Переворот

— Я вот чего не пойму, — тишину в зале Суда прервал задумчивый Люциус, — при всем моем к вам, Предателям Крови, отношении, тем не менее, вы принадлежите к Священным двадцати восьми. Почему же вы живете в таком… свинарнике? — видимо, мистер Малфой не смог найти другого слова, чтобы описать место, где живет рыжая семейка. Молли открыла было рот, чтобы сказать что-то нелицеприятное, но тут же его захлопнула, стоило только наткнуться на строгий взгляд Магии. — Точно! — воскликнула Гермиона. — Еще и какой-то непонятный упырь на чердаке! Вы ведь чистокровные маги — сама не верю, что говорю это, — уж вы-то могли как-то поддерживать свое благосостояние. Мерлин с ними, с деньгами — у вас есть магия! Неужели так трудно выгнать или развеять отвратительное существо, которое не дает покоя? С помощью той же магии трансфигурировать приличную одежду детям? Пусть ненадолго, но им бы не пришлось краснеть… — Деточка, как ты можешь? Ты ведь не понимаешь всего, — с укоризной посмотрела на девушку Молли, щеки которой пылали огнем от стыда и ярости. — Ты магглорожденная, и тебе многого просто не дано понять, — поучительно произнесла она. Женщина предприняла последнюю попытку отвести подозрения хотя бы от себя, если уж о своих мотивах ее младший тупой сынишка так легко проболтался. Гарри и Гермиона переглянулись. — Во-первых, я вам не «деточка», — отчеканила гриффиндорка, глядя рыжей волшебнице прямо в глаза. — Во-вторых, раз мне, как вы утверждаете, «не дано понять» по причине моего происхождения, то, будьте так добры, объясните мне, такой недалекой, — голос Гермионы был тихим и почти нежным, но каждый находящийся в зале человек услышал в нем скрытое предупреждение. — Да-да, нам всем крайне интересно послушать, — деловито поинтересовался один из невыразимцев. — Уверен, мы узнаем много интересного. — Миссис Уизли, вам задали ряд вопросов! Потрудитесь на них ответить, — поторопил женщину Фадж. Его тоже всегда интересовал вопрос семьи Уизли. — Как вы могли пасть так низко? А ведь были уважаемой семьей, и, более того, далеко не самой бедной! — Да они же Предатели Крови, министр, — фыркнул Волдеморт, отчего Корнелиус поежился. Казалось, он все еще не мог поверить, что Темный Лорд действительно вернулся. Да еще и находится в одном помещении с ним. — Одного этого должно быть достаточно, чтобы понять. — Кстати, может, мне наконец объяснят, что это вообще значит? — вскинулся Поттер. — Насколько я понимаю, Предателями Крови называют волшебников, которые не брезгуют общаться с магглами и магглорожденными — или это очередное вранье? — Что?! — Кто вам такое вообще сказал? — И чему только учат в этом вашем Хогвартсе?! — Да понятно, что ничему хорошему. — Образование катится в пропасть! Скоро вообще не останется тех, кто бы чтил старые законы, знал истинную историю и традиции, а не то, что сейчас подсовывают нашим детям под видом знаний. — А я говорил, — прошипел Темный Лорд в ответ на все эти недовольные выкрики с места, — я предупреждал, что именно этим и закончится! Ведь именно поэтому я и создал группу единомышленников, которые видели предпосылки к тому, что мы имеем сейчас. Я собрал вокруг себя тех магов, которые не забыли древние традиции магии, мы собирались возродить былое величие наших семей, Хогвартса, всей магической Британии! — А почему же вы этого не сделали? — робко поинтересовался Дадли и все с ужасом посмотрели на глупого мальчишку, посмевшего перебить Темного Лорда. — Кое-кому это было просто не выгодно, — благосклонно ответил маг. — Конечно, ведь если бы у нас все получилось, то все планы по возвышению собственной персоны накрылись бы медным котлом, не так ли, Альбус? На директора Хогвартса уставилось множество далеко не самых доброжелательных взглядов. — А что касается Предателей Крови, Поттер, — продолжил Волдеморт, насладившись моментом, и предсказуемо не услышав ответа Дамблдора на свой, по сути, риторический вопрос, — это волшебник, преступивший законы Магии, предавший или уничтоживший свой род, или чужой. — И что вы сделали? — спросил Гарри у Уизли, переводя взгляд с одного члена рыжей семейки на другого. — Кого вы убили? Поттер отметил, что старшие дети семьи напряглись и в ожидании уставились на своих родителей. «Знают, — понял парень. — Знают о том, что означает это клеймо, но не знают, что сделали их родственники. Интересно.» — С твоего позволения, Гарри, — заговорил Билл Уизли, получая согласный кивок от Чарли, — хочу сказать, что я и мой брат Чарли знаем правду о том, что означает это позорное клеймо, поэтому мы, считай, ушли из семьи, как только закончили Хогвартс. Именно поэтому мы почти не видимся с семьей и работаем в таких местах, где можно заслужить прощение Магии. Работая с магическими существами, такими, как драконы, гоблины, русалки и другие, мы можем и искупаем грехи родителей. Помогая детям Магии, мы получаем шанс избавиться от клейма. — И для того, чтобы это было эффективно, — продолжил за брата Чарли, — мы не должны контактировать со своей семьей. И мы стараемся этого не делать. Но мы всегда посылали деньги родителям, чтобы они могли купить принадлежности к школе для ребят. Хотя большая часть заработка уходила на очищающие ритуалы… Все-таки, они наша семья. Собственно говоря, за все эти годы мы почти избавились от клейма. — Похвальное начинание, молодые люди, — одобрительно покивал тот же невыразимец, — но это не отвечает на вопрос мистера Поттера. Что сделали ваши родители? — Мы не знаем, — горестно вздохнул старший из братьев. — Так и не смогли выяснить. — Миссис Уизли, мистер Уизли, лучше вам самим ответить, иначе мне придётся вас заставить, — проговорил Магия, постукивая пальцами по объемной папке с описью жизни Гарри. — Мерлин, да колитесь уже, что натворили?! — рявкнул порядочно раздраженный Сириус, переживающий за эмоциональное состояние Гарри и Гермионы, с которыми был связан. — Мы познакомились еще на первом курсе в Хогвартсе, как вы понимаете, — тяжело вздохнув, начал Артур, на которого волком смотрела жена. — Подружились мы быстро, а там и чувства вспыхнули. Уже на шестом курсе мы стали встречаться, и примерно тогда же Молли стала жаловаться, что ее отец подобрал ей в женихи совершенно отвратительного типа. Тогда мы решили открыться лорду Прюэтту. Однако ему чем-то не подошла моя кандидатура. Хотя род Уизли никогда не хватал звезд с неба и мы никогда не отличались особым богатством, но и бедными нас нельзя было назвать. Молли, конечно, ужасно расстроилась. Да и я тоже, чего уж скрывать. Ведь мы любили друг друга. «Любили, — поймал себя на мысли Гарри, — в прошедшем времени. Неужто разлюбили? А почему тогда поженились? Странно.» — Какое-то время мы не оставляли надежды все-таки повлиять на решение лорда Прюэтта, но он был непреклонен. Его девочка непременно должна была выйти за какого-то знатного француза. Разумеется, чистокровного, — тут Артур пренебрежительно фыркнул. Видимо, он забыл, что и сам относится к данной группе волшебников. — Сначала мы думали сбежать, но быстро поняли, что нас найдут в считанные дни, а потому бросили эту затею. Спустя некоторое время, погибли в стычке с Пожирателями братья Молли. Конечно, моя дорогая жена была безутешна. Гидеона и Фабиана она любила. Немного придя в себя, мы подумали, что уж теперь лорд Прюэтт не откажет. Ведь Молли была единственной дочерью, наследницей рода. Мы надеялись надавить хоть на это. Но он не принял меня. Кажется, он даже ещё сильнее стал настаивать на браке Молли с тем французом. В какой-то момент мы даже думали, что придется подчиниться воле лорда Прюэтта и расстаться. Мы были в отчаянии. Тогда нам и предложил помощь профессор Дамблдор. Тогда он еще преподавал Защиту от Темных Искусств. Лишь на седьмом году нашего обучения он стал директором. Тогда наш профессор предложил нам помощь, за которую мы ему благодарны по сей день. Ведь тогда мы не смогли бы быть вместе. Артур на минуту замолчал, а все внимательно слушали рассказ мужчины. Некоторые гриффиндорцы даже забыли причину, по которой мистер Уизли стал рассказывать свою историю. Они лишь с удовольствием слушали историю любви светлых волшебников, браку которых противился злой и противный лорд Прюэтт. Но все остальные не забыли, особенно это касалось Гарри и Гермионы. Внимательно слушали отца Чарли и Билл, близнецы тоже напряженно ждали развязки. — Что вам предложил Дамблдор? — чувствуя глобальную подставу, надавил на мага министр Фадж. Сам виновник «торжества» сидел на своем месте белый, словно мел. И глянув на него, Корнелиус понял, что от этого дела дурно попахивает. И это мягко говоря. Артур тяжело вздохнул, понимая, что ничем хорошим для его семьи этот суд не закончится, но просто не мог противиться приказу Магии рассказать всю правду. — Директор сказал, что такая любовь, как наша, стоит поощрения, и что отец Молли ошибается, препятствуя нашему браку. Это был почти конец шестого курса, когда профессор тайно поженил нас, проведя ритуал магического бракосочетания прямо в Хогвартсе. Зал ахнул. — Вы не имели права, Дамблдор! Свадебные и похоронные ритуалы имеют право проводить только церемониальные служащие! — взревел Фадж. — Данное самоуправство карается законом! — Какая безответственность! — Директор лишь хотел нам помочь, — кажется, Артур искренне не понимал, почему все так ругают Величайшего Светлого Мага. — Ваш дражайший директор нарушил закон! — припечатала мадам Боунс. — И, скорее всего, не один, не два и даже не три раза. Продолжайте, мистер Уизли. Подавив очередной тяжелый вздох, Артур продолжил. — После ритуала прошло не больше пары часов, как в школу нагрянул лорд Прюэтт. Он был очень зол. Сначала он требовал, чтобы мы отказались от клятв, пока мы не подтвердили брак. Но когда он понял, что брак магический, — то изгнал Молли из семьи. Сказал, что больше не считает ее своей дочерью. В тот же день он провел ритуал отречения. — Вполне ожидаемо и логично, — кивнула Нарцисса, частично знакомая с данной историей, — не понимаю, как вы могли думать, что лорд Прюэтт примет ваш брак, если до этого отказал? Тем более, когда вы это все проделали за его спиной.  — Ритуал отречения и изгнания из семьи сильно подкосил мою Молли, — продолжал Уизли, проигнорировавший слова миссис Малфой. — Не только эмоционально, но и магически. Прошло несколько месяцев, мы наконец закончили шестой курс и переехали в «Нору». К сожалению, пока мы были в Хогвартсе, это так сильно не ощущалось, потому как школа стоит на месте силы и внутри циркулирует огромное количество магии. А оказавшись вдали от такого источника, мы заметили, что колдовать стало в разы сложнее, а потом Молли поняла, что поддержка магии рода покидает ее. Медленно, но все же покидает. Тогда мы решили обратиться к моему отцу. Он знал о моей любви к Молли и о нашем браке, но я никак не ожидал, что и он откажется нам помочь. — Конечно он вам отказал, — невыразимец закатил глаза. — Неужели вы не поняли, что уже тогда Печать Предателя Крови появилась на вашей супруге и уже стала тянуть из нее магию. И приняв миссис Уизли в ваш род, он автоматически становился Предателем Крови. Как я понимаю, вам как-то удалось уговорить вашего отца пойти почти что на уничтожение собственного рода. Не расскажете нам, как именно? — Мой отец отказался и не желал нас слушать. Он очень разозлился, когда узнал, что для нас сделал Альбус. Мы сделали то, что должны были, и поверьте, это не принесло нам удовольствия… — В-вы? Вы что, наложили Империо на дедушку?! — воскликнул Чарли, обескураженно уставившись на родителя. Все же остальные дети просто лишились дара речи. Рон и Джинни были удивлены, но не показывали никакого отвращения к действиям своих родителей. — Да. Пойми, сын, у нас не было другого выбора, — грустно вздохнул Артур. — Что?! Не было выбора?! Да как у вас только рука поднялась наложить заклятие подчинения на собственного отца?! — взорвался Гарри праведным гневом, однако держал себя в руках. Немало помогла поддержка Гермионы. — И вы это рассказываете мне? Мне?! Ребенку непонятного пророчества?! Тому, кто выполнял всю грязную работу за вас, взрослых? Всегда есть выход! Я мог сдаться еще на первом курсе и пойти на поводу у Волдеморта, когда он предлагал встать на его сторону. Когда он обещал воскресить родителей. Но я этого не сделал. Уже тогда я понимал, что пойти по короткому и более легкому пути — не значит выиграть. И вам не нужно было делать выбор, опасаясь неминуемой смерти, как мне. Вы могли послушаться отца миссис Уизли. Неужели ваши чувства были важнее судьбы двух семей? — Мистер Поттер совершенно прав, — подтвердила Амелия. — А вот за использование первого Непростительного вам придется ответить. — Продолжайте, мистер Уизли, — кивнув главе магического правопорядка, приказал Магия мужчине. — После того, как по нашему приказу, отец ввел мою возлюбленную в наш род, Молли стала Уизли уже не только по браку, но и по духу, по крови. Тогда же ее волосы из русых стали такими же рыжими, как и у всех потомственных Уизли. Какое-то время все было хорошо. Магия стремительно возвращалась, прошло лето, мы вернулись в Хогвартс, директор Диппет ушёл в отставку, а профессор Дамблдор стал новым директором школы. Мы успешно закончили седьмой курс, сдали экзамены и отправились обустраивать нашу «Нору». Но потом вдруг отец сильно сдал. И сначала мы не понимали почему. — Ну конечно, куда уж вам, — фыркнул Люциус, — вам было все равно. Самое главное — это ваши чувства, ваша «любовь». Заставив Лорда Уизли, главу рода, принять вашу жену в свой род, весь род Уизли обзавелся Печатью. И знаете, честно говоря, я очень рад, что ваши старшие дети не поленились выяснить, что с ними происходит и делают все, чтобы избавиться от этого кошмарного клейма. Вы же, я так понимаю, как носители оного, совершив такое отвратительное преступление против самой магии, никогда не сможете от него избавиться, что бы вы ни делали. Я прав? — Лорд Малфой вопросительно посмотрел на Магию. — Совершенно верно! — подтвердил слова мага мужчина, пристально наблюдая за всей семьей Уизли. — И где эти чувства сейчас? — весьма нелюбезно поинтересовалась Гермиона. — Где те великие чувства Ромео и Джульетты, которые пошли против своих семей, только чтобы быть вместе? Где эта великая любовь?! — не сдержавшись, выкрикнула девушка. — Да что ты понимаешь в этом, грязнокровная бобриха?! — закричал Рон, вскочив со своего места. Его лицо покрылось красными пятнами от ярости. В глубине души ему было плевать, что сделали родители ради того, чтобы быть вместе. Ведь благодаря этому родился он! — Рональд Уизли, — шелковым голосом обратился к парню Магия, — еще одно слово в подобном тоне, и не важно, к кому вы будете обращаться, то после этого Суда вы не сможете заговорить больше никогда. Это я вам обещаю. Я не буду вас просить извиниться перед мисс Грейнджер, так как вы не раскаиваетесь в своих словах. — Выдержав небольшую паузу, когда Рон сел обратно на свое место, Магия снова заговорил. — А теперь продолжим. Мистер Уизли, расскажите Суду, что случилось с вашим отцом и Родом дальше. Снова тяжело вздохнув, Артур продолжил. — Отцу становилось все хуже, он внешне сильно постарел, даже как будто стал ниже, но семейный алтарь его поддерживал. А потом мы узнали, что ждём первого ребёнка. Молли сделала ещё одну, последнюю попытку вернуть расположение отца. Мы действительно думали, что лорд Прюэтт смягчится, когда узнаёт, что у него скоро появится внук. Но… — Но мой сволочной папаша даже не пожелал меня слушать! — вскочила Молли, не сдержавшись. Ее трясло от злости и бессилия. Артур раскрывает секреты семьи, непонятный суд, неблагодарные подростки. Все смешалось в ее голове. Глаза светись каким-то нездоровым блеском. — Захлопнул дверь прямо перед носом! Паразит! Тварь! Ненавижу! — Молли, не надо, — мистер Уизли заставил жену сесть обратно. Когда бывшая Прюэтт успокоилась, мужчина продолжил, повинуясь лёгкому давлению Магии. — Шло время, наш малыш рос и развивался, когда мой отец прислал сову. В письме он говорил, что все стало намного хуже, да и по его почерку это было видно. Было такое впечатление, что он просто разучился писать. Делал много ошибок. Конечно мы сорвались к нему. И то, что мы увидели в родовом поместье… Мы не сразу поняли связь с тем, как в последнее время стала увеличиваться магическая сила Молли. — Артур замолчал, оборвав себя на полуслове. — Кажется я понял, что вы там увидели, — с презрением глядя на мать рыжего семейства, произнёс Сириус. — Тот упырь, что живет у вас на чердаке и есть бывший Лорд Уизли, я прав?! — Блэк с омерзением смотрел на старших Уизли. Зал Суда ахнул, увидев подтверждающий кивок Артура. — Мы не могли позволить ему умереть, иначе тогда Печать перешла бы на меня и тянула бы силу из меня, — говорил он, ни на кого не смотря. — Все эти годы мы поддерживаем в нем жизнь, как можем, чтобы Печать не выпила не только нас с Молли, но и наших детей. — Отвратительно! — Просто нет слов! — Кем нужно быть, чтобы сотворить такое с собственным отцом?! Старшие дети Уизли, не говоря ни слова, встали и спустились на несколько рядов ниже, где было несколько свободных мест. Им было противно даже сидеть рядом с этими людьми. Джинни и Рон остались с родителями, бросая злобные взгляды на своих старших братьев.