Часть 1
7 июля 2018 г. в 10:00
От тонких пальцев сестры Лелианы доносился слабый аромат церковных благовоний, будто она окунала их в растаявший свечной воск и держала над струйкой дыма от тлеющего ладана. Кусланд мягко прижалась губами к нежной коже её руки, чувствуя разительный контраст с твердым полом под коленом.
— И не узнает она страха смерти, ибо Создатель станет её маяком и щитом, мечом и опорой.
Вторая рука легла на светловолосую макушку и Элисса послушно прикрыла глаза. От прикосновения по телу разливалась странная истома, и отчего-то становилось так легко, будто там, снаружи, за воротами церкви, не было ни поглощающего страну Мора, ни сотен тысяч порождений тьмы. Будто не было скверны, текущей по венам.
— О, Творец, узри меня, коленопреклонённую: ибо иду я лишь там, где Ты велишь мне, — донеслось вслед горячим дыханием в чужую руку.
Отпустив её, Кусланд подняла глаза и обнаружила во взгляде Лелианы что-то, что заставило её сморгнуть. О, нет, это не Создатель протянул к ней свою длань, и не Андрасте одарила своей милостью. Что же касается благословения, то получить его она решила лишь затем, чтобы стать перед церковной сестрой на одно колено и прикоснуться к её руке.
Но ей вовсе не нужно отпущение грехов или благословение в предстоящем бою. Её необъяснимо и неотвратимо тянет к этой женщине. Она смотрит на отблеск огней в рыжих волосах, потом внимательно вглядывается в лицо и сердце заходится в бешеном ритме, подскакивает к глотке. Слабый румянец расползается по щекам. Возможно, на этот раз судьба будет благосклонна к ней, дочери не спасенных родителей, Серому Стражу в бегах, вынужденному взвалить непомерную ношу на хрупкие плечи.
Кусланд кивает самой себе, когда всерьез задумывается над тем, чтобы позвать Лелиану с собой. Она уже представляет, как они вдвоем покинут церковь, и рука об руку зашагают к лагерю. Потому что Элисса видела метку на этой самой руке, которой недавно касалась губами: чуть выступающие черные линии больше походили на воспаленные царапины.
Грифон на её левой руке. Имя Элиссы вырисовывалось курсивом прямо под ним.
Она также помнит о собственной метке с вороном на запястье и судьбоносном имени. И совершенно не находит во взгляде голубых глаз покаянную служительницу церкви.
Потому что вторую руку Лелиана старательно прячет за спиной: так легче скрыть кровь.
Потому что так быстрее дотянуться до кинжала.
— Покайся в грехах, дитя мое, ибо всё есть Создатель, ибо все мы творение его, — голос Лелианы был тихим и завораживающим, словно трель соловья.
Кусланд окончательно решает, что после всего этого обязательно вернется и заберет её с собой, опять кивая головой своим мыслям, а потом тут же опуская её в пол.
Она уже открывает рот, чтобы вознести лживую молитву Создателю взамен за помощь в грядущей битве, но…
Кусланд не нужен Создатель. Она набирает в легкие воздуха и снова поднимает голову, собираясь предложить Лелиане уйти вместе с ней.
Холодный пол церкви заливает горячая кровь. Вместо слов Кусланд обнаруживает лишь вылетающий изо рта слабый булькающий хрип. Сквозь мутную пелену она наблюдает за покачнувшимся помещением и тем, как об её одежду вытирают кровь с кинжала. Как тело медленно, но неумолимо покидает жизнь.
— Да простит меня Создатель за прегрешения мои, — Лелиана поднимается с корточек и прячет кинжал в рясу. — Да направит он мою руку снова.
— Да не убоюсь я Бездны, ибо кровь и пламя — моя вода.
Лелиана кидает безразличный взгляд на статую Андрасте, и лишь на долю мгновения ей чудится, что у неё из глаз текут слезы.
Прежде, чем юрко выскользнуть через заднюю дверь, Лелиана мешкает, чувствуя жжение в области метки. Любопытство берет верх: она всё же снимает перчатку с ещё теплой руки и неверящим взглядом смотрит на ворона и имя, предначертанное судьбой.
Лелиана.
Она тянет руку к перерезанной шее и нащупывает склянку с кровью порождений тьмы на сильверитовой цепочке.
Кровавая слеза течет по щеке каменной Андрасте.
Судьба обнажает острые клыки в насмешливом оскале.