Очистительный огонь

«В народе бытует вполне стереотипное мнение о том, что жрецы – не важно какие и откуда – могут лишь молитвы бормотать, да слово «Свет» вставлять через каждое предложение. Помогут, подлечат в нужный момент, а после уйдут дальше вести свою беспраздную жизнь. Все, кто так считает, однажды столкнуться с настоящим очищением с помощью раскаленного огня, а после никогда больше не заикнутся об бессилии жрецов. Служители Света возникают по всему Сарнауту: как воин чувствует тягу к силе, а бард к музыке, так и жрец тянется к Свету, веря в него всей душой, используя его силу. И ведь не каждый выбирает путь поддержки других, но, несомненно, на него встают самые сильные духом. Отдавать всего себя без остатка, связывать свою жизнь с жизнью другого, чтобы спасти его, а после вернуться на поле боя и выполнять одну из самых важных задач… Так сможет далеко не каждый. Но и не каждому суждено пойти по дороге кары и огня – вот уж поистине красивое зрелище. Когда огненные молнии бьют с неба, горящие мечи и стрелы вонзаются точно в сердце, а зрачки глаз и не увидеть за белым пламенем, тогда ты видишь эту самую Силу Света, что течет по венам жреца раскаленной лавой, и ты не можешь вымолвить ни слова, ведь это слишком завораживает. До дрожи в коленках, до желания кинуться на утек, только бы эта кара не коснулась и вас. Самое удивительное то, что как только грешник повержен, а огонь на мертвом теле потух, жрец тут же преображается. Вся воинственность уходит на задний план и перед вами снова точно такое же существо, как и вы: он больше не выглядит как посланник самого Сарна лучших до тюремных лет. Нет в нем больше того величия, которое чувствовал каждый, смотря первый раз на Слугу Тенсеса в Чистилище. Он больше не горит ярким пламенем в бесцерковной темноте Аллодов, а лишь стоит рядом с вами, как уютный маяк, тихим сиянием призывая к соблюдению заповедей, к вере в Свет, для вашего же блага. Если не знать, что лишь несколько мгновений назад, именно эти добрые глаза в прямом смысле горели от праведности, можно верить в слухи про жрецов. Но только если не знать. Каждый жрец, будь он эльфийским капелланом или хранителем прайденов, а может даже теургом у аэдов, которые только начали познавать Свет, выбирает свой личный путь. Но сверкающие латы есть на каждом из, как и доброта в глазах и решительность в сердце. И каждый готов или излечить вас, или испепелить на месте очистительным огнем за ваши грехи.» Наблюдатель отложил перо и снова перевел взгляд на происходящее перед ним: сцена около трактира ещё не подошла к концу, а лишь набирала обороты. Всё начиналось довольно безобидно, но вскоре переросло нечто большее, чем просто пьяный обмен нежностями: на лицах бунтовавших проступала нескрываемая неприязнь и ненависть, а жертва их не особо остроумных насмешек с решимостью рассчитывала свои шансы. Наблюдатель подметил еще одну фигуру, которая до этого, так же, как и он, лишь наблюдала со стороны, но теперь аккуратно начала двигаться к нарушителям порядка. – Демонам вход воспрещен! – снова прозвучало из толпы, – Но ты уже пропустил свой шанс уйти, отродье. От кучи недовольных отделился один человек, которого вполне можно было спутать с орком: очень широкие плечи, злобный взгляд и посеревшая от бесконечных попоек кожа. Он наступал на свою цель с мечом наперевес, усмехаясь. Толпа за ним одобрительно загудела, снова выкрикивая гадости в сторону демонолога. «Демоны – зло», «Людские бары не для нелюдей», «Ты давно мертв для общества, Борис лишь это доведет до конца». Борисом, видимо, звали этого громилу, что уже замахивался мечом. Демонолог, скидывая свой плащ на землю и уворачиваясь от клинка, оказался еще и эльфом, порождая всё больше возмущенных выкриков в толпе. – Метаморф! – был самым громким из них. Наблюдатель про себя отметил, что «метаморф» не может являться оскорблением для демонолога-эльфа, но поразился осведомленности людей. Видимо, появление существ, которые черпают свои силы из демонов, и правда стало большой новостью в Сарнауте, раз даже завсегдатаи трактира на одном из дальних аллодов знают подобные термины. Битва, тем временем, становилась всё краше: пьяный Борис с громкими криками раз за разом замахивался на метаморфа, а тот лишь отскакивал, не собираясь наносить собственные удары. Эльф вообще был на удивление молчалив, и лишь когда меч чуть не задел его крылья, демонолог преподнёс еще один сюрприз публике: в мгновение он обратился небольшим демоноподобным зверьком, с длинным сине-фиолетовым тельцем и усиками. Все вокруг ахнули, и в негодовании стали суживать кольцо, не давая демонологу выбраться из этой западни. Для него остался лишь один вариант – вступить в драку по-настоящему. Но ему не пришлось. Яркий разряд молнии с неба прошиб землю точно перед Борисом, заставляя того замереть на месте. В круге оказалась женщина в форменных одеяниях Триединой Церкви, осматривая каждого из присутствующих. Эльф снова обратился собой, и также, как и все вокруг, ожидал ее дальнейших действий. – Я вынуждена остановить этот балаган и отправить вас всех по кроватям, – начала она твердым голосом, сурово смотря на Бориса и толпу за ним. – Нападать на ни в чем неповинное существо, побойтесь Света! – Это невинное существо является демоническим отродьем! В нем нет ничего от Света! – крикнул кто-то из-за спины Бориса. Его поддержали все остальные, пока сам Борис перешагивал через подпаленную землю. – В нем не меньше Света, чем в вас, а может дальше и больше, – сказала церковница, следя за движениями Бориса. Поэтому, когда тот набросился на нее с мечом, политрук успела возвести стену огня, сбивая громилу с толку, а после наслать на него очистительный огонь. Это пришлось не по нраву ребятам Бориса, и те с криками «Бей ее!», кинулись на церковницу. Наблюдатель усмехнулся уголками губ, вспоминая только что написанное им же. Он тысячу раз видел жрецов в действии и не против посмотреть еще раз. Кольцо из разъяренных существ двинулось прямо на церковницу и демонолога. У многих из них в руках сверкали клинки, а кто-то уже шептал заклинания, не боясь своей силы. Смерть метаморфа – это то, чего они все ждут, а у жрицы точно полно мирры в карманах. Силы были очень неравны: десяток против двух, но ставить ставку на толпу пока еще не стоило. Бориса оглушило первым – кара с небес металлической перчаткой отправила его в нокаут, также подминая под себя каких-то гибберлингов. Эльф прикрывал спину политрука, вызывая из-под земли копья и оскверняя под ними землю, пока еще один нападавший попал под руку небесной кары. Всё вокруг горело, любимый очистительный огонь жрицы очищал грешные искры, а лучи и частицы Света мелькали между телами. Святой гнев яркими клинками забирал жизненные силы врагов, отливаясь в глазах политрука, которые так же, как и всё вокруг, горели пламенем справедливости. Наблюдатель улыбнулся, когда какой-то орк с явным намерением нанести удар, остановился, глянув в сверкающие огнем глаза и опустил свой меч, делая вполне разумное решение не втягиваться в происходящее. Спустя каких-то пару минут рядом с эльфом и хадаганкой лежали десяток тел, а все те, кто остался в стороне, тихо перешёптываясь, поспешили прочь. Церковница вызвала ореол, круг Света, что начал лечить всех выживших, а после достала яд. – Мне нужно будет поделиться миррой с теми, кому ее не хватит, – пояснила она эльфу, что с недоумением смотрел на нее, – А ты больше не попадай в такие ситуации, ладно? На молодом лице служительницы Света не осталось ни капли того величия, как это всегда и бывает, и даже яд в ее руке не мог снять с нее облика мирной святой. Демонолог лишь грустно улыбнулся последнему напутствию и побрел в трактир, в который и намеревался изначально. Наблюдатель проводил глазами и политрука, что пошла к продавцу с миррой, а после вернулся к своим заметкам: «Жрецы справедливы и чисты, они не всегда следуют законам своей Церкви, помогая нуждающимся в их помощи «нечестивцам», но они всегда слушают своё сердце и свои моральные ориентиры, могут проучить вас, дав понять какую-нибудь простую истину, и избавить вас от этого греха раз и навсегда. Я призываю всех ценить их работу, всех тех Служителей Света, что стоят в самых глухих джунглях, или на почти расколовшемся аллоде, чтобы искать павших героев и давать им возможность вернуться к жизни. Всех тех карающих и лечащих героев-жрецов, которые выполняют свою работу, не требуя ничего взамен. Сарнаут заслужил таких героев.» А Нихаз не знал, как много он сделал, создавая Свет.