается успехом. герои своих мамаш говорят о грядущем митинге: «сменим власть! так жить нельзя!» нихуя. можно, братан. этот город душит своим присутствием. и даже когда шторы и окна плотно закрыты, что даже ни шума машины, ни улицы, я вижу и чувствую как его гадкие пальцы прорываются сквозь щели, чтобы схватить меня прямо за яйца. мол, не расслабляйся, завтра ты снова ничего не добьёшься. жалкий ублюдок. зеркало меня оповещает о том, что пора бы побриться и навести порядок в жизни. только веник и совок мне мало помогут. тут все сносить к чертям, делать постройку по новой. так что день вновь попросту и бесцельно проебан. мне не дают согласия на эвтаназию. в этом мире я просто бренный, потерянный мальчик с заоблачными мечтами о чем-то невероятном, парящий на облаках, потягивающий кальян. и со стадии «торг» мы стремительно перешли к «депрессии». морг.