Стихия

Вокруг парка дома. Высокие и неприступные, и везде огни. Серьезно, Дипперу казалось, что везде, в каждом чертовом окне горит свет. А в парке плохие фонари. Бледные, мигающие, давно пора было бы их заменить, но кому есть дело до маленького парка в спальном районе, каких еще тысячи в городе? Шел дождь. Никого не было вокруг, все попрятались в дома или круглосуточные кафешки. И только это двое в этом гребаном парке танцуют, врубив на полную громкость какую-то заурядную композицию, кружат под ливнем, наступая в неглубокие лужи в пробоинах в плитках. И Диппер, черт возьми, проклял бы этого Сайфера с его безумными идеями еще пару часов назад, когда тот, завалившись к нему домой мокрый и с широкой улыбкой на лице, сказал: «Идем, промокнем вместе, Сосенка, не время спать, когда на улице стихия». Оно и верно. Диппер любит стихии, потому что сам Билл ей подобен. Как ураган, унесется вдаль, сопровождаемый своим громким хохотом и чертиками в глазах. И сейчас, подобно тяжелому проливному дождю, кружит его по мощеной аллее парка, улыбаясь так по-своему невероятно пылко и очень-очень по-родному. В такт они, естественно, не попадали, Билл с позиции ведущего, спешил. Сколько Пайнс не пытался замедлить его движения, Сайфер снова и снова ускорялся, заставляя Диппера, в конце концов, пустить все на самотек. Через полосу деревьев справа от них, на соседней дорожке, появляется женщина, выгуливающая собаку. Противную маленькую шавку, шерсти на которой как кот наплакал, одетая в уморительный красно-синий костюмчик. Сама хозяйка была на вид лет тридцати, в симпатичном плащике и зонтом, демонстративно не высовывала за него даже носок ботинка, всячески выражая то, как неприятен ей этот ливень. Завидев ее, Билл отстраняется от Пайнса и, не прекращая танца, запрыгивает на лавочку, с таким же ликующим выражением лица показывает на собаку вдруг выдает: — Мы с тобой как эта крыса, Сосновое Деревце, нелепые и страшные, зависимые и неумеющие жить. И опять же, еще пару часов назад Диппер бы покраснел с головы до ног от стыда за парня, вот только сейчас, поддавшись этой Билловско-природной стихии, засмеялся в голос, кивает отчаянно и дергает Билла за руку, заставляя спрыгнуть обратно на землю, заключает в объятия. Возмущенная их поведением женщина уходит, утаскивая за собой псинку. Так и стоят. Громко играет музыка, одежда на обоих мокрая насквозь, что заставляет лишь сильнее хвататься за обрывки тепла друг друга. И Диппер счастлив, потому что здесь его стихия. И пусть все лампочки в окнах это видят.