***
Медленно на Южный Сеул спускался вечер. Молодой парень, неспеша идет в сторону своего дома. Немного подрагивая в области плеч, паренек устало вздыхает и оглядывает, поросший длинной травой, старый сад. Сняв с стоп новые кеды, парень босиком бредет по густой траве в сторону огромной, засохшей яблони. Правая рука вздымается вверх и мальчишка, буквально прижимается к стволу всем телом. Нежно, подушечками пальцев, он оглаживает сухую и потрескавшуюся местами кору. » — Интересно, как ты там, на небесах, мамочка?..» Грустный взгляд скользит вверх по старому дереву, руки все так же обнимают ствол яблони, в нос ударяет запах старой, прогнившей коры. Яблоня с годами совсем высохла, а ведь раньше, в это время года, она цвела прекрасными цветами. Аромат разносился на всю округу и нежные, ярко-розовые лепестки разлетались по всей округе, в дивном танце на пару с ветром. Именно в один такой весенний день, ровно пять лет назад, все и пошло наперекосяк. Пять лет назад, мальчишка и не подозревал, что станет живым товаром, в руках собственной матери и потеряет веру в людей навсегда.Трудно выкинуть из памяти день, когда твой мир был разрушен.
Я до сих пор помню запах своего детства. Он был наполнен ароматом цветущей яблони в саду и только испеченного, сливового пирога мамы. Небо было окрашено красивыми нежно-голубыми красками. Перистые облака, застилали его, на манер тонкой простыни. Утро выдалось солнечным и теплым. Лучи солнца, красиво пробивались сквозь тонкие шторы моей детской комнаты, играя золотыми бликами на ярко-зеленой шелковой ткани. Комната у меня была небольшой, но очень уютной. Нет, у меня не было много игрушек, расставленных по углам или плакатов айдол-групп. Была односпальная кровать с постельным бельем, бежевого цвета и старым плюшевым мишкой с оторванным ухом. Этого медведя, я в свои пять, смело отвоевал у соседской собаки. В неравном бою, медведь лишился уха, а я был не сильно, но все же покусан. Но я получил свой трофей и даже не заплакал! Видели бы вы лицо моей мамы, когда я в порванной майке и грязных рваных штанишках, принес этого, обслюнявленного и извазюканного знатно в грязи, медведя-инвалида. Так вот, моя комната не была особо ничем примечательна, но по ее уюту и теплу, я скучаю по сей день. В тот день, я проснулся раньше обычного и быстро скинув с себя одеяло, побежал в сторону спальни родителей. Я не сразу заметил, что дверь была не заперта, но звуки что доносились из комнаты папы и мамы, заставили меня замереть на месте, едва касаясь маленькой рукой дверной ручки. Это были стоны моей матери, смешанные с чужим голосом, что говорил странные, непонятные вещи о том, что моя мать хороша и чтоб прогнула спину посильнее. Голос был явно мужским, но мне совсем не знакомым доселе. Сам не понимаю, почему я продолжал стоять под той злосчастной дверью, но спустя полчаса шум стих, и я услышал шаги, что явно были направлены в сторону двери. Чем я думал тогда, я не знаю, но я толкнул чертову дверь и первое что увидел, это абсолютно голый мужчина и пьяная мама, курящая прямо в их с отцом постели. Мужчина, находясь в явной растерянности, спросил кто я такой. Помню только, что позвал маму, а дальше сильный удар по голове и все в тумане, на фоне я слышал вопли мужчины, что — то вроде: «Тупая дура, он же ребенок и блять ты кажется убила его». А потом все погрузилось в мрак. Две недели после того случая, я провел в местной травматологии с сотрясением и легендой своей матери, мол упал с лестницы. Отец за все дни, что я провел на больничной койке так и не объявился. А потом, я узнал что, мой отец — просто исчез. С того дня все и изменилось. Мама перестала ухаживать за нашим садом. В доме больше не пахло выпечкой. И что примечательно — высохла яблоня. После того, как я вернулся домой, мама совсем потеряла контроль над собой. Её стали мучить кошмары, где мой папа возвращался и начинал ее душить за её измены. К тому моменту, я усвоил две вещи: первое — нельзя выходить из своей комнаты после восьми вечера, и второе — все дела по дому легли на мои плечи, так как мама пустилась во все тяжкие. Сначала она стала пропивать всё до копейки, совокупляясь с случайно подцепленными на улице мужчинами, потом один из них подсадил ее на наркотики и вот тогда я понял в какой ад превратилась моя жизнь. Страшно быть маленьким ребенком неспособным дать отпор. И еще страшнее были ломки мамы, когда денег на новую дозу у нее не было. Вскоре я заметил, что стали пропадать вещи в доме. Часто у нас ночевали странные люди без определенного места жительства, один даже едва не изнасиловал меня, меня спасло то, что рядом была старая ваза, которую я швырнул в лицо своему мучителю. Маме же было либо всё равно на мои мучения, либо она попросту не замечала, что я голодал и вынужден был ходить к соседям просить хоть какой — нибудь еды. Это было настолько унизительно и мерзко, многие друзья тогда отвернулись от меня, а их родители стали называть меня нищебродом и отребьем. По ночам я рыдал в подушку, глуша свои вопли ей дабы не угодить под очередные побои своей матери в приступе ломки. К слову, на моём теле тогда уже не было живого места. Всё покрывали синяки, следы ногтей и волосы отросли настолько, что я стал немного походить на девчонку. Грязную, никому ненужную девчонку. Может глупо, но я продолжал любить свою мать. Я приносил ей по утрам воды из соседского колодца, нашу давно отключили за неуплату. Пытался убедить ее сходить к врачу, но всё было тщетно. То сентябрьское утро я запомнил на всю жизнь. Мать привела в дом мужчину в сером пальто. Он долго смотрел на меня, в его глазах не было ни жалости, ни любви. Он повернулся к моей матери, швырнув ей пачку денег, сказал расписаться на какой-то бумаге. А потом, он взял меня за руку и увел из родного дома навсегда. Так я и оказался в своей приёмной семье, в другом городе и с чувством полной ничтожности. А что бы ощутили вы, если бы знали, что вас продала собственная мама ради новой дозы наркоты?