Выпьем у Чибиты

      Хашимото медленно опустошала стакан за стаканом и исподтишка поглядывала на Тотоко. По её глазам видно, что она совсем захмелела, что можно было сказать и о её названной сопернице. Девушки без разбора выпивали бутылку за бутылкой, а Чибите оставалось только снабжать их новыми и терпеливо ждать, когда же им надоест. Ему больше нечего было бояться, ведь пару минут назад он стал свидетелем окончания их ежедневной перепалки, из которой, как всегда, обе выбрались ни с чем. Так продолжалось уже несколько дней: их ссора кончалась, и какое-то время они молча выпивали ещё немного, а затем по очереди уходили. Казалось бы, зачем вообще постоянно приходить, если ничего хорошего, да и вовсе хоть какого-нибудь результата это не приносит? Однако этим вопросом всерьёз позволял себе задаваться только Чибита — единственный свидетель бессмысленных столкновений.       Будучи таким популярным айдолом, Ня совершенно не понимала Тотоко с её жалкими попытками пробиться на одной с ней сцене в таком ужасном образе. Во-первых, и ребёнку понятно, что в битве кошки и рыбы побеждает первая, а затем съедает вторую. В конце концов, Хашимото когда-нибудь просто её съест. Во-вторых, ей совсем не понятна мотивация Тотоко. Этой девушке же просто хочется, чтобы её любили, а любить взамен она не готова. Ня ненавидела Тотоко, потому что она ничего не знала о жизни, о которой мечтала.       Но несмотря на это, Хашимото не понимала, почему вообще продолжает водиться рядом с Йовай. Она спрашивала себя, какая ей может быть разница до этой девушки, почему она нуждается в том, чтобы доказать своё превосходство, и зачем так старается перед ней. При одном виде плохо сшитой рыбьей головы девочка-кошка почему-то начинала закипать и никак не могла сдержать идущие на язык подшучивания. Иногда ей казалось, что встречи у Чибиты нужны, чтобы выпустить пар, накопившийся от невозможности высказать всё сразу. И сейчас у них просто-напросто ничего друг на друга не осталось, поэтому девушки молча допивают свои напитки и ждут, пока найдётся причина, чтобы уйти.       По вечерам пьяные мысли Хашимото полностью путались. Каждый раз она пыталась объяснить себе, почему приходит в ярость, когда видит шестерняшек рядом с Тотоко, и по какой причине не может перестать смотреть на её тяжело прикрытые от хмеля глаза и смыкающиеся и размыкающиеся влажные губы. Мысли Ня путались и завели её далеко: что от неё нужно Тотоко, как она её видит, знают ли они друг друга с новой, никому больше не известной стороны? Неужели непопулярному айдолу просто хочется добавить роскоши в свою жизнь? Разве не внимание — это всё, что ей нужно?       — Эй, — вяло позвала Хашимото, пытаясь чётко рассмотреть спутницу пьяными глазами.       — Чего? — грубо отозвалась Тотоко, уже готовая ответить на любую нападку.       — Поехали в отель, — предложила Ня, не вкладывая в слова особого смысла. Услышав их, Чибита осторожно покосился на обеих. Тотоко понадобилось какое-то время, чтобы понять, что от неё хотят, а затем она совсем пьяно улыбнулась и с вызовом ответила:       — А поехали.       Обе девушки понимали, что не были в состоянии отдавать отчёт своим действиям. Они спали друг с другом в номере Хашимото Ня, снятом для неё агентством, и совсем не были против сделать это снова в трезвом виде. Сначала девушки проводили ночи вместе, потому что могли. Им не нужно было ходить к Чибите, чтобы увидеться, ведь для этого теперь стоило только пойти в дорогой номер Хашимото. Им нравилось играть в эту игру, потому что весело быть соперничающими айдолами, скрывающими свои запретные отношения. Скучающим девушкам было по душе совершать из ряда вон выходящие вещи и иметь такой удивительный секрет, раскрывая его только в быстрых взглядах и хитрой ухмылке при встрече за сценой.       Но имело ли место здесь только чувство увлечения? Ня постоянно задавала себе этот вопрос. Почему на самом деле в ту ночь она предложила Тотоко пойти в отель? Сколько девушка ни билась, она не могла ответить. Значило ли это, что Хашимото и правда ненавидела каждое слово этой выскочки в сторону других людей? Да. Значило ли, что каждое лёгкое движение Тотоко приводило девушку в трепет и заставляло задерживать взгляд чуть дольше? Тоже да. В ней совмещались чувства любви и ненависти, будто так и должно было быть, будто это составляло одно чувство, совершенно обычное, но для которого, к сожалению, пока не придумали подходящего слова или, по крайней мере, которое она не знала. Может ли такое быть? — думала Хашимото. Раз есть, то может, — отвечала она себе.       Если своё отношение Ня ещё хоть как-то, но было понятно, то мысли Тотоко оставались тёмным пятном её сознания. Главный вопрос, терзавший Хашимото дольше остальных, — о чём она думала, когда согласилась? Из них двоих Йовай была той, которая веселится куда больше от их отношений. Она позволяла себе поступать эгоистично и не считаться с мнением партнёра: она останавливалась и действовала, только когда сама того хотела, совершала рискованные вещи, не посоветовавшись, и никогда не говорила, чего ждёт, но всегда ждала чего-то. Меньше всего времени девушки проводили за разговорами, часто не оставляя им места в моменты встреч.       «Влюблённые так не поступают», — решила Хашимото, наблюдая за действиями спутницы. То же она могла сказать и про себя. Влюблённые поступают совершенно иначе — встречаются не только по ночам, общаются друг с другом, рассказывают обо всём, помогают и поддерживают. Иногда девушка чувствовала, что вступила в эти отношения потому, что не могла позволить себе другие. Здесь нет места любви, только со временем выработалась привязанность, от которой было бы легко избавиться, случись что. Они не были влюблены, а значит, не были защищены от взаимодействий с другими людьми. Но Хашимото понадобилось много времени, чтобы осознать это.       — Знаешь, — в одну из ночей задумчиво заговорила Тотоко, перебирая в руке розовые волосы, — у меня появился парень.       В голове Ня будто что-то замкнулось. Она не нашла сил взглянуть на девушку и продолжала бессмысленно смотреть в большое окно, за которым совершенно ничего не было видно, кроме ночной темноты. Хашимото не знала, что стоит сказать. Она давно поняла, что их случай совсем не обычный и что классических фраз и действий для тех или иных ситуаций просто не существует. Прежде чем девушка успела ответить, Тотоко продолжила:       — Нам нужно перестать видеться. Не хочу его обманывать.       — И зачем он тебе? — бросила Ня, стараясь звучать как можно более обычно. Отчего-то она совсем разволновалась, и ей едва удавалось взять себя в руки. Несмотря на волнение, куда отчётливее девушка чувствовала подавленность. Она не могла двигаться.       — Вообще-то, — чуть тише объясняла Тотоко, — я, кажется, влюбилась.       Хашимото не могла поверить. Одной лёгкой фразой, одним быстрым решением всё свелось на нет и должно стать забытым. Если эти отношения не были настоящими, то и чувств никаких не может оставаться. Тогда почему Ня так сложно согласиться и выполнить эту простую просьбу, пусть другого выбора у неё и не было? Почему ей понадобилось собрать все мысли в кучу и применить большое усилие, чтобы сказать два слова согласия?       А чего это стоило Тотоко? Трудно поверить, что она колебалась. Для неё не было никакой сложности в том, чтобы остановить их игру и забыть о ней — Хашимото чувствовала это. Она чувствовала, что не являлась даже вариантом при выборе партнёра Тотоко, и это приводило её в ужас. Разве Ня не знает её настолько, чтобы иметь право стоять с неизвестным на одной линии?       — Как знаешь, — ответила Хашимото, прикусив губу.