Марионетки и мачехи

Семейным человеком Антихрист никогда не был. Он всегда без особых усилий нравился женщинам, даже ничего особенного для этого не делая, будто это было само собой разумеющимся, и мог иногда забавы ради немного повозиться со встречными детьми и рассказать им древнюю еврейскую легенду про козу, которая не хотела спать и умерла. Впрочем, это все было так, от нечего делать, и как-то не соотносилось с чем-то серьезнее. О чем-то «серьезнее» вообще даже не думалось – зачем? На него наводили дикую тоску одни только мысли о маленьких спиногрызах, ипотеках и машинах в кредит. Семейная жизнь была не для него, причем со всех сторон – со «старшим» поколением родственников тоже как-то не задалось, возможно, потому, что в отцах у него числился Сатана, а родная мать несколько раз оставляла его на шумном базаре Назарета, надеясь, что трехлетний тогда еще не Антихрист потеряется в пестрой толпе и никогда больше не вернется. На идеальные картинки из буклетов социальной рекламы, ратующей за полноценные счастливые семьи, это похоже не было. Семья и родственники были веревками, стягивающими по рукам и ногам, а Часовой ценил свою свободу. Настолько, что готов был пойти войной против товарищей Сверху, чтобы освободить самого себя. Настолько, что согласен был держать подле себя только марионеток. Больших и маленьких, глупых и умных, покладистых или норовистых – не важно. Главное, чтобы все они играли четко по его нотам и не зарились на его свободу бьющими по ушам фальшивыми аккордами. В этой чудесной схеме по всем фронтам до безобразия красной точкой выделялась Лилит, которая по многим книжкам и учениям могла бы, наверно, считаться его мачехой. Она отличалась от его маленького марионеточного театра, и он прекрасно знал это, еще когда выскабливал древнюю из камня экстремальным методом под названием Юрик. Ей нельзя было вертеть напрямую, подбирая даже жесты, как Селеной, на ее слабостях нельзя было сыграть ноктюрн, как без особых усилий можно было поступить с Юриком, с ней нельзя было даже дергать за ниточки, как с царицей медной горы, которая теперь носила его не-имя. Лилит не была марионеткой. В их маленький клуб отступников она была завербована не для того, чтобы плясать под чужую дудку, а для того, чтобы добавлять этому клубу веса в глазах адской общественности. Уже одно ее присутствие давало Часовому полное право наклеить себе на лоб золотую звездочку полной легитимности, и это стоило того, чтобы всеми силами не портить с ней отношения. Впрочем, последнее было довольно сложной задачей – лжепророку упорно казалось, что отношения у них безнадежно испортились еще до того, как они, собственно, познакомились. Она невзлюбила его сразу, едва увидела, словно сидение в каменной статуе на дне глубоченной Ямы было курортом высшего класса по программе «все включено», а он посмел этот курорт вероломно сломать. Антихрист прекрасно видел, что раздражает ее каждым вздохом, раздражает даже тогда, когда она его не видит – раздражает просто тем, что существует. Существует прямо перед ней, в паре метров, в другом измерении или пространстве – не важно. Это и слепой заметил бы по тем тяжелым взглядам, которыми она его удостаивала, искоса и мельком, словно боялась, что слишком долгий взгляд на его вихрастую макушку смертельно оскорбит чувство ее собственного достоинства. Его обычные методы по наведению мостов тоже не возымели эффекта, хотя обычно эффект они имели даже с самыми лютыми собеседниками. Лилит не просто отказывалась играть по его правилам – она их в корне не признавала. Это кололо его гордыню ощутимой иголкой – не такой, которыми белошвейки вышивают крестиком, а такой, какими шьют солдатские сапоги. Это раздражало. Это нервировало. Это заставляло досадливо морщить нос и с завидным упорством искать все новые и новые варианты подхода, как минимум потому, что лжепророк не привык кому-то не нравиться, как максимум – потому что Лилит была важным винтиком в его дворцовых переворотах адского разлива. Не бывает невыполнимых задач. В это он верил так же твердо, как религиозные граждане верили в своего Бога. Каким бы неприступным ни был бастион, когда-нибудь сдастся и он, нужно просто не опускать руки после пары десятков неудачных попыток штурма.