Полудрём

Туманов обнял Эрика, стоило тому открыть дверь. Мужчина удивлённо вскинул брови, но тут же мягко улыбнулся и ответил на объятия. Поглаживая встревоженного Игоря по спине, негромко поинтересовался: — Что-то случилось? — Д-да, наверное… Я соскучился по тебе… Прости, что сбежал… — промямлил блондин, ощущая, как страх и напряжение постепенно отступают. — Ничего. Ты голоден? — Ага. Зингер завёл гостя на кухню. Сиреневые обои, фиолетовая плитка, добротные деревянные стол и стулья, уютные коричневые занавески и новенькая техника — чувствовалось, что Эрик любит комфорт и не жалеет тратить силы на его создание. Квартира этого мужчины не уставала удивлять Туманова. Просторно, много света, чисто… Вспомнив о своём жилище, Игорь почесал бороду и со вздохом сел за стол. Ему бы не помешало провести уборку… Эрик достал две синие стеклянные тарелки, стоило ему снять крышку со сковороды, стоящей на плите, как нос защекотал аппетитный аромат мяса. Вскоре они ели макароны с тушёной свининой и пили апельсиновый сок. Зингер ел довольно-таки аккуратно, неспешно работая ножом, а Туманов набивал полные щёки, горбился над тарелкой и то и дело осматривался. Эрику нравилась эта непосредственность своего нового знакомого, поэтому он слегка улыбался и хищно блестел светлыми глазами, наблюдая за мужчиной. — Можно задать вопрос? Личного характера, — негромко произнёс он, делая глоток сока. — Спрашивай, — кивнув, отозвался Туманов, накручивая на вилку побольше макарон. — Когда ты узнал, что страдаешь шизофренией? Если не хочешь об этом говорить — я пойму. Просто мне бы хотелось узнать тебя получше. — Да ничего, нормальный вопрос, — облизнув большой палец, Игорь перевёл задумчивый взгляд на лицо собеседника. — Мне было тринадцать. Это началось на уроке физики. Был вечер, за окнами темнело, в классе были включены лампы. Они гудели. Постепенно этот звук стал заполнять собой пространство, а сквозь него стали прорываться голоса, сначала тихие, потом они становились всё громче… Урок закончился, а они продолжили звучать в моей голове. Это были голоса космонавтов, которые связывались друг с другом каким-то невообразимым способом. Они становились иногда тише, а то и вовсе прекращались, но всегда возвращались. Через несколько дней вдобавок я начал видеть какие-то фигуры, они ползли по стёклам и зеркалам. Вместо своего отражения я видел чьё-то тёмное лицо, будто бы нарисованное карандашом. Мне стало очень страшно, начался приступ. Я стоял у зеркала и что-то орал… Сбежались другие дети, учителя, меня отвели в медкабинет, там что-то вкололи, остальное было, как в тумане. Следующие двое суток вообще выпали из памяти, ведь меня госпитализировали и накачали галоперидолом. — Это ужасно… Тебе пришлось очень тяжело… — светло-зелёные глаза Зингера смотрели так участливо и трепетно, что у Туманова защемило сердце. — Да, это было непросто… — кивнув, Игорь собрал губами все макароны, которые успел накрутить. Сосредоточенно жуя, он взирал на Эрика, по лицу которого скользил солнечный луч. В эти секунды ему захотелось рассказать о своём открывшемся даре, но он боялся оттолкнуть этого роскошного мужчину. Кто поверит в то, что он может видеть призраков? — А что же твои родные? Они поддерживали тебя? — Я детдомовский. Когда я получил в наследство квартиру от отца, узнал, что его бабка страдала шизофренией. Так что, возможно, это всё гены. Зингер накрыл свободную руку Игоря своей и погладил большим пальцем внутреннюю сторону его ладони. — А свою мать ты знаешь? — Неа. Я и отца ни разу в жизни не видел. Но он решил записать на меня свою хату, когда уже помирал. Совесть, может, взыграла? Хрен его знает, — активно жуя, отозвался Туманов. — Теперь ты расскажи о своей семье и своём детстве. — Мои родители были врачами. Отец жив, живёт в Москве. У меня было самое обычное детство советского ребёнка, — положив вилку в тарелку, Эрик встал, открыл шкафчик и достал оттуда пакетик с конфетами. — Вот и десерт. — Спасибо! — закивав, Игорь потёр тарелку остатком от куска хлеба и сунул его в рот, после чего допил сок. — Я был так голоден! — Чай? — Не, я так, — хохотнув, Туманов взял кулёк с конфетами и начал поедать их, предварительно снимая шуршащие сине-оранжевые фантики. Эрик наблюдал за своим гостем, стоя у окна. Он обдумывал всё то, что услышал. От него исходили флюиды покоя и уюта, которые так пленили Игоря. В какое-то мгновение он перестал жевать, во все глаза глядя в красивое лицо «немца». — Что? — сдержанно улыбнулся Зингер. Вместо ответа Туманов вскочил со своего места и быстро подошёл к мужчине. Сейчас в нём не было никакого страха — только уверенность в своих действиях. Обняв хозяина квартиры за шею, Игорь впился губами в его тонкие губы. Учащённо дыша, он толкнулся перепачканным шоколадом языком в жаркую полость рта. Эрик сперва напрягся от неожиданности, но уже через пару мгновений властно обнял Игоря, плотно прижимая его к себе и отвечая на поцелуй. Туманов ласкал влажный язык Зингера своим, посасывал его. Эрик сопел, поглаживая мужчину по спине и делая поцелуй всё глубже и страстнее. Языки сталкивались, сплетались, тёрлись друг о друга, ласкали нёба. Вкус шоколада придавал пикантности этой шалости. Когда Игорь, тяжело дыша, оторвался от губ Зингера, те были измазаны шоколадом. Шало блестя глазами, он принялся слизывать коричневые разводы. — Ты… невероятен. Сама буря, — прохрипел Эрик, наглаживая лопатки Туманова и глядя в его очи затуманенным взором. — Ты мне нравишься, — прошептал Игорь и дерзко улыбнулся, ощущая в себе почти что колдовскую силу. В эти мгновения ему казалось, что он может всё! — И ты мне, — судорожно выдохнув, отозвался мужчина. — Тогда будь рядом со мной… — потеревшись носом о нос, Игорь огладил крепкие плечи мужчины. — Должен предупредить, что у меня непростой характер… — переместив руки на ягодицы Туманова, отозвался Зингер и по-змеиному улыбнулся. — Это же прекрасно. И ты прекрасен… — Ну, я не буду с этим спорить, — шутливо проговорил Эрик, поглаживая зад Игоря. — А сколько тебе лет? — в порыве чувств обнимая мужчину, экзальтированно спросил Туманов, ощущая, как всё его существо наполняется золотистым светом чистого счастья. — Сорок… — Да ладно?! Ты старше меня аж на семь лет? — рассмеявшись, искренне удивился Игорь. — Типа того, — скалясь и тем самым демонстрируя большие белоснежные зубы, ответил Эрик. — Ты выглядишь моложе! — Льстишь! — Да нет же… — Игорь несколько раз ткнулся губами в волосы мужчины, целуя его голову. Идиллию прервал телефонный звонок. Эрик поцеловал Игоря и лениво вышел из кухни, довольный и зацелованный. Туманов потрогал свои губы и туманно улыбнулся. Ощущение счастья не становилось тусклее, напротив, полыхало со всё большей силой. Резко возникшее желание выпить сладкую газированную воду странно контрастировало с этим возвышенным чувством. Выскользнув в коридор, он взглянул на обернувшегося Эрика, продолжающего разговаривать по телефону. — Я сбегаю за колой! Я быстро! Зингер кивнул и мужчина вышел из квартиры. Оказавшись на улице, он двинулся в сторону ближайшего магазина, стараясь нащупать в кармане джинсов монеты. Откуда-то справа доносились голоса, и Игорь рассеянно повернул голову. На табуретках около подъезда высотного дома стоял гроб. Вокруг толпились мрачные люди в тёмных одеждах. Туманов зачем-то приблизился к скорбящим и посмотрел на человека, лежащего в гробу. Это был мужчина лет пятидесяти, с белым напудренным лицом, голубоватыми губами и подкрашенными бровями. Русые волосы были зачёсаны назад, руки сложены на груди. Идеальный тёмно-синий костюм и белая рубашка завершали мрачный образ покойного. Но вдруг он распахнул глаза и рывком сел в гробу, хватая Игоря за руку. Губы растянулись в зловещей ухмылке. Туманов вздрогнул и попытался отпрянуть, но покойник держал очень крепко. Его огромные тёмные глаза были словно самими вратами в Ад. — Здесь так холодно! И пахнет кровью! Подоконники холодные, холодные подоконники… — проскрипел он. В следующий миг видение (?) исчезло. Игорь, сглотнув, потрогал свою руку в том самом месте, где её только что сжимал мертвец. Человек в гробу лежал неподвижно, его глаза были закрыты, а столпившиеся рядом люди тихо всхлипывали и качали головами: «Ах, Матвей, как рано ушёл из жизни!». Туманов попятился назад, а потом повернулся и побежал прочь. Остановившись возле магазина, он упёрся ладонями в колени и постарался отдышаться. Когда это более-менее удалось, Игорь вошёл внутрь и купил бутылочку колы. В голове металось множество мыслей и Туманов с трудом сдержался, чтобы не крикнуть им: «Брысь!». Вместо этого пришлось скрипнуть зубами и пойти обратным путём. Он специально не смотрел в сторону покойника и его близких, делая глотки газированной воды. Уже войдя в подъезд, он ощутил чьё-то присутствие. Облизав губы, Туманов остановился, чувствуя, что за его спиной кто-то есть, да вот только сил обернуться не было — страшно. «Не съест же оно меня… Надо повернуться и посмотреть…», — уверял он самого себя, а сердце бешено стучало в груди, намереваясь разломать рёбра. Собравшись с силами, Туманов резко обернулся и увидел жуткое лицо этого незнакомца из гроба. Злобно скалясь, он оголил желтоватые зубы и проскрипел: — Тут холодно! Иди со мной! — Отъебись! — заорал Туманов, словно пытаясь перекричать собственный страх. Бутылка упала на бетонный пол, всё вокруг окрасилось в синий матовый цвет и невидимая воронка начала засасывать Игоря… прямо в пол! Он пытался вырваться, кричал, но это не помогало. А призрак скалился в отвратительной ухмылке, неотрывно глядя на Туманова мёртвыми глазами.