Жизнь за жизни

Удар. Удар. Удар. Срывающийся с губ вой, когда когти твари пропарывают бок. Кровь заливает глаза. С другого края обрыва чей-то переливчатый крик. Какая-то маленькая девчушка бежит прочь от тварей, перепрыгнувших пропасть с безумной лёгкостью. Рыжее пятно волос развевается на ветру, пока не смешивается с кровью и не замирает. Больше криков нет. А Он всё отражает удар за ударом, зная, что когда Он падёт, почти разумные хищники бросятся в деревушку, уничтожая каждого, кто в ней есть. И будет лишь кровь. Крики, полные ужаса, и предсмертные хрипы. Попытки укрыть себя и своих детей. Пылающие дома, когда опрокинутся чаши, освещающие селение постоянно. Младенцы, девушки, старики, разорванные в клочья когтями и клыками, не дождавшиеся помощи, которой не будет. Но Он ещё сражается. Сражается, чувствуя, как слабеет, как вой тварей становится всё более торжествующим. Он машет оружием и вспоминает… …несколько домиков стоят совсем близко к спокойной реке. Она как всегда приветливо и немного смущённо улыбается, в Её глазах нет тайны, которую Он всегда придумывает для себя. Она слышит звонкий смех и бежит навстречу своим детям, провожаемая Его улыбкой. Её муж с теплотой смотрит на семью, лишь на мгновение отвлекаясь и кивая лучшему другу, который всегда так любил подсмотреть за чужим счастьем. Иногда так представить, что это счастье — твоё… …Он просыпается на рассвете от странного звука за окном, вскидывается на постели, замирая в недоумении. А потом слышит их. Короткий победный вой, продирающий до самых костей. Он подрывается с места, накидывая одежду, хватая ещё отцовские меч и щит, которые до этого долго пылились на полке. Первая тварь не ожидала нападения, вторая — выскочила прямо на меч. А после… Он увидел Её. Она до последнего защищала своих детей. Глаза пусты, кровь была повсюду, дети выглядели почти целыми, но по-звериному разорванные шеи не давали никаких пустых надежд. Её муж, Его лучший друг, лежал в стороне от семьи, павший за свою семью первым… Он закричал, чувствуя, как воспоминания оживляют его, причиняя невыносимую боль, заставляя бороться. Заставляя убивать тварей, уже посчитавших себя победителями. Больше никто не умрёт. Эта деревня не останется осквернённой, как Его старый дом. Он не позволит. Удар. Удар. Удар. Тварь болезненно воет, отскакивая, скуля, и падает окончательно, поверженная очередным ударом. За ней падает вторая… третья… Хрипит предсмертно та, что посмела забрать жизнь маленькой девчушки на обрыве… Удар. Он пронзает очередную тварь, а потом невыносимая тяжесть валит его, последний хищник рвёт правую руку, плечо, вырывая из слишком живучего человека крик. Боль ослепила Его, и Он конвульсивно забился, пытаясь схватить меч. Нащупав рукоять, Он хватает оружие и бьёт вслепую. Износившаяся сталь ломается подобно хрусталю, но Он наносит ещё один удар, обломком. Спихивает с себя тварь, бьёт, раня пальцы, не замечая, что противник уже мертв… И падает, уронив уже ненужную рукоять. Смотрит в небо, не видя его за красно-чёрной пеленой. Не слышит, как крепкие селяне мчатся на поляну, бережно забирая тело девчушки и перебираясь к умирающему воину. Не чувствует, как пытаются перевязать его раны, стараясь не повредить плечо, бока и голову ещё больше. Но Он видит Её. Она улыбается. Как всегда, приветливо и немного смущённо. Она улыбается только Ему. В Её глазах — не придуманная Им тайна. В Её глазах — любовь… Счастье, которое Он всегда с таким упоением представлял. Здесь покоится великий воин, отдавший свою жизнь за победу, за жизни, ему незнакомые, за мир в этом спокойном месте.