«Дариночка, прости, у нас не получится прийти».
Просто так. Ничего не объясняя. Глупо и странно. Обидно, когда близкие подруги вот так поступают. Переборов себя, я написала им, что не обижаюсь, и, выключив телефон, пошла на кухню. На душе было паршиво. Я даже не знаю от чего. Вроде бы ничего «смертельного» не случилось. Слёзы как-то сами потекли из глаз, капая на толстовку. Я не боялась, что испорчу макияж или наряд. Мне было всё равно. Я просто сидела и плакала, выпуская все свои эмоции в слёзы.***
Вдруг раздался звонок в дверь. Вытерев слёзы, не понятно почему появившиеся в уголках глаз, я встала с удобного кресла и, поправив юбку платья, пошла открывать. Где-то в глубине души у меня теплился огонёк надежды на то, что это пришли девочки или брат, и мы встретим Новый год весёлой компанией. Открыв дверь, я замерла от удивления. На пороге стоял Максим — ученик нашего ВУЗа, брат Светы и просто человек, с которым у нас не сложилось общение с самого первого дня. — Макс? Что ты тут делаешь? — удивлённо спросила я, смотря на парня. — Я хотел поздравить тебя с Новым годом… — пробормотал Максим, доставая из рюкзака, висевшего у него на плече, коробочку и протягивая её мне. — Эм… спасибо большое. Не ожидала. Мне… мне даже подарить тебе нечего, — смущённо ответила я, понимая, что могу показаться Максиму вовсе не вежливой девушкой: приняла подарок, а взамен ничего не отдала. — Даш, не нужно, правда. То, что я сделал тебя немного счастливее, намного лучше, чем ответный подарок. — Мне не удобно как-то… давай, я что ли чаем угощу? Ты, вон, замёрз весь, — предложила я, пропуская Максима в дом. — Не откажусь. Пока Максим раздевался, я пошла на кухню и поставила греться чайник. Поставив чайник, я решила достать сервиз из верхнего шкафчика. Взяв стул, я встала на него и, подтянувшись на носочках, стала вытаскивать две чашки и блюдца. Когда я уже почти дотянулась до нужных вещей, стул стал раскачиваться, и я оказалась в крайне не устойчивом положении. — Дарин, давай лучше я, — сказал Макс, беря меня за талию и снимая со стула. — Ну… если не сложно, — ответила я. Тем временем Макс, отставив стул в сторону, встал на носочки и с лёгкостью достал чашки и блюдца. Всё-таки он выше меня почти на две головы. — Держи, — Макс протянул мне чашки и блюдца. — Спасибо. Садись, — я указала на стул, — Сейчас налью чай. Макс, кивнув, сел за стол и стал наблюдать за мной. Он сидел, прожигая мою спину взглядом, закинув ногу на ногу. — Ты одна в Новый год будешь? — вдруг спросил Максим. — Девчонки, с которыми я должна была отмечать, вдруг отказались. А папа с новой женой живёт в другом городе, поэтому встречать Новый год с ним довольно-таки проблематично. А ты почему не с семьёй? — Поссорился с родителями, вот и буду один отмечать. — Эм… а не хочешь со мной отметить? Я ни на что не намекаю, просто… если ты не согласен… — почему-то я начала мямлить, а это — вовсе не типично для меня. — Я не против. Может, и начнём лучше общаться, — перебил меня Макс. — Вот и хорошо, — ответила я, ставя перед Максимом чашку. Мы сидели и разговаривали уже полчаса. Оказалось, что Максим — очень хороший собеседник. Сейчас он был более чутким, нежным, если так можно сказать. Макс не вёл себя, как последний придурок, как он это делал в колледже. Морозов слушал и отвечал мне нормально, не грубил и не оскорблял. Я даже стала сомневаться, что передо мной настоящий Максим Морозов — можно было подумать, что рядом со мной сидит его двойник, или же брат-близнец. Мне понравилось общаться именно с таким Максимом. Возможно, мы действительно сможем стать друзьями.***
На часах было без десяти минут двенадцать. До Нового года оставалось совсем чуть-чуть. Я достала бутылку с шампанским, которую мне прислал отец с запиской:«С Новым годом, доченька. Надеюсь, что вы с Кариной всё-таки подружитесь».
Карина — новая жена отца. Мы с ней не подружились сразу. Она, как могла, пыталась меня подставить перед папой, как-то унизить или оскорбить. Я не обращала на это внимание, чем очень сильно злила Карину. — Не думал, что такая пай-девочка, как ты, может пить алкоголь, — усмехнулся Макс, беря из моих рук бутылку с шампанским. — Ты плохо меня знаешь, Морозов. Очень плохо. — Почему ты всегда называешь меня по фамилии? Неужели, так нравится? Такую же хочешь себе? — с ухмылкой спросил Максим. Я слегка покраснела от неожиданного вопроса, который смутил меня. Сплетничая с девчонками, мы не раз примеряли на себя фамилии парней из нашего колледжа. Почему-то мне подруги всегда присваивали фамилию «Морозова», аргументируя это тем, что я нравлюсь Максиму. Я всегда смеялась на такие утверждения, говоря, что Макс меня ненавидит, как и я его. В этом у нас с ним полная взаимность. — Иди ты, — только и ответила я. — Да ладно тебе, не обижайся. Я же шучу, — улыбнулся Максим, подмигивая мне левым глазом. — За такие «шутки» можно и по голове получить, — буркнула я, беря пульт от телевизора и переключая с «Иронии судьбы, или с лёгким паром» на «Первый канал», где уже начинал говорить Владимир Владимирович. — Знаешь, а я же решил поздравить тебя с Новым годом ещё неделю назад. Денис, когда узнал про это, попросил передать тебе «Привет». — Это невозможно. Он же ненавидит меня, также как и ты. Начали бить куранты.Раз.
— А ты не думала, что ненависть — лишь маска, скрывающая настоящие чувства? — неожиданно сказал Макс.Два.
Я отошла к окну, смотря на улицу. За мной послышались очень тихие шаги.Три.
— Возможно, и маска. Но вы с Денисом действительно ненавидите меня. Только не понятно почему.Четыре.
— Ты заблуждаешься, Дарина.Пять.
Макс подходят ко мне, слегка касаясь пальцами руки.Шесть.
— Максим, ты что делаешь?Семь.
— Ничего… ничего особенного…Восемь.
Максим, взяв за талию, развернул меня к себе лицом, смотря прямо в глаза.Девять.
Я затаила дыхание, аккуратно кладя руки Максиму на талию.Десять.
Макс крепче обнял меня, притягивая к себе почти вплотную.Одиннадцать.
— Максим…Двенадцать.
— Я люблю тебя, — прошептал Максим, наклоняясь и аккуратно целуя, будто боясь чего-то. Новый год уже наступил. На улице раздавались звуки взрывающихся фейерверков. Мы с Максимом стояли около окна, нежно целуясь, вкладывая в этот поцелуй всё, что мы чувствовали до этого. Сейчас я вдруг осознала, что Максим прав. Ненависть — всего лишь маска, скрывающая настоящие чувства. За нашей «игрой», притворством мы не заметили, как по-настоящему влюбились. Как дико полюбили друг друга. Мы нуждались друг в друге, как в кислороде. — Я тоже люблю тебя, — прошептала я, оторвавшись от таких сладких губ. Вместо слов Максим просто обнял меня, облегчённо выдохнув и положив подбородок мне на макушку. Мы стояли, обнимаясь, просто закрыв глаза, наслаждаясь объятиями друг друга. — Открой коробку, пожалуйста, — шепнул Максим мне на ухо. Нехотя отпрянув от Морозова, я взяла коробку со стола и стала её распечатывать. Убрав белую в голубые снежинки обёртку, я открыла картонную крышку. В коробке лежала роза, как из фильма «Красавица и Чудовище». Она была в стеклянном куполе, необычного цвета — я ни разу до этого не видела голубых роз, только слышала про них. Внизу, около тёмно-зелёного стебелька, лежали несколько крупных жемчужных бусинок. Сам стебель был обёрнут внизу светло-розовой сеточкой. Роза выглядела очень нежной и красивой. — Максим… это… это просто прекрасно! — почему-то прошептала я, беря в руки стеклянных купол и поворачиваясь к парню. — Спасибо. Мне никогда не дарили ничего подобного. — Не за что. Эта роза не красивее, чем ты. Я опять смутилась. Поставив розу на стол, я крепко обняла парня, кладя голову ему на грудь. Максим положил руки мне на талию, целуя в макушку.***
Три часа ночи. До этого времени мы с Максимом сидели и пили чай, целуясь и обнимаясь. Нам было легко вдвоём. — Ты у Дениса будешь ночевать? — спросила я, сидя на коленках Максима и обнимая его за шею. — Нет, он с родителями за городом. Если ты не против, я бы хотел остаться у тебя. — Я не против, — улыбнулась я, целуя Макса в губы. Максим ответил на поцелуй, крепче обнимая за талию. Я, приподнявшись, перекинула одну ногу через Макса, фактически, оседлав его. Обняв его за шею, я двинула бёдрами, продолжая целовать. — Малышка, что ты делаешь? Я же могу не сдержаться, — ухмыльнулся Макс. — А, может, и не нужно сдерживаться, — загадочно ответила я, снова целуя. Рыкнув, Максим встал, подхватывая меня за талию, заставляя обвить его бёдра ногами, и прижал к стене спиной. Поцеловав ещё раз губы, Макс стал спускаться поцелуями вниз, к шее, ключицам, груди. Отодвинув толстовку брата, парень поцеловал меня в ключицу. Слегка отпрянув, он стянул с меня толстовку, откидывая её в сторону. — Где спальня? — хриплым голосом спросил Максим, сильно прижав бёдра к моим. — Прямо и направо, — со стоном ответила я, целуя парня в шею. Рыкнув, Макс подхватил меня под ягодицы и пошёл в спальню. Аккуратно положив меня на кровать, Максим навис сверху и стал целовать. Целуя в шею, парень прижался своим пахом к моему, делая движения, напоминающие фрикции. Я застонала, ощущая немаленькое «возбуждение» парня. Заведя руку за спину, Макс потянул «собачку» платья вниз, расстёгивая молнию. Оголив верхнюю часть груди, парень стал страстно целовать нежную кожу, иногда покусывая и оставляя большие засосы. Наткнувшись на преграду в виде бюстгальтера-бандо, Макс спустил его вниз, освобождая упругую грудь с уже вставшими сосками. Морозов стал целовать грудь, покусывая соски, иногда их оттягивая. Отпрянув, Макс подхватил меня под бёдра, поднимая их вверх и стягивая платье вместе с бюстгальтером. Откинув вещи на пол, парень снова припал ко мне, спускаясь поцелуями ниже. Дойдя до кромки трусиков-стринг, Максим снова отстранился. Встав около кровати, Морозов стал стягивать с себя футболку, оголяя накаченный торс. Поднявшись, я на коленках подползла к парню. Поцеловав низ ключиц, я стала спускаться вниз, оставляя тёмно-бордовые, почти фиолетовые засосы, — око за око, как говорится. Прикусив маленькую горошинку соска, я стала водить руками по накаченному торсу, обводя пальцами каждый из восьми кубиков. Дойдя до ремня джинсов, я расстегнула его и, проведя рукой по вставшему члену, потянула вниз «собачку» молнии. Макс помог мне, сняв джинсы вместе с чёрными фирменными боксерами. Передо мной предстал во всей красе вставший член с налитой кровью красной головкой и вздувшимися от возбуждения венами. Я провела рукой по нему, заслужив рваный выдох парня и почувствовав, как напрягся Макс. Поцеловав головку, я взяла член в рот, начав медленно сосать, помогая себе рукой. Максим стал тихонько постанывать, заставляя надеяться, что я всё делаю правильно. Вобрав в рот весь член, я стала активно двигать головой, щекоча орган языком. Выпустив член изо рта с причмокивающим звуком, я обвела кончиком языка витиеватый узор вен и снова полностью взяла его в рот. Максим положил руку мне на голову, наматывая длинные рыжие волосы на кулак, задавая свой темп. Он, фактически, трахал меня в рот, и мне это чертовски нравилось. Мне было очень приятно чувствовать, как гладких длинный член скользит во рту, иногда подёргиваясь. Мне нравилось чувствовать терпкий вкус смазки, выделявшейся с кончика полового органа. — М-м-м, да, малышка… — простонал Максим, быстрее двигаясь во рту. Отпустив волосы, Макс поднял меня, впиваясь в губы требовательным поцелуем. Толкнув меня на кровать, парень навис сверху и, целуя, вошёл в меня. — М-м-м, в тихом омуте… ты у нас, оказывается, уже не девочка… — усмехнулся Максим, начиная двигаться во мне. — Молчи, — прошептала я, поддавая бёдрами навстречу парню. Рыкнув, Максим начал ускоряться, оставляя жаркие поцелуи на шее, ключицах, груди, унося нас обоих на небеса блаженства…***
Уставшие, мы упали на кровать, пытаясь отдышаться. Максим притянул меня к себе, укладывая на грудь и целуя в висок. Я удобно устроилась на парне, обнимая его. — И как мы теперь будем? — тихо спросила я, внутренне смущаясь от такого вопроса. — Как «как»? Ты теперь моя девушка. И завтра я хочу сделать только одну вещь. — Какую? — Пройти вместе с тобой по самой людной улице Москвы и целовать тебя на виду у всех… Я не ответила, лишь крепко прижалась к парню, ликуя внутри. — С Новым годом, малышка, — тихо прошептал Максим, целуя меня в макушку. — С Новым годом, — ответила я. Через некоторое время мы оба провалились в сон. Счастливые и наконец-то разобравшиеся в своих чувствах.