Объятия матери

В Сулзе всегда было полно детей. Мао часто за ними наблюдал, наведываясь в гости к Вейгу. Обычное детство, заливистый смех — становилось тепло на душе. Вот девочка спорила с мальчиком, что мамам обязательно надо дарить цветы. Просто так, чтобы им приятно было. Мальчик же настаивал, что бесполезнее подарка нет. Раз девочка, могла бы и пирог испечь! Но ведь работа на кухне сама собой подразумевалась, потому девочка продолжала настаивать на своём, прекрасном. Начиналось всё так мило, но в итоге вылилось в ссору со слезами. На шум и мама подоспела, дав подзатыльник сыну и обняв дочь. — Мао, — послышался тихий голос Вейгу, — обед готов. Идём. — Уже бегу! Мао отвлёкся от маленькой чужой беды, подняв большой палец вверх, оценивая идею. Мгновенно, полный энергии. Вот только несмотря на улыбку, глубоко под ней скрывалась ноющая тоска. Возникла внезапно. Зацикливаться на ней не было ни смысла, ни желания, потому хлопнув себя по щекам, ободряя, мальчик поспешил в дом, где вкусно пахло домашней едой. — Вкусный пирог, — добравшись до лакомства, напевал Мао. — Сладкий пирог. Пирог счастья, уюта и любви! — Кушай, кушай, милок, — погладила его по голове мать Клейр. «Тепло…» — Мао едва не подавился от вновь кольнувшей тоски. Снова внезапно. И в этот раз тяжелее, ближе, аж слёзы едва не проступили. — Ты в порядке? — Вейгу хоть и казался холодным и отстранённым, был чутким юношей, горячо ценящим друзей. — Д-да… В полном! — вновь вернул расположение духа Мао, рассмеявшись. Но проскользнула в его смехе фальшь. Настаивать Вейгу не стал, раз Мао сам не желал говорить. А Мао и не знал, что с ним творилось. Не понимал, откуда бралось это щемящее сердце чувство. И тут словно громом разразилось слово: — Мама… Больше Мао ничего не слышал. Не слушал, о чём Клейр желала поговорить с матерью, зачем её звала. Осознание пришло так оглушающе резко и ослепляюще ярко, что Мао не в силах был ни звука издать, ни пошевелиться. Мама… С тех пор, как вражда прекратилась, как обе стороны, гаджума и люди, стали стремиться к миру, груз ответственности спал с плеч мальчика, его освободили от многих обязанностей. Принцесса сама настояла, что у ребёнка должно быть детство, неважно его происхождение. И Мао наконец почувствовал себя этим ребёнком. А все дети отчаянно и подсознательно жаждали одного — материнского тепла. «Мама…» Хотелось ещё раз встретиться с Фенией. На этот раз не по долгу чести, а просто так. Как её создание. Как её сын. Побыть немного вместе, узнать о ней чуточку больше. Не то чтобы встретиться было так сложно, но и простой задачу было не назвать. Всего-то надо было отправиться в путешествие, сразиться с десятком-другим, а то и сотней монстров. Только в этот раз в одиночку, так как Вейгу тревожить не хотелось, Юджин был занят делами государственными, а остальные налаживали свои жизни. — Мао? Мао, ты в порядке? На обычно спокойном лице Вейгу читалось беспокойство. Даже неловко как-то стало. Мао смущённо помотал головой и ответил, на этот раз уверенно и чётко: — В полном! Не волнуйся, я больше не буду витать в облаках. Я, наконец, определился со своей следующей целью!

* * *

Прошёл не один месяц с тех пор. Мао любил приключения, а приключения любили Мао, потому приходилось часто задерживаться по пути. Зато путешествие было наполнено радостью и смехом, не было времени почувствовать себя одиноким. Да и с чего вдруг? Мао шёл к маме. И был к ней уже так близко, что волнение заставляло в предвкушении встречи трепетать. В пустынных краях не так много было цветов, потому Мао привёз заморских в горшочке. Мамам ведь обязательно надо дарить цветы. Просто так, чтобы им приятно было. Храм Фении приветствовал Мао отсутствием каких-либо монстров и испытаний. Спокойно прошёл он до самого алтаря, где его уже ждали с мягкой улыбкой. Крылья из огненных перьев были разведены в стороны, приглашая Мао подойти ближе, позволяя коснуться тела, давшего ему рождение. Блаженно прислониться щекой, закрывая глаза. Почувствовать на себе тёплые объятия, такие неизвестные, но безумно родные. — Мама… И уже ничего не было важным. Мао вернулся к матери.