Стокгольмский синдром

      Маленькие белые дрожащие руки опустили оружие, в которое до этого были вцеплены мертвой хваткой. По щекам потекли слезы, а рот жадно хватал воздух, которого не было достаточно легким. Парень перед ней упал с характерным звуком, и кровь быстро растеклась в большую лужу. Затем упал пистолет, а за ним — изможденная Боён, которая только что убила человека. Она запятнала руки в крови и теперь не знала, что ей делать. Мысли совсем спутались, хотелось просто отключиться, что она и пыталась сделать, но её подхватили сильные руки только что спасённого ею человека. Чанбин успел подползти к ней, наплевав на боль, разносившуюся по всему телу, он прижал её к себе в попытке успокоить.       Сначала Джин находился в прострации и не понимал, что происходит. Но как только до него дошло, что Намджун лежит на бетонном полу в луже крови, а его брат полуживой пытается спасти заложницу, начал паниковать. Он единственный, кто понимал, что это не конец.       — Чанбин, можешь встать? — Старший подлетел к паре и пытался обратить на себя внимание. Но младший не сразу осознал происходящее вокруг, последствия избиения все ещё делали его рассеянным. — Чанбин! — Джин слегка тряхнул его за плечо, и тот поднял на него взгляд. — Вставай. Скоро сюда приедет Чонгук с людьми Намджуна, и тогда мы точно не сможем остаться в живых. — Парень аккуратно начал брать Боён на руки, потому что осознавал, что брат точно этого не сделает, а девушка сама не дойдёт.       — Чимин… — глухо произнесла она, когда Джин развернулся и открылся обзор на все поле боя и на мертвого парня в коричневом пальто. — Чимин! — уже более громко сказала она и дернулась в его сторону, но парень, нёсший её на руках, даже не шелохнулся.       — Он мертв, — прошептал Джин и открыл заднюю дверь автомобиля.       — Нет, не может быть, — оставшимися силами она попыталась выбраться из рук Джина, но тот был раза в три сильнее её, так что все её попытки оказались тщетными. Он посадил её на заднее сидение и хотел закрыть дверь, но она упиралась, потому что хотела пойти к Чимину.       — Пусти её, — хрипло сказал Чанбин, который еле поднялся на ноги и пытался хотя бы устоять, облокотившись на багажник.       — У нас нет времени! — крикнул Джин, который действительно боялся тех людей, что сейчас приедут.       — Пусти её! — из последних сил крикнул киллер и закашлялся.       Скрепя зубами, Джин отпустил Боён к уже бывшему жениху и пошёл помогать брату забраться в авто. Девушка выскочила и из-за слабости практически тут же упала на колени, она подползала к Чимину. Дрожащими руками обхватила его голову и перевернула к себе. Увидев кровь, которая стекала по его губам, она заплакала ещё сильнее. Сердце сжималось в груди, Боён правда любила его, всем сердцем. Она желала провести с ним всю жизнь, растить вместе детей, завести собаку, построить дом, а теперь его нет. Холодными руками гладила его по голове и молилась, чтобы он был жив, но видела, что он не дышит, что сердце не бьётся. Что теперь ей делать? В последний раз она прикоснулась тонкими пальцами к его губам и наклонилась их поцеловать. Они такие холодные, и только горячие слезы немного оживляли этот поцелуй.       — Боён, пойдем, — Джин, который усадил своего брата, подошёл к девушке и принялся поднимать её. Она уже не сопротивлялась: просто не было сил, словно кукла в его руках, она повисла и отключилась.       Быстро выехав с парковки, трое умчались подальше от этого места. Теперь им нужно было быть максимально осторожными, чтобы не попасться людям Намджуна, которые будут мстить за смерть своего босса. Чонгук просто так не оставит Джина: он всегда был холоден с ним, ведь Джун ценил его больше, как-никак правая рука. Ревность — вот что движет ненавистью людей. Теперь, узнав, что Джин предатель, он не успокоится, пока не убьёт его.       Выехав за город, хотя бы немного Джин смог расслабиться. Езда была уже не такой быстрой, а повороты не такими резкими.       — Ты как? — Всю дорогу Джин посматривал на брата, который выглядел неважно.       — Жить буду, — кряхтя, сказал младший и попытался удобнее сесть.       — Я видел, что в тебя попали, — продолжал волноваться Джин.       — Я сделал, как ты сказал, — Чанбин перевел взгляд на старшего и улыбнулся кровавой улыбкой.       — Как отец учил? — расплылся в улыбке Джин, а киллер поднял рубашку, под которой был надет бронежилет. — Молодец. Тебе зубы бы почистить, — рассмеялся парень и перевёл взгляд обратно на дорогу.       — А тебе научится шутить, — ответил Чанбин и развернулся, чтобы глянуть на заднее сидение, но боль пронеслась по всему телу, от чего он шикнул. Ничего не оставалось, как посмотреть в зеркало заднего вида. Она спала, брови у неё были сведены к переносице, и кажется, что ей снилось что-то плохое, хотя это не удивительно после произошедшего. Не отрывая взгляда, он обратился к брату: — И что планируешь делать теперь?       — Планирую убить Чонгука и прибрать всех людей Намджуна к себе, стану боссом мафии. Ты мне поможешь? — он был уверен в своих силах, и чувствовалось, что ему это действительно нужно.       — Ты ведь знаешь, что я работаю один и никогда не подчиняюсь кому-то одному. — Парень опрокинул голову на спинку и прикрыл глаза.       — Я и не прошу подчиняться мне, я прошу помочь, как брата. Потом, если захочешь, останешься, если нет, ну, это твой выбор, я не буду против. — Сейчас в глазах младшего он выглядел таким взрослым и возмужавшим.       — Раз так, — Чанбин ухмыльнулся, — помогу.       Машина остановилась у небольшого хостела на берегу моря. За несколько часов они оказались в Пусане, на самой окраине, вокруг только водная гладь, несколько небольших домов и лес. Воздух здесь холодный, морской, но все равно дышать было приятно. Парни вышли из машины, и Джин вновь взял на руки Боён. Они прошли в номер под испуганные взгляды работников, и, наконец, могли немного расслабиться. Постепенно, пока Джин нес девушку, она пришла в себя и ни слова не могла произнести. Он опустил её на кровать, а сам пошёл в душ, в надежде, что это поможет хоть немного снять напряжение и усталость.       Чанбин с трудом снял куртку и пытался проделать то же самое с рубашкой, но дикая боль во всем теле не давала этого сделать. Оставалось только ждать брата из ванны, но он только отмахнётся и отпустит неуместную шутку. Очередная попытка закончилась сдавленным криком и маленькой победой в виде одного снятого рукава. Девушка долго сверлила опустошенным взглядом стену, но на звук повернулась к парню. Её холодные и уставшие глаза выражали только тоску и отчаяние. Боён абсолютно не умела скрывать свои эмоции, особенно настолько сильные. Увидев мучения киллера, она молча подошла к нему и помогла вытащить вторую руку. Её холодные пальцы касались тела парня, и если бы раньше она засмущалась, то сейчас была просто бесчувственной. Дальше она расстегнула бронежилет и оголила пресс парня, который посинел от пинков Намджуна и пары пуль, попавших в него.       Руки затряслись, губы задрожали, а на глазах белая пелена от слез, которые вот-вот польются. Ком встал в горле Боён, который она с трудом могла проглотить. Ещё немного и она просто закричит, но старается держаться из последних сил. Тишина только нагнетала, хотелось включить телевизор или музыку, чтобы хоть немного разрядить обстановку, но никто этого не сделает. Несколько минут девушка сидела и смотрела на раны киллера, потряхивающимися руками она потянулась к синяку и провела по нему, из-за чего кожу парня защипало, но, стиснув зубы, он терпел эту боль. Казалось, что Боён доставляла ему только страдания, но это не так. Чанбин трепетал от её прикосновений, пусть они и были болезненные, но они ему нравились. Внимательно следя за её действиями, он поднял взгляд к ее лицу и увидел, как одинокая слеза катилась по щеке и остановилась в уголке губ. Грубой рукой киллер вытер эту мокрую дорожку и большим пальцем провел по губам.       — Оппа, — шепотом, почти неслышно произнесла Боён, и по щекам покатились горькие слёзы. — Что мне делать? Я убила человека… — она продолжала шептать, потому что ей было тяжело говорить громко, горло болело от криков и слёз. — Что мне делать?       Её слезы — вот что действительно ранило Чанбина. Он не мог смотреть на то, как она плачет, сердце, будто разрывалось в груди. Теперь и он не знал, что ему делать, как он мог давать ей советы? Все поменялось и не так, как он планировал. Притянув к себе хрупкое тело и прижав его к груди, он перебирал пальцами темные волосы и просто слушал её тихие всхлипы. Не знал, что сказать. Что все будет хорошо? Но он ведь знал, что не будет. Так зачем врать?       — Все будет хорошо, — и все равно соврал ей, закрывая глаза и вдыхая аромат волос.       Джин вышел из ванны и, увидев пару, сидящую на диване, решил оставить их одних. Тихо пробравшись на кухню, он закрыл дверь и принялся продумывать план. Примерный уже был, но нужно теперь что-то конкретное, последовательные шаги, иначе его опередят.       Наверное, полчаса они просидели молча в объятиях друг друга, и, когда Боён пришла в себя хоть немного, поняла, что Чанбин до сих пор голый, и до сих пор ни одна ранка у него не обработана. Она медленно встала и принялась искать аптечку, в номерах отелей она точно должна быть.       — Что делаешь? — недоуменно спросил Чанбин.       — Аптечку ищу, — именно в этот момент Боён увидела белый ящик, стоящий в тумбочке. Она взяла его и села обратно на диван к киллеру. Тот внимательно следил за каждым её движением. Как она перебирала различные пузырьки, открывала вату, смачивала её антисептическим раствором и прикладывала к синякам с кровоподтёками, от чего он болезненно шикал, но не смел останавливать, ведь девушка заботливо дула на больные места, снимая неприятные ощущения. Закончив с торсом, Боён переключилась на лицо, сначала протерев его влажными салфетками, она принялась рассматривать раны. Слишком много: разбита бровь и губа, на щеке красовалось фиолетовое пятно, хоть и небольшое, даже на шее есть ссадины и синяки. Она тихонько вздохнула и с грустными глазами продолжила обрабатывать раны.       — Не смотри так, — Чанбин пристально следил за Боён и постоянно ловил её взгляды.       — Как? — пробубнила она себе под нос.       — Словно на побитого щенка. Не жалей меня, — стальные нотки в голосе пробирали о мурашек.       — Как мне тогда смотреть, если на тебе живого места нет? — истерично произнесла она, давясь очередным комком в горле. — Что я должна делать, если из-за меня ты в таком состоянии? Что мне делать, если из-за меня умер Чимин? — до этого момента она была тихой, но сейчас взорвалась, будто вулкан.       Чанбин сначала вел себя спокойно и просто хотел выслушать её истерику, но это было сложно, лучше он послушает звук ногтей скребущих доску, чем её крики. Через адскую боль, стиснув зубы, он толкнул её на диван и навис над ней. От неожиданности Боён замолчала и уставилась на парня. От напряжения его тело потряхивало, но все равно он пытался держаться.       — Не кричи. Не истери. Не плачь. Не смей вызывать во мне эти эмоции по отношению к тебе. Не смотри на меня глазами, полными жалости. — Из грубого его голос постепенно стал мягким, таким нежным и ласковым. Он кончиками пальцев погладил Боён по щеке, провел взглядом от глаз к губам и обратно. — Смотри на меня как на мужчину. Верь мне. Я защищу тебя.