Тонфа, рубашка и список Цзэси

— Вот, держи, — Цзэси протягивает Е Сю черно-красные тонфа. На рукоятке каждой части блестят золотом символы «Славы». Они, как и остальные формы Зонта тысячи вероятностей, были изготовлены специально к выставке в честь юбилея Альянса. Во взгляде Е Сю мелькает удивление, и Цзэси поясняет, предупреждая вопросы: — Чтобы занять обе руки. — А дать мне твою метлу не вариант? Метла Ваккарии стоит у двери номера в подставке для зонтов. Рядом с Зонтом Мрачного лорда. «Символично», — думает Цзэси. А еще смешно. Хуан Шаотянь точно сделал бы кадр для своего инстаграма. Он уже сделал, хвастался всем фотографией оружия Своксаара и Проблемного дождя, сложенным крест-накрест на придиванном столике. — Не заслужил, — строго говорит Цзэси. Е Сю сегодня достал своими подколами, случайными прикосновениями во время интервью и фотосессий, тем, как смотрел, как выдыхал дым над склянками с «лавой» и «льдом» — а у Цзэси тут же вставал, и приходилось запахивать плащ, потому что узкие брюки не скрывают почти ничего. Обычно терпение Цзэси в отношении Е Сю было практически безграничным, но они слишком долго не виделись, пока Е Сю был в Ханчжоу, тренировал «Счастье» и творил в игре всякую хрень под твинками. — О, суровый капитан «Маленькой травы», — Е Сю открыто усмехается, но тонфа все-таки берет, сжимает пальцы вокруг рукоятей, поглаживает; Цзэси сказал бы, что с оружием обращаются иначе, а то, что делает Е Сю, вообще надо запретить, но это порно здесь и сейчас — только для него, поэтому Цзэси жадно смотрит. Ладони Е Сю плотно обхватывают тонфа, контраст бледной кожи и темного дерева возбуждает. Цзэси мысленно делает еще один кадр — в копилку воспоминаний для следующей разлуки и новых фантазий. — Продолжай, — сипло говорит Цзэси. — Так ты здесь затем, чтобы смотреть? — интересуется Е Сю и обводит большим пальцем кончик рукояти. Один раз, другой, третий. — Я здесь затем, чтобы получить свой подарок, — отвечает Цзэси. — И в подарок я хочу тебя так, как скажу я. Цзэси наклоняется над Е Сю, заводя его руки за голову. Прикасается к губам, легко, на мгновение — но Е Сю тут же подается вверх, скользит языком, оставляя горьковатый привкус табака. Цзэси отвечает на поцелуй, ловит усмешку Е Сю и тихий вздох. — Как ты скажешь? — спрашивает Е Сю. — Да. — И никаких читкодов? — Нет. — Ладно, — Е Сю откидывается на подушки, расставляет ноги шире. Под темными брюками выделяется напряженный член. Хочется накрыть его ладонью, сжать, глядя, как Е Сю прикрывает глаза от удовольствия и возбуждения. Цзэси не отказывает себе. Это же его подарок. — Нечестный прием, большеглазый Ван, — выдыхает Е Сю, чуть приподнимая бедра. Цзэси отводит руку. — Все честно, если очень хорошо изучить правила, не ты ли так говорил? — улыбается Цзэси. Е Сю приоткрывает один глаз, внимательно смотрит, а затем смеется. — А я хорошо тебя выучил, могу гордиться, хе-хе. — Иди к черту, — беззлобно отвечает Цзэси и поднимается с кровати. Е Сю открывает уже оба глаза и следит за тем, как Цзэси расстегивает брошь и мелкие пуговицы на плаще. Аккуратно развешивает его на стуле, расправляя складки. — Заботишься о костюме как хороший капитан? — Как нормальный человек. Но на твой костюм это не распространяется. Цзэси оглядывает Е Сю. Он уже снял шарф и наручи, еще в лифте. Разноцветные, совершенно не подходящие друг другу плащ и наплечники Е Сю сбросил, как только вошел в номер, и тут же вздохнул с облегчением, пробормотав «тяжелые». Пояс с механической коробкой Цзэси отстегнул сам, пока они целовались в коридоре. Сейчас на Е Сю темные брюки, темная же рубашка, и Цзэси ярко представляет капли спермы на черной ткани. Он сглатывает — рядом с Е Сю вечно хочется творить то, на что обычно хватает только воображения. Цзэси это в нем нравится. Нет, не так. Это — одна из причин, почему Цзэси влюбился в Е Сю. Какие причины у самого Е Сю, Цзэси не знает. Не спрашивает, хотя мог бы, и, может быть, Е Сю бы ответил — настолько честно, что слова показались бы чистейшей выдумкой. Цзэси важен результат. Е Сю с ним, открывается перед ним сейчас — и всегда. И это — самое главное. Цзэси стягивает сапоги, с наслаждением шевелит пальцами. Потягивается — Е Сю смотрит на него жадно, облизывает губы, явно сам не замечая, что делает. — Продолжать? — спрашивает Цзэси — Я думал, все будет так, как хочешь ты. — Сейчас я хочу услышать, как ты скажешь мне продолжить. Е Сю прищуривается, и Цзэси видит, как он проглатывает что-нибудь вроде «не продолжай», очередной подкол, очередную шутку, от которой некоторые общие знакомые начинают кричать «ПКПКПКПКПК». Эти мгновения, когда Е Сю резко меняет направление своего трэш-толка, как направление атаки во время сражения — самые ценные. — Продолжай, — выдыхает Е Сю, сжимая пальцы на рукоятях тонфа. Он по-прежнему держит руки над головой. Цзэси расстегивает брюки. Медленно, пуговицу за пуговицей, то и дело задевая собственный член через ткань. Удовольствие прокатывается по телу искрами, на трусах расплывается влажное пятно смазки. Цзэси неторопливо тянет брюки вниз, выпутывается из штанин и трусов, оставаясь в одной полупрозрачной светлой рубашке и корсете, а затем — снова надевает сапоги. Столь же медленно ведет молнию вверх, почти до самого колена. Подтягивает бархатную манжету выше. Выпрямляется. Е Сю стонет. Тонфа ударяются друг о друга, звук кажется оглушающе-громким в тишине номера. — Ты же хотел меня в этой рубашке, корсете и сапогах, — тихо говорит Цзэси, подходя ближе. — Мне казалось, день рождения сегодня у тебя, — желание в глазах Е Сю обжигает. — Ты же не уточнял, на чей день рождения, — отвечает Цзэси. Е Сю усмехается в ответ. Цзэси готов поручиться — сейчас ему очень хочется закурить. Но номер у Цзэси для некурящих, под потолком мигает красным огоньком сигнализация, которая начнет орать, стоит только затянуться. Они уже один раз проверили, и теперь Е Сю курит исключительно на балконе. Цзэси опирается коленом о край кровати, Е Сю поворачивает голову в его сторону, впивается взглядом в полоску кожи между темным краем сапогов и светлой рубашкой. Ему тоже нравятся контрасты, они с Цзэси вообще похожи в своих желаниях. И это — тоже одна из черт, которые привлекают Цзэси в Е Сю. А еще — то, как открыто, нагло и настойчиво Е Сю добивается того, чего хочет, как не стесняется своих желаний — и с каким увлечением выполняет желания Цзэси. Цзэси ведет ладонью по своей ноге, поддевает пальцем край сапога, замедляется еще больше, почти не двигается, позволяя Е Сю насладиться зрелищем. — И всего этого ты не сможешь коснуться, пока я не скажу. — Вы, ведьмы, абсолютно бессердечные, — совершенно искренне вздыхает Е Сю, и Цзэси усмехается. — Ты правда так думаешь? — Нет, — Е Сю снова сжимает тонфа, Цзэси видит, как напрягаются под рубашкой его руки. — Я это точно знаю. И мне нравится. Умение несколькими словами сбавить градус напряжения и тут же взвинтить его до новой, казавшейся невозможной, высоты — еще один пункт в список Цзэси. Он едва не сбивается, спасает только контроль рук. Цзэси ведет ладонью вверх, задирая рубашку. Тонкая ткань проезжается по члену, намокает от смазки, но Цзэси не обращает на это внимания. В его воображении оба костюма уже настолько безнадежно испорчены, что можно себе ни в чем не отказывать. Цзэси так и собирается поступить. Он гладит себя по бедрам, под взглядом Е Сю собственные ладони кажутся чужими, от прикосновений по телу проходит дрожь и волоски встают дыбом. Контраст теплых рук и прохладной, легкой ткани рубашки возбуждает. Цзэси водит пальцами под манжетами сапог, щекоча разгоряченную кожу. Члена не касается намеренно. Всегда останавливается рядом, замирает, почти задевая головку. От предвкушения в паху тянет. От мыслей о том, что будет дальше — хочется закрыть глаза. Цзэси не отводит взгляд, внимательно следит за тем, как тяжело дышит Е Сю, как его пальцы сжимаются вокруг тонфа. Как он облизывает покрасневшие губы. Как в темных глазах остается все меньше наглости, лени, мыслей. Остается только чистое, ничем не замутненное желание. Цзэси подается вперед резко, перекидывает ногу через бедра Е Сю, прижимается к нему всем телом и целует — жестко и глубоко, постоянно меняя ритм. Е Сю отвечает, подстраиваясь под каждое изменение. Скользит языком в рот Цзэси, проходится по кромке зубов. Жар под кожей только усиливается, рубашка липнет к спине, корсет давит, мешая нормально вздохнуть. Цзэси отстраняется, глядя в глаза Е Сю, видит в них отражение той бури эмоций и желаний, которая беснуется внутри него самого каждый раз, когда они оказываются в одной постели. — Не забывай о тонфа, — напоминает Цзэси. — Сомневаешься в моем контроле рук? — голос у Е Сю хриплый, севший. Охренительный. — Сомневаюсь в твоей честности, но мы всегда можем пройти на Арену, чтобы убедиться наверняка. Потом. — Какая жалость. Прямо сейчас я бы с удовольствием уделал тебя один на один, а потом трахнул прямо у стола в этой рубашке и сапогах. Его слова бьют в солнечное сплетение и жаром стекают в член. — Я сказал «потом», а не «никогда». — Я услышал, — Е Сю облизывается — теперь уже намеренно. И Цзэси снова коротко целует его. А потом резко отстраняется и выпрямляется. Возбуждение уже даже не пульсирует в крови — жжет лавовым пламенем. Цзэси расстегивает брюки Е Сю, приспускает трусы и высвобождает член. Наклоняется, дует на головку, и Е Сю вскидывает бедра, а тонфа снова стучат друг от друга. Цзэси хочет слышать этот звук вновь и вновь. Он дрочит Е Сю неторопливо, постепенно ускоряясь и вновь замедляясь. Подводит к краю и останавливается, сжимая основание члена. Дает немного прийти в себя, и снова двигает рукой, быстро и резко, обводя головку. Снова и снова не дает сорваться, контролирует каждое движение. Замирает, с наслаждением рассматривая Е Сю, взмокшего, с яркими пятнами румянца на щеках и шее, покрасневшими губами и слипшимися ресницами. Е Сю стонет, хрипло дышит, вскидывает бедра и сжимает пальцы на тонфа с такой силой, что костяшки бледнеют. Цзэси впитывает в себя всю картину, слушает каждый его вздох, каждое «блядь» и «да чтоб тебя, большеглазый Ван». Собственное возбуждение бьется под кожей и стучит в висках. Воздух кажется горячим, в глазах темнеет, но Цзэси продолжает, доводя Е Сю до предела терпения — и немного дальше. До тех пор, пока Е Сю не замолкает, толкаясь в кулак и дрожа. Цзэси отпускает — себя и его — двигает ладонью так, как Е Сю любит больше всего, надавливает на покрасневшую головку, трет щелочку — и Е Сю кончает, долго и с хриплым криком. Сперма течет по пальцам, капли падают на его рубашку и брюки. Белесые капли на темной ткани, именно так, как Цзэси и хотел. Но это — не весь его подарок. Цзэси придвигается ближе, не давая Е Сю прийти в себя. Нависает над ним и требует: — Открой рот. Е Сю моргает, явно пытаясь сфокусироваться на реальности, но подчиняется. Цзэси ведет членом по его губам, оставляя вязкий след от смазки. Е Сю тут же облизывает его, скользит языком по головке, и Цзэси едва не срывает в оргазм. Он сам пережимает основание члена. Дышит, пытается дышать, но легкие, кажется, не пропускают воздух. Е Сю открывает рот шире, впуская Цзэси, и тот осторожно толкается внутрь. Горячо и влажно, Е Сю обхватывает его губами, прижимает языком к небу — а затем расслабляется, позволяя Цзэси трахать себя в рот. Е Сю по-прежнему сжимает в руках тонфа, и Цзэси сам приподнимает его голову, совсем чуть-чуть меняя угол, двигаясь свободнее. Возбуждение слишком сильное, удовольствие пронизывает Цзэси целиком на каждом толчке. Он ускоряется, стонет — тихо, так, что сам себя с трудом слышит за биением пульса в ушах. Цзэси закрывает глаза и чувствует, как Е Сю скользит по нему взглядом. Фантомные прикосновения на бедрах — у самой кромки рубашки. Фантомные ладони на талии, поверх корсета, который уже, кажется, натер ребра. Фантомные пальцы на его члене. Усилием воли Цзэси распахивает глаза, сталкивается взглядом с Е Сю — и проваливается в оргазм, едва успев отстраниться. Е Сю подается за ним, насаживается сильнее, почти утыкаясь носом в пах, сглатывает, и от этого Цзэси накрывает новой волной. Удовольствие длится, кажется, целую вечность. Цзэси трясет, ноги разъезжаются, приходится упереться руками в стену, чтобы не рухнуть на Е Сю. Сквозь туман Цзэси слышит стук тонфа, а потом ладони Е Сю наконец-то касаются его. Пальцы сжимают бедра, задирают рубашку до самого края корсета. Гладят взмокшую поясницу, задницу, разводят ягодицы и трут вход. — Дай выдохнуть хоть, — смеется Цзэси, слезая с Е Сю. Падает рядом — и Е Сю тут же притягивает его в поцелуй, прошептав перед этим: «обойдешься». — С днем рождения, Цзэси, — говорит Е Сю, когда они отрываются друг от друга. — Неплохой подарок. Часть подарка. Е Сю называет его по имени редко, но именно тогда, когда нужно. И это, наверное, возглавляет список Цзэси. Приходить в сознание — переоценено, решает Цзэси и снова целует Е Сю. В конце концов, это и правда только часть подарка. Главный — измеряется не в испорченных костюмах, оргазмах и сражениях на Арене. Не в пунктах списка. А в том, что этот список — есть.