***
В воздухе вокруг Гайки сверкали какие-то блёстки — так ярко, что было больно глазам. Она попыталась посмотреть вдаль, и стало лучше. На ней была её обычная одежда, но фиолетовая ткань тоже почему-то поблёскивала. Первым, на что упал взгляд, оказались светящиеся ворота. «Что случилось? Я помню полёт, потом я потеряла управление…» — Добро пожаловать, Гайка. — Голос принадлежал довольно пожилому человеку. Он сидел за столом рядом с воротами, глядя на монитор компьютера. Одет он был в свободный белый балахон, тоже сверкающий. — Точно в положенное время. Гайка подняла взгляд повыше и прочла табличку над столом: «Св. Пётр». — Откуда вы знаете как меня зовут? И что за положенное время?.. — Внезапно до нее дошло, чьё имя было написано на табличке. Она снова посмотрела на ворота. — О господи!!! — потрясённо воскликнула она. — Я что, я… умерла? — Нет, нет, дитя мое. Просто ты сейчас существуешь вне своего тела. Ты была вызвана сюда для… скажем так, обзорной экскурсии. — Обзорной экскурсии? — Да. Мы посмотрим на твою жизнь, твой разум, твоё сердце. Если всё это будет признано достойным, то ты вернёшься обратно. — А если нет? — Ну, тогда тебе придётся остаться здесь раньше, чем предполагалось. К твоей жизни и твоим делам нет никаких претензий, просто нужно решить, стоит ли эта жизнь того, чтобы вернуть её тебе. Ничего не бойся, я буду с тобой. Ты увидишь, для тебя это ещё важнее, чем для нас. — Мне почему-то не кажется, что это будет приятно, мистер святой Петр… — Просто святой Пит, если не возражаешь. А теперь пойдём. — Куда? — По твоей жизни, конечно. — Господи! Святой щёлкнул пальцами, и оба они исчезли.***
Как только Гайка увидела, куда они прибыли, ей сразу стало весьма не по себе. — О, нет!.. Пожалуйста, не сюда, сэр… святой Пит. Пожалуйста, не сюда. Куда угодно, когда угодно, только не это! — взмолилась она. Они оказались в старом военном самолёте, том самом, где Гайка жила до своей встречи с будущими Спасателями. Сейчас она смотрела на более молодую версию самой себя, негромко всхлипывающую в углу. Вспышка света, и она уже не наблюдала со стороны, а сама переживала всё это. К тому моменту со дня смерти Гиго уже прошло какое-то время, но тот день всё ещё оставался для Гайки самым ужасным в жизни. Она заперлась в своем доме, укрепив его против всех возможных вторжений. Она просто хотела жить одна, со своими изобретениями и своими воспоминаниями, и чтобы никто не беспокоил — до тех пор, пока её и самой не станет. Постепенно Гайка стала вспоминать тот день, в котором она оказалась, в деталях… и ничего приятного в этих деталях действительно не было. Тем утром она проснулась с сильным желанием умереть. Собственно, она и попыталась это сделать, о чём недвусмысленно свидетельствовала порвавшаяся верёвка на шее. И вот она сидела в углу, злясь на саму себя за неспособность сделать даже такую простую вещь. Уйма времени потом была угроблена на сооружение разнообразных ловушек, дабы ни у кого не возникло желания соваться к ней. Если ни с кем не общаться, то никто не сможет обидеть; если нет никого, кто может тебя бросить, то никто и не бросит — логика капризного ребенка! Сколько же времени она прожила так одна, вслух разговаривая с родителями, как будто они были живы… Затем Гайка вспомнила тот день, когда к ней пришёл Монти с новыми друзьями. «Ловушки против торговцев» — так она назвала свою фортификацию. Она до сих пор так и не имела понятия, поверили ли они в эту дурацкую байку.***
Снова вспыхнул свет, и она опять смотрела на себя со стороны. — Хорошо, — сказал св. Пётр. — Ты понимаешь, зачем я привёл тебя сюда. Ты видишь, что запереться здесь было твоей большой ошибкой. Тебе предстоит ещё через многое пройти, дитя моё… Неожиданно рядом с ним появилась фигура, лицо которой скрывал капюшон. — Одну минуту! — воскликнул вновь прибывший. — Я не позволю тебе это сделать, Пит. Я знаю, ты на сдельной оплате и предпочитаешь, чтобы она осталась у нас! Но моя подопечная совершила уйму добрых дел, более чем достаточно для прожитого ей времени! — Простите, — вмешалась Гайка, — вы сказали, подопечная? — Да, моя дорогая. Я твой ангел-хранитель, и смотрю на тебя с такой точки зрения… — В любом случае, — возразил св. Петр, — она должна пройти через воспоминания о своей жизни. — Ну, согласен, но я покажу ей кое-что более подходящее и приятное. — Ангел щёлкнул пальцами, и они все увидели перед собой Ледниковый залив. — Да! — оживилась Гайка. — Это когда я согласилась помочь ребятам остановить Клордейна. Здóрово! Вот здесь мы приземлились… правда, тогда я разбила «Вопящего Орла», папин самолёт. — Видишь, Пит? — заметил ангел. — Она пожертвовала памятью об отце ради друзей. — Так. Очко в её пользу. Но посмотрим сюда. — Теперь перед ними была штаб-квартира Спасателей. Чип и Дейл ссорились, и когда Гайка прислушалась, то поняла, что из-за неё.***
— Ты вечно отвлекаешься на всякую ерунду, чтобы обратить на себя её внимание! — заявил Дейл. — Это потому что я сам к ней отношусь со вниманием, в отличие от некоторых! — парировал Чип. — Мне она тоже небезразлична! — А вот и нет! — А вот и да! — А вот и нет! — А вот и да! — Все что ты можешь, это строить глазки и мешать, когда она работает. Ты не в состоянии оценить её интеллект, или обаяние, или… или… — Между прочим, я тогда первый её увидел! И я не строю глазки, я любуюсь её достоинствами. Вот так! — Слушай, Дейл. Мы с тобой соперничаем уже два года и каждый раз всё заканчивается тем, что ты выкидываешь какую-нибудь глупость. Почему бы тебе не найти себе что-нибудь более подходящее? — Потому что мы с Гаечкой и так прекрасно подходим друг к другу! — А вот и нет! — А вот и да! — А вот и нет! — А вот и да! — А вот и нет! — А вот и да! — Ах ты… — тут, как обычно, образовалась небольшая куча мала, из которой постоянно доносилось «а вот и нет!» — «а вот и да!»***
— Господи, — удивлённо сказала Гайка, — зачем мне это показывать? Чип и Дейл постоянно спорят. — Да, верно, — согласился св. Пётр. — Но они бы ссорились в два раза меньше, если бы ты не давала им к этому повода. — Прошу прощения?! — Поскольку ты ни разу прямо не дала им понять, кто из них тебе более симпатичен, они всё время готовы передраться из-за тебя. Твоя тень легла между ними на годы… и хорошо ещё, если так! В один не очень прекрасный день они поссорятся напрочь. И всё из-за твоей неспособности принять решение! — Из-за такой ерунды, как я? — Гайка посмотрела на потасовку и вздохнула. — Возможно, я просто не хочу принимать решение. — Ты уже приняла его, но ты заодно решила похоронить его навсегда, дорогая «ерунда», — неожиданно возразил ангел. — Когда ты вернёшься, тебе придётся как следует подумать. Кстати, ты не будешь помнить ничего что сейчас происходит… так что просто верь в себя. Ну, довольно этого. Я тебе покажу, как мог бы выглядеть счастливейший момент в твоей жизни! Щелчок пальцев, и всё исчезло перед глазами. Однако довольно быстро зрение вернулось.***
Прямо над ней был потолок. Мгновением позже она поняла, что куда-то движется… точнее, её везут. Все её друзья толпились вокруг. — Не беспокойся, Гаечка, — заверил немного постаревший, но в общем почти не изменившийся Монтери. — Женщины рожают детей с начала времён. Все будет в абсолютном порядке. «Детей?» — недоуменно подумала Гайка. — Слушай, Гайка, — сказал Дейл, — тебе лучше начать дышать поглубже, потому что… Электронные часы в его руках запищали. Почти в тот же момент Гайка почувствовала странную, никогда ранее не испытываемую боль. Как будто в живот воткнули нож. — Аааааааааааа!!! — вскрикнула она. — Уййййййй-яяяяааааа!!! Вжик в панике зажужжал. — Дыши, Гайка, девочка, дыши! — посоветовал Монти. Она чуть приподнялась и посмотрела вниз. На свой живот. — Ччёррт возьми в квадрате! Я… беременна! — Ещё бы! Последнее время ты ещё и ела за троих. — Дайте мне только добраться до того, кто мне это устроил! Я ему… я… — Гайка, тебе это «устроил» твой муж, то есть, насколько я помню, вы с Чиппи «устроили» это вместе, — усмехнулся собственной шутке Монти. — Чип и я… ребёнок! — вскрикнула она чуть ли не громче прежнего. — Чёрт возьми в кубе!!! — Двойня, если быть совсем точным. — Черт возьми в четвёртой степени! — Она откинулась обратно. — И где же этот самый мой муж? — Прямо за тобой, дорогая, — ответил сзади Чип. — На негнущихся ногах и с туманом перед глазами. — Посмотри на это так, Чиппи, — заметил Монти. — Тот же результат, но в два раза быстрее обычного. На один визит сюда меньше. — И в два раза больнее для меня, большое спасибо! — ответила вместо Чипа Гайка. — Ну, если я после этого выживу, Чип Мэплвуд, я тебя… — И что же вы тогда сделаете, Гайка Х. Мэплвуд? Услышав при своём имени чужую фамилию, Гайка чуть не подавилась следующими словами. Если бы она сейчас стояла, то наверное, села бы на месте. Всё, что ей удалось сделать — это потрясённо прошептать «чёрт возьми…» — …в пятой степени? — одновременно подсказали Дейл и Монти. (В этот момент они все добрались до двери в операционную.) — Наверно, — рассеянно ответила она. «Тьфу ты, и в самом деле, ведь когда выходят замуж, берут фамилию мужа! Чип и я… женаты?! Значит, я его действительно люблю… да, я знаю что это так… Но… как же всё то, что вечно мешало? Нехватка времени, неудачные обстоятельства, работа, боязнь обидеть Дейла… моя собственная наивность…» Пока Гайка всё это думала, её уже переложили на стол. — Ну вот, дорогая, — приговаривал Монтери. — Расслабься. Дети, они рождаются, хочешь ты того или нет. Тебе, собственно, ничего и не придётся делать самой. Ты справишься, девочка. — Она-то справится, — заметил Чип. — Справятся ли с ней врачи… Гайка уже чувствовала себя усталой, а ей ведь ещё предстояло многое вытерпеть. Чип нагнулся и поцеловал её. — Я знаю, наши родители будут гордиться нашими детьми, — шепнул он. — И все мы тоже. Мы ведь тоже одна семья. Мы… — Спасатели! — в один голос закончили все, включая и Гайку. — И нам понадобится расширить жилье, — добавил Дейл, давным-давно простивший Чипу победу в их постоянном соперничестве за Гайкину любовь. Сам он, впрочем, пока ещё ни в кого не влюбился по-настоящему… — Я… подумаю над этим… когда закончу здесь… — пообещала Гайка в паузах между глубокими вдохами. Должно быть, для парней забавно видеть её в этот момент — она, которая сама ни в чьей помощи никогда не нуждалась, была сейчас почти беспомощна. И вид у неё, наверно… Действительно. Первым, как обычно не выдержал Дейл. — Эй, — заметил он, — а она сейчас здорово похожа на Толстопуза! Все рассмеялись, Гайка тоже не смогла удержаться. — Когда я отсюда выберусь, Дейл, тебе понадобится всё твое умение быстро бегать! — пообещала она. — Толстопуз не будет разочарован твоим сравнением! — М-да… близнецы… — весьма двусмысленно прокомментировал Чип. Гайка чуть не застонала от смеха. — Подумать только, так вот почему ты три года назад признался мне в любви. Большое спасибо тебе, Чип! — При этих словах Гайка даже испугалась: она помнила, как Чип сделал ей предложение!!! Быстрый взгляд на колечко на пальце. Замечательное колечко с крошечным бриллиантиком… но что делало его ещё более замечательным, так это факт, что оно было честно приобретено, а не «позаимствовано» (как они обычно делали в магазинах). «Господи… да я ведь помню даже, как Монти говорил мне об этом! Нет, это уже слишком. Это или фантазия, или сон. Со мной же никогда ничего этого не было, так? Просто глупое девчоночье воображение…»***
И она исчезла, но тут же появилась в не менее счастливом месте и в не менее счастливое время. Несколько лет спустя, рождественский вечер в их доме. Гайка огляделась. Они с Чипом вдвоём сидели в широком кресле, Чип читал какой-то детективный роман. Монти на диване смотрел по телевизору праздничную программу, Вжик пристроился у него на плече. Дейла не было, но она откуда-то помнила, что тот ушёл навестить Фокси и собирался вернуться к десяти. На полу играли двое детей… их с Чипом сын и дочь! Ёлка была полностью украшена, не хватало только звезды на верхушке. Её предполагалось надеть туда, когда вернётся Дейл (возможно, не один) и все соберутся вместе. По традиции это всегда делала Гайка, но в этом году эстафета должна была перейти к её дочери. — Как здорово!!! — воскликнула Гайка… и вдруг оказалась у райских врат. Рядом с ней стояли св. Пётр и её ангел-хранитель.***
— Так что видишь, Пит? — сказал ангел. (Кажется, он так и не собирался снимать свой капюшон.) — Вот что у неё в мечтах. Она достаточно хорошо прожила свою жизнь, вся история Спасателей это доказывает. Нет смысла втягивать её в неприятные воспоминания. Я за ней присмотрю и позабочусь, чтобы всё было наилучшим образом. А теперь… прошу вернуть её обратно. — Хорошо, — сказал св. Пётр. — Только, пожалуйста, не думай, что у меня всё было решено заранее. — Не буду. — (Со вспышкой святой исчез.) — Итак, что же ты поняла, Гайка? — Что у меня были ошибки, что мне давно следовало принять решение, что мне не стоило бояться последовать ему… и что у меня есть кто-то, кто за мной присматривает. И я поняла, как замечательно всё может сложиться, и я… — Она вдруг замолчала. — Что ж… хотел бы я, чтобы ты помнила всё это, когда вернёшься, но… — Подождите! Если вы решили вернуть меня назад, могу я увидеть ещё кое-что? — Ну, полагаю, да. Если хочешь. И что же именно ты хочешь увидеть? — Пожалуйста, покажите тот момент, когда я поняла, что он любит меня. — Чип? — Да. Я хочу знать, как я поняла это. Что заставило меня пойти на такой шаг в жизни. — Но ты не будешь этого помнить! — Может быть. Но ведь этого может так и не случиться там, внизу. Я хочу хоть ненадолго увидеть, как это могло быть. Её ангел улыбнулся. — Как скажешь, Гайка. Когда это кончится, ты очнёшься в своём теле. — Я понимаю. И… спасибо за всё. — Удачи! — шепнул он, и Гайка исчезла.***
Она оказалась дома, и снова был праздник. Только детей на этот раз не было. Календарь утверждал, что сейчас двадцать четвёртое декабря, но было уже поздно, явно за полночь. Гайка смотрела вниз, обводя пальцем контуры звезды, которую она держала в другой руке. Место ей было на верхушке елки, в детстве отец поднимал её на руках… В этот раз ей почему-то не хотелось устанавливать звезду на место. Она чувствовала себя довольно грустно, детские воспоминания были для неё болезненны — но всё-таки она нуждалась в них. Гайка легла на диван, по-прежнему вертя в руках звезду. Вдруг кто-то включил свет — она до сих пор даже не осознавала, что он был выключен. Вошёл Чип; он направлялся на кухню, но увидев Гайку, остановился возле неё. — Гайка? Ты почему не спишь? — То же можно спросить и у тебя. Не можешь заснуть? — Ну, я пытался, но захотелось пить. Что это… звезда? — Да, я… я не могу заставить себя надеть её на место. В детстве меня подсаживал папа, а сейчас… я чувствую себя как-то странно. Не знаю почему. Я же делала это в прошлые годы… — Иногда нужно просто быть сильной. Я понимаю, это очень тяжело для тебя, ты потеряла свою семью, но теперь у тебя есть мы, Гайка. Теперь ты член нашей семьи. — Я знаю. Наверно, я просто глупая. — Нет, ты не глупая. Давай, я подсажу тебя к верхушке. — Ты… правда хочешь? — Конечно. Если это тебе поможет. Нет уж, никаких слёз в нашем доме на рождество, Гайка! Они подошли к ёлке. Чип взял её за талию и приподнял. Она потянулась и очень осторожно, как будто живое существо, водрузила звезду на её законное место. Не менее осторожно Чип опустил её на пол. — Спасибо, — шепнула она. — Ну, хоть что-то я смог для тебя сделать. Гайка шагнула к нему и поцеловала в щёку: — Ты один из самых-самых лучших друзей, какие у меня только были. Застигнутый врасплох, Чип попытался не остаться в долгу: — Это самое меньшее, что я мог сделать для того, кого люблю. — А?.. — Она посмотрела на него, их взгляды встретились. — Ты же одна из нас… — Да. И я тоже всех вас люблю. Они по-прежнему смотрели прямо в глаза друг другу. — И… — И?.. — сказала она не то вопросительно, не то утвердительно. — И я думаю, тут есть что-то большее. Она опустила взгляд, потом подняла голову, но смотря уже куда-то в сторону. — Без тебя ничего этого не было бы, — добавил Чип. — Но ты сделал это всё возможным, — возразила она. — Ты собрал нас всех вместе. — Может быть. Но я всё время перегибаю палку. Странно, что здесь против меня ещё не устроили революцию. — Всё совсем не так плохо. Ты… ты же за всех отвечаешь. Ты всегда этого хотел. Ой, мне уже давно пора быть в постели… Он поймал её за руку. — Подожди. Я… я волнуюсь за тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Я счастлива. Почему ты вдруг забеспокоился? — Потому что… потому что… потому что я люблю тебя. Гайка обернулась, их взгляды снова встретились. Минуту или две они так и стояли молча, потом она торопливо заговорила: — Я знаю. Знаю. Я тоже тебя люблю… Но это всё не так просто, всегда возникает что-то ещё… Мы не можем этому поддаваться. Оставим всё как есть, Чип. Оставим всё как есть. — Я не могу. Как я могу? Каждый раз, когда я смотрю на тебя, изображать, будто ничего нет? Тебе придётся понять, что… что… — Снова тишина. — Гайка… — Чип… — Они потянулись друг к другу и соединились в поцелуе. Глубоком, таком, в котором полностью забываются. Прервались они лишь потому, что оба от усталости едва держались на ногах. — Я люблю тебя, — прошептала она. — И я тебя, — Чип сел на диван и потянул её за собой. Они снова целовались, но долго это продолжаться уже не могло: было холодно и очень поздно, часа три ночи. Взяв Гайку за плечи, Чип заставил её лечь, сам пристроился рядом и укрыл их одеялом. — Спокойной ночи, мисс Хаквренч. — Она глянула на него, придвинулась поближе, и через пять минут их смогло бы разбудить разве что землетрясение.***
В рождественское утро Монтери встал первым, но Дейл отстал от него ненамного. Закончив со всеми утренними процедурами и одевшись, Монти отправился на кухню готовить большой праздничный завтрак. Шагнув в гостиную, он вдруг остановился в дверях как вкопанный, челюсть его так и отвисла. На диване, трогательно обнявшись, мирно спали Чип и Гайка. — Вот так-тааак!!! — протянул Монтери. — С рождеством, Чиппи! — Почему только Чипа? — спросил Дейл, который шёл следом за ним и теперь тоже вынужден был остановиться. — Н-неважно! Слушай, приятель, а не пойти ли нам ко мне? Посидим, поговорим… — По-моему, ты же собирался приготовить сегодня нечто потрясающее? — Это может и подождать, Дейл… мда… — «О господи, эти двое тоже могли бы и подождать!» — Чего тут ждать, я голоден. Ну ладно, я сам что-нибудь придумаю, — Дейл попробовал отодвинуть Монтери. — Дейл… Я тебя как друг прошу, не ходи туда. Ей-богу, завтрак может подождать. — А что? Там для меня под ёлкой какой-то сюрприз? — Эээ… ну, отчасти, — уклончиво сказал Монти. «А уж какой сюрприз ждёт тебя на диване!» — Ух ты, ух ты, ух ты!!! — Дейл чуть не свалил Монтери с ног и проскочил-таки в гостиную. — Дейл! Дейл, нет!.. — А! Но… — О, нет… — Монтери вошёл следом. — Здесь нет никакого сюрприза! Зачем ты хотел меня обмануть? — крикнул Дейл, не обратив внимания на спящую парочку. «А может, ещё не поздно…» — подумал Монти, и тут Гайка подняла голову. «Нет, всё-таки поздно.» — Ого… — с трудом произнесла Гайка между двумя зевками. — Что, уже утро? Я тут слышала какой-то шум… Потревоженный её движением, Чип тоже приподнялся. — Вы что, не нашли другого места? — простонал он и рухнул обратно на подушку. Дейл посмотрел на своего друга (который находился в совершенно беспомощном состоянии), на Гайку (которой стоило большого труда держать глаза открытыми), сложил два и два — и молча выскочил из гостиной. — Да уж, — вздохнул Монтери. — Парень явно принял это близко к сердцу… — Он ещё раз оглядел парочку на диване и снова вздохнул. Заставить их что-нибудь сделать сейчас можно было разве что из-под палки. Они выглядели настолько усталыми, что едва ли замечали даже друг друга. — Придётся мне поговорить с ним по душам… Гайка заставила себя сесть, протёрла глаза и в первом приближении привела в порядок волосы. Громко зевнула. Монти обернулся. — Нет, подожди, — с трудом проговорила она. — Лучше я сама. Он… он заслужил по крайней мере это. — С еще бóльшим трудом встав, она пошла к Дейлу. Когда обожаемая Гаечка ушла, Чип почувствовал, что лежать ему стало не так тепло и не так уютно. Отогнав страшным усилием воли остатки сна, он сел и подумал, что пора начинать новый день. Прежде всего ему нужен был горячий душ. Чтобы проснуться окончательно. — Ну, ты и кобель! — услышал он голос Монтери. — Да как тебе… Чип зевнул во весь рот и ответил: — Это всё совсем не то! Я понимаю, на что это похоже, но самом деле просто было поздно, и мы… — Просто скажи, как всё это произошло, я больше ничего не хочу знать. Господи, я верю тебе, Чип, и не думаю чтобы ты сделал что-нибудь… э, непорядочное, скажем так. — Ладно, потому что я ничего такого и не делал. Было поздно, Гайка сидела тут со звездой для ёлки, мы немного поговорили… Наверно, твоя помощь оказалась бы более кстати, чем моя. Потом я почувствовал что-то… прямо… как-то… Как будто не могу с собой справиться, но справился… Ну, не знаю я как это сказать, понял? — Хммм, бывало такое со мной пару-тройку раз. Кажется, понимаю, к чему ты клонишь. Что ж, лучший выбор трудно представить. Мне всегда казалось, что в вас двоих есть что-то… гм, что-то особенное. Не знаю, правда, что именно… Только вот как быть с Дейлом? — А? Дейл? Но Гайка же сказала что поговорит с ним. — Ёлки-палки! Он же твой друг, Чиппи! — А… ну, понимаю. Я поговорю с ним тоже. Только после того как приму душ и оденусь. — Вот это правильно. Я пока начну готовить завтрак, ты начинай с душем и всем прочим, Гайка там, наверно, как раз начала успокаивать Дейла. Ну, а друг с другом вы ещё ночью начали… — Не смешно! — крикнул через плечо Чип, направляясь в ванную. Закрыв за собой дверь, он пустил воду посильнее и погорячее. С наслаждением залез под душ. «Ааааххххх!.. Иногда самыми приятными оказываются самые простые вещи…»***
Гайка открыла дверь без стука, она не собиралась тратить время на формальности. — Дейл? — негромко спросила она, сначала просунув внутрь голову и затем входя. Дейл сидел на полу у кровати и тупо смотрел в окно. Вид у него был чрезвычайно мрачный. Он не плакал, но, похоже, только потому, что у него не осталось на это никаких эмоций. Гайка подошла и положила ладонь на его левое плечо. — Et tuo, Гайка?.. — буркнул он. — Дейл… ты хоть знаешь, что это означает? — Ну, не знаю. Зато знаю, что сейчас как раз самый случай сказать это. — Это значит «и ты туда же?» И это совсем не тот случай. — Ах, нет? Почему нет? — В его голосе появился намёк на сарказм. — Потому что я тебя не бросаю! Ты мой друг. И ты нужен всем нам. И мне тоже! Вы все нужны мне! — Да, особенно Чип! Он тебя волнует гораздо больше чем я! — Это неправда! — Гайка почувствовала себя действительно задетой. — Просто вы двое важны для меня по-разному! — По-твоему, я дурак, да?! Ты только что провела ночь с моим так называемым другом — думала, мне будет наплевать? Так, да? Нечего обо мне беспокоиться! Я мелочь, которую не стоит принимать во внимание! — Дейл! Прекрати это, слышишь?! Мы оба знаем, что это неправда! — Кой чёрт неправда! Наступила полная тишина. Оба молчали. Гайка почувствовала, как по её щеке скатилась слезинка. Скатилась и оставила мокрое пятнышко на ночной рубашке. Она положила другую руку на правое плечо Дейла и осторожно сжала ладони. — Дейл… — мягко сказала она, — за всё то время, что мы знакомы… ты же хорошо меня знаешь. Разве я смогла бы сделать тебе что-то плохое? — Ну, нет, — вынужден был признать он. По голосу Гайка поняла, что он очень хочет ей верить, но не может себя заставить. — Просто мы с Чипом открыли в себе что-то особенное. Любовь не разрушает, она только создаёт. Она делает любящих счастливыми. И… господи, нужно просто надеяться и не переставать искать её. Иногда она выскакивает в самых неожиданных местах и в самое неподходящее время. — Правда? — Да, ну конечно же, правда! Да посмотри на меня и Чипа! Мы вместе уже пять лет и за всё это время никогда, ни разу… только этой ночью, и всё. Поверь, Дейл, такое однажды случится и с тобой. — Гайка… Прости что я тут всё это наговорил. Это просто… ну, ты знаешь, ты мне очень нравишься… — Ну, да… (кхм!) я прощаю тебя. Всё как раньше, Дейл? — Нет, ещё одно… что вы делали этой ночью? — Дейл подозрительно глянул на неё и натянуто улыбнулся. — Ну, мы… О ГОСПОДИ! НЕТ!.. НЕТ, НЕТ, НЕТ! Дейл! За кого ты меня принимаешь?! — Просто проверяю! — неуверенно засмеялся Дейл. Он становился самим собой прямо на глазах. Гайка вышла из комнаты, пробормотав под нос нечто, в чём можно было различить только слово «п-парни!..» Пройдя немного по коридору, она прислонилась к стене и задумалась. «Надеюсь, теперь всё будет нормально, никаких больше трагедий…» И вдруг поняла, что так оно и будет. Почти увидела, как всё будет. Всё стало ясно — всё, включая все тайны и загадки. Голова закружилась, в глазах потемнело, и Гайка поняла, что всё кончено. Она приходила в себя, а видения ускользали. Пора было возвращаться в действительность. «Неееееет!!!» — крикнула она, но никто её не услышал…***
Гайка моргнула, медленно открывая глаза. Вокруг больничной койки, на которой она лежала, стояли её друзья. Сознание плыло. — Ох, наконец-то ты снова с нами! — воскликнул Монти, но она его не услышала. — Нннеееет!!! — простонала она, всё только что пережитое быстро исчезало из её памяти. Видения гасли. — Нет! Вы всё отняли! — Гайка всхлипнула. — Я всё увидела, а теперь… Вы всё отняли… — Что отняли? — встревоженно спросил Чип. — Никто у тебя ничего не отнимал. О чём ты говоришь? Кто что отнял? Гайка оглянулась по сторонам, наконец заметив своих друзей. Её память безнадежно пыталась за что-то зацепиться, но она уже даже не помнила, за что именно. — Я… я не знаю… Привет, все. Я вернулась… кажется. — И хорошо что вернулась, а то мы чуть с ума не сошли от беспокойства, — сказал Дейл почти сварливо. Вжик что-то радостно прожужжал, смягчив тон сказанного им. — Да, я вернулась. Господи, как здорово снова вас видеть! — Гайка сказала это, хотя ей почему-то казалось, что она и не расставалась с ними. Все по очереди обняли её. Последние остатки всего, что она увидела, улетучились, и теперь она чувствовала себя… ну, нормально. «Я — Гайка Хаквренч, и это моя семья», — подумала она, обнимая всех. И где-то высоко наверху фигура с закрытым капюшоном лицом улыбнулась, глядя на неё.