Backstage.

Когда Хаджиме был еще ребенком, он и подумать не мог, что станет рок-звездой, бегающей по сцене и орущей тексты своих песен в микрофон. Он мечтал стать космонавтом, спасателем, полицейским, кем угодно, но не этим. И сейчас, когда он снова стоит на сцене перед своими «фанатами», которые просто пьяны под завязку, он все еще не понимает, что здесь делает. Успокаивает в этой ситуации лишь одно. Взгляд, наполненный теплом и верой в то, что и сегодня у него все получится, что он сыграет эту долбанную песню, а потом пойдет домой, где не будет громкой музыки и запаха алкоголя, бьющего в нос. С Чиаки они встречались не так долго, как казалось его друзьям. Они познакомились на одном из первых концертов «Chasing ghosts», группы Хаджиме, и именно тогда он понял, что бесповоротно влюбился. Они могли часами обсуждать видеоигры, новые марки машин и пива, а также то, как маленькие девочки обожают выпендриваться тем, что слушают группу «Nirvana». Идиллия, в общем. А еще в их маленьком мирке существовал тот, кого нельзя было называть, иначе он припрется в компанию и начнет громко смеяться, раздражая окружающих своими неуместными комментариями. Нагито Комаэда считался закадычным другом Хаджиме, но на самом деле этот парень просто таскался за нашим героем везде, чем просто сводил с ума. Такая заинтересованность со стороны мальчика-психопата напрягала больше, чем что-либо еще, ведь даже те девушки, которые влюблялись в него в средней школе, вели себя более спокойно. Кто-то из его группы (разумеется, это был Казуичи, ведь он — эксперт в любви) даже говорил о том, что Нагито влюблен в него, но Хаджиме все отрицал. Это же очевидно — он абсолютный гетеросексуал, встречается с Чиаки, и у Нагито не было никаких шансов, чтобы начать встречаться с ним. *** Тот же обшарпанный бар и громкая музыка, но уже не от их группы. Стараясь не отличаться от толпы, Хаджиме решил выпить тоже. К тому же, пара фанаток из толпы предложили ему выпить за их счет, но их перебил Нагито. Кто же еще. Только его сейчас не хватало. Комаэда придвигает к нему коктейль и мило улыбается, на что Хината отвечает холодным взглядом. — Здравствуй, Хината-кун, — Нагито подпирает щеку ладонью, продолжая улыбаться даже шире прежнего. Хаджиме заметил, что его щеки покраснели, а белые волосы, похожие на швабру, налипли на лоб. — Развлекаешься? — Вроде того, — незаинтересованно отвечает юноша, водя трубочкой по дну стакана. Тишина затягивается. Хаджиме уже начинает подумывать о том, чтобы уйти из этого дрянного местечка. От громкой музыки начинает раскалываться голова, а ноги подкашиваются, словно он выпил не один коктейль, а несколько бутылок водки за раз. Может, Нагито что-то ему подсыпал? Нет, это было невозможно. Он бы точно заметил. Наверное. Порой ему казалось, что к нему подходили девушки, явно желающие познакомиться с будущей звездой сцены, но тут же отходили из-за озлобленного взгляда Комаэды. Это сон? — Хината-кун, тебе нехорошо? — обеспокоенно спрашивает юноша, слегка покачнувшись. Тот также выпил еще несколько коктейлей, которые явно не сделали его бодрее, а лишь ухудшили ситуацию. — Я бы хотел поговорить с тобой об одной важной вещи. Хината не отвечает. Ему, в общем-то, все равно, что там хочет сказать Нагито, но все же не уходит. Он не может сдвинуться с места. Если такое состояние не пройдет в ближайшее время, то ему всерьез придется поговорить с Комаэдой о том, что тот мог сделать с его коктейлем. Хотя в таком состоянии тот наверняка лишь посмеется и соврет. Нет, он делал это в любом состоянии, независимо от того, пьян Нагито или нет. — Ты слушаешь? В общем… Так получилось, что я люблю тебя. Я не знаю, как так вышло, но… Нагито что-то сбивчиво объясняет ему, и Хаджиме пропускает половину слов. Что-то про любовь, отношения и Чиаки. Чиаки. Хорошо, что она ушла из этого грязного бара. Поехала домой, оставив его веселиться, как великодушно с ее стороны. Она никогда не упрекала его за то, что он оставался с друзьями в баре иногда, ведь она была очень понимающей девушкой. Как же ему с ней повезло. — И что ты думаешь? — А? — Хаджиме непонимающе смотрит на Нагито, а затем вздыхает и медленно поднимается с места. — Тебе следовало понять, что я люблю только Чиаки. Без обид, но мне не нравятся парни, да и твой характер… Ладно, забудь. Я должен идти. Увидимся на следующей репетиции, если хочешь. Хината трет глаза, пытаясь отойти от слишком яркого света в помещении, и пробирается к выходу через толпу. Он не видит того, что Нагито все еще остается на месте и с печалью смотрит на свой стакан. Его глаза словно потускнели, теряя весь свет и счастье, что обычно излучал юноша, но Хаджиме считал, что это стоило когда-то сделать. Ему не нравилось, когда за ним ходят по пятам и отслеживают все, а тем более, когда это делали не миловидные девушки, а парень. *** Хаджиме не пересекается с Нагито всю неделю — никаких звонков, смс-ок, да и тем более встреч. Такое поведение было непривычным для Комаэды и маленький комок беспокойства начал разрастаться внутри, пусть Хината и старался всячески успокаивать себя. Все в порядке. Они оба просто нуждаются в отдыхе друг от друга. Да и разве это не отличный повод дать себе расслабиться без назойливого друга и его вечной компании? Воспринимать всю ситуацию таким образом легче не было. Все же, размышлял Хината, выпил друг в тот день довольно-таки много, а его шутки всегда были весьма странными, и тут он просто переступил за рамки. Может, реагировать так строго не стоило, но и подыгрывать Хаджиме особо не хотелось: кто знает, как далеко этот дрыщ с шваброй вместо волос может зайти. Но в тоже время ситуация была неловкая и, наверное, именно поэтому юноша не спешил названивать Нагито, ожидая, когда он сделает это первый и все вернётся на круги своя. Но Нагито не звонил, а Хината тратил все больше времени на то, чтобы позависать на странице друга в соцсети, желая поймать его и напомнить о себе. Все это нельзя было скрыть от Чиаки — она заметила изменения в парне сразу же, но решила дать ему время. Ее терпение иссякло, когда она увидела, как параноически Хаджиме проверяет телефон чуть ли не каждые пять минут. В тот же день она решительно берет даже не сопротивляющегося Хинату за руку и ведет в бар, желая хоть как-нибудь взбодрить юношу. Но бесконечные разговоры Нанами о пройденных ею игр никак не помогали отвлечься, и Хината просто уставился в свой стакан, лениво попивая коктейль и изредка поддакивая девушке, не желая обидеть ее. Всё-таки она действительно старалась и Хаджиме был благодарен ей за это. В баре по-привычному шумно, но Хинате кажется, что так тихо здесь не было никогда. Может, это из-за отсутствия голоса прямо над ухом, может, из-за отсутствия хриплого смеха, который звучал слишком часто, но все ещё не надоедал, может, из-за отсутствия бессмысленных разговоров ни о чем и вечно сияющей улыбки на чужом лице. Не хватало именно всех этих раздражающих до скрипа зубов вещей в друге, и Хаджиме понял, что реально соскучился. Но этому мимолетному выводу следовало разбиться об асфальт, когда над парочкой раздалась знакомая усмешка. — Вечерка, Чиаки, — Нагито широко улыбается, плавно приземляясь на стул рядом с девушкой, — Как поживаешь? Хината смотрит на Нанами, а сама Чиаки удивлённо хлопает глазами, будучи не готовой к тому, что Комаэда начнет разговаривать с ней, а не с Хаджиме. Но она не теряется, решая поддержать беседу и иногда поворачивая голову назад, чтобы взглянуть на непонимающего Хинату. Тот в свою очередь на девушку даже и не смотрит: все его внимание приковано к другу, который не спешит отрывать от Нанами взгляда. — Мне очень нравится игра, в которую я сейчас играю. — У тебя все хорошо, Нагито? — Хаджиме бесцеремонно перебивает девушку, но своего добивается — Комаэда наконец-то устремляет свой взгляд прямо на юношу, но это определенно не тот взгляд, на который Хината рассчитывал. Такой безразличный и пустой взгляд, что парень чувствует, как по телу пробегает волна мурашек. — Да, разумеется. Говоришь, там можно вдвоем поиграть, Чиаки? — остатки связи между ними теряются, и Хината отводит взгляд, неловко потирая ладони. И дураку понятно, что Нагито продолжать разговор никак не будет и Хаджиме решает оставить друга в покое сейчас. Но следующие слова Комаэды заставляют юношу серьезно напрячься. — Если вдруг твой второй джойстик окажется свободным, то обязательно позови меня! Думаю, мы отлично проведем время вдвоем, а? Нагито встаёт со стула, поправив край футболки и той же рукой взяв ладонь Чиаки в свою. Эта неожиданность застаёт врасплох обоих, и Комаэда пользуется этим, поднося ладонь к своим губам и оставляя там лёгкий поцелуй. — Я буду ждать. И прежде чем кто-то из них как-либо комментирует это, Нагито смывается, оставляя недоумевающих Чиаку и Хаджиме наедине. — Вау, — первой нарушает молчание Нанами, не в силах больше терпеть эту неловкую паузу, — Неожиданно, да? То есть, я все время думала, что Нагито терпеть меня не может. Он таким взглядом постоянно смотрел, брр. Но Хината не отвечает: продолжает пялиться на дверь, сжимая ладони в кулаки и нахмурив брови. Беспокойство пропадает — его место занимает гнев и непонимание. Что это, черт возьми, за спектакль? Что за хрень происходит с Нагито? Хаджиме делает глубокий вздох, решительно намереваясь разобраться с этой херней при первой же возможности. Терять друга не хотелось, но и играть по его правилам юноша не собирался. *** Для некоторых оставаться одному было тяжко, но сейчас Хаджиме мог собраться с мыслями и хорошенько проанализировать ситуацию. На телефоне было около семи пропущенных от Чиаки, но на это было плевать. Хоть раньше он и думал, что Нанами — девушка его мечты, с которой они будут вместе всегда, сейчас было не до этого. Рядом с ним валяется несколько пустых банок из-под пива. Хотелось взять еще, но они были в холодильнике, и за ними придется идти, поэтому сейчас, вместо того, чтобы напиться, Хаджиме лениво перебирает струны гитары, как будто доказывая себе, что вот сейчас он точно напишет новую песню. В группе был застой. Фуюхико требовал от них новую песню, хит, чтобы привлечь новых фанатов. Ему-то легко говорить, после концерта он встречается со своей возлюбленной, Пеко, и они проводят время вместе, а не мучаются от чувства неопределенности, как сам Хаджиме. Все в его группе были счастливы, вот Казуичи недавно добился взаимных чувств от Сонии, за которой бегал еще со средней школы. Идеальные парочки, аж тошно. Он откладывает гитару и берет в руки телефон, обновляя знакомую страницу, каждое слово на которой Хината выучил наизусть. Никаких обновлений, разве что новое селфи с Чиаки выложил. Проблема была не в том, что это была его девушка. Он не знал, кого в данной ситуации ревнует. Нагито казался ему таким придурком, и в то же время он понимал его безответную влюбленность теперь, даже хотел извиниться, но гордость не позволяла. И тут в его квартиру врывается ураган. — Хаджиме! — Казуичи, Некомару и Гандам стоят перед ним. Стоп, дверь что, была открыта?! — Ты должен нам песню. Ты же знаешь, они у нас ужасно выходят, а ты хорошо пишешь. Окинув комнату взглядом, Сода усмехается и подходит к другу, по пути поднимая одну банку пива с пола. Когда-то у него было подобное состояние, ведь Сония постоянно отказывала ему и уходила к Гандаму, но теперь у них все было в порядке. Знал бы Хината, как Казуичи благодарен ему за то, что тот помог ему устроить им свидание. Он должен помочь ему сейчас тоже. — С Чиаки проблемы, да? — он опускается рядом и похлопывает его по плечу. — Не переживай, друг, это пройдет. Девчонки, они сложные. — Ага, — уныло тянет Хината, и его лицо становится еще печальнее. — Понять бы этих девчонок. Ему очень хочется добавить «и Нагито», но он сдерживает себя. Его друзья еще не знают о том, что между ними произошло, да и не должны были. Это их личное дело, которое они решили по-своему — Нагито активно уводил его девушку, а он напивался. Чудно. Сердце болело сильнее, чем тогда, когда Чиаки не знала о его чувствах, и они были просто друзьями, и это чувство сводило с ума. Как он только втянулся в это? Он бы никогда не смог представить себе, как окажется втянут в любовный треугольник. — Земля вызывает Хаджиме! Приятель, на тебе лица нет, — пробасил Нидай, на что Хаджиме слабо улыбается, пытаясь убедить друга в том, что с ним все хорошо. — Мы будем рядом и поможем тебе, если хочешь. Писать песню о Чиаки? У него их было много, и все они были слащавыми, как будто не от него. Настоящий Хаджиме был искренним и немного грубым, так что сейчас это точно на него не похоже. Сейчас он должен написать правду о том, что с ним происходит, и сказать об этом правильно, чтобы все поняли, и никто его не осудил. — Я сам все сделаю, не переживайте. Но у меня есть одна просьба к вам, — он задумывается. — Вы должны заставить Нагито прийти на следующий концерт, неважно, каким способом. — Я думал, ты его ненавидишь, — усмехается Гандам. — Что-то вроде того, но он нужен мне для одного дела, так что приведите его. Мне это нужно. *** — Новый хит тех, кого вы так долго ждали! «Chasing Ghosts», выходите на сцену! Они поднимаются под бурные аплодисменты. Колени Хаджиме немного дрожат, и он искренне надеется, что отсюда этого не видно. Нагито все-таки пришел. Он даже не спрашивал, как его удалось уломать на такое, но сейчас он стоял рядом с Чиаки и улыбался, аплодируя им вместе с остальной толпой. Должно быть, ребята применили силу или что-то вроде того, раз он выглядел таким счастливым. — Спасибо, — кивает Хината, настраивая микрофон под себя. — Эта песня посвящается человеку в зале, но я не могу сказать, кому. Уверен, он догадается обо всем сам. Поехали! Заиграли первые аккорды, и Хаджиме надеется, что его голос дрожит не так сильно. Он кричит в микрофон, надеясь пересилить волнение, и не может отвести взгляда от Нагито, с лица которого уже сползла улыбка, и появилось удивление. Он…понял? Похоже, что Чиаки тоже поняла, и теперь выглядела недовольной. Они непременно поговорят после концерта, но сейчас у него была другая цель. Пусть Нагито поймет, что должен прекратить все это. — Даже ФСБ ничего не узнает, — выдыхает Хаджиме в микрофон. — Что я набираю, стираю, набираю, стираю. Все участники группы переглядываются и улыбаются. Они уже давно догадались о том, что происходит с их другом, но ничего не говорили об этом. Хаджиме должен был сам ко всему прийти и сам разобраться, но с Нагито они объяснились. Именно поэтому он пришел сюда, чтобы послушать, что ему может сказать сам Хината. Песня подходит к концу и Нагито все прекрасно понял. Оставив злую Чиаки, он проталкивается через кричащую толпу, по пути успев уронить кого-то и разлить чужое пиво. Кивнув Фуюхико, он проходит за кулисы и ждет, пока группа доиграет свою песню. Народ воспринял ее просто отлично, и кто-то уже начал напевать ее. Может, песня, посвященная ему, действительно станет хитом. Это было бы лучшим комплиментом и извинением от Хаджиме. Группа прощается с толпой и все расходятся. Сода идет к Сонии, и они под ручку уходят из бара, Некомару уходит в бар, а Гандам проверяет своих хомячков. Хаджиме спешит к Нагито. — Милая песенка получилась, Хината-кун, — Комаэда машет подошедшему вокалисту и улыбается. — Мне понравилось, но, думаю, Чиаки не будет довольна. — Плевать, — Хаджиме качает головой и подходит ближе к Нагито. — Потому что я, кажется, влюбился в тебя тоже. Тишина зависает так же, как и в тот вечер с признанием Нагито, только теперь Комаэда счастливо смотрит на юношу и пытается незаметно стереть слезинки. — Если это шутка, то я убью тебя самым жестоким способом. — Не волнуйся, не шутка. — Значит, не убью. На сцену выходит следующая группа, вокалист которой кричит даже громче, чем Хаджиме. Люди напиваются еще сильнее, чем раньше, и кричат вместе с песней. В этом была своя романтика для Хаджиме и Нагито. Они целуются, пока кто-то в толпе не вызывает полицию, ведь бар, в котором они выступали, в общем-то, нелегальный, после чего парни смеются и сбегают оттуда. Это лишь начало, первое приключение в их общей судьбе, которая не разорвется так быстро, как их судьба с Чиаки. Хаджиме был в этом уверен. И все у них будет хорошо.