Нерационально

      Аккуратно поднявшись по лестнице, двое мужчин в лабораторных халатах открыли скрипучую, металлическую дверь. Солнце ревниво обожгло сечатку глаз, медленно скрываясь за горизонтом; но разглядеть обстановку стало возможным, покинув пыльное помещение. «Bobsoc» — величественное здание, собравшее в себе лучшие умы этого поколения. Роберт Смит и его лучший друг, Томас, — те двое, что основали эту организацию, — стояли на её крыше, потирая ослепленные глаза.       — Это действительно так важно? — поправляя очки, раздраженно произнес Том, а затем замер, с восхищением смотря на окружающий их эмпирей.       Раньше, в студенческие годы, он бы никогда не обратил внимания на аккуратные разводы светлых облаков или красочную гладь небесного холста. Голубое небо, акварелью перетекающее в пылающие ярко-оранжевым и пурпурным краски… Картина. Такую вешают в камере приговорённого к пожизненному сроку, что бы не свихнуться в четырех грязно-серых стенах. В последнее время смотреть на неё доводилось так редко, что детали стерлись из памяти.        — Неплохо. Мне казалось, это здание было ниже. — Блондин расчетливо отметил приблизительную высоту постройки, постарался отвлечься на то, что именно им придется сделать после этой «прогулки», и привычно потянулся к внутреннему карману халата. Пусто. Должно быть, черновик остался в кабинете.        — Достаточно высокое, что бы увидеть весь город. Он чудесен, не так ли? — губы Роберта скривились в печальной усмешке. — Он мне нравится. Жаль, что производственные фирмы полностью испортят его. Или я не прав? Поправь меня, если я ошибся.       Прав. «Hello Town» всегда напоминал сказочный лес: высокие, приветливые постройки-деревья в ярких узорах-граффити; в них живут феи-люди. А феи-люди продают «волшебную пыльцу», о которой не должны узнать старейшины-депутаты.       Деревья загрязнятся, феи потеряют свои крылья и пыльцу, а старейшины будут богатеть, — слишком очевидный исход. «99-ти процентная вероятность», — усмехнулся учёный, облакотившись локтями на край крыши и наблюдая за насекомыми, что остались внизу, в тридцати метрах от него и Роберта. Роберт… почему он никогда не был похож на тех людей? Тактичный, воспитанный, эффективный. Андроиды, — те ведут себя человечнее. Том никогда не видел, но был почти уверен: «пырните Смита, и из него потечет кровь ярко-голубого цвета».       — Мы могли бы исправить это, — он чуть помедлил. — Ты ведь тоже любишь этот город, да?       — Ты и сам мог бы справиться, — коротко ответил Том и скрестил руки на груди.       — Нет. Это ведь ты вдохновлял меня на эксперименты. Я не справлюсь без тебя. — Острая боль ударила куда-то в район сердца. Должно быть, всему виной атмосферное давление.        Он снова прав. Первый их совместный опыт был достаточно… Вдохновляющим.       Два студента с задористым смехом и только им одним понятными фразочками, тихо открывают дверь на крышу собственного университета. Ветер бьет в лицо, а они восхищаются высотой здания, поближе знакомятся с голубями; после, наверное, продолжительной депрессии прыгающими с края. Совсем как люди.        Лишь с незначительными отличиями: у них есть крылья и нет депрессии.        Пошагав ещё какое-то время, парни с интересом рассматривают механизмы и антенны, установленные наверху. Томасу первому пришла идея о "практике" ранее изученных тем, и они на какое-то время лишают учебное заведение доступа в сеть, записей с камер видеонаблюдения, а лекторов — учебного материала, транслируя на их компьютеры самые отвратительные и мерзкие видео, которые только смогли скачать. К счастью, коллега знал неплохой сайт: что-то связанное с "Братьями"...        — Нам повезло, что дело не дошло до полиции! — Беззаботно засмеялся Роберт, прикрывая блестящие голубые глаза ладонью; наверное, представляя, как бы это выглядело. Ситуация была бы крайне забавной, но далеко не веселой. Скорее всего, после исправительных работ в городе за взлом систем университета, один из них завел бы аккаунт в Даркнете, подписался как «whoami», собрал свою команду из вроде бы взрослых, а вроде бы идиотов-программистов: и прощай, наука! Встречай, криминальный, темный интернет! Блондин давал голову на отсечение, что этим занялся бы именно Смит. Только у гениев бывает такое маниакальное стремление к цели.        Должно быть, как сейчас.       Должно быть, по этому он метнулся, вплотную приблизившись к изобретателю. От шатена веяло духами какого-то незнакомого бренда. Аромат спелой вишни, — запах до одури знакомый и столь же ненавистный. Кислый, тёрпкий, как опухолью засевшая глубоко на подкорке разума обида. Обида на то, что сам Том никогда не станет менее ничтожным по сравнению с лучшим другом. На то, что не сможет быть выше животной зависти и мерзкого, липкого как вишнёвый сок желания обладать тем, кем он хотел бы быть. На желание вирусом проникнуть в гениальные мозги, и отравить их собственной болью.       Роберт наклонился ближе к лицу блондина, закрыл глаза, одарил поцелуем: умоляюще, нежно. Подтвердил, что принадлежит ему душой и телом. Безприкословно предоставил свой девственно-чистый, здоровый разум. Как жаль — инфекция уже заразила мысли, перемешала, как стекляшки в калейдоскопе.        Сразу же отдернулся, — словно обжегся жидким азотом. Но от боли кричать не собирается. Терпит.       — Почему?.. — Поцелуй так и остается грязным следом на ладони, и отвращение, смешанное с болезненным ликованием, находит отклик в душе блондина. Но гений не понимает. Видит то, что плексается на дне зрачков Томаса, и всё равно не в силах прочесть — компульсивно листает внутренний справочник, и не находит нужных страниц.       Иронично, до чего же глуп он бывает иногда.       На секунду от этого почему-то стало печально: может, не такой уж и негодяй мальчишка. Невероятно умен, даже гениален, но его мысли — безвыходные лабиринты; пустые коридоры, заполненные книгами, чертежами и паутиной, их стены кровоточат и поражены инфекцией, их поедают довольные паразиты. В них слишком легко запутаться…       — «Почему»? — Переспросил Том, спокойно нанося последний удар в спину некогда лучшего друга.

— Нерационально.