Раздражающая тишина

      — Моя работа будет заключаться в том, что ты мне будешь рассказывать о себе, о том что было, что тебя тревожило и тревожит сейчас, и уже вместе мы с тобой, Изуна, будем понемногу разбираться с твоими проблемами и решать их, — вкрадчиво говорил Ичиро, аккуратным движением поправляя свою рубашку, — Процесс долгий, для тебя трудным будет, поэтому, если есть какие-то эмоции, то не сдерживай себя. Договорились?       Подавленный последними событиями Учиха лишь кивнул, зарывая крышку ноутбука и избегая взгляда психолога. У него на коленках ползал маленький Миса, изредка кусающий омегу за руки и неуклюже падая на спину. Благо, размеры этого зверька не позволяли ему свалиться с ног хозяина.       — Давай начнём из далека. Ещё до того, как начали происходить плохие вещи.       — Ладно, — нехотя протянул подросток, продолжая смотреть куда угодно, но не на собеседника, — Папа рассказывал, что наш клан был значимым с очень давних пор, он часто объяснял мне и брату, что мы родились в главной ветви, а потому должны понимать, какая на нас лежит ответственность и значимость. Если честно, до сих пор не понимаю, что такого значимого я делаю.       Изуна замолчал, обдумывая то, что только что сказал, а потом нервно выдохнул. Начал непойми откуда свой рассказ, сейчас и Ичиро запутает и сам потеряется в нити событий. Уже хотелось всплеснуть руками, сказать, что ни о чём говорить он не хочет, и сбежать в тёплую кроватку под одеяло читать мангу. Ичиро смерил его спокойным взглядом, наконец умудрившись поймать взгляд подростка, после чего тот всё же продолжил.       — В общем, с самого детства нам с Мадарой вбивали в головы, что любой проступок, пусть даже разбитая чашка, что выскользнула из рук, отразится не только на нас. В главной ветви клана редко когда рождались омеги, поэтому, можно сказать, мне повезло с моим вторичным полом. Нагрузка на меня была куда меньше, чем на брата. Меня редко ругали, по большей мере обожали и лелеяли: подарки, игрушки, всё, что душе было угодно, мне преподносили на блюдечке. Думаю… Мне кажется, некая жестокость отца по отношению к Мадаре и строгость привели как раз к тому, что сейчас он проявляет подобное поведение в отношении… Меня.       — А что мама? Какой была она? — заинтересованно спросил Ичиро, аккуратно записывая себе в блокнот основные моменты из рассказа.       — Мама… — Изуна вновь тяжело вздохнул, — Не помню. Она постоянно пропадала на работе, брала дополнительные смены и так далее. Она была врачом, так что не могла сидеть дома, зная, что где-то там человек мучается от болей. В то время было особенно много травм и болезней у людей, требующих срочной помощи, как я понимаю. Ещё хирургов было мало, поэтому она и бегала вечно из одной операционной в другую. Мы приходили к ней на работу с братом несколько раз, чтобы занести обед, но она была так занята, что даже не выходила к нам, так что еду мы передавали тем, кто с ней работал, а они уже ей. Папа постоянно ругался с ней. Пытался убедить, что если она возьмёт дополнительный выходной, то ничего страшного не произойдёт, но она ни в какую его не слушала. Если так подумать, на фоне вечной занятости у неё вполне могли быть проблемы с психикой. Либо чрезмерное чувство ответственности. К слову, она была альфой. Странно, что смогла родить аж двоих. Женщины-альфы обычно очень тяжело переносят роды.       — То, что от союза двух альф родился омега, более странно, как мне кажется. А общество как-то на родителей реагировало? В основном пары состоят из альф и омег.       — Не знаю, вроде всем было наплевать. Все и так без повторов знают, что клан Учиха состоит в большинстве своём из альф. Тем более я доминантный омега, что-то от родителей да передалось кроме кривого носа.       — Аккуратный красивый нос, не говори глупостей. Расскажи ещё о хороших моментах, связанных с твоими родителями, друзьями.       — Косит влево. Это не сильно заметно, но факт, — Изуна тяжело вздохнул в третий раз, — Ну… Иногда мы все вместе ужинали. Когда у мамы был выходной, и папа был дома, мы вместе ели. Не знаю, что в этом хорошего, но в эти моменты мама слушала мои истории. Она любила и меня, и Мадару, и папу, но была такой вымученной, что ей не хватало сил на то, чтобы выражать свою любовь к нам в эти моменты. Я видел это, но не понимал, поэтому расстраивался всякий раз, когда она просила меня помолчать. Зато папа любил таскать меня на всякие развлечения. Кино, кафешки, аттракционы, кормить уток… На Мадару ругался вечно, — парень напряженно сдвинул брови, — То вернётся пьяным, то его успеваемость была не слишком хороша, то ещё какая-нибудь мелочь. Точно не уверен, но возможно даже бил, пока брат не стал старше. У нас разница девять лет, так что, когда ему было лет пятнадцать, мне было всего шесть, оттого и не уверен в своих доводах. Конечно, пить Мадара стал гораздо позже, чем в пятнадцать, но сути не меняет. К нему были очень строги.       — Вот смотри, Изуна, я попросил тебя сейчас ведь вспомнить хорошее, но ты упорно возвращаешься к плохому. Неужели тебя совсем ничего не радовало? Прошёлся вскользь по прогулкам с отцом, глянул на редкие ужины с мамой, в которых тоже было больше плохого. Подумай ещё, приятные воспоминания же остались?       — Да блин… — Учиха устало опустил голову, недовольно хмурясь, — Конечно, и хорошее было, но больше всего я запомнил нестабильность в нашей семье… Когда и я пошёл в школу, ко мне тоже стали относиться более строго. Я ездил на личной машине, у меня был телохранитель, почти не было друзей, и я единственный был из класса, кто оставался на дополнительные занятия. Мы там с учителем проходили темы, которые рассказывались гораздо позже по учебной программе, так что из-за этой занятости больше ничего интересного не было…       Разговор был прерван стуком в дверь, а после, без позволения войти, показался Тобирама. Он осмотрел двух омег, после чего кивнул в знак приветствия Ичиро и недовольно сморщил нос при взгляде на младшего.       — Что? — нетерпеливо спросил Учиха.       — Конечно жаль прерывать вашу беседу, но голодовку устраивать будешь у себя дома. Встань и поешь нормально, нечего целыми днями дуться.       — Я ел уже, перед приходом Ичиро. Скучно стало? Едь работай, раз скучно.       — Только что оттуда. Лучше бы гостю чай предложил, чем со мной препирался в конце концов, — на этом закончив, Сенджу ушёл, перед этим беспокойно смотря на часы на своём запястье.       Изуна вздохнул, недовольно потирая нос и виновато посматривая на психолога. Тот усмехнулся, дописывая что-то в книжечке и тоже бросая взгляд на время. Вероятно, их время на сегодня заканчивалось, однако сейчас в голову юного омеги начали приходить те хорошие моменты, которые он никак не мог вспомнить до прихода Тобирамы.       — Да, маловато для наших с тобой бесед я выделил времени. Я уточню этот момент позже, а сейчас хочу дать тебе задание…       — Вы не говорили, что я должен буду ещё что-то делать.       — А как же без этого? — Ичиро добро посмеялся, вклеивая в чистую тетрадь листок с распечатанной таблицей, — Тебе нужно будет её заполнить. Ты можешь не спешить, у нас ещё будет достаточно для этого времени, но периодически заглядывай в неё и заполняй тем, что вспомнишь.       Принимая тетрадь в руки, Учиха стал скептически рассматривать таблицу и названия колонок. Только поверхностно прочитав иероглифы, закрыл тетрадь и убрал в сторону.       — Задание для детей в садике.       — Дети в садике писать не умеют. В первой колонке напишешь всё хорошее, что с тобой было в прошлом. Во второй колонке напишешь то, что тебя беспокоило раньше. В третьей то, о чём жалеешь: о своих поступках, ситуациях, когда мог, но ничего не сделал и прочем. В четвёртой…       — Я понял, понял. Сделаю. Что-то ещё? — засеменил Изуна, испугавшийся своих же воспоминаний и эмоций, что те вызывали.       — Сможешь что-нибудь для меня нарисовать?       — Нарисовать? Это так нужно или просто просьба?       — Нужно. Нарисуй что-нибудь максимально бессмысленное. Кажется, подобное зовётся абстракцией, я прав?       Старший, вновь увидев время, начал собираться. Изуна, подхватив на руки нового друга, тоже поднялся с места и неловко отвёл глаза в сторону, поглаживая черную шёрстку кончиками пальцев. Наконец Ичиро взял сумку и направился к выходу, продолжая говорить о заданиях, что дал своему подопечному и о том, что стоит вспомнить к следующей их встрече получше. О каком-то дневнике, где Изуна мог бы записывать своё состояние и настроение за день, о проблемах, которые стали видны сегодня… Подросток уже не слушал. Всё, что говорит и делает психолог казалось бредом. Каким образом это может помочь? Нелюбящий в принципе говорить о себе и о своих эмоциях, Учиха заплёлся в своих осуждающих мыслях по поводу способов Ичиро, из-за чего очень невежливо вздохнул, выражая скуку от происходящего.       — Ой… — осёкся парень, прикрывая рот ладонью и смотря на Ичиро. Тот в свою очередь то ли не услышал, то ли сделал вид, но никаких ответных действий не совершил.       — Сентябрь уже совсем скоро. Готов к новому этапу в жизни? — улыбнулся психолог, наконец собравшийся уходить.       — Нет, ещё ничего не куплено.       — Ещё увидимся. Не забывай принимать лекарства, что тебе прописали, — наконец стал прощаться Ичиро, после чего покинул дом юного пациента.       Закрывая за психологом дверь, Учиха наконец почувствовал облегчение, отпуская своего питомца на пол. Он не был готов ко всему этому. Да, он дал согласие на все необходимые процедуры, согласился на эти беседы и очень хотел бы, чтобы приступы неконтролируемого самоповреждения прекратились. Однако всё свалилось в одну кучу, превращаясь в ком, состоящий из каких-то внутренних переживаний и конфликтов. Будто изо дня в день Изуна пытается решить сразу всё, найти объяснение всему, что происходит вокруг него, но на следующий день случается что-то ещё, из-за чего приходится откладывать прошлое на потом, принимаясь за настоящее, а после всё возвращается к вороху невысказанных чувств, повторяясь раз за разом.       — Тобирама пропал, — негромко сказал Изуна, осторожно заглядывая в каждую комнату, чтобы убедиться в этом, — Обед был что-ли?

***

      Солнце медленно тянулось по небу, вновь заставляя проживать Изуну слишком длинный день. Слишком длинный, скучный и невыносимо тихий день. После своей ночной гулянки омега заперт дома, его зверька чуть не спустили в мусоропровод, Акира слишком занят подготовкой к старшей школе с репетиторами, про смутную компанию вообще думать не хотелось. Ну и чем себя занять, чтобы не думать о плохом, если даже смотреть сериалы и читать захватывающие истории уже осточертело?       Ответ на столь мучительный вопрос всплыл сам собой. Звонкая дрель входящего звонка на телефон вынудила омегу подскочить от испуга. Неловко достав из кармана мобильный, Изуна проклинал неубавленный звук всем сердцем и душой.       — Чёрт, — раздражённо рыкнул парень, отвечая на звонок, — Слушаю.       — Было бы лучше, если бы ты слышал, а не слушал, Изуна, — раздался в трубке недовольный голос брата.       Сколько ужасных мыслей пронеслось в голове омеги, вновь столкнувшимся с недовольным голосом Мадары. Тобирама всё рассказал ему? Теперь Мадара уже на пути обратно в Токио, чтобы проучить своего глупого младшего братца за такие выходки? Или он каким-то образом узнал, что Изуна прямо сейчас курит на балконе? Сигарета в то же мгновение выпала из руки, легко полетев на землю.       — Что бы ни случилось, я не виноват, честно! — тут же выпалил Учиха, предвкушая упрёки по поводу своего поведения.       — Хм… Знаешь, я, конечно, знал, что свобода тебе сильно ударит в голову, но не настолько же, чтоб сходу признаваться мне в своих грехах… — голос Мадары в трубке странно подобрел, заставив младшего глупо хлопать глазками, ожидая объяснений, — Я хотел узнать, как у тебя дела и сколько тебе нужно денег, чтобы ты купил себе вещи к началу учебного года. Но будет лучше, если ты сначала расскажешь мне, как у тебя дела.       — Дела? — невольно повторил за братом Изуна, — Ну… Всё нормально, а как должно быть?       — Ты во мне Хашираму увидел или что, Изуна? Я не стану искать особый подход, так что давай сам додумайся, что конкретно меня интересует и честно расскажи.       — Ты, видимо, уже и так всё знаешь, Дара… — устало вздохнул омега, ложась на диванчик в гостиной.       — Знаю. Хочу от тебя услышать.       — Ездил к друзьям на ночь. Пили… — Изуна задумался, стоит ли говорить дальше, но Мадара молчал, так что пришлось продолжить, — Ничего не произошло, правда, я ушёл ещё ночью, а там Тобирама, он отвёз домой, так что никакой проблемы нет!       — Дальше, — не выдержав оправданий брата, попросил Мадара.       — Забрал ключи, сказал, что больше никуда не пойду. Потом я кота завёл, Тобирама взбесился, наорал… Часто ругаемся по мелочи всякой.       — Неплохо. Вот бы ты почаще сам рассказывал о своих косяках, — злости или недовольства в голосе не чувствовалось, однако Изуну это напрягло куда больше обычных скандалов, — Значит сиди дома со своим блохастым, глупый Изуна.       — Ты… Ты не злишься?       — Хаширама принёс хорошие новости, так что нет, не злюсь. На первый раз прощаю. А с Тобирамой цепляетесь чего не знаю. Взрослый человек ругается с подростком из-за кота и немытой тарелки — такой бред, — Мадара усмехнулся, — У тебя скоро течка. Таблетки взял?       — Взял. Погоди… Ты не знал об этом! — резко сел на диване Изуна, — Соврал, а я поверил и сам всё выложил, что за!       — Не повышай на меня голос, Изуна, — оставался спокойным Мадара, — Нечего орать без причины. Ты скоро, кстати, дядей станешь.       — Чего? — резко замер омега, а сердце пропустило один удар, — Ты… В смысле вы… В смысле Хаширама, ой… — уголки губ медленно поползли вверх, предвкушая ответ брата.       — Да-да, мы ждём ребёнка. Сразу тебе позвонил, как узнал, а ты, оказывается, продолжаешь из себя взрослого строить и занимаешься всякими непотребствами. Расстраиваешь только, тьфу, — Мадара по-актёрски вздохнул, — Ладно, Изуна. Мы ещё вернёмся к твоим косякам. Хашираме не говори о стычках с этим, мм… Ах да, Тобирамой. И веди себя уже подобающе своему статусу, нечего неприятности ходить собирать, ясно? Мне пора.       Не дождавшись ответа Изуны, Мадара завершил звонок. Легко выдохнув, омега положил телефон на диван, временно зависнув. Он не совсем понимал, что чувствует в данный момент, но эти чувства были хорошими. Такая… Тихая светлая радость переполняла его, что даже все прочие переживания и проблемы отошли на задний план. Телефон снова издал звук, только теперь это было сообщение. Вновь от Мадары.       — «Ты так и не сказал, сколько денег нужно, так что закинул побольше. На ерунду не трать, у тебя и так полно барахла.» — Вслух прочел Изуна, тут же отвлекаясь на звук открывшейся входной двери.        Домой вернулся нервный, впрочем, как и всегда, Тобирама. Не здороваясь, он ушёл к себе, переоделся, вышел, заварил кофе, сел на диван, включил телевизор, так и не обратив на Изуну внимания за эти долгие двадцать минут. А потом увидел Мису, что игрался с какой-то бумажкой на полу. Изуна не отводил взгляда от лица Тобирамы, изучая и следя за всеми его эмоциями, поэтому его раздражение побудило омегу к действиям: нужно было срочно убрать кота к себе в комнату. Но стоило ему встать, как Тобирама преградил ему путь рукой, возвращая взгляд к телевизору.       — Ты разучился разговаривать? — покорно садясь обратно, не выдержал Изуна.       — Не капай на мозги.       — Ты вернулся раньше на полтора часа, почему?       Тобирама устало вздохнул, раздражённо потирая переносицу.       — Потому что закончил раньше. Уходи, достал. Придти не успел, сходу дебильные вопросы и разговоры.       — Пф, нашёлся дохуя важный! — закатил глаза омега, поспешно уходя в свою комнату, однако у лестницы остановился и обернулся на альфу, переминаясь с ноги на ногу, — Тобирама, можно я схожу погулять?       — Нельзя.       — Но почему?!       — Потому что спрашиваешь. Тебе не пять лет. Включи геолокацию, чтоб я знал, где потом искать твои останки, и вали.       — Ты же вроде, когда меня наказывал, запретил мне ходить куда-то? — напрягся Учиха.       — Значит сиди дома! В чем твоя проблема?! Я же сказал иди, значит иди! Твоему зверью нужен лоток в конце концов, а тебе подгузник, раз такой ребёнок! — взбесился Сенджу, оборачиваясь на подростка позади.       Не медля больше ни минуты, Учиха хватанул ключ Тобирамы с тумбочки и кинулся собираться.