Всем остальным есть что терять

— Скажи мне, Гарри Поттер, что ты шутишь! — ворвавшись в комнату командира отряда, потребовала Гермиона Грейнджер, уперев руки в бока. Она не могла сдержать свой гнев; даже выставила вперед руку, чтобы даже ударить Мальчика-который-выжил по плечу, но тот в последний момент успел увернуться. Гарри Поттер тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. К сожалению, гриффиндорка слишком хорошо знала, что значит этот его жест. — Гермиона.. — усмирительно произнес Гарри, пытаясь остудить пыл подруги. — Ты это не серьезно, ведь так? — продолжила она, чувствуя, как кровь стала быстрее течь по телу. — Это же Малфой! Ты что забыл? Нет, ты не мог забыть! А знаешь почему? Потому что такое не забывается! И поэтому ты точно бредишь! Господи, у тебя жар! Почему ты не возьмешь себе выходной, побудешь день другой с Джинни, отдохнешь, а пока.. — Гермиона, пожалуйста, успокойся. Я ничего не забыл, но сейчас другие времена. Ты сама должна понимать, что.. — Гарри, уверяю тебя, я точно как никто другой понимаю тебя.. — Вот именно поэтому ты точно сможешь понять, что Малфой… Он стал частью нашего... нашей... — Гермионе на секунду показалась, что Гарри Поттер готов был сказать, нашей жизни, но гриффиндорец тут же взял себя в руки и нервно провел рукой по волосам. — Чему я нескончаемо рада, — произнесла Гермиона с сарказмом, сложив руки на груди и стрельнув предупреждающий взгляд в Гарри. — Разве я не подхожу для вашего золотого трио? — послышался ехидный голос Малфоя-младшего у нее из-за спины. — Нет, — крикнула она, прежде чем обернуться к дверному косяку, бросив в него свой исчезни-отсюда взгляд . — Не подходишь! Там не место предателям! Губы Малфоя сложились в тонкую линию, и он спрятал руки за спиной, чтобы никто из присутствующих не увидел, как сильно побелели костяшки его пальцев. — Ты забываешься, Грейнджер! — выплюнул он, повысив голос сильнее, чем планировал. С тех пор как он присоединился к команде Мальчика-который-выжил, он, кажется, стал еще более вспыльчивым и неуравновешенным. — Малфой, остынь. Гермиона, ты должна понять, — Гарри Поттер заметался между ними, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Гермионе на мгновение стало жаль его. Но она знала, что Гарри не нуждался в ее жалости. Жаль, что именно ему выпало столько тревог и невзгод, но даже когда мир тонул в темноте (прямо как сейчас), Гарри Поттер уверенно вел всех к свету. Ну ладно, не совсем и уверенно. Иногда он и сам не знал, в какой стороне находится этот желанный для всех свет, но он взял себе за правило не сдаваться, и Гермиона очень гордилась им. Гордилась им в любые минуты, но конечно кроме таких. — Радуйся, Малфой, мы с тобой теперь одна команда. — Жду не дождусь первой операции, напарник, — он отсалютовал ей, криво улыбнувшись. Она скривилась, но все же нашла в себе силы ответить ему колкостью: — Если и дальше будет так, то ты можешь и не дожить до первой операции. — Мерлин! — Драко театрально сжал руку на горле. — Теперь мне и еду проверять на наличие ядов, прежде чем мы сядем ужинать? — Гермиона, Малфой, прекратите! Введете себя словно маленькие дети. — Я бы вообще на твоем месте, — продолжила гриффиндорка, не обратив на слова лучшего друга никакого внимания, — больше не ужинала с нами, а только сидела, словно хорек, в своей комнатке. Ее яростный взгляд, больше не выражал ненависти. Она и не помнила, когда именно прекратила ненавидеть чертового хорька, но иногда гриффиндорка так сильно нуждалась в том, чтобы снова почувствовать эту ненависть, что готова была воспользоваться маховиком времени. К сожалению, она сразу понимала всю бессмысленность этой затеи. Сейчас она чувствовала лишь недоверие и невыносимость его перебивания в одних комнатах с ними. Она доверяла Гарри, а раз Гарри доверял Малфою, то и все остальные прислушались к своим внутренним голосам, которые твердили, что Драко Малфой больше не тот человек, которым он был в учебные годы. Но вот только никто точно не знал кем именно Драко Малфой теперь стал. Зато все, как мотыльки, ринулись к нему в объятия новой дружбы. И от этого чувство обеспокоенности грызло ее больше с каждым днем. — Не замечала раньше, что ты нервничаешь перед боем, — протянула она, останавливаясь в дверном проеме, который соединял кухню и гостиную. Дом отряда Дамболдара располагалась в одном из захудалых районов Лондона, и от этого не привлекал к себе лишнее внимание. Малфой повернул свою голову на звук ее голоса, его волосы засветились белым, попав под свет луны, пробивающийся через грязное окно. — Не замечал за тобой привычки вуайеризма, — он улыбнулся лишь одним уголком губ, и она приняла это за приглашение присоединиться и сесть напротив него за кухонным столом. Драко достал из кармана мантии сигарету и закурил, поджегши ее кончиком палочки. Она немного подвинула стул, оттолкнувшись ногами от пола, чтобы сидеть к нему боком, не давая себе возможности наблюдать за его действиями. — Возможно она последняя, — произнесла гриффиндорка, задумчиво смотря на грязный паркетный пол. Малфой свел брови не переносице, сделал глубокую затяжку, но ничего не сказал, поэтому Гермиона объяснила, повернувшись к нему и кивнув на его зажжённую в руке сигарету, и тот час же отвернулась, снова предоставив ему возможность созерцать ее острый профиль. Он вновь затянулся и хмыкнул. — Ты все еще надеешься, что я побыстрее сдохну. — Твоя комната гораздо просторнее, чем моя. Надо же чем-то потешить себя после твоей смерти. — Сатира у тебя просто отменная. — Сатира, вуайеризм, — протянула она, словно пробуя слова на вкус, от чего Малфой лишь остро зыркнул на ее профиль. — Вот еще одна причина: в твоей спальне слишком много книг. — Мне нравится, как ты произнесла «в твоей спальне». Она не улыбнулась, а он продолжил: — Ты должно быть шутишь, — поставил локоть на стол и уперев в раскрытую ладонь подбородок, — твоя спальня уже заполнена книгами до потолка. Да и вряд ли ты прочитала хоть половину из них. Представляю себе как ты будешь хныкать, когда нам придётся в порядке очереди валить из этой дыры в другую. — Ну, если ты не выживешь, то уже вряд ли застанешь наш переезд. Она поднялась из-за стола и быстро вышла из кухни. Секундой позже ее тяжелые шаги было слышно на лестнице. Малфой лишь ухмыльнулся ей в след и потушил окурок об край стола. Гермиона и Рон сидели на диване в гостиной, тихо обмениваясь мыслями о том, как именно продвигаться в наступление в операции, назначенной на следующую неделю. Луна сидела на ковре в центре комнаты, задумчиво смотря на люстру, которая с помощью ее магии отбрасывала на пыльные стены разноцветные лучи схожие с северным сиянием. Джинни и Гарри возились на кухне, сказав, что сегодня их черед готовить ужин, но все знали и не винили их в том, что парочка всего лишь пытались уединиться вдали от всего происходящего. Джордж был наверху, раздумывая над тем, как уплотнить материал мантии настолько, чтобы он не оставлял ожогов на коже при сгорании. Невилл и Забини сегодня были дежурными в лесах. Работа была не из легких, и поэтому неизменно каждый день никто не ложился спать, пока двое лесных дежурных не вернутся со своих постов. Драко Малфой сидел в кресле возле разожжённого камина и читал книгу. Гермиона знала, что он делает это специально. После их разговора несколько недель назад и после того как он, вернувшись живым и невредимым, ехидно улыбнулся, он принялся каждый вечер спускаться в гостиную и читать каждый день новую книгу. Она готова была поклясться, что он специально напоминал ей не только о том, что у него в комнате книг куда больше, а также, что она буквально пожелала ему умереть перед заданием. Это было слишком неблагоразумно и бестолково с ее стороны. И она каждый день винила себя за эту глупость. Вполне возможно, он просто спускался в гостиную, чтобы понежиться возле камина и почитать книгу, но это ведь Драко Малфой и он ничего не делает зря. Она была уверена, он делал это для того, чтобы каждый день напоминать ей про разговор, заставляя ее испытывать чувство вины. Гермиона Грейджер аппарировала в гостиную, пытаясь удержать на себе вес своего напарника Драко Малфоя. Как только их ноги коснулись пыльного паркета, он тут же потерял сознание, уже в который раз, и рухнул на пол прежде, чем она успела удержать его. — Джини! Гарри! Рон! Забини! Помогите! Помогите! Джинни первая влетела в гостиную вместе с палочкой и зельями, падая на колени возле Малфоя, сознание к которому уже вернулось. Мгновением позже в гостиную ворвался весь остальной отряд. — Что произошло, Гермиона? — Ты не ранена? — Они раскрыли вас? Гриффиндорка начала отвечать, наблюдая за тем, как умелые пальцы Джинни колдуют над его ногой, в которую успело попасть заклятие. — Мы были осторожны, но… Драко Малфой закричал, когда младшая Уизли, отрезав ножницами его штанину вокруг раны, попыталась уменьшить его боль, намазав мазь. — Уизли, мать его, что ты творишь? — вскричал он, ударившись затылком то ли злости, то ли от боли об пол. — Еще одна рана у него на плече, — поспешно добавила Гермиона, пытаясь как можно аккуратнее задрать рукав его футболки. — Г рейнджер, так и знал, что тебе просто не терпится раздеть меня, но я как-то сегодня не в форме. Что скажешь если мы перенесем наши планы на любой другой день, кроме… Она больно оттянула его ухо и волосы в поисках ран на голове, от чего он судорожно втянул воздух через стиснутые зубы. Остальные бегали туда-сюда. Кто-то сидел на полу возле Джинни помогая держать ногу Малфоя, чьи-то руки подносили зелье ко рту раненого, кто-то побежал на кухню за теплой водой, кто-то принес полотенца… — Ты просто идиот, Малфой! — выплюнула она, наблюдая как ему оказывают помощь. — Кто бы говорил! Ты сказала, что они нас не заметят. — Они бы нас и не заметили, если бы не твое вечное брюзжание себе под нос и твой парфюм. — Мой парфюм! Спятила? Это ты забыла наложить оглушающее! Что мне еще добавить? Тупая гриффиндорка! — Не смей, Малфой, переходить на личности. — Если бы я не начал первым.. — То что? Тебя бы не ранили? — Мы бы не смогли аппарировать! Мы бы не вышли оттуда живыми. — Мерлин! Сколько же ты требуешь благодарности? К сожалению, предателям в Золотое Трио вход запрещен! — прикрикнула Гермиона, надавив на его локоть, пока кто-то заживлял рану на плече магией. Гриффиндорка прикусила язык, чтобы не добавить что-нибудь еще. Рана была не очень глубокой, но уж больно ей хотелось причинить ему вред, раз она надавила на его локоть еще сильнее. Он посмотрел на нее с ледяным спокойствием в синих глазах, но его сжатые от боли зубы говори совсем о другом. — Я больше так не могу! — взревела Гермиона Грейнджер, войдя в гостиную сразу же после хлопка аппарации. Драко Малфой вальяжно шел следом за ней, перебирая ногами. — Ты мог нас убить! — Я бы нас не убил, хоть.. — Ты вообще представляешь себе неминуемые последствия? — Хоть я и был Пожирателем Смерти, но я не глупец! — Гарри! — прикрикнула Гермиона Мальчику-который-выжил, который сидел, обнявшись с Джинни, на диване. — Э-э-э.. Что? — Поттер! — гаркнул в тон Гермионы Малфой, чем окончательно вывел ее из себя. — Ты просто невыносимая задница, Малфой, — покачала головой Гермиона и, стуча ботинками по ступенькам лестницы, поднялась в свою комнату. — Да тебе просто нравится злить ее, — заметила Джинни одновременно с тем, как Малфой бросил уходящей Гермионе вслед: — Я знаю, гриффиндорская заучка! Джинни вовремя усмотрела то, как уголки губ Малфоя дернулись в улыбке. — Слизеринский хорек! — О, а это был мой любимый момент! — сказал Драко сидящей парочке, прежде чем направиться к лестнице. — У тебя все в порядке? — спросила Гермиона, спустившись на кухню в середине ночи, и застав Драко курящим уже, судя по пеплу на столе, не первую сигарету. — Отвали, Грейнджер, — он крепче стиснул рукой свободной от сигареты переносицу. — Ох уж эти малфоевские манеры, видимо тебе нелегко живется. — Что ты не поняла, когда я попросил тебя заткнуться? — Отличная защитная реакция, — продолжила она, наблюдая за тем, как его гнев начал закипать внутри него. — Что ж… — произнес он сухим голосом, прежде чем потушить только начатую сигарету об стол, встать и уйти, оставив ее в раздумьях и темноте ночной кухни. — Грейнджер, что с тобой? — спрашивает он, но этот вопрос скорее похож на упрек или что-то в этом роде. Словно она сама вынудила его спросить об этом. — Не твое дело, — устало произносит она, даже не поднимая глаз на бывшего слизеринца. Они сидят вдвоем в гостиной. Он неизменно в кресле с блокнотом в руках, который, как она стала замечать, он стал носить все чаще и чаще, записывая там что-то; а она на диване, с кружкой горячего кофе, поджав под себя ноги, ожидая прихода Рона и Невилла. — Мое дело ровно до тех пор, пока ты командир нашего отряда, — произнес Малфой сквозь стиснутые зубы. — Временный командир, — прошептала она, прежде чем сделать глоток кофе. Малфой тяжело вздохнул и открыл свой блокнот, когда она выпалила: — Рон должен был уже вернуться. Малфой беззаботно вскинул руки к потолку. — Я думал, что ты печалилась из-за нашей предстоящей операции, а ты из-за своего любовничка.. — Отвали, Малфой. — Прости, что задел твои гребанные чувства, когда на кону стоит судьба всего магического мира. Она не ответила ему, лишь шмыгнула носом. И так как он больше не поднял на нее глаз, он мог предположить, что она заплакала. — Ты должен что-то сделать, Поттер! — потребовал бывший слизеринец после очередного совещания, когда все вышли из кабинета, который Гарри сделал кабинетом собрания штаба. — Чего тебе нужно, Малфой? Ты что не видишь, что я и так пытаясь отгородить ее от этого. Я понимаю, что ей нужно время, — произнес Гарри, снимая свои очки и устало потирая глаза. Прошел ровно месяц после того, как в лесу были найдены тела Невилла и Рона. — Ты полный болван раз ты действительно думаешь, что так будет лучше. Ей нужно еще больше работы! — Мерлин! Ты хоть сам себя слышишь? Ты пытаешься еще больше убить ее. Да ты больной, Малфой! — Она не может без работы! А если она будет работать, то хоть как-то сможет забыться! — Ей тяжело смириться с их смертью, хоть они и не встречались.. — Мне это не интересно, — слишком поспешно произнес бывший слизеринец как будто оправдываясь В кабинете повисло молчание. Это казалось сейчас таким правильным, слушать Драко Малфоя и доверять ему. Кто бы мог предположить такое? — Может ты и прав. Попрошу ее завтра вновь заняться разработкой плана. Гермиона врывается на кухню в поисках Гарри и когда находит того, стоящего в объятиях своей девушки, тут же начинает излагать свои претензии. — Я так больше не могу! Он не исполняет приказы, поступает… — Гермиона.. — произносит Мальчик-который-выжил, надеясь успокоить свою подругу. — Я отстраняю Малфоя! — Герм.. — он не стал ей говорить, что отстранить Малфоя было вероятно одной из худших ее идей, но так же было приятно вновь видеть ее живой, разозлённой, но живой. Она неделями не выходила из своей комнаты, когда узнала новости о потере. Так что видеть ее сейчас раскрасневшейся от гнева, было почти что равнозначным тому, что она снова пытается вернуться к прежней жизни. — Он поступает так, как ему взбредёт в голову.. — Гермиона, — произносит уже Джинны, отстраняясь от Гарри и делая шаг к мечущейся по маленькой кухне Гермионе. — Подвергает риску не только свою жизнь, — продолжает Гермиона, не замечая ничего вокруг, — но и жизнь других членов команды. Это просто безумие, Гарри. — Гермиона.. — еще одна попытка, но она вновь перебивает. — Он все портит, не следовало его вообще отправлять на то задание. — Гермиона.. — Ну что ты, Поттер, — раздается веселящийся голос бывшего слизеринца за спиной Гермионы, — раз уж Грейнджер решила что-то, то куда нам гоняться с ней. Что-то не помню, чтобы ты была в ярости, когда я принес важную для всех нас информацию.. — Тебя опять ранили. Третий раз за два месяца. С таким же учетом мог просто пойти и сдаться, а мог вернуться калекой. — Четвертый, но кто считает? Что-то не замечал, что ты за меня волновалась, когда желала мне не вернуться живым.. — Это было почти год назад, Малфой. Неужели ты никак не можешь смириться. — Тогда почему твою гриффиндорскую натуру задело то, что я все же вернулся? И почему так злит то, что меня ранили? Она смотрела на него несколько долгих секунд, прежде чем пройти мимо, слегка задев его плечом. «Я не хочу потерять ещё и тебя» — Тебе не нужно всегда лезть на рожон, как только появляется такая возможность. — Ну кто-то же должен продолжать держать тебя и твою неконтролируемую злость в тонусе, — произносит он, и его глаза блестят, как будто он кидает ей вызов. — И тебе это удается как никому другому. — Знаю, результат на лицо. Гермиона подняла голову на его улыбающееся лицо, его уголки губ были слегка приподняты, смутившись, она сразу отвела взгляд. И почему, во имя Мерлина она смутилась? Это ведь чертов Малфой, всего лишь Малфой. Малфой который ... — Неужели тебе так не терпится умереть? Она физически могла ощущать, насколько быстро изменилась между ними обстановка. Малфой выглядел удивлённым, но отвечать не спешил. — А тебе что есть ради чего жить? — все же произнес, нарушая молчание. — Как интересно,— протянула она, поворачиваясь к нему, упирая локти в стол и смотря ему прямо в глаза, — вопросом на вопросом. Он сузил глаза и стиснул зубы. Ему не нравилось, куда идёт этот разговор. — Интересно, с чего это ты задумалась о моей скорой кончине? — Скорой, — повторила она, смакуя слово. — Кто знает, — протянул он, хоть его голос был и бесцветным, ей показалось, что она услышала там печаль. Но это ведь Малфой. — Никто не знает, сколько нам еще отведено. — Не говори так, — произнесла Гермиона и отвернулась от него, разглядывая пыль на старых кухонных шкафчиках. — А то что? Тебе неприятно, Грейнджер, слышать, что завтра или может быть послезавтра умру я, а может и ты.. — А может и нет, — возразила она. — А может и нет. — Но ты думал над тем, как все будет, когда война закончится. — Когда война закончится, — горько повторил он, складывая руки на груди; совершенно неаристократично, — буду стараться не умереть каждый последующий день. Она хотела спросить у него что-то еще, но он тут же поднялся со своего места. — Хватит на сегодня. Сеанс психиатрии окончен, — он уже повернулся к лестнице, но помедлил, прежде чем произнести: — Иди спать, Грейнджер. Не засиживайся здесь. — Все совершенно изменилось. — Нет, не изменилось. — Как ты можешь так говорить? Мы несём потери, а тебе хоть бы что. Ходишь всегда такой.. — она чуть было не произнесла напыщенный, но вовремя остановила себя и посмотрела ему прямо в глаза, давая понять, что ждёт от него ответа. — А что мне остаётся делать? Ходить и привселюдно оплакивать каждого? Но не делай из меня монстра, Грейнджер. — Я боюсь, Драко, — прошептала она. Он вздрогнул, когда впервые услышал своё имя из ее уст. Малфой хотел как-то прокомментировать ее бесстрашную гриффиндорскую натуру, но отчего-то не смог. Понял, что это заденет ее и.. ей, возможно, будет ещё больнее. А для нее это было бы слишком. Он не смог бы ее поддержать, как сделал бы Поттер или Уизли, поэтому сделал единственное, что мог. — Грейнджер, знаешь как все будет? Она упрямо смотрела в сторону, но он смог заметить, как часто она заморгала, пытаясь не расплакаться. — Когда все закончиться, ваше Трио будет героями войны. Ты пойдешь работать в Министерство, по ночам будешь проспаться от кошмаров, но это только по первой. Кто-то из твоего или соседнего отдела обратит внимание на то, что ты вечно будешь засиживаться допоздна.. — Что ты.. — Сначала для того, чтобы не возвращаться в свой пустой дом, а позже, потому что уже не будешь представлять свою жизнь без работы. Так вот какой-то третий помощник второго заместителя кого-то там заметит тебя, пригласит после работы выпить. В конце концов, ты выйдешь за него, Она хмыкнула, не соглашаясь с ним. — Родишь ему детей.. Она закрыла лицо руками, чтобы он не увидел, как по ее щекам покатились слезы. Ее плечи вздрагивали, и Малфой не мог объяснить своё желание обнять ее и прижать к себе. — Грейнджер, перестань, — произнес он почти что успокаивающе. — Сказать тебе как все будет у тебя? — почти что со злостью выкрикнула она, отняв руки от лица. В тусклом свети кухни слезы на ее щеках отливали серебром. Малфой немного опешил от такой быстрой перемены. — Тебя оправдают, Драко. Она снова произнесла его имя, и он не мог понять, что именно изменилось между ними, или может это просто ему непривычно слышать своё имя из ее уст; но он чувствовал, что-то изменилось и продолжает меняться прямо сейчас. — Гарри уж точно позаботится об этом. Возможно, у тебя и заберут поместье, золото и драгоценности, но я уверена, в банках останется достаточно денег, чтобы ты прожил до конца своей жизни ни о чем не заботясь. Возможно ты устроишься даже в то же Министерство, или Аврорат. Все будут косо на тебя смотреть и переговариваться за твоей спиной, но ты ведь Малфой, тебе не привыкать. Ты будешь возвращаться домой один и прикладываться к бутылке. Сначала из-за кошмаров. Потом попробуешь встречаться, может быть с Гринграсс или ей подобной, но быстро поймешь, что это то, что бы хотели от тебя родители, а не ты, и от обжигающего чувства одиночества и несправедливости запьешь ещё больше. А дальше будет еще… — Достаточно, Грейнджер, я понял, — он не был разозлённым. Серые глаза смотрели с обычной для него непроницаемостью. Ее слова совершенно на него не подействовали, и это разожгло её ещё больше. — Прекрати! — вскричала она, вскочив на ноги. — Прекрати делать вид, как будто тебе на все наплевать. — А с чего ты взяла, что я делаю вид? — Жертвуешь собой каждый раз, делаешь вид, что ты каменный и ничего не чувствуешь, как будто тебе вовсе не задело руку на прошлой неделе. Ты сказал, что заклятие тебя не зацепило, ты сказал мне это в лицо, а потом ночью спустился за мазью, а ещё через несколько дней, когда ты застегивал мантию левой рукой, я видела, как ты кривился от боли. Она подняла подбородок, заглядывая ему в лицо. Малфой удивлённо приподнял брови, но его глаза как будто потеплели. Светлая челка упала ему на лоб и мешала Гермионе сосредоточиться. — Ты что следила за мной? — Уж больно надо! Просто не делай вид, что ты такой, потому что ты, — она показала него пальцем, сделав неопределенный жест рукой, — не такой. — Ты совершенно не знаешь, какой я. — Возможно, но и ты тоже не знаешь. Ни меня, ни себя. Она обошла его, дотронувшись, совершенно случайно, костяшками своих пальцев до ткани его рубашки. — Спокойно ночи, Малфой. Она вновь застает его курящим посредине ночи. Садиться без разрешения напротив него и долго смотрит за тем, как его бледные пальцы подносят ко рту сигарету. Когда он делает затяжку, она отводит взгляд, чтобы не думать над тем, какими бы были на вкус его губы. — Прости меня за то, что я тогда сказала.. Голубые глаза внимательно следят, обводя каждый миллиметр ее лица. Что он надеялся там найти? — Долго же ты выжидала, чтобы сказать это. Она коротко улыбается, хотя ей совсем не смешно. Хочется лезть на стену. Хочется взять и отмотать год назад. Хочется взять и вырезать боль, еще не отпустившую ее, из своей груди. — Тебе не следует рисковать собой каждый раз, когда появляется такая возможность. — Тебя это не касается. Она молчит, пытаясь понять, почему эти слова задели ее. Конечно, это ее не касается. Его персона, его жизнь, его жизнь сейчас и после войны совершенно не будут ее касаться. Наверное, все закончится дружеским объятием после войны, а потом она будет видеть его раз в несколько лет на каких-нибудь мероприятиях посвященных Победе. Если они выживут, если они победят, если.. — Всем остальным есть что терять. — Остальные не лезут на рожон. Ты один такой. Он приподнял одну бровь, удерживая ее взгляд. — Что? — Ты сделала мне комплимент? Она криво улыбается. Он пытается ответить ей тем же, но эта война отучила его от даже наигранных улыбок. — Ты неконтролируемый, безбашенный — А ты слишком сильно любишь контроль, помешанная на правильности, слишком.. — Ты что сделал мне комплимент? — Нет, это ужасная идея. — Тебе просто не нравится, потому что ты понимаешь, что кто-то за исключением Великой гриффиндорки подал хоть какую-то толковую мысль. — Малфой, при чем здесь это? Просто то, что ты предлагаешь чистой воды самоубийство… — Вся эта гребанная война это самоубийство, но ничего, почему-то еще никто не сдался… — Малфой, здесь совершенно другое… — Грейджер! — рявкает он, как будто пытается заглушить криком на нее самого себя. — Малфой, успокойся! — Мерлин, Грейнджер, я понимаю, что ты пытаешься сделать все правильно, но это не тот случай. Ты не можешь продолжать придерживаться правил в игре, где все остальные плевать на них хотели. — Малфой, я ни за что в жизни не одобрю этот чертов план, потому что ты должен понять, что в мире не все крутиться вокруг тебя и твоего эго! — Ты вообще с катушек слетела? Моего эго? Грейнджер, мы говорим сейчас не обо мне, а о прекрасной возможности накрыть их шайку. Это даст нам преимущество.. — Если хоть кто-то из нас останется жив.. — Кто не рискует.. — Не смей придерживаться этого глупого высказывания. Только не сейчас и только не на войне. — Грейнджер, вот именно! Мы на войне! И, по-моему, ты успела забыть об этом! Она открыла рот, чтобы ответить ему, пока не услышала его последнюю фразу. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Малфой уже и не помнил, когда у нее появились эти новые морщины вокруг глаз и в уголках рта. Он не мог вспомнить находился ли он вообще когда-либо настолько близко к ней, чтобы рассмотреть ее радужку глаз. — Я никогда не забываю об этом, но ты.. Ты слишком сосредоточен на том, чтобы жертвовать, делать выпады.. Драко, я не говорю, что мы не должны наступать, а только сидеть, ждать и обороняться. Просто.. Если бы ты дорожил хоть чем-нибудь, то ты бы никогда не отстаивал такой план, как этот. — Я думаю, тебе уже достаточно. — Грейнджер, это всего лишь третий стакан. Они сидели в кабинете Гарри. Все уже давно спали и лишь они вдвоем сидели в слабом освещении настольной лампы. Они так и не смогли расшифровать заклятие из книги, найденной в вещах одного из Пожирателей. — Ты так сопьешься. — Вот только не надо мне тут. Тоже самое ты говорила мне когда-то про сигареты. — И посмотри на себя сейчас! Твои легкие вполне восстановились, но так нет, ты решил угробить себе печень. — Просто эту магловскую дрянь стало трудно достать. Не льсти себе. — Ты был не прав. — Ты тоже. — Даже если все это закончится.. — Когда, Грейнджер, когда это все закончится, а не если.. — Я не смогу работать в Министерстве. Он шумно вздохнул и опустил стакан, который вертел у себя в руках на стол. Она сидела возле него, откинувшись на спинку своего стула. Он чувствовал цветочный аромат ее духов. Он смотрел прямо перед собой в потемки затемненной комнаты не в силах повернуть к ней голову. — Я не смог бы быть с Гринграсс. Она засмеялась, как будто он сказал что-то смешное. — Что смешного? — спросил он, не понимая. — Я знаю, что не смог бы. — С чего это ты взяла, что знаешь меня настолько хорошо? Ее смех стих, и он на мгновение испугался, что произнес это слишком грубо. Он повернул к ней голову. Она смотрела прямо ему в глаза. Свет лампы мерцал в ее глазах, делая их еще больше похожими на янтарь. — Драко Малфой, мне не удобно это говорить, но.. Его сердце забилось чаще. Он не мог отвести глаз от того как двигались ее губы. — Но мы друзья. Она прикусила губу, чтобы не расплыться в улыбке и списала его отчужденность на обдумывание всего этого. Но он думал лишь о том, каково было бы прикусить эту непослушную губу самому. — Мы уже говорили об этом. И мой ответ все еще нет! — Если бы ты смотрела дальше своего носа, то ты бы давно увидела, что твое «нет» это просто глупость. — Какого черта, Малфой! Мы с тобой говорили об этом. Это слишком рискованно, ты совершенно не ценишь ни людей, ни наши возможности. Ты просто такой .. легкомысленный.. Он не в состоянии отвести от нее взгляд. Поэтому делает единственное, что заставит ее замолчать – прижимает свои губы к её. Его руки ложатся на ее талию, притягивая немного грубее, чем следовало бы это сделать, ее руки цепляются за его рубашку. Он прикусывает ее нижнюю губу, а она перебирает его волосы своими пальцами. Его руки опускаются на ее бедра, поднимая ее на край стола, чтобы он мог легко стать между ее ногами. Из ее горла вылетает стон. Малфой пробегается кончиками пальцев по ее ключицам и горлу, слегка надавливая. Она сильнее обхватывает его бедра своими ногами. Когда им обоим не хватает дыхания, они отстраняются. Он тянется губами к ее шее, а она упирается руками в его грудь. Малфой поднимает голову и непонимающе смотрит на нее. Гермиона открывает рот чтобы что-то произнести, но тут же замирает увидев его выражение лица и понимает что он никак не будет участвовать в диалоге-что-именно-только-что-здесь-произошло и вообще не облегчит ей задачу, так что она просто обходит его, направляясь к двери, аккуратно закрывает дверь, не издавая ни малейшего звука, спокойно и тихо поднимает по лестнице, надеясь что не выглядит беглянкой, Джинни окликает ее, на втором этаже, но Гермиона лишь отвечает: — Не сейчас! — Что за фигня? — Ты о чем? — О том, что ты запорола мой план. — Малфой, я буду запаривать, как ты выразился, каждый твой план, пока в нем будут жертвы. — Но без жертв.. — Замолчи, Малфой. — Но без жертв.. — Малфой! — рявкает она на него так громко, что кажется, удивляется даже сама. Весь дом замолкает, но он же лишь сильнее стискивает челюсти. — Грейнджер, — произносит он неуверенно, как будто делает шаг по тонкому льду, — ты что злишься на меня? Она поворачивается к нему гораздо быстрее, чем ему удается закончить предложение. — Ты что издеваешься надо мной, Малфой? — Да ты злишься! О Мерлин, Гермиона Грейджер злиться! Так чем именно я тебя разозлил на этот раз? Что это было? Гермиона выжидающее смотрит ему в глаза. — Нет, поверить не могу. — Замолчи, — шипит она, отворачиваясь от него, но он хватает ее за руку, удерживая на месте. — Ты что злишься на меня из того что произошло? — Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Малфой. — Ты злишься из-за того что мы поцеловались? — Ты меня поцеловал, не забывай об этом. — Я не забыл, но и ты была не против. К тому же, это именно ты убежала после этого. — Ты бы видел свое лицо после.. — А что у меня было с лицом? — Как будто.. Как будто.. — Как будто что, Грейнджер? — Как будто ты тут же пожалел и готов был снова сказать мне, что я.. — Грейнджер, это полный бред.. — Твое лицо.. — Да какая мерлиновы яйца разница, что у меня было за лицо. Тебе не следовало убегать от меня как будто на тебя только что перекинули котел.. — Вот давай только не будем сейчас говорить друг другу, что кому следовало делать. Ждать пока ты сам уйдешь, еще и унизишь меня при этом? — Грейнджер, мы уже не в школе, и я уже не тот ребенок, которым был раньше. — Ладно, ты прав, прости. Вместо ответа он взял ее лицо в ладони и снова поцеловал. — Мы могли бы сделать засаду, ловушку возле ущелья, — предложила она. — Нет! — Драко! Почему нет? Это хорошая идея — Я сказал нет. — Аргументируй! — Это слишком рискованно. — И что? Ты сам предлагал планы и то похлеще, чем эта всего лишь засада. — Грейнджер, нет. — Малфой, прекрати вести себя.. — Я соглашусь, если ты мне пообещаешь, что ты не будешь в этой засаде. — Драко, — произнесла она как можно нежнее, — конечно я буду. — Ну тогда нет! Этот план чистой воды самоубийство. — Раньше ты бы сам такое предложил, — произносит она дотрагиваясь кончиками пальцев до костяшек его пальцев. «Это было раньше», думает он, наклоняясь, чтобы обнять и поцеловать ее в шею.