Горький мёд, зелёная ночь (Bitter Honey, Green Night)

Грязь на полу. Растаявший снег смешивается с землёй и забивается в трещинки старого дерева. Воздух затхлый, смесь горелой ели и табака, приторно сладкий, раздражает его нос, начинающий привыкать к неожиданному теплу. Драко шмыгает носом. Хлопья снега соскальзывают с его черной мантии и присоединяются к месиву на полу. Он морщится и шагает вперёд; грязные доски скрипят под ногами. Он смотрит на девушку за стойкой и улыбается в ответ, когда та приветствует его кивком. Она отворачивается к другому посетителю, пожилому мужчине с трубкой и несдержанным словоизлиянием. Незнакомец причудливо одет; он должен быть куда важнее Драко. Улыбка Драко гаснет, и он осматривается, трактир расцвечен золотым отблеском свечей и бесчисленных рождественских украшений. Безвкусные и потрёпанные, они не делают обстановку более праздничной, скорее напоминают кучу украшений, которые затолкали на чердак, потому что они потеряли былой блеск. Из колдорадио звучит тихая мелодия с весёлым звоном бубенчиков, которые портят каждую ноту. Место выглядит безлюдным, и Драко подумывает о том, чтобы последовать общему примеру и уйти прежде, чем проникнуться гнетущей атмосферой. Слышно как по полу двигают кресло, и Драко шагает к каменному арочному проходу, который ведёт в столовую. В углу сидит мужчина, перед ним на столе газета. Подсвечник с пятью свечами завис возле его головы и скорее мешает, чем помогает. Пламя отражается в очках мужчины. Драко по-прежнему считает, что благоразумнее будет уйти, но благоразумие — это не та роскошь, которую он может себе позволить. Железная вешалка наклоняется в его сторону, и он воспринимает это скорее как знак, чем причуду магии. Он снимает мантию, стягивает с себя шарф и позволяет вешалке почувствовать себя полезной. Пальто поднимается и оказывается вне досягаемости Драко, при этом вешалка выглядит слишком самодовольной для обычной железной палки. Драко проводит рукой по волосам и замирает в арочном проходе. Он колеблется прежде чем сделать следующий шаг. Здесь слишком тепло и слишком ярко; Драко не думает, что он справится со всеми этими мигающими огнями. Смесь золотого и зелёного затуманивает его взгляд. Всё таки он шагает вперёд, стараясь в равной степени не подкрадываться и не издавать лишнего шума. Во всей комнате занят только один стол. Драко останавливается перед ним и сжимает спинку пустого кресла. Мужчина никак не показывает, что заметил чужое присутствие. Мгновение Драко изучает его. Белая рубашка выглядит тонкой и нигде не видно мантии. Должно быть, он снял комнату и спустился выпить поздним вечером. Парящий подсвечник радостно освещает длинную статью с большим чёрно-белым фото Министра Магии. Министр улыбается и машет рукой читающему мужчине. Драко чувствует, что у него пересохло в горле и старается не закашляться. — Мир тесен, — звучит заманчиво, как и последующее, — рад встретить тебя здесь. Драко одёргивает себя и добавляет: — Поттер. Поттер поднимает взгляд. Его рука дёргается и сжимается в кулак прямо поверх фото улыбающегося Министра. Странная штука инстинкт, думает Драко. Поттер спокойно игнорировал его присутствие, но при первом звуке голоса Драко ему захотелось выхватить свою палочку. — Малфой, — кивает Поттер, не пытаясь скрыть удивления. Он оглядывается, как будто ожидая, что из-за спины Драко появятся старые одноклассники и скажут, что настало время вечеринки выпускников Хогвартса. Драко не винит его в этом; после войны они едва пересекались. Поттер выжидает. Драко понимает, что сейчас его очередь что-то сказать. Не спрашивай, зачем он здесь, Драко даёт указания своему рту, который редко ему подчиняется. Не объясняй, почему ты здесь. Не говори о погоде. Список разрешенных тем сокращается за секунды. Огонь отражается в стёклах очков Поттера, скрывая выражение глаз. Это совсем не помогает. Взгляд Драко скользит по растрёпанным тёмным волосам Поттера. — Я смотрю, ты так и не купил себе расчёску, — говорит он. Странно, в ответ на насмешку рука Поттера расслабляется, как будто оскорбление Драко убедило его в том, что мир не сошёл с ума. — Если я расчешу свои волосы, люди могут перестать меня узнавать. Никто не будет просить у меня автографы и угощать бесплатной выпивкой. Секунду Драко не может понять, шутит ли Поттер, но затем уголки его губ изгибаются, и он добавляет: — Ну, и что это будет? Драко пристально смотрит. — Прости? Губы Поттера растягиваются в улыбке, хотя понятно, что он пытается сдержаться. — Ты здесь чтобы купить мне выпивку или попросить автограф? Секунду Драко приходит в себя. — Я куплю тебе выпивку, Поттер, чтобы тебе не пришлось меня умолять. Это было бы неприлично. Я бы предпочёл такого не видеть. — Ничего страшного, — говорит Поттер. — Уверен, у тебя есть дела поважнее. Он опускает взгляд на свою газету и умолкает. Драко отвержен, и это не удивительно. Пара слов, которыми они обменялись — это больше чем сказали друг другу за последних пять лет. Тишина нарушается потрескиванием дров в камине. Драко снова пробегает рукой по волосам; они влажные, слипшиеся на концах, и движение руки только больше их запутывает. Он наклоняет голову, поддёргивает рукава и расслабляет плечи. — Ты не предложишь мне составить тебе компанию? — спрашивает он. Поттер поднимает взгляд, его рот открыт, как будто он хочет что-то сказать, но слова застряли в горле. Похоже, это сработало. Драко, должно быть, выглядит как замёрзший щенок, которого вот-вот вышвырнут на мороз. — Ну, если ты так хочешь… Нежелание в голосе Поттера не способно остановить Драко. Он отодвигает кресло и садится. — Хочу, — больше нет нужды изображать скорбный вид, и Драко улыбается. — Мне не приходится выбирать, — он кивает головой в сторону пожилого мужчины у стойки. — Либо ты, либо он. Но, боюсь, он не оценит мои шутки. Поттер смотрит на мужчину прежде чем перевести взгляд обратно на Драко. — А я оценю? — Ты всегда был внимательным, если не благодарным, слушателем. — А тебе необходим слушатель? — Конечно. Сейчас же праздники, Поттер. Я что, должен пить в одиночестве, читать и слушать колдорадио? Тоска. Без обид, — не особо искренне добавляет он. Теперь Драко может видеть глаза Поттера; его проницательный взгляд вызывает беспокойство. Поттер выглядит слишком недоверчивым, чтобы не задать Драко вопрос, на который тот предпочёл бы поскорее ответить. И действительно, Поттер, вздохнув, спрашивает: — Что ты здесь делаешь, Малфой? — Преследую тебя, конечно, — следует незамедлительный ответ, — в надежде мельком увидеть нашего так сильно почитаемого Героя. Только ради этого заполучил последний портключ в Эдинбург. Поттер ждёт — воплощение терпения. Драко смеётся и качает головой: — Я здесь по делу, зачем ещё? Я собирался встретиться кое с кем неподалёку, — он старается избегать взгляда Поттера. — Так или иначе, для ожидания лучше выбрать место потеплее. И уж точно я не ожидал наткнуться на Гарри Поттера… Остановись, кричит ему голос разума, и Драко заставляет себя заткнуться. Поттер молча смотрит на него. — А ты? — бормочет Драко и уже жалеет что спросил, увидев как сузились глаза Поттера. Он пытается как-то исправить ситуацию, хотя заранее знает, что пожалеет об этом. — Нет, подожди, не отвечай. У тебя тут очень важные аврорские дела. Посмотрим… — Драко оглядывается и останавливается на девушке за стойкой. — Ты наводишь справки о нашей уважаемой, хотя и немного безразличной, хозяйке? Или о мужчине, которого она развлекает? Должен сказать, он и вправду выглядит подозрительно. Эта его трубка может быть оружием. Или… тебя больше беспокоит, что на гостей нападут ёлки-убийцы? Тогда я рад, что ты здесь. В этом трактире столько рождественских елей, что если придётся с ними драться — я сам не справлюсь. Надеюсь, я не раскрыл твоё прикрытие. Поттер хочет что-то сказать, но Драко продолжает; его не остановить.  — Нет, конечно нет. Прости — я забыл. Ты же не расчесался, так что не можешь работать под прикрытием. — Я не собирался никого здесь проверять, — говорит Поттер. — И ничто здесь не кажется особенно подозрительным. Рождественские ёлки не в счёт. Драко отмечает, что сказано это было в прошедшем времени, и выдавливает улыбку: — Не собирался до этого момента, — говорит он зловеще, уже откровенно издеваясь. — Мне жаль разочаровывать тебя, Поттер. Я здесь по делу, которое нельзя назвать незаконным, разве что незаконно скучным. Но ты можешь проверить меня, аврор Поттер, — Драко подаётся вперёд, — если это то, чего ты так желаешь. Глаза Поттера округляются, и только тогда Драко осознаёт, как вызывающе это прозвучало. К ним наконец подходит хозяйка, и у Драко не остаётся времени обдумать реакцию Поттера. — Чего желаете, сэр? — спрашивает она. Драко поднимает взгляд. — О, пожалуйста, не стоит беспокоиться. Я не хотел прервать ваш очень важный разговор своим присутствием. Трактирщица выпрямляется, даже её темные локоны гордо вытягиваются. — Что вы, я уже закончила. Драко широко улыбается. — Превосходно. Я бы хотел… это что, медовуха? Он заглядывает в стакан Поттера, наполненный золотистой жидкостью. — Я тоже буду медовуху, — он наклоняется к хозяйке и говорит тише. — Мы бунтари — пьём, когда должны работать. — Я не при исполнении, — спешит сказать Поттер, как будто волнуется, что трактирщица плохо о нём подумает. Впрочем, она пропускает мимо ушей всё, кроме заказа Драко. — Непременно. Наша медовуха лучшая в Эдинбурге. Выдержанная в дубовых бочках. Мы используем корицу… — Да, да, — Драко отмахивается от неё, — просто замечательно. Она резко разворачивается чтобы уйти, локоны подпрыгивают у неё за спиной. Взгляд Поттера прикован к Драко. — Ты же понимаешь, что она плюнет в твой стакан? — спрашивает он. Драко хмурится, обдумывая умозаключение Поттера, затем зовёт: — Мисс Глас — вы же Мисс Глас, не так ли? Она оборачивается и кивает. — Просто принесите целую бутылку, — командует он. — И… я сам открою, спасибо. Она изгибает бровь прежде чем уйти, и Поттер усмехается. — Тебе никогда не приходило в голову, что было бы проще не быть резким с людьми? — спрашивает он. — Я здесь не один такой резкий, — парирует Драко и вытаскивает палочку. Он ожидает, что Поттер отреагирует, выхватит палочку с криком «Экспелиармус», однако, улыбка Поттера никуда не делась, а сам он продолжает абсолютно неподвижно сидеть со скрещенными на груди руками. Несмотря на это, Драко думает, что приди ему в голову мысль проклясть Поттера, он окажется лежащим связанным на полу прежде, чем слова слетят с его губ. Драко отгоняет эту мысль и взмахом палочки гасит бесчисленные свечи. Ещё один взмах, и рождественские огоньки тусклеют. Щелчок — и парящий подсвечник опускается на стол, подёргиваясь в попытке освободиться. Мгновение магия Драко ещё в воздухе; он не может отвести глаз от слабого голубого с зелёным свечения. Зелёный отблеск растворяется последним. — Свет был резок и тебе пришлось его наказать? — спрашивает Поттер с притворным сочувствием. Драко отрывает взгляд от затухающего свечения собственной магии и прячет палочку назад в карман. — Теперь кое-кто близорукий не сможет читать, какая жалость, — говорит он. — Можешь сложить свою газету. Хотя бы из вежливости к собеседнику. — И как это мне помешает? Должно быть, тебе трудно думать наперёд, Малфой, но я могу просто зажечь все свечи назад, — медленно произносит Поттер, акцентируя каждое слово, как будто говорит с маленьким ребёнком. — Ты можешь, но не станешь, — самодовольно улыбается Драко. — Я не стану? — Ты их зажжешь, я потушу снова… Это будет ужасно по-детски. Мы не можем до такого опуститься. Что о нас подумает мисс Глас? Поттер трёт виски и тянется за стаканом. Его кадык дёргается пока он, откинувшись назад, глотает сладкий напиток. Драко рассеянно смотрит на его длинное бледное горло. — Ладно, — говорит Поттер. Он ставит стакан на стол и складывает газету. — Тогда расскажи мне шутку. — Шутку? — Ты сам предложил. — Итак, — Драко хмурится. Он знает пару шуток, но ничего не приходит на ум. Те, что он помнит, высмеивают маглов и их образ жизни. Поттер весело смотрит на Драко, как будто читая его мысли. — Итак, — снова говорит Драко и прочищает горло. — Чем ведьма отличается от Огневиски? Секунду он ждёт, а потом добавляет: — Ты должен спросить чем. — Точно, прости, — Поттер изображает раскаяние, — чем? — Ничем. Дай им немного времени, и они сожрут твою печень. Поттер выглядит так, как будто сейчас рассмеётся. — Это ты сам придумал? — спрашивает он. — После бутылки Огневиски было бы смешнее, — уступает Драко, но не сдаётся. — Что говорит ведьма, когда хочет подцепить кого-то? — Правда? Ты повёрнут на ведьмах? Драко смотрит сердито. — Прости, — сдаётся Поттер и послушно спрашивает, — что? Драко с улыбкой подаётся вперёд и одаривает Поттера соблазнительным взглядом. — Ты такой сладкий, что хочется тебя съесть, — тихонько воркует он. Поттер сначала замирает, потом опускает глаза со смешком. Звучит это немного нервно, но секунду спустя в его взгляде можно прочесть только веселье. — Я много шуток знаю, — хвастается Драко. Поттер кривится и снова тянется к стакану с медовухой. Рукой он делает движение, как будто говоря: «Продолжай, если тебе так хочется». Медовуха исчезает из стакана Поттера скорее, чем можно было ожидать. Драко улыбается и думает над следующей шуткой. * Лицо Поттера раскраснелось, медовуха и смех делают своё дело. — Я тебе не верю, — говорит Поттер, переводя дыхание. — Это правда, — Драко серьёзен. — Как, по-твоему, мне пришла идея превратить Кребба с Гойлом в маленьких девочек при помощи Оборотного зелья? Поттер снова заходится от хохота. Смеётся он тихо, зато широко улыбается, показывая ряд белых ровных зубов. Губы и щеки раскраснелись; он несколько раз прикусывает нижнюю губу, чтобы заставить себя перестать смеяться. Каждый раз его усилия тщетны. — Бедный Гойл, — качает Драко головой, — он не знал, что это был подарок для Панси. Представь себе, Милли бросила его после этого. — Как несправедливо, — восклицает Поттер, — он всего лишь хотел поэкспериментировать. — Так я и сказал, — Драко кивает, пока у него не начинает болеть голова. — Я ей сказал, Милли, парень согласен ради тебя надеть кружевные трусики, — Драко издаёт долгий мучительный вздох. — Знаешь, он сохранил их. Носил в кармане своей мантии целый год. Это было действительно мило. И печально, пожалуй, — Драко рассматривает свои пальцы, сомкнутые вокруг пустого стакана, — говори что хочешь, но Гойл был славным парнем. Тупой как пробка, но до чего безобидный, — добавляет он с нежностью. Что-то в голосе Драко заставляет Поттера перестать смеяться. — Был? — мягко спрашивает Поттер. У Драко сжимается горло. Он подливает медовухи в стакан и делает маленький глоток. Сладость обжигает язык, оставляя легкое горьковатое послевкусие. — Он умер несколько лет назад, — говорит он. — Он задолжал золото не тем людям. Они прокляли его и … Он хочет объяснить, что Гойла запытали до смерти, но не может подобрать слова. — Лекари не подоспели вовремя, — вместо этого говорит он. Поттер хмурит лоб. — Я не знал. Я не видел, чтобы имя Гойла упоминалось в каком-то отчёте. — Он переехал в Ирландию несколько лет назад. Его мать рассказала мне о том, что случилось спустя два месяца после его смерти. — О, мне жаль, — говорит Поттер примирительно, как будто сожалеет, что не сказал этого сразу, а вместо этого полез к Драко с расспросами. Драко пожимает плечами. — Мы были не особо близки, — Драко неожиданно сердито выдыхает. — Идиот. Он всё равно мог попросить меня занять ему денег. Сочувствие проскальзывает во взгляде Поттера. Драко меняет тему, стараясь не замечать тяжесть в груди. — Что насчёт тебя? По-прежнему окружён фанатами? — не дожидаясь ответа, он смотрит на левую руку Поттера. — Без кольца. Я ожидал, что к этому времени ты уже станешь мистером Гарри Уизли. Поттер вымученно улыбается: — Сложно поверить, что ты не видел все эти заголовки два года назад. Отсюда я делаю вывод, что ты решил позлорадствовать. Драко смеётся. — «Джинни Уизли променяла Поттера на метлу», — цитирует он. — «Бита загонщика лучше, чем Наш Герой?» — Это ты придумал. — Так я запомнил. Драко смешит возмущение Поттера. Он не заметил, когда тот вышел из себя. — Чёртовы квиддичные игроки, — говорит он, подражая разгневанному тону Поттера. — Они даже сместили тебя в списке Наиболее Желаемых Холостяков по версии журнала Ведьмин Досуг. Всего лишь седьмое место, — вздыхает Драко. — Это просто возмутительно. По крайней мере, жених мисс Уизли на двенадцатом месте. Слабое утешение лучше, чем ничего. Поттер хмурится. — Я всегда знал, что ты старая сплетница. Драко изучает выражение лица Поттера. Он не может понять, Поттер только слегка возмущён или реально расстроен. — Знаешь что действительно интересно? — Драко наклоняется ближе. — С тех пор ничего не писали о твоей личной жизни. Хотя, всего неделю назад я прочёл, что мисс Джинни Уизли, её жених и его бита отправляются в Эдинбург на праздники. Ты для этого здесь? Чтобы сделать кое-что мерзкое и крайне неуместное? Я не осуждаю. Просто хотелось бы сделать пару снимков. Поттер моргает. — Ты осведомлён гораздо лучше меня. Понятия не имел, что они здесь; я в Эдинбурге по делам. — Хорошая сказочка. Поттер громко вздыхает. — Не глупи. Мы с Джинни расстались несколько лет назад и всегда были друзьями…– Поттер прерывает себя. — Зачем я это тебе объясняю? Это не твоё дело. Ты псих. И ты пьян. — Ну конечно! — Драко хмурится. — Я не пьян, и я не псих, — быстро добавляет он и продолжает свою мысль, — ты оправдываешься. И, должен сказать, это выглядит подозрительно. Поттер придерживается своего решения ничего не комментировать. Драко это не особо волнует. — Я правда думал, что ты здесь по делам, но…– Драко осматривается по сторонам. — Что ж, не похоже, чтобы ты был сильно занят. Могу я дать тебе совет? — раздаётся заговорщический шёпот. — В твоей ситуации я бы сосредоточился на игроках в квиддич, которые выше тебя в списке. Жених Джинни… это проигранная битва. Их спортивные мантии такие облегающие, все видели его биту. Будь благоразумным и признай поражение. Драко, должно быть, удалось зацепить Поттера, тот садится очень прямо в своём кресле. — Через пару дней ты прочтёшь о том, чем я здесь сегодня занимался, и тогда это не будет казаться тебе таким забавным, — говорит он с достоинством. Драко чувствует, как сердце колотится о грудную клетку. Он усмехается. — «Поттер спасает мир, сидя в сомнительном трактире.» О да, все газеты будут трезвонить об этом. Поттер бросает на него вызывающий взгляд. — Я раскрою сеть контрабандистов, которая годами переправляла незаконные зелья за границу. Улыбка Драко становится еще шире; она как будто застыла на его лице. — Пожалуйста, скажи ещё раз раскрою. Ты знаешь, что прорычал это? Я в восторге. Это звучит так властно. Гляди… — Драко задирает рукава и тычет свои руки под нос Поттеру, — у меня мурашки. Поттер смотрит в потолок, как будто просит небеса о помощи. — Прошу прощения, правда, — лжёт Драко и убирает свои руки назад. — Я просто… я не аврор, конечно, но если ты можешь раскрыть… Я не так говорю, да? Извини… раскрыть сеть контрабандистов просто сидя здесь и попивая медовуху, я должен спросить себя, почему, чёрт возьми, я не аврор? Я тоже так могу. Я пью медовуху, а дела просто раскрываются. Думаю, я нашёл своё истинное призвание. Поттер тянется за стаканом, но тот пуст. Драко тут же хватает бутылку и подливает ему ещё медовухи. Поттер секунду смотрит на свой стакан прежде, чем поднять взгляд на Драко. Он медлит, что-то прикидывает, но в конце концов говорит: — Утром я задержал одного волшебника. Он руководил отправкой зелий за границу с помощью портключей. Он не слишком сообразительный, но, я уверен, кое-что знает о людях, на которых работал. Я его слегка… вывел из строя, так что сейчас он с лекарем, но завтра я аппарирую его в Министерство для допроса. Уверен, он будет сотрудничать и снабдит меня списком имён. Драко прикусывает губу, чтобы сдержать улыбку. — Понятно… позволь мне прояснить. Ты арестовал потенциального свидетеля, который может помочь раскрыть твоё дело, а потом оставил его беззащитным и отправился пропустить стаканчик? Нет, правда, что может пойти не так? — Так и есть, — Поттер наклоняется так близко, что они почти соприкасаются. Драко сложно сфокусироваться на его словах. — Понимаешь, — продолжает Поттер, — как раз перед тем, как я… — Вывел из строя злого, но не слишком сообразительного волшебника? — подсказывает Драко. — Вот именно. Он отправил кому-то сообщение. Своим пособникам, я полагаю. Я ожидаю, что они забеспокоятся и попытаются освободить свидетеля из нашей хватки, — Поттер делает паузу и ухмыляется. — Что было бы очень кстати. На волшебнике оставлен След. Нам даже не нужно, чтобы он свидетельствовал. Он может привести нас прямо к своим пособникам и снабдить более весомыми уликами, чем просто список имён. Драко вымученно смеётся: — Тебе не кажется, что они могут предвидеть наличие Следа? — Ты не подумал об этом. — Я не закостенелый преступник, — Драко смотрит в сторону, но замечает, что зелёные глаза Поттера неотрывно следуют за ним. Он моргает, чтобы прояснить взгляд. — Я не могу им быть, помнишь? — Я помню, — Поттер кивает. Его испытывающий взгляд скользит по Драко. — Скоро истечёт срок Клейма на твоей магии. — Да, ещё пара недель, и я освобожусь от него, — с улыбкой произносит Драко. Он набирается смелости снова взглянуть на Поттера. Но Поттер не спешит улыбнуться в ответ. — Пока оно там, твоя магия оставляет Подпись. Ты можешь произносить запрещённые заклинания, но это было бы глупо. — К счастью, глупость — это не обо мне, — Драко крайне серьёзен. Поттер не может сдержать взрыв смеха: — Говорить такое после всех этих шуток про ведьм! Довольно дерзко, правда. — Я знаю, тебе трудно признать это, но некоторые мои шутки действительно хороши. Напомню тебе, ты смеялся. Оглушительно. — Да, хорошо, я пьян. — Ты пьян. Только этим можно объяснить, почему тебе кажется, что этой ночью ты поймаешь каких-то преступников. На этот раз смех Поттера звучит вымученно. — Нет, не кажется. Уверен, что понимаю ход их мыслей. Это маленькая организация, достаточно маленькая, чтобы избегать нашего внимания. Прямо как ты, — ухмыляется Поттер, — эти люди не закостенелые преступники. Просто безрассудные личности, которые решили заработать немного золота на стороне. Они не настолько безжалостны, чтобы устранить свидетеля, не так опытны, чтобы заподозрить След. Они беспокоятся, чтобы о них никто не узнал, поэтому паникуют, спешат и допускают ошибки, — Поттер уже не улыбается. — Не очень мудро с их стороны. Они почти попались. Разумнее будет начать сотрудничать, чем пополнять список обвинений. Если они сдадутся, последствия будут незначительными. Глаза Поттера зелёные как ель за его спиной; Драко вынужден отвести взгляд. — Ну, тогда, — говорит он, поднимая стакан, — за глупых преступников, угодивших в ловушку Поттера. Пусть гниют в Азкабане, как они того заслуживают. На мгновение Поттер задерживает на нём взгляд, потом выпрямляется и присоединяется к тосту. Драко позволяет медовухе обжечь его горло. * Третий раз за эту ночь трактирщица протирает их стол грязной тряпкой. — Тебе не кажется, что она на меня запала? — спрашивает Драко когда она уходит. Поттер фыркает. — Я думаю, она ждёт, когда мы удалимся на ночь. Время действительно позднее, — его тон намекает, что он разделяет чувства хозяйки. Драко делает вид, что не замечает этого. — Так даже лучше. Мне она тоже не нравится, — говорит он. — Почему нет? — спрашивает Поттер. — Она привлекательная. Она чистокровная… Он улыбается, показывая, что его целью было поддразнить, а не обвинять в чём-то. Драко наклоняет голову в притворном изумлении. — О моей личной жизни не кричали заголовки газет, но ты ведь читал светскую хронику? Если да, то ты знаешь, что сейчас мои предпочтения основаны не на статусе крови. Выражение лица Поттера не меняется; не похоже, чтобы его это шокировало. — Но ты и так знал, — заключает Драко, — просто хотел подтверждения. И кто теперь старая сплетница? Поттер пожимает плечами. — Большинство этих статей написала Скитер. Как правило, я не верю тому, что она говорит. — Разумное решение. Должен сказать, та статья про мои предполагаемые отношения с близнецами Харпер была абсолютным вымыслом. Это была минутная слабость — вряд ли я назвал бы это отношениями. Уголки губ Поттера дёргаются. — Думаю, это объясняет, почему ты так внимательно следишь за Списком Наиболее Желанных Холостяков журнала Ведьмин Досуг. И битами загонщиков. Драко смеётся; слишком громко, как ему кажется. Он чувствует, как его щёки горят не от смущения или жары, а от чрезмерного количества выпитой медовухи. — У мисс Уизли довольно впечатляющий жених. Хотя… — Драко останавливается, чтобы взглянуть на Поттера, — у неё всегда был хороший вкус в выборе мужчин, в этом ей не откажешь. Щёки Поттера тоже горят. Драко не может сказать наверняка, виновата ли в этом медовуха. Он улыбается и добавляет: — За исключением присутствующего здесь, конечно. Все иногда ошибаются. Драко ждёт реакции Поттера, но его отвлекает свист магии за спиной, после чего в комнате темнеет. Сквозь окно за спиной Поттера он видит, что снаружи метель, хлопья снега кружатся в свете уличных фонарей. — Неужели мисс Глас просто выключила отопление? — театрально шепчет Драко. — Похоже, она сильно разозлилась, — удивлённо бормочет Поттер. В слабом свете рождественских огоньков Драко не может рассмотреть выражение его лица. Драко поглядывает на хозяйку. Она так яростно натирает стойку, как будто это грязное дерево виновато в том, что она не может отправиться в постель. — Какой прозрачный намёк, — после громкого вздоха Драко добавляет, — боюсь, в следующий раз она направит на нас палочку. Нам действительно пора в постель, — Драко кивает. — Ты должен пригласить меня к себе в комнату. В темноте ему не видно лица Поттера, только отражение мерцающих разноцветных огоньков в его очках. Он выглядит забавно, но Драко слишком нервничает, чтобы смеяться. — Есть какая-то причина, почему ты не можешь снять себе комнату? — спрашивает Поттер. — Или пойти домой? — Я бы пошёл домой, если бы собирался спать. Но у меня на уме кое-что более приятное. Колдорадио больше не играет; Драко замечает это только сейчас. Вокруг угрожающая тишина. Он может слышать как глотает. Молчание затягивается, и тогда, наконец, Поттер задаёт вопрос: — Что заставляет тебя думать, что я заинтересован? Драко не может удержаться, он должен увидеть лицо Поттера. Достав палочку, он зажигает свечи на столе. Поттер собран; даже не похоже, чтобы он был пьян, хотя его щёки до сих пор горят. — Всё довольно просто, — говорит Драко, — позволь мне продемонстрировать. Он тянется за стаканом, но замечает, что тот пуст. Нахмурившись, он наливает чуть-чуть медовухи из полупустой бутылки. — Узри, — командует он. Поттер озадачен, но смотрит на Драко, как тот и просил. Драко отпивает, а потом слизывает сладость со своих губ. — Ну вот, — говорит он, ухмыляясь, — какой у тебя сосредоточенный взгляд, Поттер. Глаза Поттера метнулись вверх к глазам Драко, но он должен понимать, что было уже слишком поздно. Румянец сползает вниз по его шее. — Ты знаешь, что пялился на мои губы весь вечер? — голос Драко становится тише, и он шепчет. — Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты хочешь поцеловать меня. Он ждёт, что Поттер начнёт отрицать; он готов доказывать свою правоту. Такой реакции Поттера он не ожидал. — По какому делу? — спрашивает Поттер. — Прошу прощения? Поттер стискивает челюсти. — Ты сказал, что ты здесь по делу. По какому делу? Драко качает головой в искреннем недоумении. Он не ожидал, что Поттер будет тянуть так долго, чтобы спросить об этом. — Поттер, у тебя паранойя, — говорит он и опускает стакан. — Но если тебе станет легче… Моя семья владеет коттеджем неподалёку. Я собирался встретиться с потенциальным покупателем. — Получается, тебе позарез нужны деньги? — Мне не нужен дом, но золото я всегда могу использовать. Это было щедрое предложение, — он пожимает плечами. — Видимо, слишком щедрое. Похоже, мой покупатель передумал. Хотя, думаю, я мог остаться в доме и подождать подольше, — Драко поджимает губы и морщится. — Мне стало скучно. Поттер ему не верит. Он продолжает вглядываться в лицо Драко, как будто ждёт лучшего объяснения. — О, да какого хрена, — Драко хватает и поднимает свою палочку. Он оставил её лежать на столе когда зажигал свечи. — Вот. Можешь взять, если это сделает тебя таким счастливым, — он протягивает Поттеру палочку с недовольным видом. — Честно, я что, такой страшный? Что, ты думаешь, я тебе сделаю? Поттер с удивлением смотрит на палочку и моргает, а тогда медленно тянется к ней, чтобы вытащить её из хватки Драко. Дерево скользит по коже Драко, пальцы сами собой хотят сжаться и не дать забрать. — Когда я сказал «можешь взять», я, конечно, имел в виду взять на вечер. Не навсегда. Ты, маленький воришка, — говорит Драко, когда Поттер прячет его палочку в карман. Поттер ощутимо расслабляется. С лукавой ухмылкой он открывает рот, чтобы что-то сказать, но Драко его опережает. — Если ты скажешь «что упало, то пропало», я тресну тебя по голове этой бутылкой. Поттер фыркает: — Ну ладно. — Ты хочешь, чтобы я ударил тебя бутылкой? — Нет, не стоит, — на мгновение Поттер сдвигает брови. — Ну, это наверняка было бы более благоразумным желанием, но я пьян, так что… — Поттер смотрит прямо на Драко. — Я хочу сказать, ладно, пошли ко мне в комнату. До Драко медленно начинает доходить смысл слов Поттера. — Ох. Он ждёт, что Поттер рассмеётся и скажет, что пошутил, но тот медлит прежде, чем сказать: — Если ты не передумал. — Нет! — быстро говорит Драко, обрадованный тем, что смог что-то выдавить, несмотря на пересохшее горло. Кивок головы, Поттер отодвигает кресло и встаёт. У Драко кружится голова, и он задаётся вопросом, сможет ли тоже встать на ноги. Он замечает бутылку медовухи и подумывает забрать её с собой. Не так уж много они выпили, думает он. Бутылка выглядит наполовину полной. Он оставляет медовуху на столе и встаёт. Ноги плохо его слушаются, но он ни разу не споткнулся, поднимаясь по ступеням наверх. * Комната наполняется светом свечей, как только они заходят. Свечи парят под потолком, наверное, их мягкий, мерцающий свет скрывает пыль. Кровать маленькая, но всё равно занимает большую часть комнаты. Простыни старые и серые, Драко надеется, что они хотя бы чистые. Маленький шкаф за дверью, рядом лежит грязный зелёный рюкзак, крепкий стол с парой деревянных стульев возле окна. Чёрный плащ с меховой подкладкой и эмблемой Министерства небрежно переброшен через спинку стула. Дверь с щелчком закрывается, и Драко оборачивается. Под взглядом Поттера он начинает жалеть, что отдал ему свою палочку. Драко заставляет себя улыбнуться. — Волнуешься? — спрашивает он. Не успевает он договорить, как Поттер срывается с места: вот он стоит возле двери, а мгновение спустя его губы решительно прижаты к губам Драко, рука придерживает затылок. Прикосновения слишком ласковые, слишком нежные, и это так противоречит поспешности Поттера, что Драко замирает, не зная, как ему себя вести. Но пальцы Поттера сжимают волосы Драко, заставляя наклонить голову, его язык уговаривает рот Драко открыться, и тут уже Драко знает, как ему себя вести. Вкус Поттера — мёд и корица, горько-сладкое напоминание выпитой медовухи. Не то, чтобы Драко нуждался в напоминании. Ему кажется, будто они кружатся, голова раскалывается, а сердце готово вырваться из груди. Пальцы Драко скользят по груди Поттера, как будто ищут опору, но потом его рука начинает двигаться вверх и вниз в медленной ласке. Исходящий от кожи Поттера жар чувствуется даже сквозь рубашку; он ощущает бешеный стук сердца, такой же как его собственный. Поттер отстраняется, тяжело дыша в губы Драко; у него затуманенные глаза, а губы кажутся припухшими и покрасневшими, как будто Драко их искусал. Он не помнит, чтобы делал такое. С нарастающим головокружением Драко бросает быстрый взгляд вниз и вытаскивает рубашку из штанов Поттера. Он набрасывается на крошечные белые пуговицы, но те не сдаются. Видимо, они за одно с Поттером; руки уже лучше его слушаются, но пальцы двигаются слишком медленно. Драко предоставляет Поттеру самому с этим разбираться, вместо этого хватая его за бёдра, и наклоняясь вперёд, чтобы покрыть россыпью укусов и поцелуев подбородок Поттера. Прижавшись губами к уху, он втягивает мочку в свой рот, чтобы прикусить. Поттера аж передёрнуло; ему такое не нравится. Драко мысленно пожимает плечами и сосредотачивается на его шее. Рубашка Поттера расстёгнута, и Драко скользит кончиками пальцев по бледной коже, по тёмным редким волоскам на груди, плоскому животу, а тогда ниже, туда, где волоски становятся гуще и исчезают под брюками. Рука Поттера ловит его запястье, оттаскивая прочь изучающие пальцы. Оказывается, такое Поттеру тоже не нравится. Драко отмечает, что Поттер худой. Такой же худой, каким всегда был в школе. Но из его хватки на запястье Драко не может освободиться. Драко старается; он дёргается, изворачивается, пытается разогнуть пальцы Поттера, удивляясь, откуда берётся вся эта сила, но, что бы он ни делал, вырваться не получается. — Есть какое-то правило, запрещающее мне прикасаться к тебе, и о котором я не в курсе? — интересуется он. В горле саднит, и голос кажется скрипом. Поттер хватает его второе запястье и снова целует. На этот раз Драко даже не пытается освободиться. В его памяти всплывает непрошенное старое детское воспоминание, пока Поттер ведёт его спиной вперёд к постели, не ослабляя хватки на запястьях Драко. Его поцелуй более медленный, более умелый, чем тот первый, который они разделили. Драко вспоминает, как пробирался в отцовские конюшни, чтобы полюбоваться на старого Абраксанского крылатого коня, скованного тяжёлой цепью за железным забором. Это был могучий зверь с огромными крыльями и острыми зубами. Драко таскал из кухни яблоки и приносил их коню, а тот с жадностью вырывал из рук любимые фрукты. Если бы ему захотелось, он мог бы без каких-либо усилий раздробить кости Драко своими зубами. Но он этого не делал и, Драко знал, никогда не сделает. Не важно, какими внезапными и резкими были укусы, его зубы никогда не задевали кожу Драко. Драко чувствовал себя всесильным, таким всесильным, что не мог устоять. Даже отцовский гнев, после того как тот увидел маленькую ручку сына в зубах коня, не заставил его отступить. Это стоило коню жизни. Драко даже не помнил его имени, но он слишком хорошо помнил это чувство; он чувствует его снова с Поттером, и отчаянно старается не спрашивать себя почему. Это волнует и сбивает с толку; он позволяет Поттеру толкнуть его на кровать и прижать руки к подушке, обездвижив своим телом. И совсем не помогает, что губы Поттера твёрдо прижаты к его губам, резкие умелые движения языка Поттера оставляют его бездыханным. Каждый нерв в его теле натянут до предела к тому времени, когда Поттер решает отстраниться, чтобы встать на колени между бёдер Драко. Его рука накрывает пах Драко, сначала мягко, потом прижимается более решительно, массирует, сдавливает, его нажатие усиливается с каждым вздохом, который слетает с губ Драко. Драко пробует заставить свою одежду исчезнуть силой мысли; в комнате слишком жарко, его тело в огне, он чувствует, что мог бы выпрыгнуть из кожи. Над ними, как будто соглашаясь с Драко, плавятся свечи, капельки воска исчезают, не долетая до их голов. Поттер слишком медленный. Он стягивает штаны вместе с бельём с задницы Драко, но вдруг останавливается, его пальцы замирают на бёдрах. Он смотрит в изумлении на член Драко: он тяжёлый и изогнутый кверху, опускается на живот Драко. Драко приподнимается, с раздражением обнаружив свои руки прижатыми к подушке возле головы, именно там, где их оставил Поттер. Тот рвано дышит, его зрачки расширились. Поттер, кажется, замер в нерешительности, как будто не до конца понимает, что он делает. Драко чувствует, как уголки его губ приподнимаются. — Никогда не видел член, Поттер? — спрашивает он. Реакция Поттера предсказуема: его нерешительность в мгновение сменяется уверенностью. Он хватается за ремень на штанах Драко и дёргает на себя. — Помоги мне стащить это, — говорит он. Это его первые слова с того момента, когда они шагнули в комнату. Голос звучит так низко, что Драко думает, будто может чувствовать его гул в своей собственной груди. Неловко, путаясь в конечностях друг друга на маленькой кровати, они избавляются от штанов и трусов Драко, его носков и ботинок, которыми он уже успел перепачкать постель. Драко собирается и с Поттера стянуть одежду, но тот вовлекает его в поцелуй, и Драко не настаивает. Ему интересно, может, Поттер собирается поддаться искушению сбежать и хочет, чтобы ботинки были надеты просто на случай, если терпеть не будет сил. Драко это не волнует; ему нравится шершавое прикосновение одежды Поттера, то, как грубая ткань его штанов трётся о чувствительную кожу на внутренней стороне бёдер. Поттер склоняется на кровати между вытянутых ног Драко, его руки на бёдрах кажутся тёплыми и тяжёлыми, и Драко садится, чтобы зарыться руками в непослушные волосы Поттера, пока тот целует его. — Дай мне мою палочку, — шепчет Драко мгновение спустя, пытаясь перевести дыхание. Руки Поттера сильнее сжимают его бёдра, но потом расслабляются и тянутся к карману. Он протягивает Драко палочку: свою, впрочем, не Драко. Драко поднимает правую руку Поттера, направляет палочку на ладонь и бормочет заклинание. Он накладывает ещё чары для необходимой защиты, один раз на Поттера, один на себя. Поттер не может отвести взгляд от скользкой, липкой жидкости на своей ладони. Я могу оглушить его, думает Драко. Я могу оглушить его прямо сейчас, и он даже этого не заметит. Драко поглаживает палочку в своих руках. Дерево под его пальцами кажется незнакомым и холодным. Он спрашивает себя, может, Поттер не просто так дал ему свою собственную палочку. Возможно, любое заклятие или проклятие, направленное на её владельца, будет иметь обратный эффект. Драко кидает палочку на пол. — Ты знаешь, что с этим делать, правда? — спрашивает он. Поттер опрокидывает его назад на кровать. Драко смеётся. Его способность предсказывать реакцию Поттера странным образом успокаивает. Полный решимости разрушить вновь обретённое самообладание Поттера, Драко задирает свои ноги вверх и сгибает их в коленях, полностью раскрывая себя перед взглядом Поттера. Секунду он уверен, что Поттер отступит, подожмёт хвост и сбежит. Его зелёные глаза за стёклами очков кажутся невозможно огромными. Но потом левая рука Поттера двигается вниз по бедру Драко и сжимает его задницу, большой палец поглаживает и прижимается к отверстию. Дрожь зарождается в пояснице Драко и медленно захватывает всё его тело. — Теперь у тебя правда мурашки, — говорит Поттер, и Драко поднимает глаза. Рука Поттера скользит вверх; его пальцы едва касаются яичек и члена, потом отодвигают рубашку, оголяя и поглаживая живот. Драко не может справиться с дрожью. — Много мурашек. Такой кривой ухмылки Драко никогда не видел на лице Поттера. Он хочет изучить её, проанализировать и сохранить в памяти, но Поттер отводит взгляд, и момент потерян. Но тут Поттер проталкивает внутрь палец, и Драко перестаёт беспокоить что-либо. Поттер делает это медленно, невыносимо медленно, но он вторгается в Драко настойчиво, не останавливаясь, пока его палец не оказывается так глубоко, как только может быть. Драко хочет сказать, чтобы он поторопился, пропустил это мучение и трахнул его наконец. Слова уже готовы сорваться с его губ, в то время как Поттер никуда не спешит и двигает пальцем в устойчивом темпе. Он чуть не проорал это после того, как Поттер прилежно добавил второй палец, как будто он прочёл учебное пособие на эту тему, а теперь собирается следовать ему слово в слово. Драко хочет Поттера внутри себя, но не хочет его останавливать. Поттер разглядывает свои пальцы, которые входят и выходят из Драко с таким вниманием и благоговением, что Драко хочет, чтобы он никогда не останавливался. Чтобы так и оставался, жаждущим доставить Драко наслаждение, не стремясь получить его взамен. Его переполняет искушение погладить себя, но он скручивает простыни в руках и пытается устоять. Теперь Поттер проталкивает внутрь Драко три пальца; уже не так медленно, но глубоко. Боли от растяжения недостаточно, чтобы помешать жгучему желанию разрастаться у основания позвоночника. Драко сильнее хватается за простыни и слышит собственный стон. Поттер смотрит на него, рот приоткрыт, влажный лоб, похоже, ему тяжело даётся каждый вдох. — Давай, — говорит Поттер, и яйца Драко поджимаются; он больше не может себя сдерживать. Напряжение нарастает медленно, сдавливая мышцы, на долгое мгновение не давая наслаждению прорваться наружу. Он насаживается на пальцы Поттера, когда вспышка света взрывается у него перед глазами. Бесконечно долго его тело не может расслабиться. Он не может прекратить сжиматься вокруг пальцев Поттера; он даже не замечает, как липкое месиво на его животе медленно начинает остывать. Его дыхание замедляется, кое-как он заставляет себя успокоить его, но в следующее же мгновение из него снова вышибает дух: Поттер наклоняется вперёд, его пальцы всё ещё у Драко в заднице. На секунду его губы замирают над животом Драко, влажное дыхание обжигает кожу, а тогда его язык пробует семя Драко, осторожно, как будто он не вполне уверен, что это хорошая идея, прежде чем прижаться открытым ртом к липкой коже Драко в мокром поцелуе. Драко дрожит так сильно, что кровать под ним качается и поскрипывает. В ушах жужжит. Звук не прекращается даже после того, как Драко открывает глаза и пытается заставить его исчезнуть. Поттер рывком выпрямляется, он выглядит абсолютно растерянным, прежде чем его взгляд падает на пол. Он вытаскивает пальцы осторожно, но поспешно, его лицо и шею, и так красные, покрывает ещё более густой румянец, когда он вытирает свой рот рукавом. Он поднимается с кровати, оставляя Драко бороться с его замешательством. Драко опускает ноги и вытягивается; всё его тело ноет, хотя ощущение нельзя назвать неприятным. Поттер наклоняется и подбирает свою палочку. Она вибрирует и светится в руке белым светом, и Поттер смотрит на неё так, как будто ничего подобного в жизни не видел. Он садится на краю кровати и не отводит от неё взгляд даже после того, как свечение исчезает. Драко хочет спросить, что случилось, но боится, что и так знает, о чём было сообщение, которое получил Поттер. Он перекатывается на бок и надевает улыбку на лицо. — Спорим, мы могли бы расширить эту кровать, — говорит он. Он хочет дотянуться, схватить Поттера за предплечье и уложить рядом с собой, но не смеет. Он не видит выражение лица Поттера, только часть его щеки, с которой медленно сползает краска. — Я пьян, — говорит Поттер. Голос усталый. Его пальцы сжимают палочку; они всё ещё скользкие, их бледная кожа поблёскивает в свете свечей. На это зрелище зад Драко отзывается приятным побаливанием. Он едва может сфокусироваться на словах Поттера. — Зелья в шкафу возле двери. Нижняя полка. Драко моргает. На один кратчайший миг заявление Поттера лишено всякого смысла. — Что? — спрашивает Драко, даже когда непонимание ушло. Живот скрутило. Поттер не смотрит на него; его взгляд прикован к палочке. — Зелья, которые я конфисковал сегодня. Ты сварил некоторые из них; они хранят твою Подпись. Это то, почему ты здесь. Давление нарастает в затылке Драко; охватывает уши и лицо, по пути сжигает кожу. Упирается в горло, сжимает его до боли. Он хочет всё отрицать, но сильнее он хочет услышать ответ на вопрос. — Ты знал? — спрашивает он так громко, как только позволяет ему ноющая боль в горле. Он чувствует себя преданным, хотя знает, что не имеет никакого права так себя чувствовать. Он хотел бы не быть сейчас голым. Он натягивает рубашку ниже, чтобы прикрыться. Глаза Поттера прикипели к глазам Драко. Они отражают боль, которую испытывает Драко, а так же удивление. Внезапно Поттер смеётся; его смех звучит горько и безрадостно. Он отворачивается, трясёт головой и тянет себя за волосы. — Мерлин, какой же я идиот, — говорит Поттер сам себе, его голос переполняет ярость. Чувство, будто получил под дых. Драко хочет отмотать время назад и всё отрицать, пока у него была такая возможность, хотя знает, что это было бы бессмысленно. Рано или поздно, Поттер всё равно догадался бы. Это всегда было неотвратимо. Не имело смысла откладывать этот момент, за исключением того факта, что Драко вовсе не собирался видеть лицо Поттера и слышать его голос, когда тот всё выяснит. — Знал, — Поттер выплёвывает это слово. — Я был уверен, что они отправят кого-то, чтобы отвлечь меня. Я ждал, а потом ты просто оказался там. Я рассказал тебе про След, ожидая, что ты предупредишь остальных. Думал, поймаю тебя с поличным. Но ты никогда не пропадал из виду. А потом ты дал мне свою палочку. Я думал… я думал, что ошибся. У меня паранойя, всё как ты сказал, — Поттер фыркает. — Я забыл, какой ты эгоист. Тебе плевать на остальных. Ты предал их, не моргнув глазом. Ты хотел только спасти свою шкуру. Раздобыть улики, которые свидетельствуют против тебя. Драко хочет как-то оправдаться, но не знает, что сказать. Он сидит на кровати и прижимает колени к груди. — Я не знал… — Не знал что? — Поттер резко оборачивается; зелёные глаза сверкают так же ярко, как его палочка мгновения назад. — Ты знал, что зелья у меня. Если ты не догадался раньше, то узнал в тот момент, когда я рассказал тебе про След. Ты знал, что я не оставил бы доказательства у мага, который служит приманкой. Ты знал, что я не побывал в Министерстве. Ты знал, что они должны быть в моей комнате, — Поттер останавливается, как будто ждёт, что Драко будет отрицать. Но Драко не пытается, и он сильнее сжимает свою палочку. — Твои друзья попались. Как и было запланировано. Я не знал, что буду сожалеть, хочет сказать Драко, но вместо этого говорит: — Они мне не друзья, — он рад, что может хоть что-то отрицать. — Я не… это не то, чем я зарабатываю на жизнь. Я просто… — Хотел заработать немного денег? Лучше, чем продавать недвижимость, правда? Это дело как будто создано для тебя. За границей никто не станет проверять зелья на Магическую Подпись… Не смотри на меня так, — бросает Поттер, — ты не имеешь никакого права смотреть на меня так, как будто это ты здесь пострадавший. Просто забирай зелья и катись к чертям. Драко в шоке, он поднимает взгляд. — Ты не арестуешь меня? — Арестую тебя? — насмехается Поттер. — Твой план отлично сработал. Ты вызвался пообщаться со мной, пожертвовал своими… пожертвовал жалкими людишками, которые тебе даже не друзья, а потом убедился, что я никогда даже не заикнусь о том, что здесь произошло, после того как ты исчезнешь, прихватив зелья. Разве не такой был план? Шантажировать? У тебя есть свидетель, мисс Глас, у которой нет никаких сомнений в том, что произошло в этой комнате, только не после всего этого флирта, а Клеймо гарантирует, что на каждом твоём заклинании осталась Подпись. Она по всему трактиру; она даже на мне, — лицо Поттера искажается, — она даже на моей палочке. Тут уже не твоя вина, — добавляет он с горечью. Неясные, разрозненные мысли Драко сливаются, чтобы вписаться в план, описанный Поттером. В его голове он никогда не был таким подробным, скорее множество ситуативных реакций и решений. — Я никогда не думал, что ты будешь… заинтересован, — говорит он, но молчит о том, что надеялся на это. — Ну, разве тебе не повезло? Драко не кажется, что ему повезло, но не говорит об этом. Поттер фыркает и бросает палочку Драко на кровать. Потом направляет свою палочку на шкаф и шипит что-то непонятное; дверь шкафа со скрипом открывается. — Через минуту здесь будет другой аврор. Просто… уходи. Снова появляется это странное чувство. То, которое переполняло его раньше, когда Поттер толкнул его на кровать. Оно бурлит внутри Драко, распирая его грудь. Он старается задавить его, но ничего не получается. Он спрыгивает с кровати, чувствуя внезапный порыв убежать. Он не смотрит на Поттера когда надевает одежду и ботинки; Поттер не смотрит на него, когда Драко подходит к шкафу, достаёт маленькую деревянную коробку с нижней полки и оставляет другие. Он останавливается, чтобы посмотреть на тёмный затылок Поттера. Снаружи доносятся громкие шаги, они приближаются к двери. Драко паникует, не понимая, почему он медлит, но тогда Поттер делает сложный взмах палочкой, и воздух вокруг них содрогается. Драко сжимает в руках коробку и аппарирует, прежде чем успеет сказать что-нибудь глупое, вроде Спасибо. * Он чувствует тяжесть коробки в своих руках. Было тяжело, когда он ставил её на свой стол. Было тяжело, когда он прятал её в комод. Было тяжело, когда он бросал её в камин, и ему всё ещё тяжело сейчас, пока он стоит в коридоре, прислонившись к стене, ожидая. — Можете войти, — говорит молодой аврор, выглядывая из дверного проёма. Драко отталкивается от стены и выпрямляется. Он ухмыляется аврору, просто чтобы напомнить ему, как сильно тот был неправ, заявив, что Поттер слишком занят — и слишком важен, говорил его тон — чтобы встретиться сейчас с Драко. — Сейчас канун Рождества, — провозглашает аврор, как будто верит, что преступность должна с этим считаться и дать Аврорату передохнуть. Аврор указывает на кабинет слева с кратким «Туда» и покидает Драко, чтобы развалиться в своём кресле и методично бросать в мусорное ведро шарики из смятой бумаги, стремясь, возможно, доказать, что он не какой-то мальчик на побегушках, и посетители Поттера в состоянии сами открыть дверь. Большое помещение выглядит опустевшим, со скудными следами рождественских украшений. Кто-то включил колдорадио, и радостные ноты долетают до ушей Драко. Он торопится в кабинет Поттера, стараясь поскорее убраться из знакомой обстановки. Поттер сидит за своим столом с пером в руке и поднимает взгляд при звуке захлопнувшейся за спиной Драко двери. Он слегка кивает и говорит: «Малфой», потом опускает глаза, чтобы что-то нацарапать на лежащем перед ним пергаменте. Похоже на постановку, думает Драко. Поттер ведёт себя точно так же, как тогда в таверне у Глас. Показное безразличие тогда; показное безразличие сейчас. Драко шагает вперёд и ставит деревянную коробку Поттеру на стол. Хотел бы он, чтобы коробка не была такой потрёпанной и обуглившейся на краях, но уже поздно что-то исправлять. Поттер бросает на коробку взгляд поверх очков, не поднимая головы. — Это рождественский подарок? Прости, я для тебя ничего не приготовил. Драко молчит; он здесь не затем, чтобы обмениваться бесполезными шуточками. Поттер вздыхает и опускает перо, откинувшись в кресле. Видимо, он больше не заинтересован в том, чтобы притворяться занятым. — Правда, Малфой, чего ты хочешь? Ты наполнил флаконы тыквенным соком и пришёл сюда сказать мне, что, на свою беду, всего лишь хотел продать немного качественного сока? — Содержимое осталось тем же. Я пришёл сдаваться. Брови Поттера взлетают так высоко, что его очки соскальзывают вниз по носу. Он возвращает их на место раздражённым движением руки. Мгновение он изучает Драко. — Ты пытаешься намекнуть, что был причастен к эдинбургской сети контрабандистов? Боюсь, это дело закрыто. Драко выпячивает подбородок. — Я был в ней целый год. Я сварил для них сотни зелий. Некоторые были довольно опасными. Сделал на этом небольшое состояние, — Драко скалит зубы. — Папа мной гордится. Поттер сидит как громом поражённый, и Драко спешит продолжить: — Так вот, в свете только что предоставленных доказательств, дело, возможно, стоит возобновить. Он уверен, Поттер может раскричаться в любую секунду, сказать Драко, каким безответственным он был и как разочаровывает его поведение. Однако, Поттер отводит взгляд и пожимает плечами. — Сейчас Рождество. Мне не улыбается получить новые доказательства. Слишком много писанины. — Я подожду до следующей недели, если тебя устроит. — Не стоит, — говорит Поттер уже более поспешно, — как я сказал, дело закрыто, ты можешь идти. Вена пульсирует на виске у Драко. Он открывает рот, чтобы сказать, что тогда он найдёт другого аврора, который захочет его выслушать, но тут распахивается дверь в кабинет, избавляя Драко от хлопот. Рон Уизли врывается так поспешно, что почти пробегает мимо Драко. Дверь с грохотом захлопывается за его спиной. — Гарри, ты закончил? Пора идти. Если я задержусь, Гермиона что-то заподозрит… у тебя в кабинете Драко Малфой, ты знал? — Рон Уизли останавливается посреди комнаты и осматривает Драко с ног до головы. Драко с раздражением отмечает, что Уизли всё еще немного выше него, но прогоняет непрошенные мысли и хватает деревянную коробку со стола Поттера. Он впихивает её в руки Уизли, с силой вжимая ему в живот. Уизли выдыхает удивлённое «Уф!» и ему ничего не остаётся, кроме как принять коробку с миной на лице. — Э-э, — говорит он, — я для тебя ничего не приготовил. Слышать один и тот же глупый прикол дважды было абсолютно нелепо, и Драко посмеялся бы, но он предпочитает оставаться сосредоточенным.  — Там внутри нелегальные зелья с моей Подписью, — говорит он. — Я был частью преступной группировки, пойманной в Эдинбурге, но Поттер отказывается меня арестовывать. Уизли моргает, глядя на него, потом бросает взгляд на Поттера. Краем глаза Драко видит, как Поттер качает головой. — Я признаюсь в преступлении, Уизли. Удели внимание, — бросает Драко. — Хорошо, — Уизли еще раз окидывает взглядом Поттера и Драко, а тогда неуверенно ступает к столу Поттера. — Я закончу через минуту, Рон. Просто оставь коробку здесь, — говорит Поттер, не сводя пристального взгляда с Уизли. Руки Драко сжимаются в кулаки, когда Уизли неуверенно ставит коробку обратно на стол, не желая перечить Поттеру. Поттер беззвучно, одними губами говорит Уизли: «Потом», как будто Драко не видит этого. Уизли чешет затылок и гримасничает, а затем идёт к двери. — Я всегда знал, что из тебя выйдет дрянной аврор, — ворчит Драко. — Ты должен задерживать преступников, а не игнорировать их в надежде подлизаться к Поттеру. Уизли становится серьёзным, и Драко ликует в ожидании взрыва негодования. — Конечно, я тебя арестую, — спокойно говорит Уизли вместо этого. — Я только…– он крутит дверную ручку и открывает дверь, — схожу за своими кандалами. Жди здесь. Уизли грозит ему пальцем и, бросив последний взгляд на Поттера, уходит. Драко в ярости оборачивается и обнаруживает, что Поттер подобрал коробку и бросил её в корзину для мусора, где она мгновенно исчезла. — Какого хера ты творишь, Поттер? Подбородок Поттера дёргается. — Не будь идиотом, — бросает он, — я уже подал рапорт. Чего ты от меня ждёшь? Чтобы я сказал: «Ой, извините, пропали кое-какие зелья, но я разучился считать и заметил только сейчас.» — Мне всё равно. Можешь ничего не говорить про трактир Глас, просто скажи, что я дал показания после… Его прерывает недоверчивый смех Поттера. — Есть свидетель, который видел тебя там; ты думаешь, я настолько глуп, что забыл упомянуть твоё имя в моём рапорте? Но я сказал всем, что это точно был кто-то другой под Оборотным зельем, — Драко отводит взгляд, и Поттер, фыркнув, продолжает. — Да, ты сделал так, что все купились. Каждый, кого мы арестовали, говорил нам, что они кое-кого отправили в трактир переговорить со мной, и все они описывали разных людей, называли разные имена. Так что список подозреваемых включает племянника Министра, близнецов Харпер и Самого Желанного Холостяка по версии журнала Ведьмин Досуг. Мои поздравления. Я так понимаю, все эти волосы для Оборотного зелья ты добыл одним способом. Горечь в голосе Поттера кажется Драко интригующей. — Я сказал, что меня оглушили, — голос Поттера всё ещё звучит горько, — а тогда злоумышленник сбежал, не сумев забрать зелья. Похоже, мы никогда его не поймаем, — он трёт висок. — Теперь я не смогу изменить свою историю. — Ты всё предусмотрел, — Драко впечатлён. — Как и ты. — У меня была серьёзная причина, а у тебя? Пальцы Поттера касаются стола. — Я предпочитаю, чтобы меня считали неосторожным, чем узнали, каким дураком я был. — Правильно, — Драко сжимает губы, — конечно. Похоже, мне даже не надо было заморачиваться с Оборотным зельем; ты всё уладил. Ты так самоотвержен. Даже готов выставить себя некомпетентным, лишь бы быть уверенным, что я не попаду в Азкабан. — У меня не было выбора, — процеживает Поттер сквозь зубы. — О, у тебя был выбор, Поттер. Знаешь, в чём твоя проблема? — Драко ступает к столу, закипая от злости. Он кладёт руки на стол и наклоняется вперёд, чтобы смерить Поттера взглядом. — Ты задница. — Это я задница? — дыхание Поттера ускоряется, возможно, от злости или негодования, или совершенно по другой причине. — Думаешь, я идиот, Поттер? Думаешь, я не заметил? — спрашивает Драко. — Как ты был нетерпелив, как неловок, как осторожен, каким новым и непривычным всё это было для тебя? О, я помню, каково это впервые увидеть перед собой голого, испытывающего желание мужчину, — глаза Поттера темнеют, и голос Драко становится ниже. — Я был не единственным, у кого той ночью был план, не так ли? Скажи мне, сколько раз ты читал те статьи, которые Скитер писала обо мне? Сколько фантазий они в тебе пробуждали? Как ты и сказал, ты прилежно ждал подозреваемого, а потом я просто оказался там. Так явно виновный, так очевидно пытающийся тебя соблазнить, и ты подумал, а почему бы и нет? В тот момент, когда я начал флиртовать, ты уже знал, что дашь мне сбежать. Как ты мог упустить такой шанс? Какая идеальная возможность воплотить некоторые грязные фантазии, хотя бы один раз испытать это. И что самое лучшее? Ты можешь до конца жизни говорить себе, что это подлый Малфой напоил и соблазнил тебя. Иначе ты бы никогда. Поттер едва может дышать. — Ты несёшь бред. — Бред? Это отлично описывает твоё состояние, если ты правда рассчитываешь однажды убедить себя, что не хотел этого, хотя знал, почему я предлагаю. Вот почему ты так отчаянно стараешься не дать мне попасть в Азкабан. Ты чувствуешь себя виноватым. Ты пытаешься очистить свою совесть, расплачиваясь за мои услуги? Поттер качает головой, но Драко не даёт ему заговорить. — Или ты настолько стыдишься своих желаний? Так сильно, что согласен нарушить закон и позволить своим друзьям думать, что тебя оглушил какой-то случайный преступник, лишь бы они не узнали, какие гадкие вещи ты делал с мужчиной? — Это просто смешно, — плечи Поттера трясутся от гнева. — Я не стыжусь. — Правда? Скажи мне… — Драко смотрит на правую руку Поттера, сжатую в кулак на столе, — Уизли знает, где побывали эти пальцы? Поттер забирает свою руку со стола, и яркий румянец сползает вниз по его шее. Драко смотрит на него с победной ухмылкой. — Хотел бы я знать, — говорит он, — как сильно ты жалеешь, что твои аврорские друзья так быстро всех схватили? У тебя даже не было возможности меня трахнуть. Поттер вздрагивает. Как будто хочет сказать, что ни о чём не жалеет, но вместо этого повторяет: — Я не стыжусь, — он упрямо вздёргивает подбородок. — Я никогда не считал, что это неправильно быть… Драко смеётся: — Ох, Поттер, думаешь, я не знаю, что именно ты чувствуешь? Не важно, что ты никогда не считал, что предпочитать мужчин неправильно. Но ты знаешь, что остальные так считают. Ты знаешь, что говорят люди, ты знаешь, что пишут газеты. Даже твои продвинутые маленькие друзья-гриффиндорцы, которые согласятся с тобой и заверят, что не видят в этом ничего такого, даже они постоянно напоминают тебе, что не всё так просто. Сколько раз ты видел, как они читали статью, возможно, обо мне, а потом отпускали шуточки — не из вредности, а ради смеха — и ты заставлял себя смеяться, несмотря на ощущение, будто тебе с размаху дали под дых. Поттер опускает глаза и поправляет очки, хотя не похоже, чтобы они в этом нуждались. Драко вздыхает и выпрямляется. — Может ты и не стыдишься своих желаний, Поттер, но стыдишься того, что тебе не хватает смелости в них признаться. Поттер долго молчит, глядя на пергамент перед ним. Он выглядит смущённым, но Драко почему-то не ощущает торжества победителя. — Это всё? Больше ничего не хочешь сказать? — в конце концов спрашивает Поттер. — Если ты веришь всему, что только что сказал, то должен понимать, что я не передумаю и не арестую тебя, так зачем ты здесь? Доказать свою правоту? Какая разница? Ты получил что хотел. Драко проводит рукой по волосам. Он действительно пришёл сюда доказать свою правоту, но это не единственная причина. — Я просто хотел… — Драко набирается храбрости, — я хотел извиниться. — Называя меня задницей? — Ты и есть задница, — говорит Драко, не ощущая, впрочем, достаточно злости, чтобы это прозвучало так уж уверенно. — Но я ещё большая задница, — он кривится и смотрит вниз на свои руки, — и преступник, конечно. Итак, мне жаль. Не потому, что я… Мне жаль, потому что я помню, как тогда давно на моём суде я говорил, что поставить Клеймо — жестоко и неоправданно. Думаю, я ошибся. Это было слишком мягкое наказание. Драко ждёт, не до конца понимая, что он надеется услышать от Поттера. — Настолько жаль, что ты будешь держаться подальше от Тёмных искусств? — тихо спрашивает Поттер. У Драко похолодели пальцы. Он сжимает их в кулак, опасаясь что они начнут дрожать. — В этом весь смысл. — Настолько жаль, что ты согласишься продлить действие Клейма? Драко смотрит на Поттера, чувствуя что его застали врасплох. — Что? — Его срок скоро истечёт. Никто об этом не знает, но ты нарушил ваш уговор с Министерством. Ты не попал в Азкабан, но это не значит, что тебе не надо отвечать за свои поступки. — С какой стати я должен согласиться? Никто об этом не знает, ты сам сказал. Поттер долго не отводит от него взгляд. — Только что ты сказал, что не собираешься заниматься чем-то незаконным. Если это правда, то неужели тебе так важно? Это важно, думает Драко. Это важно, потому что каждый раз произнося заклинание, он видит его: магия Клейма подсвечивает чары крупинками зелёного света, которые светятся тем ярче, чем темнее заклинание. Это пугает, как будто глаза дикого животного сверкают в ночи, и логика вместе с интуицией подсказывают ему, что надо убежать и спрятаться, но он не может побороть искушение узнать, насколько ярко может гореть зелёный свет, как близко он может подобраться к опасности, прежде чем зверь набросится на его горло. Он больше не хочет этого видеть. Он так ждал, что ему больше не придётся этого видеть. Он хочет сказать нет Поттеру, и уже открывает рот для отказа, но во взгляде Поттера сквозит что-то, чему Драко хочет положить конец. Этот взгляд говорит, что Драко полон лжи, и всегда был. Безнадёжный случай. Тот, кто всегда выберет легчайший путь достижения успеха. Тот, кого нужно держать на коротком поводке, иначе он навредит и себе, и другим. Драко ненавидит Клеймо, но этот взгляд он ненавидит ещё больше. — Ладно, — говорит Драко и ждёт, будет ли Поттер удивлён. Поттер слегка кивает и говорит: — Хорошо. Заходи после праздников, и мы всё решим. — Так просто? — спрашивает Драко. — Насколько известно в Министерстве, в этом нет необходимости. Как ты объяснишь, зачем… — Это мои проблемы. Я разберусь, — тон Поттера становится резким. — Ну конечно, ты разберёшься, — бормочет Драко. Поттер вопросительно на него смотрит, и Драко качает головой. — Ничего. Я приду. Поттер кивает. — Что-то ещё? — звучит как: «Может, уже уйдёшь?» Драко снова качает головой, у него ощущение, что он вовсе не сделал то, ради чего приходил. Теперь ему даже хуже, чем было. Бровь Поттера поднимается, и Драко понимает, что его молчание затянулось. Он говорит: «Счастливого Рождества», несмотря на все старания, его голос звучит горько, и он спешит выйти из кабинета. Он смутно слышит, как Уизли что-то кричит о кандалах, но игнорирует его и сбегает. Время всё ещё раннее, но ему действительно необходимо выпить. * Медовуха в Дырявом Котле на вкус как моча. Как пиво, которое часами стояло под солнцем. Драко даже не уверен, пьян он или нет; не похоже, чтобы в ней было много алкоголя. Голова пульсирует, и бар вращается, но ему всё ещё дерьмово, а медовуха должна была это исправить еще три кружки назад. Он показывает на кружку, когда хозяйка шагает за стойку. «Ещё одну, — говорит он и тут же быстро добавляет, — пожалуйста», помня наставления, которые светловолосая девушка давала ему полчаса назад, когда он просто молча постучал по кружке. Он помнит, что в школе она училась на Пуффендуе. Они всегда читают самые нудные нравоучения о вежливости. Она не похожа на пуффендуйку когда с ухмылкой хватает бутылку медовухи. Девушка вынимает пробку, но потом внезапно останавливается, глядя на что-то за спиной Драко. «Э-э, — говорит она, — может, тебе хватит на сегодня?» Она ставит бутылку на стол, как бы говоря, что это не обсуждается. Драко стискивает зубы. Он оглядывается, уже зная, кого увидит. Поттер стоит в двух шагах от него, он выглядит официально и внушительно в своём тёмном министерском плаще, хотя впечатление портит каша из подтаявших снежинок, осыпавшая его чёрные волосы, и большой плюшевый гиппогриф под мышкой. Драко поворачивается к хозяйке. — Энни, — говорит он. — Я Анна. Для тебя миссис Лонгботтом. — Как скажешь, — Драко кивает и достаёт кожаный мешочек из кармана мантии. Он вытряхивает золото на ладонь, позволяя ему падать на стойку с глухим стуком. Он не считает, но куча выглядит внушительно, — Я — платежеспособный клиент, а мужчина за моей спиной держит оранжевого гиппогрифа под мышкой. Кого ты будешь слушать? Анна смотрит на золото, а потом быстро сгребает его рукой. — Извини, Гарри, — говорит она и подаёт Драко медовуху. Поттер вздыхает и садится на соседний стул. — Можешь арестовать её, — говорит Драко с притворным сочувствием, когда она уходит обслужить других посетителей, — она меня практически ограбила. — Тебе правда лучше пойти домой, Малфой. Драко делает большой глоток медовухи. — Ты что, следишь за мной, Поттер? — Навряд ли. Я делал последние покупки перед Рождеством. — Купил себе маленького гиппогрифа, да? Молодец, Поттер. Бери от жизни всё. Поттер фыркает. — Это для моего крестника, Тедди Люпина. Поттер говорит Тедди с такой теплотой, что у Драко сжимается горло. Он приходит к выводу, что действительно пьян. Он опускает кружку и задумчиво прищуривается. — Мы в родстве с этим ребёнком, — говорит он. — Хотя, я никогда в жизни его не видел. Нет, погоди, видел. Как-то раз на улице проходил мимо него. Он был такой… зелёный. Драко смотрит в сторону и замечает ласковую улыбку Поттера. — Его волосы становятся зелёными от страха или смущения. Он не любит толпу, — говорит Поттер. — Когда он счастлив, они становятся оранжевыми. Нежность в голосе Поттера раздражает Драко. — Это бессмысленно, — пренебрежительно бросает он. Поттер качает головой и смеётся. — Я знаю, — тогда он поворачивается к Драко, и его улыбка всё ещё полна нежности, но Драко знает, что она адресована не ему. — Ты должен с ним встретиться. Он тебе понравится. Драко хмурится. — Из чего именно ты сделал такой вывод? — Он в ужасе от ведьм. Драко моргает, а тогда смеётся. Спустя несколько мгновений он успокаивается достаточно, чтобы сказать: — Тогда я, может быть, его навещу, просто чтобы до смерти напугать своими шутками про ведьм. — Это ты можешь, — соглашается Поттер, как будто Драко предложил по-доброму. — Пошли, я аппарирую тебя домой, — говорит он, становясь серьёзным, и сползает с высокого стула. Драко в раздражении хватается за кружку. — Ты не знаешь, где я живу, — напоминает он. Он слышит, как Поттер с шумом выдыхает воздух. — Тогда я аппарирую тебя ко мне домой. Драко смотрит на него и поднимает бровь. — Можешь спать в гостевой комнате, — поспешно добавляет он. У него красные уши. Может, они и раньше были красными, но Драко не заметил. — Или просто можешь сказать мне, где ты живёшь. — Конечно, — ухмыляется Драко, — но теперь я не хочу. Поттер переминается с ноги на ногу и сжимает гиппогрифа под мышкой так сильно, как будто хочет его задушить. — Тогда я просто аппарирую тебя в Поместье Малфоев. Драко стонет, как будто одна только мысль об этом вызывает у него отвращение. — Ты хотел бы, чтобы я встретил Рождество с моими родителями? Я не настолько пьяный. И я подозреваю, что они тоже не настолько пьяные. Я лучше сниму себе здесь комнату, — Драко тщательнее обдумывает эту возможность. — Хотя, я только что отдал всё моё золото. — Ох, да твою ж мать, просто… Пошли, Малфой, — Поттер хватает его за предплечье. Драко даже через мантию ощущает тепло кожи Поттера. Или это только его воображение. Он хочет стряхнуть с себя руку Поттера, но несколько людей в баре уже смотрят в их сторону. Ладно, они могут таращиться на Поттера с его гиппогрифом, но Драко не рискует устраивать представление. Он встаёт, но не раньше, чем допивает свою медовуху; в конце концов, он заплатил за неё больше, чем достаточно. Они выходят наружу в маленький дворик с высокой каменной стеной, которая скрывает вход в Косую Аллею. Здесь темно и пусто; компанию им составляют только старый мусорный бак и неугомонные, кружащиеся снежинки. Последние покупатели разошлись по домам, чтобы отпраздновать Рождество со своими семьями. Это напоминает Драко кое о чём. — Разве у тебя не было планов на вечер? — спрашивает он. В голове у него прояснилось от свежего воздуха, и он избавляется от хватки Поттера. Не похоже, чтобы Поттера это обрадовало, но он не пытается заново его поймать. — Я думал, ты будешь с Уизли, — добавляет он, — украшать входную дверь и всё такое. — Я и буду, — говорит Поттер, — по дороге я зайду к Андромеде за Тедди; она плохо себя чувствует и хочет отдохнуть. — О. — Я действительно предлагал тебе только переночевать, — Поттер смахивает снежинку со щеки; он не смотрит на Драко. — У меня не было никаких скрытых мотивов. — Конечно. Я догадался, — лжёт Драко и кивает. Выглядел он, наверное, жалко, потому что Поттер добавляет: — Утром я мог бы приготовить тебе завтрак, — он колеблется, — или ты мог бы просто сказать мне, где живёшь и… Драко делает рывок вперёд и выхватывает гиппогрифа у Поттера из-под мышки. Тот почти не сопротивляется, и его удивление быстро сменяется раздражением. — Или просто будем стоять здесь, и ты будешь вести себя как пьяный идиот, — ворчит он. Драко с ухмылкой смотрит на свою добычу. — Мне он нравится, — гиппогриф смотрит на него с выражением застывшего счастья. — И совсем ты не опасный, да? Ты огромная уродливая скотина. Драко с ухмылкой смотрит в немигающие игрушечные глаза, зная что тот не может наброситься на него и рассечь его руку когтями. Он слышит, как Поттер фыркает. Снег падает хлопьями, пропитывая влагой мягкий оранжевый мех зверя. Он смотрит на Драко своими большими коровьими глазами с таким невинным и неоправданно счастливым выражением, что Драко хочется стукнуть его по морде. Снежинка падает прямо на коричневую радужку, и Драко смахивает её большим пальцем. — Я не хочу продлевать Клеймо, — говорит он, хотя не собирался заговаривать на эту тему. Но всё уже сказано, и Драко решает не брать свои слова назад. Поттер, наверное, пинает снег ботинком, но Драко не решается взглянуть и проверить. — Драко… — говорит Поттер. Его имя звучит как вздох разочарования, — Клеймо никогда не было наказанием. Это не было чем-то плохим. Тогда Министерство гораздо больше интересовал твой отец. Они хотели ненадолго отправить тебя в Азкабан, как показательное мероприятие, не более того; ты тут же был бы свободен. Но я им не позволил, — голос Поттера полон осуждения, как будто прямо сейчас перед ним стоят чиновники Министерства и отказываются слушать голос разума. — Я настоял на Клейме. Оно должно было дать тебе шанс. Шанс, который был тебе нужен. Я думал, что если мы запугаем тебя Азкабаном, дадим тебе повод держаться подальше от Тёмных Искусств, ты сделаешь что-то стоящее со своей жизнью. Всё получилось не так хорошо, как было задумано, но, я думаю, были времена, когда ты был способен на кое-что похуже, чем продавать незаконные зелья ради собственной выгоды. Сделать так, чтобы твоя магия оставляла след, было нужно только для того, чтобы защитить тебя от самого себя. Драко закрывает глаза. Он всё это знает; всегда знал. Никому другому не предлагали такую же сделку; никому не заклеймили магию на пять лет, больше ни у кого на слушании не сидел Поттер в зале суда, с глазами полными сомнений и жалости. Драко помнит об этом, произнося каждое заклинание. Он знал это, когда шёл по следу людей, пытавших и убивших Гойла. В тот момент, когда он позволил им уйти, в тот момент, когда хотел бросить самое тёмное заклятие и не смог, он абсолютно точно знал, кому должен быть за это благодарен. В его состоянии, в ярости, это было бы так легко, если бы зелень Клейма не пялилась на него, полная разочарования. Если бы не Поттер, он уже был бы убийцей; сама его душа была бы разорвана на части. Но Драко и так уже обязан Поттеру жизнью, обязан свободой, он не может позволить задолжать ещё и это. — Знаешь, — говорит Драко и заставляет себя посмотреть на Поттера, — я понял кое-что там, в трактире у Глас, когда мы были вместе, и ты был… таким нерешительным, таким недоверчивым. Думаю, я сразу понял, что ты меня раскусил, но мне было наплевать. Потому что я верил тебе. Верил, что ты спасёшь меня, что всё исправишь. И сегодня я был готов кричать о своих преступлениях посреди министерского атриума, чтобы все услышали, потому что я знал, я знал, что ты снова найдёшь способ меня спасти. Я не знаю, зачем ты это делаешь, может, ты чувствуешь за меня ответственность, или просто такой уж ты есть. Или просто я тебя… — Драко невесело смеётся, — просто я тебя привлекаю, и это тебя смущает. Мне почти полегчало, когда я сказал себе, что ты помог мне там в трактире только из-за своих грёбаных интересов, но это не важно. На самом деле, ты всё ещё одержим идеей спасти меня. Ты всё ещё хочешь продлить действие Клейма, и вот он ты, появляешься из ниоткуда просто чтобы убедиться, что я благополучно доберусь домой. Поттер хмурит брови; он выглядит оскорблённым. — Я просто хотел тебе помочь. — Мне не нужна твоя помощь, Поттер! — отрезает Драко. Он хочет взять себя в руки, но никак не может. — Разве ты не видишь? Я доверяю тебе больше чем себе. Каждый раз, когда я облажаюсь, я знаю, что могу винить только себя. И каждый раз, поступая правильно, я знаю, что должен благодарить тебя. Так что я больше не хочу, чтобы ты помогал мне. Не хочу, чтобы ты всегда был рядом и указывал на каждый камень на моём пути, предупреждал меня, чтобы я не споткнулся, смотрел на меня так, как будто ты знаешь, что я обязательно споткнусь, и ты поймаешь меня прежде, чем я упаду. Я хочу, чтобы ты перестал… — голос Драко надламывается, и он останавливается, чтобы втянуть воздух. — Это неправда, — фыркает он, — на самом деле я хочу, чтобы ты заботился обо мне. Я хочу, чтобы ты заботился обо мне так, как это только возможно, но мне нужно, чтобы ты перестал. — Конечно, — тон Поттера холодный, а лицо лишено эмоций, — тогда прости, что побеспокоил. Думаю, что если когда-нибудь найду тебя в канаве истекающим кровью, мне следует просто пройти мимо и бросить тебя там гнить. У Драко болит голова. Как бы он хотел сейчас быть трезвым, или хотя бы не таким пьяным, чтобы всё как следует объяснить. — Нет, Поттер, я не это имею в виду. Я прошу, чтобы ты перестал пытаться меня контролировать с помощью заклинаний и своей праведной жизненной позиции, желая убедиться, что я не закончу истекая кровью в канаве. Я хочу, чтобы ты не пытался починить меня прежде, чем я сломаюсь. Неужели ты не понимаешь? Стоит мне облажаться, и в награду я получаю тебя, спешащего всё исправить. И какая же это горькая награда. Потому что я знаю, что этого не заслужил, и знаю, что мне нечего предложить взамен. Выражение лица Поттера смягчается, но он качает головой и смотрит вниз на свои ботинки. — Но если мы не продлим Клеймо… Прости, но я просто не доверяю тебе настолько, чтобы поверить, что ты не попадёшь в неприятности. Драко зарывается пальцами в оранжевый мех зверушки в его руках. — На самом деле, я тоже не особо в это верю. Но об этом я и говорю. Я хочу дать себе шанс заслужить моё собственное доверие так же, как и твоё. Ты хочешь как лучше, я не сомневаюсь, но я не твоя забота, Поттер. Ты мне не нянька. Если я облажаюсь — это не твоя вина, а моя, — Драко заставляет себя стоять ровно. — Я правда не собираюсь снова облажаться, — добавляет он тише. Поттер переступает с ноги на ногу; ему, должно быть, холодно. Драко тоже кажется, что у него отмёрзли пальцы на руках и ногах. Он даже своего лица не чувствует. — Хорошо, — через какое-то время говорит Поттер, — никакого Клейма. Он кивает, как будто пытается сам себя убедить, что это совсем не глупое решение. Прищурившись, он смотрит на Драко. — То есть, э-э, — он смущённо замолкает, — ты хочешь, чтобы я не вмешивался и позволил тебе самому аппарировать домой, но я могу призвать лекарей, если тебя расщепит, так? Драко фыркает. — Ты безнадёжен. Но да, в этом весь смысл. У Поттера такой вид, как будто он обдумывает слова Драко, но не может свести концы с концами. Спустя несколько долгих секунд Поттер прикусывает губу, неожиданно, он выглядит робким. Он слегка улыбается. — Знаешь, это забавно, но, оглядываясь назад, у меня и правда были скрытые мотивы, когда я предлагал тебе постель и завтрак… — Поттер замолкает, а потом прочищает горло. — Вообще-то, я собирался попросить, чтобы ты мне помог. — Это действительно забавно, — соглашается Драко, — оглядываясь назад или нет. С чем помог? — Э-э… — Поттер снова переступает на месте, — я тут подумал о том, что ты говорил сегодня в офисе, и ты был прав кое в чём. Так что я подумал, может, не знаю… может, ты мог бы иногда на меня орать. Это меня бесит, но помогает. Губы Драко дёргаются. — У меня тут кризис, Поттер, ты не заметил? Не уверен, что я в состоянии помочь тебе или кому бы то ни было, как бы заманчиво не звучало предложение покричать на тебя. — Ты знаешь, как я себя чувствую, ты сам сказал. И ты, ну… открылся. Люди знают о твоих предпочтениях. Драко смеётся. — Да, конечно, просто я не был достаточно осторожным, и это попало в газеты. Иначе я, скорее всего, не стал бы открываться. — Но ведь твои родители знают? — угадывает Поттер. — Иногда я слишком много пью, — говорит Драко, вспоминая его последнее Рождество с родителями, — и говорю много такого, чего говорить не стоило. Если хочешь, вот тебе мой совет. Напиться и болтать. Поттер выглядит разочарованным, несмотря на лёгкую улыбку на его лице. Драко мысленно вздыхает. — Что ты сказал Уизли? Обо мне? — спрашивает он. — Он должен был понять, что творится что-то забавное. — Отложил на время, — Поттер слегка пожимает плечами, — у него сейчас своих проблем хватает. Ему нужно, чтобы я помог ему выбрать кольцо для помолвки с Гермионой, так что он легко отвлёкся. Но… — Поттер морщится, — думаю, я мог бы ему сказать. Скоро. Драко моргает. — Не обо мне, конечно, и не о том, что произошло в трактире? Поттер широко улыбается. — Вообще-то я подумал, что если расскажу ему о тебе, он будет в таком ужасе, что скорее сосредоточится на попытке свести меня с парнями получше, чем на том факте, что я не сказал ему обо всём раньше. — Ну да, — Драко смотрит на снег на своих ботинках, а затем топает, чтобы его стряхнуть, — тебе это должно понравиться. Выбирать среди парней получше, которых для тебя найдёт Уизли. Поттер издаёт странный звук, то ли жалобный, то ли расстроенный вздох. — Как это понимать? — отрезает он. — Сначала ты говоришь, что не хочешь иметь со мной дела, а сейчас ведёшь себя как будто… — Я такого не говорил, — быстро прерывает его Драко, — я сказал, что не хочу твоей помощи. Но я не говорил, что не хочу твой… если я скажу член, это будет слишком грубо? Поттер не смеётся; он так пристально смотрит на Драко, как будто хочет прочитать его мысли. — Я тебя не понимаю, — говорит он, — как, по-твоему, я могу быть рядом, если я даже не знаю, чего ты от меня хочешь, а чего не хочешь? Драко не может сдержать смех. Ему стало легче, спокойнее, ему даже не так холодно, как было мгновения назад. Никого больше не держат на привязи, но Поттер никуда не бежит. Не бежит прочь, и не бежит, чтобы его поймать. Драко вдыхает бодрящий, свежий воздух. — Не переживай, Поттер. Я буду говорить тебе когда что-то будет не так, каждый раз. — Звучит сложно, — ворчит Поттер. — Думаю, так и будет, — тихо соглашается Драко. Поттер молчит, и Драко ждёт столько, сколько может, прежде чем добавить. — Раз уж у тебя нет планов на завтрашнее утро, я мог бы зайти и показать тебе где я живу. И даже приготовлю завтрак. — Завтра со мной будет Тедди. Он пробудет у меня несколько дней, — говорит Поттер. Если это отказ, то звучит он неуверенно. Драко вздыхает. — Хорошо. Пусть тоже приходит, — он ухмыляется. — Я расскажу ему все мои шутки. Улыбка Поттера сверкает ярче снега. — Тогда ладно, — говорит он. Тем не менее, его жизнерадостность быстро угасает. — Я бы пригласил тебя с собой к Уизли, но… — Поттер смеётся при виде гримасы Драко, — да, не самая лучшая идея. Просто мне невыносима мысль, что ты будешь в канун Рождества один… что? Драко скалит зубы. — Сейчас я говорю тебе, что что-то не так, Поттер. Поттер моргает в крайнем замешательстве. — Э-э… — постепенно его лицо проясняется, — только что я пытался починить тебя прежде, чем ты сломаешься? — неуверенно спрашивает он. Злость Драко растворяется. Он смеётся. — Да, именно это ты и сделал. Я проведу ночь перед Рождеством так, как захочу. Это не твоя проблема. Хочешь верь или не верь, Поттер, но я могу справиться с одиночеством без нервного срыва и не засыпая в слезах, — он делает грустное лицо. — Ты плачешь горючими слезами когда остаёшься один? Поттер смущённо качает головой. — Прости. — Вот видишь, всё не так сложно, — Драко улыбается и добавляет, — но я лучше пойду, пока ты снова не сказал какую-то глупость, и всё не закончилось дракой. Поттер бросает на него косой взгляд, но в нём нет настоящей злости, как не было её в словах Драко. — Э-э, ты ничего не забыл? — спрашивает Поттер и наклоняет голову. На его верхнюю губу падает снежинка, и Драко делает два шага вперёд, не в силах устоять перед приглашением. Он ловит снежинку на губе Поттера своим языком и вовлекает его в поцелуй. У них холодные губы, но поцелуй получается тёплым, и даже замёрзшие пальцы на ногах у Драко храбро пытаются поджаться. Проходит много времени, прежде чем к нему возвращается способность рационально мыслить, и он отстраняется. — Э-э, — говорит он, — ты имел в виду гиппогрифа, да? Я чуть не аппарировал с ним. У Поттера весёлые глаза. — Да. Тем не менее, я не жалуюсь. Драко прижимает игрушку к груди Поттера. — Завтра приноси его с собой. Мы привязались друг к другу. Поттер отдаёт его назад Драко. — Если хочешь, можешь сам подарить его Тедди. Чтобы загладить вину за все те шутки, которые ты собираешься ему рассказать. Драко хватает гиппогрифа и отступает назад. — Я подумаю, — он ухмыляется, уже планируя купить Тедди что-то ещё. — Похоже, сегодня вечером у меня всё-таки будет компания. В этот раз ты победил. — Мы назовём это компромиссом, всё-таки компания у тебя неодушевлённая, — говорит Поттер сквозь смех. — Увидимся завтра, Гарри, — говорит Драко и аппарирует прежде, тем Поттер успеет прокомментировать использование его имени. На одно короткое мгновение, когда магия кружится вокруг него, Драко видит, как зелень Клейма проникает в свет заклинания. Она смешивается с белизной снега, оранжевым цветом гиппогрифа в его руке и зеленоглазым мужчиной в паре шагов от него. Выглядит весело, думает Драко и улыбается, появляясь в своей квартире. Он сажает гиппогрифа на диван и достаёт свою палочку. Ему ещё нужно нарядить ёлку.