И закричать «Отпустите меня с этой третьей от солнца планеты Мне здесь так тесно, мне здесь так душно Мне надоела на части людьми разделённая суша Я поднимаю глаза, я тоскую по родственным душам, мне здесь так тесно». Сплин — Камень
Локи видел Сиф всякой: в доспехах, без доспехов, в платьях, без платьев, в спандексе, шелке, мехах. Злобной, счастливой, печальной. Смеющейся и серьезной. Смелой. Уверенной в своей силе. Но такой он ее еще не видел. В каком-то нелепом мидгардском… одеянии, со слезами, что катились тихо по щекам. Леди Сиф. Сидит тут на диване и рыдает. Из-за Тора. Из нее слезинки не выдавишь ведь. Но когда дело коснулось Тора... Знал бы кто — давно уже воспользовался бы. Локи не хочет делать к ней и шага из дверного проема. Он посмотрит, повернется и уйдет. Дело двух секунд. Он подходит и быстро садится рядом с Сиф — почти падает: дорогущий диван все же выдерживает, а то пришлось бы Старку новый покупать. Локи интересно, из-за какой радости филантроп пресловутый заботится о Сиф, вылезая из железной кожи. Все-таки не зря он закинул ее в Мидгард. Серые кошачьи глаза из-за слез кажутся огромными. Разве Сиф должна ныть, как безвольная дура? Ни упрямого огня во взгляде, ни гордо поднятой головы. Бред какой-то все это. Это все суртуров Мидгард. Они в нем загибаются от бездействия. От мелочного до ничтожности быта и тщетных поисков по кругу. Локи порой трясет. Старк Сиф квартиру вон купил. Ну еще бы такой не купить. Хоть квартиру, хоть планету. Просто у Хеймдалла, наверное, заглючило всевидение, а потом Локи не нашел ни одной тропы. Просто потом… Сиф тянется поближе, упирается лбом ему в грудь, так, что нос ее почти касается металлической вставки на костюме, и взвывает тоскливо, как волчица. Локи едва не вздрагивает. Плечи ее трясутся под мягкой тканью — сильные, всегда гордо расправленные плечи дрожат. Гадость. Всхлип обрывается, судорожно клокочет — и Сиф выдает требовательное: — Где Тор? Скажи мне, где Тор. Откуда он знает, где его полоумный братец? Сиф, используй мозг — разжижился он совсем? Она же сама отводила от Локи стрелы. Он же ей раны лечил. Он это помнит. У него же идеальная память. Локи тянет Сиф к себе — ее согнутые в локтях руки оказываются зажатыми между их телами — гладит по спине, почти механически. Успокойся, Сиф, ну. Успокойся, а то я тебя успокою. Ты же леди Сиф. Ей нужно быть в Асгарде. Без него Сиф тупеет, превращается в слабую истеричку. Дурнеет и стареет. Последнее — невозможно. Она не постареет, она бесконечно долго будет пребывать в этой прекрасной оболочке, неуязвимой для увядания смертных. Но Сиф действительно дурнеет, превращаясь временами в тихое бесхребетное создание, сворачивающееся калачиком на диване и упорно делающее вид, что читает/смотрит телевизор/просто-спит-не-приближайся-она-предупредила. Воющее глубоко внутри. На черном дне зрачков. За ребрами, там, где трепещет горячее сердце. Локи, для которого чужое сознание — открытая книга, шибает в эти эмоции слишком сильно. Была бы она слабее — сошла бы с ума. Сиф нужен Асгард. Но его больше нет, и это о нем она стенает последнее время все отчаяннее. Локи и рядом уже находиться с ней не может — душит это его. Жри отчаяние горстями, давись и плюйся от горечи. Как опять в Бездну прогулялся. Сиф цедит воздух сквозь сжатые зубы, давится сдерживаемыми рыданиями и смыкает веки крепко. Цепляется за костюм, царапнув ногтями. И говорит. Рычит сквозь зубы, боясь, что начнет кричать. Локи даже не сразу реагирует, когда она умолкает. Она должна говорить это Тору. Об Асгарде, друзьях, погибшем доме, снова о друзьях, о невозможности спасти их, снова о доме. О том, что не успела его защитить. Что не могла его потерять. Это должен выслушивать Тор, позволяя реветь у себя на плече. Он царь — пусть заботится о подданных. Локи все равно. Локи смыкает пальцы где-то на лопатках Сиф, словно удерживая назойливое биение жизни в этом теле. Ему все равно. Сиф уже совсем не плачет, только дышит тяжело и зло, продолжая цепляться за Локи изо всех сил. Соткать усыпляющие чары — дело несложное. Как и одним иллюзорно легким касанием заставить Сиф отключиться прямо в его руках — практически моментально. Локи все равно. Он просто отцепляет от себя ее руки, отстраняет, отодвигает подальше, пока ее голова не замирает на одной из диванных подушек. Пока потревоженная Сиф не сворачивается мирно и уютно, вновь проваливаясь в глубокий сон. Усилить действие чар — такое же простое дело. На первый взгляд это все та же леди Сиф. Те же черты лица, тот же стройный стан — вот только достаточно посмотреть ей в глаза, чтобы увидеть: под неизменно прекрасной оболочкой Сиф уже почти не осталось. Сломали тебя, что ли, Сиф? Так тебя же невозможно сломать. А Локи спас ей жизнь зачем-то. Вернулся за ней в Мидгард зачем-то. Заставил своим появлением кучу людей побегать. Но упрямая леди Сиф чихать на это хотела. Они оба застряли в Мидгарде. А такая Сиф Локи не нужна вовсе. Он ушел бы от нее, если бы знал, как.***
От применения высокоуровневой магии у Локи последнее время только голова раскалывается. Как и от хмурого взгляда внезапно ожившей — иначе не скажешь — Сиф. Что вот уже полчаса ходит вокруг него. Локи больше всего хочется исчезнуть, очутиться от нее подальше. Или Сиф выпроводить. Чтобы не постукивала по столу ногтями. Он и так зол. Никакой выдержки не хватает. Ус — тал. — Ты мог бы искать быстрее? — Я ее найду. — Мы тут застряли и не можем и шага ступить. Какое тонкое наблюдение. — А теперь мне придется проторчать здесь еще неизвестно сколько, потому что твоя бестолковая магия вдруг враз ослабела! Локи хватает запястье Сиф — крепко, одним броском, и взгляды скрещиваются бешено. — Даже если я и найду ее. Куда ты пойдешь? В Асгард? Он пал. — Асгард — мой дом. Мои друзья. Моя семья. Моя чертова жизнь! Ты ничего. Не понимаешь. Сиф не бросает слова — разит. Пылает ими. Локи не выдерживает. Сокращает и без того небольшое расстояние и хватает ее за ворот — так сильно, что плотная черная ткань едва не трещит под пальцами. — Мы пойдем в Асгард. Мы будем блуждать по космосу, собирая оставшийся от него пепел, если ты так хочешь. Я пойду с тобой. Я покажу тебе его. Глаза. Огромные, полнящиеся яростными искрами вокруг черного зрачка. Распахнутые. Горящие сотней эмоций. Сознание зыбко качнулось где-то между контролем и порывом, холодностью и исступлением. Бездна. — Ты же вся — Асгард. А Асгарда больше нет, — Локи хватает Сиф за лицо, впиваясь пальцами в светлую кожу. — Посмотри, что ты без него. Локи выпускает ее, почти отбрасывает от себя. В нем что-то горит, жжет и плавит. Сиф растирает лицо, чтобы утишить боль, вновь смотрит ему в глаза. И бросается на него одним стремительным выпадом. Они сшибают стол в этом коротком сумасшедшем поединке, воспроизводя в точности все приемы, пока Локи не влетает спиной в стену и руки Сиф не сгребают жесткий ворот — как трепали ее саму. — Не смей поднимать на меня руку. Шипение Сиф, перекрываемое тяжелым дыханием, плавящееся где-то на нёбе, кажется слишком настоящим. Локи косится на нее, и ему до одури смешно. Она снова здесь. Она нужна. Асгард пал, но пусть она останется. На память.