Only love Only love can leave such a mark But only love Only love can heal such a scar
Последнее в этом учебном году родительское собрание подходило к концу, когда классный руководитель просит Чана задержаться на пару минут. — Сестра что-то натворила? — спрашивает парень с надеждой на обратное. — Нет, на счет этого не переживай, твоя сестра одна из лучших в параллели. Я хотела передать слова нового учителя музыки. Она говорит, что у Ханны талант. Вчера на занятии девочка на слух повторила сыгранную учителем гамму, — с улыбкой произносит учитель. — Наша школа готова дать твоей сестре рекомендации для переведения в класс с музыкальным уклоном в соседней школе, если, конечно, ваша семья не против. Что ты об этом думаешь? — Если Ханна захочет этого, то я подпишу необходимые документы. Чан приоткрывает дверь кабинета, чтобы позвать сестру, которая ждала его в коридоре. Тщательно обсудив вопрос, взвесив все «за» и «против», они пришли к соглашению. Адаптироваться в новой школе будет достаточно легко для такой социальной бабочки, как Ханна, а если все это еще и подкрепить огромной любовью девочки к музыке, то любые аргументы «против» все равно оказались бы недейственными. Она такая же упертая, как и ее старший брат. — Это отлично, и так как учебный год уже заканчивается, я бы посоветовала найти репетитора, чтобы за лето нагнать материал, — предупреждает учитель. — Все необходимые книги школа также предоставит, вам понадобиться купить лишь нотные тетради. И тогда на следующей неделе мы подпишем документы о переводе, чтобы после летних каникул Ханна смогла начать обучение на уровне с остальными детьми. — Спасибо за помощь, мы пойдем, — брат с сестрой делают поклон и направляются к двери. — До свидания, ребята, — все с той же улыбкой произносит женщина. Обед Чана заканчивается через пятнадцать минут, он понимает, что проводить Ханну домой совсем не успевает, поэтому принимает решение взять девочку с собой на работу. — А ты у меня оказывается талантище, — произносит старший, выходя из школы. — Брось, хён, — Ханна ненавидит называть брата приторным «оппа», — это просто гены. Мама рассказывала, что ты в детстве на гитаре заиграл, не зная нот. — Было дело, — Чан вспоминает как много времени прошло с того момента. — Любовь к музыке у нас и правда в генах, все-таки, оба родителя выдающиеся музыканты. — И я стану великим музыкантом, — радостно произносит девочка, — может даже смогу дебютировать как айдол. Ты же не обидишься? — А почему я должен обидеться? — с неподдельным интересом спрашивает Чан. — Нууу, — Ханна задумывается, — ты единственный в семье не продолжил заниматься музыкой. — Я продолжаю играть на гитаре, но для себя. Мне так спокойнее. Оставшийся путь, они идут молча, размышляя каждый о своем. Заходя в магазин, Чан, как обычно, предупреждает сестру, чтобы она не отвлекала покупателей, а сам уходит в подсобку за новой партией пластинок. Когда он возвращается спустя ровно пять минут, Ханна уже о чем-то увлеченно разговаривает с Минхо. Парень подходит ближе, но все еще остается не замечен, и дабы привлечь внимание лучшего друга, отвешивает ему подзатыльник. — За что? — недоумевая спрашивает Минхо, потирая затылок. — За все хорошее, — отвечает Чан и спокойно проходит за кассу, следующая реплика адресуется парню, что движется к прилавку. — U2*? Снова своему соседу? — Да, — отвечает тот, обнимая Минхо за талию, — в честь успешной сдачи летней сессии он подарил мне новый бумбокс, который был выпущен лимитированным тиражом и только в Америке. Понятия не имею, как он смог его достать, потому что я три недели простоял в онлайн-очереди на предпродажу, но так и не смог его купить, — на одном дыхании выпаливает парень. — А лимитки U2, без музыки которых не обходится ни один день его жизни, в виниле есть только в твоем магазине. — Ну так если бы их не было, я бы здесь повесился, — отвечает Чан, напевая под нос «No Line On The Horizon»**. Бан и сам безумно любит музыку это группы, поэтому каждый раз, делая заказ, вписывал в бланк парочку их альбомов. Сначала только для себя, а позже Джисон начал периодически покупать пластинки для своего друга, тире, соседа по комнате. У них была дурацкая привычка обмениваться подарками по любому поводу. Так за три года их жизни в одной квартире в коллекции Хана появилась пара тройка новых коллекционных бумбоксов и целая стопка кассет для них, а у его соседа новый проигрыватель и, по подсчетам Чана, около 30 пластинок различных групп с полным, теперь уже, набором лимитированных изданий U2. — Кстати, твоя сестренка, сказала мне, что ее переведут в музыкальный класс, — Минхо — не Минхо, если не засунет свой нос в твои дела. — Да, но учитель посоветовал найти репетитора по фортепиано и нотной грамоте. И я без понятий, где мне его искать, — грустно произносит Чан. — Спешу тебе напомнить, — начинает Ли голосом из рекламы, — что мой парень, так-то, учится в консерватории. И, как ты уже слышал, Джисон на отлично закрыл эту сессию. — И ты правда сможешь помочь моему балбесу? — спрашивает Чан у Джисона, который все еще стоит за спиной своего парня. — Не уверен, что я смогу, потому что, спешу тебе напомнить, — последняя фраза адресована Минхо, — через пару дней мы едем к ТВОИМ родителям на юбилей, а сразу от них летим на две недели в Америку для ТВОЕЙ практики. — Память, как у рыбки, — невзначай произносит Ханна, которая все это время перебирала пластинки на стеллажах. — Но, — теперь Джисон обращается к Чану, — мой сосед занимается репетиторством. И он, цитирую преподавателей, «лучший студент консерватории за все время ее существования». Я могу узнать, возьмет ли он ученика на лето. — Я буду тебе должен, — Бан бросается на парня с объятьями — Не стоит. Считай, я вернул тебе должок двухлетней давности, — подмигивает Хан. — Спасибо, — произносит Чан, выпуская Джисона из объятий. — Кстати, почему я впервые слышу про вашу поездку в Америку? Я вроде как сваха десятилетия и ваш друг. — Мы сами узнали о возможности этой практики только вчера, — воодушевленно выговаривает Минхо. — Представляешь, я буду заниматься с самыми лучшими хореографами. Со всего потока выбирали студентов, знающих английский, но кроме меня таких не нашлось. Не зря родители заставляли учить языки. — Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, — снова вставляет свои «пять копеек» Ханна. — А девчонка знает толк в подколках, — с улыбкой произносит Джисон, забирая только что приобретенные пластинки. — Мы пойдем, надо еще вещи собрать. Я позвоню, когда узнаю на счет репетиторства. Пара, держась за руки выходит из магазина. Чан провожает их глазами сердечками (как мать родная, честное слово) и надеется, что этот сосед Джисона согласится на его предложение, иначе парень обречен. Конечно, можно было бы отправить сестру к родителям, но они с оркестром уехали в тур по Европе до конца октября, а нагнать материал Ханна должна до конца августа./
Джисон сильно толкает дверь ногой, и та ударяется о стену, но парень все равно остается незамеченным, потому как его сосед сидит за фортепиано спиной к двери, уткнувшись в нотные листы, параллельно слушая музыку в наушниках. "Как обычно" проносится в голове Хана. Он проходит из коридора в гостиную и садится на скамейку рядом с другом. — Ты сегодня поздно, опять с Минхо-хёном тусили? — спрашивает парень, вытаскивая наушники. — Да, но мы не просто тусили. Он обошел со мной половину города, чтобы найти кое-что для тебя, — Джисон закрывает крышку фоно и ставит на нее подарочный пакет. — Ответный подарочек. — Если там то, о чем я думаю, то я расцелую тебя. И хёна при встрече тоже. Парень открывает пакет наполовину, и прочитав начало надписи, налетает на Хана с обнимашками. — Я был во всех магазинах с винилом, которые знаю, но нигде нет лимиток U2. Скажи, ты моя добрая фея крестная? Это последнее лимитированное издание в моей коллекции. Где ты их достаешь? Тебе ведь даже не нравятся их песни, - повиснув на шее старшего, радостно пищит сосед. — Ну скажем так, ты знаешь не все магазины с винилом в нашем городе. И прекрати уже обнимать меня, лучше проверь пластинку. — Если она из того же магазина, что и другие, нет смысла проверять, у них чистейший звук, — произносит, довольный подарком, парень. Он все же достает пластинку из упаковки и включает проигрыватель. Звук электрогитары разносится по комнате и парень прикрывает глаза, наслаждаясь аккордами. Если бы не было Минхо, то Джисон вполне мог бы встречаться с ним. Один Хан знает что тот прилежный на занятиях студент, всегда одетый в идеально выглаженную форму, с идеально уложенными, покрашенными в темно-каштановый, волосами, из опущенной челки которых не выбивается ни один волосок, вне занятий и консерватории, в принципе, абсолютно другой человек. Стоит ему покинуть здание учебного заведения, он становится абсолютной противоположностью себя. Джинсы с рваными коленками, удобный свитер или футболка с принтом любимой группы; челка, уложенная немного косым пробором, открывала лоб. Второй вариант нравится Джисону больше, потому что именно это настоящий образ его соседа. В добавок ему от природы достался идеально ровный нос, которым, если захотеть, можно резать бумагу и вены, и темно-карие, почти черные, глаза. В такого парня невозможно не влюбиться, но у Хана вышло (хех). — Кстати, — произносит Хан, но понимает, что парень напротив утонул в музыке, поэтому следующую фразу он выкрикивает прямо в его ухо. — Земля вызывает Чонина. Чонин, ответьте. — А? Что? — сосед подпрыгивает на месте от испуга. — Прости, хён, задумался. — Я уже почти три года прошу тебя, перестать называть меня хёном, - с долькой грусти и злобы в голосе произносит Хан. - У тебя есть планы на лето? — Я пока не думал, но, вероятнее всего, останусь в общаге, возможно найду подработку. Дома меня с распростертыми объятьями не ждут. — Считай уже нашел, — радостно произносит Джисон, — одному моему другу нужен репетитор по фортепиано и нотной грамоте. Я не могу, так как уезжаю, а для тебя это шанс подзаработать и купить, наконец, новый ноут. Твой практически не тянет элементарные программы, и ты уже почти месяц не писал музыку из-за этого. — Я могу подумать? — Ладно, я скажу еще кое-что, что тебе обязательно понравится, - ухмыляясь, выговаривает Джисон. - Парень, которому требуется репетитор, владелец маленького магазинчика винила, про который ты не знаешь. — Я согласен, — Чонин снова подпрыгивает на месте, радуясь полученной информации. - Но только потому что мне нужна подработка. — Так я тебе и поверил, - не снимая ухмылки с лица, отвечает Хан, - мы можем прямо завтра поехать туда, только не одевайся как прилежный студент. Знаю, что ты привык проводить занятия в образе послушного мальчика, но он все же мой друг, так что не строй из себя ботана. — Я постараюсь, — произносит парень и, схватив полотенце, уходит в душ. Джисон набирает номер Чана несколько раз, но ответа так и не получает. Решив, что тот скорее всего уже спит, парень кладет телефон на стол и, переодевшись, ложиться в кровать. Он не дожидается, когда Чонин выйдет из душа, и засыпает./
Утро Чана началось с того, что он немного проспал. Телефон вчера благополучно был забыт в магазине, а значит будильник не прозвенел. Хорошо, что у парня есть живой десятилетний будильник, который захотел кушать рано утром. — Ханна, завтрак готов. Я убегаю, поешь одна. Если не буду сильно занят, прибегу на обед, — кричит Чан, обуваясь. — Дверь никому не открывай, можешь поиграть во что-нибудь на моем компьютере. Радует, что от дома до магазинчика не так долго идти, и что никто не будет ругаться, когда ты сам себе начальник. Четыре года назад, когда Чан из родной Австралии уехал учиться в Сеул, родители купили ему квартиру и каждый месяц высылали немалые суммы на карманные расходы. Парень откладывал их, а также устроился на подработку на первом курсе. После третьего он накопил достаточно денег, чтобы позволить себе выкупить небольшую студию на первом этаже жилого дома и превратить ее в магазин. Дела шли в гору, и родители попросили парня забрать сестру к себе. Они продолжали оплачивать школу и университет и присылали деньги каждый месяц. Но все, что в течении этого года они переводили на счет Чана, тратилось только на Ханну, себя парень обеспечивал сам. Подходя к магазину, Бан замечает у входа двух парней. Одного он узнает сразу, ибо не узнать Джисона нереально, его ярко-синие волосы видно за километр, а вот второго он не видел раньше. Подойдя еще ближе, Чан отмечает, что этот паренек выше его чуть ли не на голову, а также замечает на нем футболку с фотографией, которая украшает лимитированное издание U2, то самое, что вчера Хан купил у него в магазине. Не надо быть Шерлоком, чтобы понять, что это тот самый сосед, для которого покупались пластинки. — Ты сегодня позже, чем обычно, — кричит Джисон, едва заметив Чана. — Проспал. Мой будильник остался в магазине, — отвечает парень, открывая дверь и, пропуская гостей внутрь, заходит следом. Он забегает в подсобку, чтобы бросить сумку и вернувшись, встает за прилавок, на котором спокойненько лежит, оставленный вчера вечером, телефон. Чан замечает, что рядом сейчас стоит только Джисон, а парень, пришелший вместе с ним, с горящими глазами перебирает пластинки. — Твой сосед, — то ли спрашивает, то ли утверждает Бан. — Не в бровь, а в глаз. Он самый, — Джисон поворачивается в сторону парня и зовет его. — Чан, это Ян Чонин, как я вчера говорил «лучший студент… бла бла бла». Он согласился стать репетитором для твоей сестренки. Доооолго отказывался, но я пообещал показать ему твой магазинчик. У вас, ребятки, много общего, так что знакомьтесь, а мне уже пора, Минхо меня из самолета выбросит, если я опоздаю на наш рейс. Чонин хотел что-то сказать Джисону, но того уже и след простыл. Младший так и остался стоять на месте, блуждая взглядом по полкам с пластинками. — Давно ты открылся? — спрашивает Ян. — Я был уверен, что знаю все магазины винила в этом городе, но... — Чуть больше чем полтора года, - перебивает Чан, понимая что паренек не может подобрать слова. — Могу я еще немного осмотреться, а потом тогда уже обсудим репетиторство? — Да, конечно, без проблем. Пока Чонин осматривает полки с пластинками, Чан осматривает его. По мнению Бана этот парень совсем не похож на того, кто учится в консерватории, еще и является ее лучшим студентом. Да, у Джисона синие волосы, но он всегда носит брюки с рубашками и на его плече почти всегда висит портфель. Вот он выглядит как лучший ученик лучшей консерватории. Чонин же создает впечатление старшеклассника, который играет в рок-группе. Футболка с принтом, джинсы, на шлевках которых висит цепь, порваны на коленках и не только, грубые черные ботинки на высокой шнуровке, кожаные браслеты с металлическими вставками на обеих руках и черный невзрачный рюкзак, увешанный значками, на спине. И вот скажи, что это прилежный ученик лучшей консерватории Сеула. — Вы с Джисоном ровесники? — спрашивает Чонин, возвращаясь к прилавку. — Я старше, — отвечает Чан, увлеченно листая что-то в планшете, — но у нас не очень большая разница, поэтому я попросил его разговаривать со мной неофициально. — Значит, хён, — бубнит себе под нос Чонин. — Если хочешь, можешь отбросить всю эту формальность, — произносит Бан. — Я вырос не в Корее, для меня это не так важно. — Так значит, репетитор нужен твоей сестре, хён? — Ян нарочно выделяет последнее слово, будто пропустил последнюю реплику старшего мимо ушей. — Джисон-хён просто не уточнял. — Да, младшей сестренке, ей десять... — Чана нагло перебивают. — Довольно поздний возраст для начала обучения, в какой школе она учится? - младший пытается создать видимость заинтересованности в этом разговоре. — Учителя посоветовали мне перевести ее в школу с музыкальным уклоном, но за лето необходимо нагнать материал. — Четыре года обучения за месяц каникул? — Чонин стоит шокированным. — Убью Джисона. — Ты не переживай, Ханна способная и память у нее хорошая, — пытается успокоить парня Бан, замечая, как в зависимости от настроения Чонина, обращение «хён» исчезает или появляется после имени Хана. — Возможно, но ей надо быть гением, чтобы за этот месяц выучить все произведения, которые остальные учили в течении нескольких лет. Это просто нереально. Даже я на такое не способен, - Ян поднимает ладони вверх, как бы показывая, что он умывает руки от этой идеи./
Но Чонин не был бы Чонином, если бы не взялся за обучение Ханны. Он фактически поселился в доме семьи Бан, оргументурия это тем, что не придется тратить время на поездки из одного конца города в другой. Старший был только за, если это действительно поможет. И как бы сильно ни любила музыку Ханна, занятия с репетитором ее явно не радовали. Каждое утро предыдущих двух недель начиналось для всех с гамм. Сначала восходящая и нисходящая гармонические, затем натуральные и гармонические — мажорная и минорная, пентатонические, блюзовые, в общей сложности десять. Уже даже Чан знал как звучит каждая из них и с легкостью мог отличить одну гамму от другой. Ханна играла, Чонин следил за правильностью исполнения, Чан слушал во время завтрака. Сегодняшнее утро понедельника не исключение. Чонин просыпается в семь часов, будит сначала хёна, затем Ханну, а после направляется на кухню. Старший заходит (читай, заползает) следом, садится за стол и, подперев щеку рукой, наблюдает за сонным парнем, который сейчас готовит завтрак. За прошедшие недели они узнали друг друга ближе. Много схожих интересов и особенностей характера помогли им быстро найти общий язык, поэтому совместное проживание не доставляло хлопот. Вечерами, после окончания занятий, они вместе слушали U2 и разговаривали о разном за чашечкой лавандового чая. Чонин буквально на секунду отрывает взгляд от разделочной доски и смотрит прямо в глаза, сидящего напротив, хозяина квартиры. Впервые за то время, что Ян живет в их квартире, Чан замечает несколько маленьких (едва видимых) родинок на его лице. Он также впервые обращает внимание на изящные длинные пальцы, которые даже во время готовки выглядят так будто играют на пианино, и многие другие мелочи, которые раньше не замечал. Например, как Чонин мило морщит носик, когда нож в очередной раз скрипит по стеклянной поверхности доски, или как он шевелит бровями в такт игры Ханны. Внезапно в голове всплывают воспоминания двухлетней давности./
Чан пару дней отсутствовал в магазинчике, из-за внезапного визита родителей, которые хотели провести немного времени со своим старшим сыном, поэтому несказанно был рад вернуться на рабочее место. Утром у входа в «Vinyl» его ожидает Минхо, заменявший парня за прилавком в прошедшие дни. Бан бросается на того с обнимашками. — Спасибо за то, что подменил меня, — благодарит Чан лучшего друга. — А за то, что принес ключи так рано поблагодарить не хочешь, хён? — спрашивает парень шутя. — Хочу. Идем, напою тебя твоим любимым зеленым чаем с ромашкой. — Не смею отказаться от такой благодарности, — смеется Минхо, входя в магазинчик следом за его владельцем. Спустя два часа разговоров Чан отправляет младшего на занятия в университет, а сам, повесив на дверь табличку «ОТКРЫТО», приступает к наведению порядка на полках. Не успевает он поправить пластинки на первой полке, как колокольчик на двери оповещает о покупателе. В помещение заходит невысокий очень милый парень крепкого телосложения. Ну как заходит? Он делает шаг, переступая порог одной ногой, и, цепляясь за него второй, вваливается в магазин. Чан бросается в его сторону, хватает за руку и помогает ему подняться, но тот резко сгибается пополам и начинает кашлять. Белоснежный лепесток ромашки касается руки Бана, а затем приземляется на темный паркет помещения. Парень все еще пытается отдышаться, когда Чан тащит его за прилавок и сажает на стул. Он бежит в подсобку и наливает в стакан немного воды. — Вот, выпей, — Чан отдает стакан в дрожащие руки. — Спасибо, — хрипит парень, выпивая всю жидкость одним глотком. — Принести еще? — Нет, не надо, этого достаточно. — Уверен? — Парень кивает, а Чан так и стоит, наблюдая за тем как лицо незнакомца приобретает розовый оттенок. — Это ханахаки? — Да. — Давно? — Третий день. Чан знает о существовании такой болезни как ханахаки, когда ты кашляешь цветами из-за неразделенной любви, но впервые встречает зараженного. Никогда еще он не был в таком сильном замешательстве. Парень не знает, что делать и что говорить. Но одно понимает ясно, теперь он заражен и лучше бы ему не влюбляться безответно. Хриплый голос незнакомца вытаскивает его из потока собственных мыслей. — Прости, я не хотел, — произносит парень, виновато опуская голову. — Ты не должен извиняться. Здесь нет твоей вины, — Чан все еще пытается собрать мысли воедино. — Как тебя зовут? — Хан Джисон, но друзья зовут меня просто Хан, — голос парня приходит в норму. — Бан Чан, владелец этого магазинчика, приятно познакомиться, — Чан протягивает ладонь для рукопожатия. — Владелец… — практически шепотом произносит Джисон, а затем продолжает, — а могу я узнать про одного из ваших сотрудников? — Не думаю, что это возможно, так как я один тут всем заведую. — Но… другой парень… он был здесь позавчера, — парень запинается. — Аааа, ты про Минхо? Он просто заменял меня, пока я отсутствовал… Стоп, — Чан начинает составлять логические цепочки в своей голове, произнося все факты вслух.— Белые ромашки, третий день, пришел узнать про… Это из-за Минхо? — Да, — еле слышно отвечает Хан, а глаза Чана ползут на лоб./
— Хён, ты есть собираешься? — интересуется Чонин, указывая на тарелку напротив с остывающей яичницей. — Да, прости, задумался, — парень хватает вилку и приступает к завтраку. — О чем таком ты задумался, что не заметил тарелку с едой прямо перед носом? — Вспомнил свое знакомство с Джисоном, — не скрывая правды, говорит Чан. — Кстати, а как вы познакомились? Ну то есть я знаю, что вы соседи, но каким было твое первое впечатление. — Хани-хён очень забавный, он первым предложил мне дружбу еще на вступительных экзаменах, хотя я был настроен враждебно. Мы все же были конкурентами. Потом выяснилось, что жить нам придется вместе, и он как-то неожиданно стал неотъемлемой частью моих будней. А позже к нему и Минхо-хён присоединился. — Так ты и с Минхо знаком? — О да, хён мне все уши про него прожужжал, когда в первый раз увидел. А спустя пару дней прямо на моих глазах, он начал цветы выплевывать, — Чонин погружается в воспоминания, — я его сразу к этой красопете и отправил… — Но в тот день они не встретились, — прерывает его Чан. — Да, а ты откуда знаешь? — недоумевая спрашивает Ян. — Потому что в тот день мы с ним и познакомились. Он начал кашлять ромашками прямо на пороге моего магазина. — Получается… — в голове Чонина вертится вопрос, но как правильно задать его, парень не знает, поэтому спрашивает на прямую, — ты тоже заражен? — Да, родится иммунном мне не посчастливилось, но, по крайне мере, вот уже целых два года мне удается избегать влюбленности. Тебе я так понимаю тоже. Чонин ничего не отвечает, лишь вспоминает как мучился Джисон те три дня, пока не встретился наконец с Минхо. Никому не пожелаешь такое пережить. Спустя мгновение его брови сводятся к переносице. — Ханна, ты снова ошибаешься в этом месте, сыграй еще раз, — произносит парень, заглядывая за спину собеседника. — Она действительно гений, думаю, мы сможем выучить все к началу учебного года, — говорит Ян, обращаясь в этот раз уже к Чану, и поднимается со стула, чтобы поставить посуду в раковину. Чан остается сидеть на своем месте, он продолжает наблюдать за плавными передвижениями Чонина по собственной кухне и понимает, что, кажется, не может дышать./
Последующие три дня проходят также спокойно, как прошли две недели до этого. Утром Чонин будит брата с сестрой, вместе с Чаном они готовят завтрак, пока Ханна садится за фортепиано и играет гаммы, а после Чан уходит на работу, где проводит большую часть дня, в то время как дома не переставая звучат произведения классиков. Ночью с четверга на пятницу что-то идет не так. Чан просыпается ни свет ни заря, в горле першит, а в легких категорически не хватает воздуха. Парень собирается встать и пойти на кухню за водой, но заходится сильным приступом кашля. Его сгибает пополам, в легкие, где воздуха и так мало, как будто воткнули несколько больших игл, кажется, еще секунда и дыхание просто остановиться. Стараясь сдерживать кашель насколько это возможно, Чан доползает до двери и уже хватается за ручку, чтобы ее открыть, но новый еще более сильный приступ не дает ему этого сделать. Из легких резко выбивает остатки воздуха, он падает на колени, держась одной рукой за грудную клетку, а другой за дверную ручку, и пытается распахнуть дверь, но сил просто нет. Все тело как будто налилось свинцом. Бан слышит шаги в коридоре, а затем стук. — Хён, ты в порядке? — спрашивает Чонин, находясь по ту сторону двери. — Я проснулся из-за твоего кашля. Можно войти? Положительного ответа парень не слышит, как собственно и отрицательного, поэтому он поворачивает ручку и тянет дверь на себя, в последний момент успевая поймать Чана, который из-за резкого действия Чонина практически падает на четвереньки. Вот только стакан с водой, который Ян принес для кашляющего парня, летит из рук и с громким треском разбивается об паркет. Чонин удобнее перехватывает парня и, аккуратно переступая через осколки, ведет того до кровати. — Сиди, я принесу воды, — произносит он и скрывается за дверью. Чан чувствует, как кашель отступает, дышать становится легче. Он откидывается на постель и сразу же засыпает. В таком положении его находит Чонин, вернувшись с кухни, стараясь не шуметь, ставит стакан на прикроватную тумбу, накрывает парня одеялом и, собрав осколки, выходит из комнаты. Заснуть больше не выходит, парень смотрит на часы 4:15, включив в наушниках любимых U2, он открывает лэптоп и находит диалог с Джисоном. У нас кажется проблемы Хан не заставляет долго ждать, отвечая буквально через минуту.Что произошло?
Мне кажется у хёна ханахаки. Он кашлял точно так, как ты тогда.Ты уверен?
Не уверен, но предчувствие хреноватенькое.У нас рейс через 3 часа, будем в Сеуле уже вечером.
Сразу из аэропорта к вам. А пока постарайся оградить от этого Ханну.
Постараюсь. Хорошо вам долететь. Минхо-хёну привет предавай./
Проснувшись спустя несколько часов, Чан понимает, что встал раньше будильника. Он быстро умывается, надевает первую попавшуюся футболку и брюки, в которых был вчера, обувает кеды и, даже не позавтракав, выходит из квартиры. Оказавшись на улице, парень вдыхает полной грудью и не спеша отходит от дома. Август подходит к концу, и утром уже становится прохладно, но Чану нравится этот легкий ветерок, который будто обволакивает. Он прогуливается до работы и даже успевает зайти в, уже открывшуюся кофейню, за своим любимым американо. Первые несколько часов в магазине нет покупателей, поэтому Бан сидит за прилавком, копаясь в телефоне, и тихо подпевает песням, что звучат из динамиков. Слышится скрип двери, парень поднимает голову и уже готов поприветствовать покупателя, но и слова вымолвить не может, он так и сидит с удивленным лицом. — И вот так ты встречаешь своего парня? — спрашивает молодой человек, подходя ближе. — Ликс? — Чану не хватает сил произнести большее. — А ты ждал кого-то другого? — Н…нет, просто не ожидал увидеть тебя здесь. — Бан выходит из-за прилавка и, сократив расстояние, обнимает парня. — Вот так-то лучше, — произносит Феликс, обнимая в ответ. — Ну рассказывай как ты поживал без меня. — Как ты узнал, что я здесь? — задает вопрос Чан, все еще не разрывая объятия. — Заходил утром к тебе домой, Ханна сказала, что я найду тебя в этом магазинчике. Ты все-таки исполнил свою мечту. Владелец магазинчик отпускает молодого человека, направляется к двери, вешает табличку ЗАКРЫТО, и, схватив парня за руку, тащит его в подсобку. Он сажает гостя на стул, а сам ставит чайник и достает из шкафчика кексы, после приземляется на стул напротив. — У меня почти ничего не поменялось за эти два с половиной года, — начинает Чан. — Магазин открыл, да, вот в принципе и все. Ты как? Как там Франция? — Жить можно, — улыбаясь отвечает парень, — правда учеба отнимает все время. Вырубил все, что отвлекало, даже родителям не звонил, не говоря уже про друзей. «Ага, и про меня забыл» думает про себя Чан, но озвучить эту мысль не решается. Он уже и не думал, что Феликс вернется когда-нибудь. Они начали дружить еще на первом курсе, узнав, что оба из Австралии. Было проще, когда рядом был человек, который понимает как нелегко находиться далеко от дома. На втором курсе начали встречаться, а после третьего Ликс поставил Чана перед фактом «Я улетаю во Францию». Не было расставания и слез. Он просто улетел, и что делать дальше с отношениями было не понятно. Являются ли они еще парой или нет? Стоит ли ждать или нет? Такие вопросы крутились в голове Чана больше двух лет. И вот он появляется как будто ничего не произошло, как будто и не было этого времени, что их разделяло. — Как Ханна? Хорошо учится? — спрашивает Феликс, вытаскивая парня из водоворота мыслей. — Да, нормально. С этого года будет учиться в музыкальной школе, я уже нашел ей репетитора. — Она неплохо так подросла, я даже не сразу понял, кто мне дверь открыл. Парни еще долго говорят обо всем, но никто до сих пор не открыл ящик пандоры. Тема отношений не затрагивается ровно до того момента, когда в подсобку заглядывает Чонин. — Простите, если отвлекаю, хён, можно тебя на секунду, — Ян произносит все это, не отводя взгляда от незнакомого парня. — Что-то случилось? — взволновано спрашивает Бан. — Ты можешь говорить здесь. — Хорошо, — Чонин переводит взгляд на Чана. — Все нормально, просто мы с Ханной не могли до тебя дозвониться, поэтому я решил зайти. В следующий раз не забудь закрыть дверь, если переворачиваешь табличку. Мне нужно в консерваторию, там подготовка к концерту, пришлось оставить Ханну одну. Не уверен, вернусь ли вечером. — Да, конечно, без проблем. Ключи у тебя есть, если что мы с Ханной будем ждать, — последнюю фразу Чан произносит, не задумываясь. — Ну я побежал, пока, — Чонин уже разворачивается, чтобы уйти, но резко возвращается обратно. — Чуть не забыл, хёны прилетаю вечером, они собирались заехать в гости прямо с самолета. — Хорошо, — посмотрев на часы, произнес парень, — значит закрою магазин раньше. Чонин прощается и выходит из подсобки, а затем и из магазина. Все это время Феликс сидит в напряжении. Он замечает во взгляде Чана что-то такое, что не видел давно. Так Бан смотрел на него самого когда-то. Кажется ему нравится этот странный парень, который по каким-то причинам еще и живет с ним в квартире. — Вы встречаетесь? — не ходя вокруг да около, спрашивает он. — Нет, — Чан давится чаем. — Это репетитор Ханны. Он просто живет с нами, так как добираться каждый день неудобно. — Ты смотришь на него не как на репетитора сестры. Я не имею права обижаться или устраивать сцены, мы все-таки два с половиной года не общались, просто ответь честно. Он же тебе нравится? — У меня ханахаки, — произносит Чан, опустив голову. Феликсу неловко. Он сидит, также опустив голову, и думает о том, что лучше бы и не начинал этот разговор. Но все равно спрашивает. — Давно? — Два года назад заразился и старался избегать этого, а на днях началось, сегодня ночью был первый сильный приступ кашля. Меня будто разрывает изнутри. Ощущение, что легкие могу выплюнуть в один момент. — Хреново тебе. — Да уж, надеюсь, что не сдохну. Хотя куда уж мне до него. — Чан горько усмехается. Парень подносит кружку, чтобы сделать глоток чая, но давится и начинает кашлять. Глотку дерет безбожно, а изо рта летят первые лепестки. — Твою мать, — изумлено восклицает Ликс и вскакивает со стула, подальше от лепестков. — Это же вишня. — О чем ты? — Чан не понимает, что парень напротив имеет в виду, но видит страх и быстро собирает лепестки. — Что значит вишня? — Это редкое явление, но я видел такое во Франции. Мой одногруппник откашливал сначала лепестки, а потом начал выплевывать целые ягоды. Он задохнулся в одну из ночей, потому что вишни забили легкие и перекрыли доступ кислороду, — Феликс задумывается о чем-то на секунду, а затем продолжает. — Говорят, такое происходит, когда объект твоих неразделенных чувств не любит цветы, или у него аллергия./
Молодые люди разговаривают еще около часа, а потом Феликс говорит, что ему уже пора бежать по делам. Они прощаются, и Чан приглашает парня вечером в гости. Минхо с Ликсом не виделись ровно столько же, и он решает, что им будет что обсудить. Как Чан и сказал Чонину, он закрывает магазин раньше положенного и возвращается домой. Ханна так же как и утром сидит за фортепиано, пытается сыграть кусочек произведения, которое учила с Чонином вчера вечером, но пальцы как на зло мажут мимо клавиш. — Передохни немного, — произносит он, подходя к сестре. — Чонин сегодня может не вернется, а если и вернется, то будет уставшим, поэтому проверять тебя никто не будет. — Но я делаю это не для него, а для себя, — серьезно говорит девочка. — Мне нужно выучить этот кусок, чтобы быть уверенной в себе. — Как знаешь, — вздыхает старший. — Минхо и Джисон сегодня заедут в гости, поможешь мне чуть позже накрыть на стол? — Конечно, — не отрываясь от игры, отвечает Ханна. Чан оставляет сестру наедине с инструментом, а сам идет на кухню, чтобы проверить запасы еды. Он настолько привык, что завтрак и ужин готовит Чонин, что совсем не представлял остались ли продукты в холодильнике. Там находятся овощи, банка горошка и кукурузы, немного креветок и рис. Приходится придумывать что-то на ходу, параллельно исправляя рецепт. Парень пишет Феликсу с просьбой зайти в магазин за вином, и сразу же получает положительный ответ. Отложив телефон в сторону, Чан приступает к готовке. Пока варится рис, они вместе с Ханной, которая закончила упражняться, нарезают овощи и постепенно отправляют их на сковородку. Проходит около тридцати минут, когда брат с сестрой уставшие от готовки, наконец-то могут присесть и передохнуть, пока блюдо доходит до готовности. — Мы забыли про соевый соус, — вскакивает со стула девочка и несется к холодильнику. — Шпала («ласковое» обращение Ханны к Минхо) ничего не будет есть без него. — Ханна, — прикрикивает Чан. — Прекрати так называть моего друга, он выше меня всего на один сантиметр. — Хён, ну, а как еще мне его называть. Он же самая настоящая шпала, — возмущается девочка. — Даже если ты права, — смеется старший. — Это все равно некрасиво с твоей стороны. Он старше тебя. Разговор брата с сестрой прерывает звонок в дверь. Чан поднимается со стула и идет к двери, открывая ее, несмотря в глазок. — Привет, — радостно кричат и лезут с обнимашками Джисон и Минхо. — И вам привет, — произносит парень, пытаясь выбраться из кокона рук, — разувайтесь и проходите на кухню. — Чан тянется к двери, чтобы закрыть ту, но видит Феликса, который поднимается по ступенькам. — А вот и я, — восклицает парень, подходя к квартире. Минхо оборачивается на голос, замирает, смотрит огромными глазами на человека, кому этот голос принадлежит и охреневает. Джисон реакции своего парня удивляется, переводит взгляд с одного на другого и не может понять, что тут происходит. — Етить мои веники, — первым голос подает Минхо, он явно недоволен, — такие люди и без охраны. Тебя каким попутным ветром сюда занесло? — Вот таким и занесло, хён — на манер ему отвечает Ликс, все еще стоя на пороге. — Может пропустите меня в квартиру? — Только через мой тру… — начинает недовольный парень, но Чан его прерывает. — Все нормально, это я его позвал. — Ну и что вы стоите тут как столбы? — в коридор выходит недовольная Ханна. — Хватит хату студить, разулись, разделить и на кухню. Парни, опешив от такого замечания, со скоростью света сбрасывают с себя верхнюю одежду и залетают на кухню. На столе уже стоит нужное количество тарелок и столовых приборов. Чан пожимает руку сестренке в знак благодарности, и пока гости рассаживаются за стол, накладывает рис в ее любимую тарелку и отправляет в свою комнату. Мрачная атмосфера за столом исчезает после первой бутылочки вина, когда открывается вторая Минхо с Феликсом уже трещат во всю о жизни. В этот момент ключ в замочной скважине проворачивается и все напрягаются. Поздний гость приносит с собой сквозняк и неловкую тишину. — Чани-хён, возьми, пожалуйста, у меня зонт, — кричит из коридора Чонин. Компания так была увлечена разговором, что даже не заметила, как на улице начался дождь. Чан подскакивает со стула и несется встречать парня. Он промок до нитки. Его укладка испорчена, волосы падают на глаза, мешая. Одежду можно выжимать, а с рюкзака льет ручей. Такого Чонина хочется укутать в плед, прижать поближе к себе и никуда не отпускать, тем более в такую погоду. Эти мысли заседают в голове Чана. Он берет из рук промокшего парня зонт, ставит его сушиться в гостиной и собирается вернуться к друзьям, но резкий кашель выбивает почву из-под ног. Парень падает на колени, содрогаясь в диком приступе. Ян, успевший разуться к этому моменту, подлетает, хватая хёна, и тащит того на кухню. Он не обращает внимание на людей, которые сидят там, боясь вздохнуть, хватает стакан, наполняет его водой и пытается впихнуть его в руку Чана. Но руки того дрожат и Чонину приходится самому заливать воду в парня. Еще, мучаясь с Джисоном, Ян понял, что вода помогает успокоить горло и уменьшает кашель. Легче становится только после третьего стакана. Слезы льются из глаз градом, потому что боль, которую Чан только что испытал, не сравнить с ночным приступом. Парень последний раз откашливается, на стол в направлении Ликса оседает цветок вишни. Чонин, видит страх в глазах парня и ловит цвет на лету, ставит стакан на стол и садится рядом с Чаном, положив соцветие между ними. — Что за херня только что произошла? — спрашивает Минхо, пытаясь отойти от шока. — Какому долбоящеру в твоем окружении нравятся цветы вишни? — Этому, как ты выразился, долбоящеру, — начинает Феликс, — наоборот не нравятся цветы. Вероятно у него даже аллергия на определенные виды, — парень рассказывает то, о чем днем поведал Чану. Джисон шокировано смотрит на цветок, на Чана, а потом на Чонина, в глазах которого читается непонимание. А вот до парня быстро доходит, перед глазами сразу всплывают картинки чихающего соседа, когда сам Хан откашливал ромашки, на которые, как выяснилось позже, у Яна аллергия. Шестеренки в голове складывают паззл в единую картину. Чан влюбился в Чонина. От этой мысли у Джисона волосы дыбом встают. Чонин хоть и хороший парень, но он слишком зациклен на учебе и музыке. В самом начале знакомства друг с другом парни затронули тему отношений, сейчас уже и не вспомнить, кто был инициатором этого разговора, но смысл не в этом. Именно тогда Чонин обронил фразу, после которой Хан понял, что этот парень не создан для отношений. «Я влюблен в музыку, мне этого достаточно. И никакой человек не сможет заменить мне спокойствие, приносимое мелодией, которая льется из динамиков.» Пока парень находился в своих мыслях, атмосфера в комнате вернулась в прежнее состояние. Ребята спокойно разговаривают обо всем на свете, в ход идет третья бутылка вина, которую, как нельзя кстати, Чонин достает их своего рюкзака. Джисон поднимается из-за стола и, схватив под руку соседа, выходит из комнаты в направлении балкона. — Ты чего? — спрашивает Чонин, наблюдая, как друг достает из кармана пачку сигарет. — Помнишь наш разговор про отношения на первом курсе? — задает вопрос Хан, отворачиваясь к окну и прикуривая. — Ну, допустим, — отвечает парень, не понимая к чему тот клонит. — Твое мнение все еще не изменилось? Ты как и раньше выбираешь музыку? — Хён, к чему такие вопросы? Я тебя не понимаю. — Ты реально не понимаешь? Или не хочешь понимать? — спрашивает парень, поворачиваясь. — Или прикалываешь? Или тупой? — Джисон повышает голос. — Да что произошло, — до Чонина все еще не доходит смысл вопросов, задаваемых парнем напротив, — и какого хрена ты на меня кричишь, хён? — Ты слышал, что сказал Феликс? Вишня — признак, что объект неразделенной любви не любит цветы или аллергик. А теперь напряги свои мозги. Сопоставь, как давно Чан начал кашлять, рядом с кем это происходит, и у кого из его окружения есть аллергия на цветы. Джисон тушит сигарету и, развернувшись уходит. Чонин опирается на подоконник, подставляет свое лицо потоку ветра и пытается сопоставить, как и говорил друг. Осознание случившегося приходит буквально через минуту. У него аллергия. Чан кашляет рядом с ним. Из-за него, если быть точнее. Хён влюбился в него. Парень тянется к оставленной Джисоном пачке сигарет и прикуривает. Этого не может быть произносит он в пустоту и погружается в мысли так глубоко, что не замечает, как на плечи ложится плед. — Ты дрожишь, Чонин-а — говорит Чан и замечает тлеющую сигарету в руках парня. — Не знал, что ты куришь. — Иногда, когда нужно разобраться в себе, это крайне необходимо, — отвечает Ян. — Что-то случилось? О чем вы с Ханом говорили? Он вернулся злой и, кажется, расстроенный. — Прости, хён — тихо произносит Чонин, игнорируя вопросы и не смея повернуться. — Прости, мне жаль. — За что ты извиняешься? — Чан шокировано смотрит на стоящего рядом парня. — Прости, — снова тихо, почти шепотом. — Этого не должно было произойти. — О чем ты? Чонин, что произошло? Чан поворачивает парня за плечи, чтобы хотя бы попытаться прочитать его эмоции по лицу. Но тот упрямо опускает голову, смотря в пол. — Чонин, посмотри на меня и объясни, за что ты извиняешься. — За это… — произносит парень и притягивает Чан к себе, целуя. Он аккуратно дотрагивается своей рукой до щеки старшего. Чонин не давит, лишь еле ощутимо касается своими губами, перебирая губы хёна напротив. Проходит время и Чан начинает отвечать, также легко, без напора. Руки бесконтрольно опускаются на талию и притягивают Чонина ближе к себе. Воздух в легких начинает заканчиваться и парень снова заходится в кашле. — Спокойно. Дыши. Все хорошо, — все еще почти шепотом произносит Чонин. — Я рядом. И Чан действительно успокаивается и начинает медленно дышать, чувствуя, как его обнимают./
Тем вечером Чан и Чонин видятся в последний раз. Проснувшись утром следующего дня самостоятельно, Бан обнаруживает, что комната, в которой оставался Ян, пустая. На аккуратно застеленной покрывалом кровати лежит записка. «Прости, что сбегаю как трус. Ну собственно я он и есть. Я не смогу тебе помочь и, боюсь, что, находясь рядом, сделаю только хуже. За Ханну не переживай, она уже выучила больше, чем надо, поэтому явно справится в новой школе. Деньги за оставшиеся занятия передам через Джисона. Еще раз прости, хён… — Чонин» — Да не сдались мне твои деньги, придурок! — кричит Чан и, скомкав, бросает лист в стену. — Хён, ты чего разорался с утра пораньше? — спрашивает, зашедшая в комнату Ханна. — Ничего. Все хорошо. Иди на кухню, я сейчас приготовлю завтрак, — отвечает Чан сестренке и выходит из комнаты, направляясь в сторону своей комнаты. Парень берет с тумбочки мобильник и набирает Чонина. «Заданный номер не существует» оповещает механический голос в трубке. Чан бросает телефон на кровать и спускается на кухню к сестре. В тишине они вдвоем готовят завтрак, никто не говорит и слова об уходе парня, который за это время успел стать членом семьи. Еда не лезет, кофе кажется невкусным, Чан тупо ковыряет ложкой в тарелке с кашей, а потом и вовсе отставляет тарелку и, опираясь подбородком на руки, смотрит в одну точку. Ханна не пытается узнать, что произошло, она девочка не глупая, все понимает. Прекрасно слышала, как брат задыхался ночами. — Я сегодня задержусь на работе, — неожиданно прерывает тишину голос Чана. — Без проблем, я помою посуду и приготовлю ужин к твоему приходу. Ханна встает из-за стола и, собрав посуду, отправляет ее в раковину. Чан поднимается со стула и потрепав сестру по волосам, уходит в свою комнату, где быстро переодевается и отправляется в магазин. Еще несколько раз в течении дня он пытается дозвониться до Чонина, но все безуспешно. Когда под вечер в магазин заглядывают Минхо и Джисон, парень даже не пытается скрыть злость, обиду и разочарование. Он кричит матом, ругаясь то на Чонина, то на себя, за то что влюбился в такого бестолкового толстолобого ребенка, а потом начинает плакать. Минхо обнимает парня, пытается успокоить, но все бесполезно. Чан плачет навзрыд, цепляясь за рубашку Ли, а потом начинает задыхаться. Легкие готовы сказать до свидания, а горло режет будто ножом, воздуха катастрофически не хватает. Кашель становится сильнее и изо рта вылетает соцветие. Парни пугаются, понимая, что дерево внутри начинает цвести, предвещая скорое появление вишен. — Мы отведем тебя домой, — предлагает Джисон. — Тебе нужно отдохнуть, оставаться в магазине нет смысла. — А если кто придет? — возражает Чан, охрипшим голосом. — Он не придет, поверь. Хан прав, сейчас тебе лучше побыть дома, — повышая голос, произносит Минхо. Парни закрываю магазин и двигаются в сторону дома. Они идут медленно, стараясь не ускорять шаг, чтобы у Чана не сбивалось дыхание, понимая к чему это может привести. Дверь открывает Ханна, она пропускает ребят в квартиру и помогает довести брата до кровати. Стоит Чану коснуться подушки, как он проваливается в сон. Минхо и Джисон направляются к входной двери, когда Ханна останавливает их. — С ним же все будет в порядке? — спрашивает девочка у друзей брата. — Не переживай, мы сделаем так, чтобы с ним все было хорошо, — успокаивающе отвечает Минхо. — А если он снова начнет задыхаться ночью, что мне делать, я боюсь, что не справлюсь, — она готова расплакаться. — Ханна права, — говорит Джисон своему парню. — Оставайся сегодня с ними, а завтра я заеду и мы спокойно поговорим и найдем решение. — Да, так будет лучше, — соглашается Минхо и, протягивает парню его сумку. — Напиши, когда будешь дома. И попытайся вразумить Чонина. Джисон покидает квартиру и вызывает такси до дома. Чонина он застает в привычном состоянии, в ушах наушники, в руках нотная тетрадь и ручка. Он что-то зачеркивает, злится, пишет заново. Парень подходит к соседу и выдергивает один из наушников. — Доволен? Полегчало? — абсолютно спокойно спрашивает Хан. — Не очень, — честно отвечает на заданный вопрос Ян, не отрываясь от записей. — Но так будет лучше. — Кому? Тебе? Чану явно лучше не станет. Вишня начинает созревать, процесс идет слишком быстро. Мы боимся, что он может не справиться. Чонин поднимает голову, переводя взгляд на Джисона. — Ты сейчас серьезно? — Нет, блять, шучу, — начинает злиться парень. — Он при нас сегодня соцветие выплюнул. Следующий этап, судя по рассказам Феликса, вишни. — Но я не смогу ему помочь, ты прекрасно знаешь, что я музыкальный задрот, — Чонин опускает голову, снова утыкаясь в тетрадь. Но взгляд его полностью расфокусирован. — Отношения это же совсем не про меня. Единственная моя любовь это музыка. Парень, кажется, готов расплакаться от безысходности. Он действительно не знает, что делать дальше, и очень сильно ругает себя за это. Чонин не стал бы сбегать, если бы знал, что у этой истории может быть продолжение, но увы. И Джисон действительно понимает его чувства, вот только ситуация Чана ему ближе. Ведь сам два года назад пытался не сдохнуть от чертовых ромашек. — Неужели ты не чувствуешь абсолютно ничего по отношению к Чану? — спрашивает Хан, без сил заваливаясь на собственную постель и упираясь взглядом в потолок. — Я не уверен… — все так же тихо произносит Чонин. — Мне было уютно в его квартире, нравилось сидеть вечерами, болтая обо всем и ни о чем. Мне нравилось быть рядом с ним. Но я не уверен, что это то самое чувство, про которое вы все говорите. — Тогда почему ты так легко сдался? — Джисон спокойно задает вопрос, поворачивая голову к собеседнику. — Я же видел, что ты поцеловал его в тот вечер. И видел, что твои объятия облегчили его приступ. Так почему сбежал? — Я боюсь… — по щекам парня начинают бежать слезы. — Боюсь, что не смогу полюбить его, что он умрет у меня на руках, что Ханна не простит меня за это. Очень боюсь. Джисон поднимается с кровати, подходит к плачущему парню и обнимает его. Ян хватается руками за футболку соседа и заливает ее слезами. Хан впервые видит, чтобы Чонин плакал, для него это в новинку. И, наблюдая эти слезы, парень понимает, то возможно не так уж его друг безнадежен, как он сам думает. — Ложись спать, — тихо произносит Джисон, отпуская парня из своих объятий. — А завтра мы подумаем, что делать дальше. — Я спать не смогу теперь, зная, что осталось не так много времени, хён, мне страшно за него. — Говорю, ложись. С ним остался Минхо, если вдруг что не так, он сразу мне позвонит. Но будем надеяться, что эту ночь Чан будет спать спокойно./
Чан просыпается из-за головной боли. Открывает глаза и обнаруживает, спящего в кресле возле кровати, Минхо. Переводит взгляд на часы: 4:53 Он пытается тихонечко встать с кровати, но тяжесть в районе груди не дает ему это сделать. Минхо, услышав копошение, подрывается с кресла. — Воды принести? — спрашивает парень, глядя на друга, который за несколько часов стал похож на ходячий труп. Синяки под глазами стали ярче, лицо осунулось, губы бледного оттенка были сухими. По лбу стекал пот. Дерево будто питается его энергией. — Да, — тихо произносит Чан, голос предательски сел из-за вчерашнего кашля. — Лежи и не двигайся, я быстро, — парень вылетает из комнаты в направлении кухни и возвращается спустя минуту с графином полным воды и стаканом. Чан жадно глотает жидкость, как будто она действительно может его спасти, может заставить это блядское дерево внутри не разрастаться. Но происходит обратный эффект. Парень давится и начинает кашлять, выплевывая все больше соцветий. Минхо гладит друга по холодной мокрой спине, надеясь, что приступ поскорее отступит. Но в голове крутится одна мысль Вишни на подходе. Ли одной рукой поддерживает все еще кашляющего парня, а второй тянется к телефону и набирает номер Джисона. — Приезжайте, — говорит спокойным тоном. — Вдвоем. Следом набирает еще один номер и надеется, что звонок не будет сброшен. Феликс не заставляет себя ждать и отвечает после третьего гудка. — Если это какой-то розыгрыш, я тебя убью, — произносит он сонно. — Собирайся и приезжай к Чану, и постарайся узнать как можно больше информации, про его заболевание, — голос начинает предательски дрожать. — Выезжаю, — уже абсолютно бодро отвечает голос на том конце провода, и звонок обрывается. Минхо возвращает телефон на прежнее место и обнимает Чана, пытаясь отдать ему хотя бы каплю своего тепла и любви. Понимает, что дружеские чувства здесь абсолютно бессильны, но сидеть и смотреть, как его близкий человек увядает на глазах, просто не может. По щекам катятся слезы. Спустя двадцать минут Чан снова засыпает, сидя в объятиях лучшего друга. Минхо прислушивается к дыханию парня и надеется, что не услышит, как оно остановится. Он аккуратно опускает голову друга на подушку и идет на кухню. Без каких-либо усилий, вытягивая руку, нащупывает на самой верхней полке настенного шкафчика пачку сигарет и дымит прямо в окно. Парень бросил еще на первом курсе, курение не лучшая привычка для танцора, и сейчас его легкие невыносимо горят из-за забытых ощущений, но он и не думает затушить сигарету. Проходит около получаса, за которые Минхо успевает выкурить еще две, и когда он тянется за четвертой, в дверь звонят. Он бросает пачку на кухонный стол и, собравшись с силами, поднимается со стула в направлении коридора. — Почему вы так долго? — спрашивает парень, открыв дверь друзьям. — Прости, хён, — тихо произносит Чонин. — Это из-за меня. Они вместе проходят на кухню, не проронив больше не слова. Минхо встает у окна и наблюдает за людьми, которые выползают из домов, чтобы пойти по своим делам. Хан, замечая состояние своего парня и открытую пачку на столе, подходит к нему и обнимает со спины, пытаясь хоть немного успокоить. Не помогает. И никто из них не замечает, как Чонин, поднимаясь со стула, на котором до этого тихо сидел, направляется в сторону комнаты Чана. Он медленно, боясь разбудить, открывает дверь и проходит внутрь. Картина, открывшаяся ему, однозначно не радует. Когда парень последний раз был здесь, Чан еще держался, кашлял, но уверял, что все хорошо. Сейчас же Чонин видел перед собой человека, к которому прикоснешься, и он растворится. Болезнь протекает слишком быстро. Чан заметив чужое присутствие, открывает глаза и поворачивает голову в сторону зашедшего. — Привет, — еле слышно произносит он, улыбаясь гостю. — Привет, хён, — так же тихо вторит Чонин и подходит ближе к кровати, садясь на нее. — Прости. — Ты не должен извиняться, — слова даются Чану с трудом. — Ты же не виноват, что я в тебя влюбился. — Но я виноват, в том, что не могу ответить тебя взаимностью сейчас, — голос младшего дрожит. — И в этом также нет твоей вины, — Бан берет парня за руку, заставляя посмотреть на себя. — Я безумно рад, что смог испытать это чувство, пусть оно и приносит мне боль. Но я рад, что это именно ты. Чонин плачет. Слезы льются по щекам и падают на светлый пододеяльник, оставляя после себя некрасивые пятна. Он снова опускает голову вниз и, наклоняясь, прислоняет ее к руке, держащей его собственную. — Чонин-и, могу я попросить тебя об одном одолжении? — Все что угодно, хён, — немедленно отвечает парень. — Все, что попросишь. — Не уходи пожалуйста, побудь со мной, — не просто просит, умоляет. — Я боюсь оставаться один. — Я никуда не уйду, не переживай. Поспи немного, я буду рядом. Чан закрывает глаза и практически сразу засыпает, болезнь отнимает последние силы. Чонин прокручивает в голове, как будет оправдываться за пропуск репетиции, но, если честно, плевать. Сегодня он останется в этой квартире и, если потребуется, будет весь день держать Чана за руку. В череде мыслей об учебе, старшем и Ханне, друзьях и прочем, парень и сам засыпает, свернувшись калачиком под боком. И даже, когда в обед Чана увозят в больницу, чужую руку он из своей не выпускает./
Два дня друзья вместе пытаются найти как можно больше информации, про это «вишневое», как они его прозвали, ханахаки. Они постоянно звонят Чонину, чтобы узнать о состоянии друга и каждый раз спрашивают, нужно ли сменить его, на что парень отвечает, что дежурить рядом с Чаном останется он. Они забивают на учебу и работу, в эти дни самым важным для них становится вытащить друга из лап чертовой смерти. Родители, с которыми Ханна говорила вчера, обещали вылететь первым рейсом. И уже завтра утром они должны вернуться домой. Чонин старается не покидать палату больше чем на десять минут. И этот же временной период становится максимумом, на который парень отпускает руку Чана. Утром третьего дня Чонину приходится вернуться в консерваторию, чтобы подготовиться к концерту, который состоится уже вечером. Он возвращается домой, отправляя вместо себя Феликса. Приводит себя в порядок, на сколько это возможно, и, стоя одной ногой за порогом, просит друзей писать о любом изменении в состоянии Чана. И плевать, что за прошедшее время никаких улучшений не было, главное, что и хуже парню не стало. Он изредка просыпался из-за нужды или жажды, кушал с помощью Чонина, а затем снова проваливался в сон. Кашля в эти дни не было. — Езжай спокойно, Феликс присмотрит за ним, — успокаивает его Джисон, — вернешься вечером, он будет ждать. — Хён, обещай, что позвоните, если что-то случится, — произносит Чонин. — Мне плевать на концерт, я вернусь, как только отыграю. — Я тебя понял, иди уже, опоздаешь. Джисон закрывает дверь за парнем и приваливается к ней спиной. Спустя пару минут Минхо находит его в таком состоянии. — Он же полюбил его, — практически плача, произносит Хан. — Так почему никаких улучшений? Почему? Минхо бросается на колени, чтобы притянуть к себе своего парня. Он шепчет что-то, чтобы успокоить, но у самого состояние не лучше. Они все, кажется, на грани истерики, но не могут позволить себе такую роскошь в это непростое время. Потому, просидев в таком положении от силы пять минут, поднимаются, вытирают слезы и направляют в спальню Чана. Там они находят Ханну, которая свернувшись калачиком, как котенок, спит на кровати брата. Джисон осторожно поправляет одеяло, а затем вслед за Минхо покидает комнату./
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Феликс, присаживаясь на край кровати друга, когда тот открывает глаза. — Терпимо, — произносит Чан и тянется рукой к стакану, стоящему на прикроватной тумбочке. — Может есть хочешь или воздухом свежим подышать? — не успокаивается парень и помогает другу взять стакан с водой. — Спать хочу, других пожеланий нет, — еле слышно с хрипом в голосе отвечает Бан. — Значит засыпай, а вечером вернется Чонин и накормит тебя. — У него сегодня концерт, а я даже не смог пожелать удачи. Херовый из меня друг. Ликс ничего не отвечает на данное высказывание, лишь забирает у парня стакан и поправляет одеяло. Чан тут же проваливается в сон. — Я боюсь, что наш мозговой штурм не принес никаких плодов, — объявляет Феликс, когда друзья звонят ему, собравшись на кухне, чтобы залить в себя очередную кружку кофе. — Все что мы выяснили, что делать операцию по удалению дерева может быть уже поздно и опасно. — Да и Чан отказался бы от этой идеи, — произносит Минхо, делая глоток горячего напитка. — Он бы скорее отказался от магазина и U2, чем от Чонина. — Ты прав, — подхватывает его Джисон. — Чан не согласился бы избавится от всех чувств и эмоций. Еще пара часов проходит за разговорами о вариантах лечения, но все безуспешно. Как и сказал Феликс, удалять вишню может быть слишком поздно, она почти полностью проросла. К тому же одним из условий операции является удаление не просто дерева, а всех эмоций. Никто из ребят не мог представить, что Чан согласится стать безэмоциональным человеком. Он всегда на позитиве, с улыбкой по жизни. Если радуется, то максимально искренне, если злится, то от всей души. Никто из них никогда не встречал человека, который бы был преисполнен эмоциями, как старший. Про то, почему же не сработал факт влюбленности Чонина, никто не говорит. И вариантов не много. Если быть точнее, всего два. Либо он просто пытается убедить себя, что это любовь, а не жалость. Либо дерево перешло в плодоносную стадию. И ребята будут более спокойны, если это первый вариант. Поток мыслей прерывается звонком в дверь. — Сиди, я открою, — говорит Минхо и, поднявшись со стула, направляется в коридор. Он уже знает, кто эти ранние гости. — Минхо, — бросается на шею парня взрослая женщина. — Где он? Что случилось? Почему вы не рассказали раньше? — Миссис Бан, мы и сами не знали, что происходит, — произносит парень, успокаивающе поглаживая женщину по спине. — Вы же знаете своего сына, он всегда обо всем молчит, у него всегда все хорошо. Вслед за женщиной на пороге появляется Мистер Бан, он приветствует парня и проходит в квартиру. Они все вместе собираются на кухне. Минхо и Джисон в подробностях рассказывают родителям друга о случившемся, уточняя, что держали Ханну подальше от происходящего и она не заразилась. Также рассказывают о варианте удаления дерева и всех возможных нюансах и последствиях. — Не захочет он, документы подпишем мы, — строго отчеканивает отец Чана. — Я не собираюсь терять сына из-за его упертости. — В какой больнице от находится? — интересуется миссис Бан. — Мы должны поговорить с врачом и принять решение. — Мы поедем с Вами, — произносит Минхо. Дождавшись пока все соберутся, Ханну будить не стали, Минхо вызывает такси. До больницы они едут в тишине. У палаты друзей и родителей встречает Феликс, который сообщает, что состояние Чана стабильное. — Доктор только что зашел для проведения осмотра, — говорит Ликс, стоя в объятиях миссис Бан. — Не переживайте, с ним все будет хорошо. — Мы подпишем документы для согласия на операцию, — произносит женщина ровно в тот момент, когда врач выходит в коридор. — Если сделаете это сейчас, — говорит мужчина, смотря в планшет с историей болезни. — Мы проведем операцию через несколько часов, все необходимые анализы уже готовы. — Вы уверены, что он перенесет эту операцию? — встревает в разговор Минхо. — Вполне, — с каплей раздражения произносит мужчина. — Если не сделаем это в ближайшие два дня, станет поздно. Сейчас, судя по анализам, противопоказаний для проведения операции нет. — Мы можем его увидеть? — интересуется женщина. — Да, конечно, но один из родителей должен пройти со мной, чтобы подписать документы. Мистер Бан уходит вслед за доктором, когда ребята во главе с миссис Бан заходят в палату. Женщина, увидев своего сына бледным, похожим на фарфоровую куклу, резко останавливается. Джисон очень вовремя пододвигает стул, чтобы она не упала.Jeff Satur - Why don't you stay (World Tour ver.)
— Сыночек, что же с тобой стало? — проговаривает женщина, взяв руку Чана в свою, а второй проводит по осунувшемуся лицу./
Чонин весь день ходит как на иголках. Он миллион раз косячил на репетиции, из-за чего преподаватель отправил его в класс для отработки произведения. Но это было последнее, чем Чонин хотел сейчас заниматься. Парень каждый пять минут заглядывал в телефон, надеясь увидеть хотя бы одно сообщение от друзей, но никто не писал. Он не выдерживает, встает из-за инструмента, подходит к окну и пишет Джисону сам. Как его состояние?Готовят к операции. Родители подписали документы.
Я опоздал. Я так и не смог. Что теперь будет?В лучшем случае он потеряет способность испытывать эмоции.
А в худшем?О худшем говорить не стоит.
Чан сильный, он справится.
Легче, после разговора с Ханом, Чонину не становится от слова совсем. Но в голове мелькает мысль, что хён будет жить, и он немного успокаивает дыхание, и садится за пианино. Впервые за сегодняшний день он не делает ошибок. Когда звучат последние ноты, в класс заходит преподаватель. — Ты готов? — интересуется он. — Выход через пять минут. — Иду, — коротко отвечает парень. Чонин выходит на сцену на немного дрожащих ногах. Делает поклон в зал и садится за инструмент. Первые ноты звучат неуверенно, но правильно, он не промахивается мимо клавиш, как на утренних репетициях. Вступление сыграно без ошибок, Чонин расслабленно выдыхает и переходит к кульминации произведения. Мелодия резко становится напряженной, она то затихает, то «кричит» отчаянно зрителю, а затем почти замолкает, чтобы позже снова взорваться «криком». Чонин «взрывается» внезапным приступом кашля. Изнутри будто разрывает, слезы начинают литься из глаз, взгляд расфокусируется, но он не останавливается, извлекает из инструмента звуки, которые заглушили бы его боль. Произведение подходит к концу, Чонин, наконец сфокусировав взгляд, смотрит на пальцы, которые перебирают последние ноты. На клавиши, практически сливаясь с ними, опускаются бледно-голубые лепестки. Лишь красные капли мешают этому нежному слиянию… Незабудки. Любимые цветы Чана…