День не робота

– Коннор, постой! – один из офицеров, которого только вернувшийся с расследования андроид запомнил как Сэм, машет рукой и подбегает к роботу, пыхтя от количества съеденных пончиков, – Слушай, ты же умный, помоги мне с выбором!       Сэм останавливается рядом и упирается руками в круглые колени, пережидая одышку, выпрямляется, приосаниваясь, но глядит с мольбой и просьбой в мутновато-зеленом взгляде. – О какой помощи Вы говорите? – оборачивается Коннор идеально прямой спиной, прикрытой черным пиджаком, смотря ровно с некой заинтересованной готовностью помочь. – У босса скоро День рождения, а я понятия не имею, что ему подарить, – офицер жалостливо разводит руки, – Он меня недолюбливает, поэтому мне нужен какой-нибудь нейтральный подарок, но в то же время значимый…       Коннор не меняется в лице, но обычно синий диод начинает мелькать красным, в то время как андроид за секунды выискивает информацию об этом дне в своем электронном мозге. Радостно мигнув оранжевым, диод пришел в норму, а Коннор так по-человечному изогнул бровь. – По статистике лучшим подарком для начальника являются строгие запонки, классический галстук или подарочная ручка.       Офицер, раздумывая, нахмурился, взволнованно потер руки, а потом его лицо озарила счастливая улыбка: – Спасибо, чувак! Думаю, я знаю, где мне найти кое-что подходящее, - Сэм одушевленно похлопал робота по плечу, радостно скаля зубы, и скорым шагом умчался в свой отдел, еще раз сердечно благодаря его криком у выхода.       А Коннор остался стоять посреди офиса и задумчиво хмурить брови. *** – Лейтенант Андерсон, вы оставили папку! – окликает андроид уже собирающегося уходить в очередной бар напарника, махнув тоненькой желтой книжицей, полной бумаг. – О, спасибо, Коннор, – Хэнк оборачивается и, подойдя, берет документы за пазуху, хрипло ворча под нос, – опять этот чертов Джеффри дал расследование на внерабочее время, вредный ублюдок. И что ему не сидится? Будто здесь нам не хватает бумажной волокиты… – Сэм говорил про его День рождения… - осторожно начал андроид, всматриваясь в реакцию человека, а напарник хлопает себя по лбу: – Вот черт! Впрочем, плевать я хотел на всю эту мишуру, – Хэнк заметно успокаивается и запахивается вновь в теплую зимнюю куртку с синими треугольными наклепками. Оборачивается к Коннору: – Ну, ты идешь, или как? – Да, – робот, с недавних пор получивший свободу слова и обосновавшийся у близкого друга, коим являлся Андерсон, судорожно вскакивает с места, вырванный из собственных размышлений, и собирает вещи, одновременно натягивая серую куртку и посматривая на нетерпеливо переминающегося на месте напарника.       Всю дорогу Коннор задумчиво морщит нос и все порывается что-то спросить у лейтенанта, временами вставляющего ворчливые комментарии по поводу погоды, неустаканенных законов, голодной псины дома и тому подобного, но не решается, полагая вопрос слишком инфантильным, опускает голову. Хэнк до самого дома, одиноко согбенного среди других зданий, наблюдает за потугами друга, косо посматривая на него и кряхтя, но наконец его терпение, как шар с водой, лопается, и человек громко раздражается: – Господь тебя подери, Коннор, говори уже, чего мнешься, как целка? – Андерсон всем телом разворачивается к идущему рядом и взмахивает руками, раздраженно сужает глаза и сводит брови. – Лейтенант, - андроид удивленно поднимает голову, не понимая, как человек смог его так быстро заподозрить, но, поджимая губы, сдается: – Я бы хотел узнать, празднуете ли вы день своего рождения? В моей базе данных этот праздник описан как один из самых значимых в жизни людей. Вероятно, человеку необходимо ежегодно отмечать процесс собственного старения, но мне, как роботу, непонятна сама суть торжества. – И ты из-за этого пыхтел всю дорогу? – Хэнк изгибает брови и качает головой, продолжая путь и уже подходя к двери, за которой жалостливо скулит Сумо. – Глупый праздник. Но в детстве был для каждого чуть ли не самым радостным, - он отпирает замок и успокаивающе просит собаку немного подождать. – Ясное дело не отмечаю. Максимум вливаю в себя много больше разного пойла, играю в рулетку и уныло принимаю поздравления сослуживцев. Хэнк жмет плечами и идет выгуливать старую собаку, выбрасывая из головы этот разговор.       Диод Коннора какое-то время задумчиво мигает. *** – Мистер Андерсон, - робот, бесшумно подойдя к столу напарника, встает сзади. – Блять! – лейтенант подскакивает от неожиданности и громко ругается. – Какого черта, Коннор? Не подкрадывайся со спины, клоун недоделанный. И что это вообще за обращение такое? Сколько раз просил звать по имени! – Хэнк. Прошу меня простить, – андроид чинно кивает, извиняясь, – я ни в коем случае не хотел вас пугать, особенно будучи в курсе проблем с вашей сердечно-сосудистой системой. Впредь буду громче, – поднимает руки в сдающемся жесте, обезоруживая невинной улыбкой. – Говори уже, что хотел… – бурчит Хэнк, отворачиваясь снова к столу. – У тебя какие-то проблемы? – Никак нет, – Коннор усаживается за стол напротив, – лишь хотел задать вам личный вопрос. Могу я это сделать? – У вас там, у девиантов, все такие любопытные или ты один такой? – человек в хитрой усмешке поднимает бровь. – Задавай уже, и тебе не нужно спрашивать разрешения каждый раз, Коннор. – Что вы загадывали в детстве, задувая свечи на торте? Согласно традиции, так поступает каждый в свой День рождения. Мне бы хотелось знать, о чем вы мечтали тогда, – робот складывает руки домиком, опираясь локтями в стол, и умещает на них подбородок. – Чего? – Хэнк иронично морщится, удивившись вопросу и не находя его хоть сколь-нибудь значимым и требующим ответа. – Зачем тебе это? – Просто хочу знать, – Коннор умилительно склоняет голову набок, а лейтенант недовольно хмурится, разбирая бумаги и иногда поглядывая на откровенно странно ведущего себя напарника. – Ну… Э… – Хэнк, бросив разбираться в витиеватом тексте документа, задумывается о днях давно минувшей светлой радости. – В детстве я мечтал стать врачом, поэтому загадывал здоровья членам семьи. А еще пару раз просил самолет на радиоуправлении, но он у меня так и не появился, так что фуфло все это, – он машет рукой, смотря на робота. – Только не понимаю, зачем это тебе…       Коннор загадочно жмет плечами и в раздумьях уходит, заставляя мужчину удивленно смотреть ему вслед. *** – А почему именинников дергают за уши?       Андроид, только что проведший реконструкцию убийства взрослого мужчины и его подруги-девианта и объяснивший все следователям, шел с довольно серьезной миной, и Хэнк уже было подумал, что тот проникся этой иррациональной любовной связью и трагичностью ее судьбы, но Коннор внезапно выдал вопрос совершенно не к месту. Лейтенант аж растерялся: – Коннор, ты в порядке? – Хэнк склоняет голову и доверительно смотрит на друга: – Может, тебя сильно задела возможность любви между андроидом и человеком? Понимаю, это странно и необычно, но вы, девианты, же там все такие дофига человечные, – вопрос наугад, кажущийся наиболее в тему.       Диод робота замигал красным и оранжевым, а на лице появилось странное выражение, будто его застали за воровством варенья из банки. Коннор словно смущенно отвел взгляд и опустил голову: – Я не хочу об этом говорить, лейтенант, – лицо стало еще более смущенным, так что полицейский почти увидел на нем несуществующий румянец и уже всерьез забеспокоился. – Ты странно выглядишь, чувак, девианты не могут болеть? – глаза человека подозрительно сощурились, он положил руку на плечо напарника, останавливая и поворачивая к себе. – Все в порядке, все процессоры работают исправно, – андроид провел диагностику, мерцая синим, – все в порядке, честно, вам не о чем беспокоиться, – заглядывая в глаза и уверяя в исправности.       Лейтенант еще сильнее сощурился, высматривая что-то, может быть лукавство, в широко раскрытых безвинных глазах на расстоянии, сократившимся до каких-то двадцати сантиметров – диод Коннора почти снова замигал. Но, сдавшись, Хэнк устало вздохнул и прикрыл глаза, отстраняясь и возобновляя шаг до машины, которую им пришлось оставить в паре кварталов от места преступления. – Так что ты там спрашивал? – человек махнул рукой, мол, черт ваш девиантный с тобой. – Для чего людей на дни рождения дергают за уши? В моей базе данных информации об этом нет. – И чего ты так приелся к этой теме? – Хэнк поднял бровь, вздохнул, сдавшись, и начал объяснение, как маленькому ребенку, с которым Коннор периодически ассоциировался у лейтенанта в голове, несмотря на превосходящий разум андроида: – Это такая традиция, как с тортом и свечами, дергать именинников за уши по количеству исполнившихся лет. Кажется, для того, чтобы ребенок вырос, – напарники уселись в машину, утробно заурчавшую после поворота ключа зажигания, – большим и высоким. Ясно тебе? ***       Коннор выглядел весьма грустным, даже для его бесстрастного лица, среди толпы веселящихся офицеров. Каждый из отдела не преминул воспользоваться благодеянием обычно черствого, грубого и строгого капитана полиции, который до сих пор шарахался от андроида в его участке и матерился под нос, и теперь криво украшенное помещение было густо усеяно полицейскими в дурацких праздничных колпаках. – Джеффри, ты, конечно, редкостный говнюк, но все ж такой зачетный мужик! – лейтенант Кит от всей своей налакавшейся в стельку души хлопает начальника по плечу. – А сколько дел мы разобрали за этот год, мама дорогая! Так пусть же… – Хэнк подсаживается к Коннору и несильно пихает, мол, чего грустишь, – Ну, ребята, вздрогнем!       Участок заполняет радостный вой и громкая матершина Фаулера, которого попытались поднять на руки и пронести по всему отделу. – Черт, ну и придурки, – тихонько смеется Хэнк, отпивая пиво из бутылки. Он сегодня, на удивление, трезвый.       Напарники еще какое-то время смотрят на веселящуюся толпу в молчании, человек досушивает бутылку, а робот теребит в руках мишуру. – Ну и чего ты тут киснешь? Если тебе не по душе подобные мероприятия, тебя никто не заставляет приходить, – лейтенант бросил поллитровку в стоящую в метре урну, благополучно промазав и закрыв на это глаза, – если хочешь, мы можем вместе уйти, у меня все равно голова раскалывается, – поморщившись. – Да, пожалуй, – перекрикивая вой офицеров, Коннор поднялся, забрав вещи.       Уже стоя на крыльце и выветривая различные запахи из-под куртки, Хэнк вдруг краем глаза снова заметил странное, вроде печальное, а вроде отрешенное, выражение на лице друга, появлявшееся в последнее время слишком часто. – Коннор, ну что опять? – закатанные глаза. – Твое состояние меня уже достало, а молчание – и того больше. Так что либо не тяни кота за яйца и говори, что твою тонкую душевную организацию там ебет, либо прекращай наконец!       Робот растерянно поднимает и опускает глаза, мигая оранжевым. – Хэнк, как думаешь… у андроидов может быть День рождения? Нам, конечно, всем будет по одному году, но может введут закон о возможности выбора возраста? – Коннор как-то потерянно взглянул на слушающего мужчину и начал оправдываться: – Не то, что бы меня это крайне волновало, просто я рассчитывал вероятность очередного бунта на почве ущемления прав, и… – Стоп, стоп, стоп, – удивленный мужчина поднял руки, заставляя андроида замолчать, – ты хочешь сказать, что тебе тоже хочется отпраздновать День рождения? – Хэнк изумленно поднимает брови, со скрипом ржавого поезда въезжая в ситуацию. – Серьезно? – Кажется, я действительно испытываю некого рода желание раз в год праздновать свою сборку, – после секундного полусмущенного молчания, кивает головой. – Обалдеть, – ошарашенно протягивает человек, отчего Коннор тупится еще более смущенно, и в сердцах хлопает себя по лбу: – И как я раньше не додумался? Ты там, ну… это… не переживай, это можно устроить, – Хэнк неуверенно кладет руку ему на плечо, уже смелее пожимая и приободряя.       Потом уже задумчиво смотрит в небо и вдруг выдает поднявшему полные восторга и надежды глаза андроиду: – Что насчет следующей недели? Среда, например. Я как раз свободен, – благодушно выдает лейтенант, наблюдая за появившейся радостнейшей улыбкой.       Андерсон шлет в глубокое эротическое все рабочие бумажки и встречу, на которой он должен был присутствовать в этот день недели, и нисколько не жалеет об этом, потому что Коннор, становясь вдруг человечнее человека, мягко улыбается с благодарностью в глазах. Потому что внутри все тает и расцветает из горько-алкогольной плесени от этой улыбки. *** – Сюрприииииз! – Хэнк хрипло иронично басит, встречая только вошедшего и стряхивающего снег с одежды андроида.       Который тут же застывает и судорожно анализирует ситуацию, придя к выводу только через пару мгновений. Лейтенант нацепил ядрено-желтый колпак, криво, но старательно раскидал по дому мишуру и вырядился в самую чистую белую рубашку. – С Днем рождения, Коннор, – улыбка, – проходи и порадуйся: все традиции соблюдены.       Когда удивленный андроид проходит дальше в маленькую кухню, видит развешанные бумажки с разноцветными буквами, складывающимися в кривое поздравление, стоящую на табурете голубую коробку и венчающий стол явно собственного приготовления перекошенный, подгоревший с одной стороны и раскидавший вокруг себя крошки кекс с новенькой блестящей свечкой посередине. Глаза робота в растерянности бегают по помещению от одного украшения к другому и впитывают в себя атмосферу праздника. – Это потрясающе… – выдает наконец шепотом андроид и переводит упоенный взгляд на нуждающегося, как в воздухе, в реакции и ждущего ее человека. Оттаявшего в улыбке человека. – Ты еще не видел подарок, – с несвойственной такому возрасту прытью подбегает к табурету и протягивает восторженному напарнику голубую коробку, – вот, открой.       В с трепетом развернутом по слоям картоне лежит белая футболка с галочкой в квадрате и надписью «Я не робот».       Коннор задыхается ненужным воздухом в восхищении и тут же, прижав футболку к груди, обнимает Хэнка. Крепко стискивает смеющегося человека в объятиях и беспрерывно шепчет: «Спасибо, спасибо». Сумо в ногах радостно тявкает, потрясая завязанной бантом ленточкой на собачьей голове.       Андроид тотчас же надевает футболку, при этом покидав скинутые вещи в неприемлемую ранее кучу, и ослепительно, непозволительно нежно улыбается, долго смотря только в глаза друга.       Задувая свечи, Коннор загадывает провести как можно больше таких дней рождений с Андерсоном, который теперь ликующе-растроганно жмется и предлагает посмотреть любой, на выбор Коннора, фильм и один раз, осторожно, с напускной важностью дергает друга за уши.       Который позже, нежно обнимая оперевшегося на него спиной в порыве радости и положившего затылок ему на плечо Коннора, краем уха слушая жутко научный фильм о свободной энергии Теслы и ласково улыбаясь, мысленно обещает себе познакомить ставшего в такие рекордно короткие срок ему самым важным человеком андроида со всеми праздниками, которые только придумали люди.