Шаг

Десять шагов. Ровно столько отделяет меня от свободы. Я пришёл сюда около получаса назад, а ещё не сделал ни одного. Я, наверное, и не хочу этого вовсе, но во мне сейчас играет только злость, обида, отвращение и, кажется, ненависть. Злость на самого себя, что не смог ничего сделать и сейчас вынужден находиться в такой ситуации. Обида, опять же, на самого себя, что позволил так пользоваться даже не телом, а душой. Отвращение к самому себе, к своему телу и характеру. Мне всегда твердили: «Ты бесхарактерный человек! Когда-то тебя это убьёт». Были правы. Ненависть на самого себя, что не могу придумать другой выход из данной ситуации и поступаю как слабак. Хотя я и правда всю жизнь был слабаком. Девять шагов. Воспоминания душат, что сдерживать слёзы уже не удаётся. Я устал притворяться сильным. Теперь уже не нужно. Меня растоптали, словно я окурок от дорогих, но плохих сигарет, вогнали в грязь, будто я кусок дерьма, в то время, когда я утопал в человеке, теряя голову с каждым новым поцелуем, объятием, просто взглядом. Чон Чонгук — двадцатилетний парень, гроза района, причина течки от одного взгляда половины университета. Я бредил им 24/7 больше года и, когда месяц назад он предложил мне просто выпить кофе с ним в кафе после занятий, я окончательно слетел с катушек. Все случилось как-то быстро. Первая прогулка, первая совместная вечеринка, первый поцелуй, первый секс. Всё случилось в один день. Наверное, он никогда меня не забудет. «Таких как ты в его жизни больше тысячи. Не дури сам себя, Пак Чимин,» — голос в голове, резко бьющий обухом по сознанию, приводит в чувство. Он прав. Чонгук не будет вспоминать обо мне от слова никогда. Ни то, как я отдался ему у него в квартире, когда он был пьяный в стельку, на полу в прихожей, потому что он не мог ждать. Ни то, как я терпел все его издевательства относительно того, что я повел себя как шлюха после. Он не вспомнит, а я зачем-то до сих пор помню, как после этих всех упреков, оскорблений и прочего он все равно вдавливал меня в кровать, был нежным и чутким, кончая с моим именем на губах. Я зачем-то помню. Восемь шагов. От слез не видно ничего. Соджу, что я пью уже вторую бутылку прямо с горла, жжёт горло. Разум давно затуманен, но чувства не могут оставить. Опять же несчастные воспоминания. От них появилась тупая ноющая боль в районе сердца. Как я не мог заметить, что она у меня уже на протяжении недели? Ровно с того момента как я не увидел его с парнем. Кажется, его звали Ким Тэхён. И, кажется, я был у него около двух часов назад. Я был абсолютно трезвым в тот момент, чего не скажешь сейчас. Этот парень, Ким Тэхён, красивый. Я бы, возможно, тоже переспал с ним, если бы не считал Чонгука божеством. Если бы этот парень не пытался отбить у меня моего Чонгука, хотя, наверное, не моего вовсе, прямо у меня на глазах. Я бы переспал с ним, если бы он не был конченной мразью. Зато я каждую ночь всего себя без остатка отдавал другой. Семь шагов. Понимание, что мои друзья — сволочи, прилетело в голову будто молния. Как я мог не замечать того, что я для них не друг, а замена на протяжении двух лет? Я не замечал. Они не позволяли. Или я сам не хотел. Бывший лучший друг. Звучит больно, но правдиво. Друзей не бывает. Так же, как и любви. Это всё иллюзия, которую люди придумывают себе, чтобы не быть одинокими. Я не привык к одиночеству, поэтому и сам с радостью придумал себе этот мираж. Я сполна поплатился за это. Шесть шагов. В голове почему-то отчётливо всплыла картинка кладбища. Я давно там не был. Ровно со дня похорон матери. Кажется, её могила заросла, потому что во сне я часто вижу её. В последний раз там был дождь. Я бы хотел его и сейчас. Ненавижу солнце и, вообще, ясную погоду. В такие дни вокруг тебя опять обман. Твоя тень. Она с тобой только в такие дни. В остальные она пропадает, оставляя тебя одного. Как можно доверять другим людям, когда даже то, что по существу принадлежит тебе, все равно раз за разом бросает тебя? Я не задумывался об этом до сего дня. Пять шагов. Вдыхаю ночной воздух. Всегда любил ночь. Казалось, что ночью люди просто не способны врать. Что они открывают себя настоящих. Но как оказалось на практике, именно ночью они врут так, что на утро даже не помнят тех сказок, что рассказывали. Но мне всё равно нравится ночь. Теперь я понял почему. Она скрывает нас настоящих в своей темноте. В своём мраке. Четыре шага. Вспоминаю свою собаку. Даже не знаю, почему, но она напоминает мне того самого Ким Тэхёна. Она была большой и опасной. Я выгуливал её во дворе, и ко мне боялись даже просто подходить. Она рычала на каждого, в любой момент была готова сожрать вместе с косточками. Но все менялось, когда мы приходили домой. Этот монстр становился кроликом. Он был мягок, покладист, любвеобилен. Кажется, он становился настоящим. Так же Ким Тэхён. Он только с виду был BAD BOY, но когда я пришёл к нему домой и на его же глазах убил его щенка, он заплакал. Заплакал как девчонка, когда у неё отобрали куклу. Я видел в его глазах боль. Он узнал какого это, когда забирают твоё любимое. Я видел в его глазах страх, когда начал подходить к нему. Он думал, я хочу его убить. И я хотел. Но вместо этого просто вложил нож в его руку. «Будь Ты проклят, Ким Тэхён. Я ненавижу тебя всей своей сущностью. Теперь у меня нет души. Ты забрал её вместе с тем парнем, что через полчаса приедет к тебе. Что будет вдалбливать твоё тело, возможно, в кухонный стол. А потом уедет и променяет тебя на другого симпатичного парня. Счастливой жизни, сука,» — я вышел из его квартиры. И, наверное, мне надо после этого в психушку. Но вместо этого я на крыше. На долбанной крыше посреди ночи с бутылкой соджу и уже тремя шагами от свободы. Мыслей нет. Я смог отпустить все. Я смог не то, чтобы понять, а смириться с тем, что Чон Чонгук редкостный козёл, которого просто убить будет мало. Надеюсь на то, что его жизнь будет Адом. Два шага. Кажется, свобода близко. Шаг, ещё один . Кажется, это не свобода.