Неприятный инцидент

      Несмотря на раннее утро народу на вокзале было — тьма. Перси в очередной раз оценивающе окинул взглядом толпу, не решаясь смешаться с ней: ещё отнесёт «волной» чёрт знает куда, и тогда он вообще никуда не попадёт… Однако телефон в руке, не замолкая ни на минуту, зудел сквозь шум и гам голосом Гроувера, и парень нехотя присматривался к платформам, а не стоял столбом, ожидая у моря погоды.       — Платформа… тра-та-та… понял? — надрывался в трубку лучший друг. — Перси, ты понял?       — Угу, — буркнул в труб Перси, наконец решаясь сдвинуться с места. — В семь часов, платформа у… как её…       Гроувер взвыл на том конце телефонного провода и принялся заново объяснять, где находится злосчастная платформа и по каким признакам её можно найти. Перси же, постоянно с кем-то сталкиваясь, спотыкаясь и останавливаясь, начинал мало-помалу заводиться. Он мрачно уверял друга, что всё понял, всё найдёт и вообще у него на билете написана вся необходимая ему информация… Впрочем, Гроувер его не слушал. Или слушал, но не вникал.       …А время шло.       Наконец, занудный женский голос оповестил вокзал о скорой отправке нужного Перси поезда. Парень облегчённо вздохнул, словно все его мучения уже кончились, и, поудобнее перехватив ручку чемодана, бодро зашагал к поезду: к его счастью, в нужную ему сторону удивительно ровненькой и почему-то ещё более говорливой волной хлынула и толпа… Не сразу, но всё-таки в какой-то момент Перси вдруг уловил пробегающие по толпе резкие, азартные выкрики. Это его насторожило.       — Слушай, давай я тебе попозже перезвоню, ага? — крикнул он в трубку.       — Как сядешь, — отрезал Гроувер и тут же отключился: видимо, даже он устал надрываться.       Перси, снедаемый отчасти любопытством, отчасти желанием поскорее выбраться из так угнетающего его скопления людей, стал пробиваться через толпу, помогая себе локтями. Вскоре он почувствовал, что люди стали останавливаться. Ловя краем уха выкрики навроде: «Не, ну вы видели?» и «Беспредел!», Перси наконец добрался до эпицентра всеобщего внимания. Как оказалось, сцена, собравшая столько зрителей, того вполне заслуживала.       Какой-то мелкий воришка (видно, из начинающих) додумался стащить — авось, не заметят, — у приличного вида светловолосой девушки сумку. Но, как говориться, «напал не на ту». Девушка, не издав при этом ни звука, успела перехватить соскользнувшую с плеча сумку, вцепившись в неё обеими руками (армейская выдержка!). Незадавшийся вор, не успев быстро оценить возникшую ситуацию, в свою очередь молчком стал перетягивать сумку в свою сторону. В конце концов, сообразив наконец, что вокруг них стали собираться ненужные свидетели, он попытался ногой отпихнуть девушку. Та невольно отпрянула, уходя от удара, и что есть силы дёрнула сумку на себя. Парень, видно, не ожидал такого поворота событий, так как, не удержав равновесия, рухнул вперёд, наконец выпустив из рук чужую вещь.       К несчастью, девчонке показалось этого мало. Она неловко замахнулась явно тяжёлой сумкой, намереваясь окончательно пригвоздить вора к земле, но, услышав резкий полицейский свисток, неловко покачнулась в замахе и с силой впечатала сумку в грудь в подлетевшему так не вовремя полицейскому, отбросив его обратно в толпу.       Народ замер, девушка выронила сумку, а сориентировавшийся вор удрал в неизвестном направлении. Видевший половину описанной сцены Перси даже не заметил, куда он исчез. Вместо этого он внимательно наблюдал, как оглушённый ударом полицейский сначала медленно поднялся на ноги, а потом шагнул к притихшей девушке, замахнувшись рукой.       Девчонка закрыла голову руками, но удара так и не последовало: выпрыгнувший из толпы Перси буквально повис на руке полицейского.       — А вы в курсе, — стараясь опустить его руку, тяжело проговорил парень. — Что девушек бить нельзя?       В глазах полицейского наконец промелькнуло понимание. Он легко отбросил Перси в сторону, и тот, нелепо взмахнув руками, упал прямо на свой чемодан.       — Ну я вам устрою за нарушение порядка! — начал с угроз блюститель этого самого порядка, но девушка, подскочив к нему и замахав руками у самого лица, затараторила:       — Да Вы не всё так поняли! У меня просто сумку украсть…       — На месте и решим, — перебивая, отрезал полицейский. Девушка, поняв, что спорить бесполезно, резко умолкла и отступила в сторону.       — Да ладно тебе, — крикнул ей всё ещё сидящий на чемодане с кислой миной на лице Перси. Парень уже смекнул, что дело дрянь и на поезд ему уже не успеть. — Можешь не доказывать! Они ребята хорошие, всё поймут, правда, для начала побьют для вида…       В толпе захохотали, а блюститель порядка, уже пряча невесть откуда взявшуюся рацию, пошёл красными пятнами. Девушка снова схватилась за голову, правда, уже не для защиты, и так глянула на своего горе-защитника, что у того окончательно испортилось настроение.       «Подмога» приехала быстро. Перси, поддерживаемый толпой, пробовал возмущаться, но быстро схлопотал затрещину и благоразумно умолк, потирая ушибленное место. Девушка же, словно ничего и не случилось, бережно подняла с земли сумку, отряхнула её и крепко прижала к себе — зря, надо сказать, потому что её тут же отобрали.