***
Настоящий храм Завета Колхиды находился в джунглях планеты. Священное место было сокрыто от многих глаз. Люди, служившие и живущие там, хотели покоя и веры. Но тихая и достаточно мирная жизнь типичного феодального мира была нарушена в один миг. Капсула неизвестной конструкции рухнула в наполненный оазисами лес. Те, кто были на улице, могли увидеть в небе некий белый шлейф. Узнав о подобии вторжения, Хранитель Веры, взяв нескольких воинов из Тёмного Сердца, направился в глубь джунглей, чтобы узнать, что или кто находится под такой защитой. Они примерно помнили, куда упало спасательное приспособление, а потому не медлили и отходили от церкви всё дальше. Когда они пришли на место крушения, то обнаружили кратер в который постепенно заливалась вода из реки, протекающей совсем рядом. Храмовник незамедлительно начал спускаться вниз. Возможно, волею судьбы Боги могли послать им нечто важное, а может быть даже полезное. Небольшое количество хладных вод попало в сапоги, но священнослужителя это не интересовало, и мужчина не отвлекался на такие простые, но неприятные мелочи. Подойдя к капсуле он с лёгкостью смог её открыть, но тут же поймал выпавшее из конструкции хрупкое детское тело. Мальчик оказался всё ещё живым, но выглядел болезненно. Лишь поднявшись наверх к мечникам церковник заметил, что у спасённого есть крылья, ангельские крылья. — Боги и вправду благоволят нам, — подметил один из воинов, облачённый в чёрный доспех. Они возвращались в храм. Кор Фаэрон осматривал ребёнка. На первый взгляд мальчуган, коего он нёс, просто спал, но, вероятно, так оно и было. — Я усыновлю его, — промолвил Хранитель Веры. Сектанты молчали, слушая своего господина. — И дам ему имя. Прошло ещё немного времени прежде, чем пророк Старой Веры назвал безымянное дитя: — Сангвиний.***
Ангел отвлекается от своего занятия, услышав шорох и звуки шагов за своей спиной. — Вставай, — ребёнок слышит голос, но в поле зрения попадает лишь заострённый нос сапога, покрываемый чёрной тканью робы. — Ты достаточно помолился для полудня. — Да, отец, — он растёт очень быстро, и сейчас, по истечению всего лишь нескольких месяцев, кажется, что пред Кором Фаэроном не мелкий больной мальчишка, а уже шестнадцатилетний крепкий юноша. Ангел встаёт, откладывая книгу в сторону. — Оденься в парадные одежды, — сухо произнёс проповедник. — Мы едем в Варадеш. — Да, отче, — подросток вновь повторяет свои слова, а затем разворачивается, чтобы уйти из помещения часовни.***
Хелена несколько дней выхаживала спящего мальчика. Несколько дней служанка ни на шаг не отступала от крылатого ребёнка. В келье, где они находились, не было тесно, а потому девушка чувствовала себя комфортно. В третий день на неделе четвёртого месяца Сангвиний открыл глаза. — Где я? — он лежит и смотрит на девушку миловидной наружности, что одета в простенькое крестьянское платье из грубого материала. — Привет, — Хелена старается быть доброжелательной. — Это храм Завета. Наш кардинал нашёл тебя в лесу несколько дней назад. Ты болезненно выглядел, и я взялась тебя вылечить. — Но кто я? — он пытается подняться, что у него и выходит с первого раза. – Крылья... — Сангвиний, — отвечает на его первый вопрос камеристка. — Посиди тут. Я принесу еды. Ты ведь хочешь есть? Ангел отвлёкся от осмотра тонкой девичьей фигуры и милого лица с веснушками. Вспомнив вопрос девушки, он кивает, подтверждая её слова. Дождавшись ответа, Хелена встает с кровати, а затем выходит за дверь, закрывая её на ключ. Тем временем Сангвиний продолжает озираться, изучая мир вокруг себя. Келья взаправду оказалась просторной. Кровать, на которой он сидел, весело скрипела при каждом движении, а одеяло, скомканное в кучу, дитя решило красиво и правильно сложить. Закончив с этим, мальчик подошёл к столу и единственному стулу рядом с ним. Усевшись, всё ещё слегка сонный Сангвиний начал ждать, параллельно раздражаясь, что краешки его глаз никак не могли перестать чесаться.***
Конь под ним был ужасен, и им не получалось нормально управлять. Верховая езда была распространена на Колхиде, и многие её жители, даже женщины, могли овладеть этим подобием искусства в полной мере. Церковник смотрел на фокусы с вожжами, вытворяемые его воспитанником, и смеялся. Мальчишка умел держаться в седле, но, сколько бы они не тренировались, серая лошадь не желала подчиняться Ангелу. Вот и получалось, что из седла подросток не выпадал, но животное сходило с ума, когда на него забирался юный монах. — Сир, — конюх находился рядом с ездовым зверем кардинала. Игреневая кобыла словно презрительно фыркала, смотря на беспокойный и ржущий серый вихрь, находившийся неподалёку. — Я думаю, что ему нужно помочь. — Нет, — возразил собеседник. — Иди назад. Твоя работа здесь закончена. — Как скажите, господин, — слуга откланялся и пошёл в сторону конюшен. Внезапно Ангел расправил крылья, взлетая, но держа лошадь за повод. Поднявшись в небеса, парень потянул коня вверх. Последний жалобно заржал, не понимая, что происходит. Ребёнок был силён и с легкостью поставил коня на дыбы. Продержав животину в таком беспомощном положении, Сангвиний резко отпустил вожжи и скакун ударился своими передними конечностями о землю. Конь в почтении опустил голову. Хранитель Веры пришпорил свою кобылку, и та поскакала по тропинке, выводящей из леса. Через некоторое время его слух уловил ржание позади себя и радостные крики «Но!». Дитя догоняло его. Проповедник только улыбнулся. Два всадника поднимали большие клубы пыли и песка, попеременно обгоняя друг друга. Величие Варадеша было совсем рядом.***
Хелена задержалась ненадолго. Мальчик с удовольствием ел и за этим делом расспрашивал служанку обо всём, что только можно. Камеристка лишь удивлялась умному не по годам ребёнку. Любознательности нового члена храма Завета могло позавидовать любое дитя Колхиды. Обычно, малютки не особо интересовались всем этим, но данный экземпляр обогнал их всех. — Поел? — она улыбается и протягивает Сангвинию мокрую чистую тряпицу, чтобы тот вытер руки. — Хорошо себя чувствуешь? — Прекрасно! — воскликнул ребёнок, а затем резко сменил тему. — Пойдём знакомиться. — И с кем же? — рассмеялась женщина. Она не думала, что всё произойдёт так быстро. — С миром! — пояснило чадо, подскакивая со своего места, а затем потянуло своего нового друга за руку. Девушка вывела его из жилых помещений и отпустила руку Сангвиния. Последнему не нужно было ничего говорить — он осматривался, разглядывая обстановку основного помещения тёмного храма. Свет здесь исходил только от сотен свечей, но, несмотря на это, комнаты оставались темны. Ангелочек старался ступать как можно тише, чтобы не побеспокоить молящихся то тут, то там священнослужителей. — А как зовут этого кардинала? — прошептало позже, обращаясь к своему проводнику, юное дарование. — Кор Фаэрон, — ответила дева. — Когда он появится в храме, я тебе его покажу. Просто сейчас он в саду, а тебе пока что туда нельзя. — Он будет мне отцом? — Да, — кивнул собеседник. — Люби и уважай лорда Фаэрона. Он хороший человек.***
Столица Колхиды была прекрасна. Её высокие шпили разрезали небо, а от вида огромных статуй-колонн захватывало дух. Золотой город... Почти на каждом шагу здесь был этот цвет. Он отлично сочетался с белым и чёрным, коего тоже было в достатке. А ещё здесь не так спокойно как в лесу. О тишине, наверное даже ночью, не приходилось думать. Многолюдно... Сангвиний вцепился в рукав робы своего приёмного отца и не пожелал отпускать ткань. Проповедник только вздохнул, ссылаясь на комплексы крылатого юноши, который, кстати, уже не мог скрывать свой дар, а потому на них было устремлено много взглядов. — Ангел... — Ты посмотри — крылья! — Идол Завета стал реальностью? Немыслимо. — Но ты же его видишь, а значит, всё возможно! — А если это всего лишь наваждение? Я никогда не видел этого храмовника. Вдруг он псайкер и просто дурит нас? Самому же проповеднику это общество было отвратительно. Ни столько из-за их чрезмерного любопытства, сколь из-за обычной глупости. Ремесленники и травницы, кузнецы и охотники... Простые люди, живущие выдумками. Даже слова Старой Веры были интересней, чем их пустая болтовня и домыслы, кои они не ленились озвучивать даже сейчас. — Куда мы идём, отец? — зашептал Сангвиний. Осознание того, что на него устремлено столько взглядов сводило с ума и готово было, вкупе с волнением, сковать его в любую минуту. — К царице, дитя моё, — мужчина заметил истинный ужас на лице ангела и поспешил сменить страх на спокойствие. — Не бойся. Она также не любит большие скопления людей. В её дворце в основном тихо.***
Она всё же осмелилась отвести мальчика в сад, так как тот уже осмотрел всё, что только было дозволено. Когда они в очередной раз вышли на улицу и направились по дорожке, выложенной небольшими камнями, в самую ухоженную часть "леса" то первым, что почувствовал и увидел ангел, было чудной запах древних красивейших цветов. — Не вдыхай слишком долго их аромат, — предостерегла ангелочка Хелена, но заметив, как мальчик уткнулся носом глубоко в цветок, и расхохоталась. — Потом будет кружиться голова! — Чудесный запах, – воспитанник кардинала встал с колен, а затем отряхнулся, параллельно несколько раз чихнув из-за пыльцы, попавшей в ноздри. — Что это за цветы? — Лилии. Никогда не любила их запах, но господину Фаэрону они всегда нравились. — Теперь и мне тоже, — Сангвиний слегка приподнялся над землёй, взмахнув крыльями. Сад был большим, и пока он был какое-то время в воздухе, то увидел три дорожки. Интуиция подсказывала, что его отец на конце средней тропинки. По ней он и пошёл, а спутница шла за ним, доверившись шестому чувству малютки. И оно не подвело своего обладателя: Кор Фаэрон сидел на скамье у небольшого пруда с таким же маленьким водопадом. В руке пастыря Хелена заметила бокал, наполненный до краёв вином. Её возмущению не было предела. Теперь она поняла, почему господин уходил вглубь дикого сада, желая уединиться. — Сейчас ведь пост... — тихо и одновременно досадливо возмутилась женщина. Церковник заметил их и потому поспешил подозвать к себе обоих. Ангел был весел в отличии от прислужницы. — Я восхищаюсь тобой, сын мой, — Хранитель Веры пригубил алой жидкости. Не кисло и не горько, но и не сладко. Неужели он потерял вкус? — У тебя хватило обаяния и красноречия, чтобы убедить слугу, тем самым заставляя его исполнить свою волю. Хелена старалась не показывать злости и огорчения, но похоже, энергия вокруг неё стала насыщена негативом и отвращением. И это не осталось незамеченным от глаз священника: — Поди прочь, — приказал мужчина, а затем обратился уже к Сангвинию. — Присаживайся рядом. Ангел не чувствовал угрызения совести, а потому спокойно сел подле отца. Тот выпил ещё немного вина и потом, неожиданно, предложил чашу Ангелу. — Выпей, не бойся, — улыбнулся проповедник. — Но... — дар судьбы неуверенно смотрел на сосуд, наполненный лёгким подобием скверны. — Испей, — повторил свои слова старовер. — И если тебе понравится, я дам ещё. Пей, сын мой, и слушай легенды о Пророках, отправившихся в Паломничество на встречу с Богами.***
Дьявилла Помазанница, царица Колхиды, оказалась прекрасной высокой женщиной с белой, как снег, кожей и длиннейшими, почти по пояс, каштановыми волосами. Великолепная корона с множеством аметистов совпадала с такими же фиалковыми глазами по цвету. Тонкие золотые браслеты и аккуратные кольца с гравировкой украшали её руки, а лёгкое чёрное платье до пола подчёркивало фигуру госпожи. Дева была рада видеть Кора Фаэрона, и они общались как старые друзья. Все владычицы Завета проходили ритуал посвящения благодаря помазанию и ритуалам с жертвоприношениями. Каждого священного зверя и каждого человека, отобранного в день коронации для убоя, новая властительница должна была прикончить собственноручно, подтверждая этим жестом, что она не боится умертвить кого-либо, если того, конечно, потребуют обстоятельства. — Это и вправду твой сын? — Дьявилла смотрела на робкого, словно находящегося не в своей тарелке, пернатого юношу. — Когда ты успел, Кор? Она звонко засмеялась, отвечая на улыбку мужчины, сидевшего напротив неё за небольшим столиком. — Я взял его под свою опеку, — мягко отвечал храмовник, беря гроздь винограда в руки. Паж, что то и дело прибегал на зов своей правительницы, приносил нечто новенькое из еды или же питья. — Хороший мальчик. Пример подражания для многих. Они разговаривали почти до вечера. Сангвиний краснел всякий раз когда слышал, что его упоминают и хвалят в том или ином аспекте. Ангел нашёл себе занятие — с разрешения царицы, парень взял одну из книг. Как оказалось, она была исторической, но не скучной. — Могу ли я попросить об одном одолжении? — спросила Помазанница у священнослужителя. Увидев кивок, та продолжила говорить. — Когда Сангвиний подрастёт, не мог бы ты определить его ко мне в телохранители? Я желаю видеть его подле своего трона. Объект обсуждения незамедлительно отвлёкся от чтения, посмотрев сначала на отца, а затем и на самую уважаемую женщину в их мире. — Я даю свое согласие, — подтвердил ожидания Ангела лорд Фаэрон. Сангвиний почему-то знал, что так оно и будет. Прозревает ли он будущие? Возможно. Дар предсказания стоило начинать развивать. — А ты, юноша? — Дьявилла обратилась к нему с тем же вопросом. — Даёшь ли ты своё согласие быть моим мечом и щитом? — Да, госпожа, — ответил без колебаний будущий воитель. Всё же ему было жаль, что жизнь немного, но изменится. — В таком случае — эта тема закрыта, — констатировала факт женщина. — Кор, мне нужно тебе задать ещё пару вопросов касательно Завета. — Я слушаю, — напрягся старовер. — Не здесь, — предостерегла собеседника Помазанница. — Пойдём в мои покои. Я уверена, что там за нами никто не будет следить. Очередной кивок стал для владычицы знаком и та, встав из-за стола, пошла к себе. Кардинал лишь приказал Сангвинию оставаться на своём месте. У Ангела не было выбора, а потому он вновь погрузился в чтение. Фолиант за фолиантом, час за часом... Уже была полночь, и только тогда отец вернулся к нему. Подросток догадывался, что обсуждение вопросов касательно их Веры прошло как нельзя лучше.