3 февраля 2039
В больничной палате немного мебели: койка, шкаф и прикроватный столик. Приятным дополнением является искусственная монстера в невысоком горшке. Все растения в больнице ненастоящие — так за ними легче следить, и к тому же исполнены они настолько реалистично, что невозможно отличить их от натуральных.
Плотно закрытые жалюзи не пропускают солнечный свет. Дверь в комнату распахивается, и входит девушка в больничной униформе. Из-под небольшого головного убора показываются светлые волосы, аккуратно уложенные в хвост. Медсестра внимательно смотрит на койку с мирно спящей женщиной. Затем она следует к окну, раздвигает жалюзи. Яркие лучи солнца освещают лицо пациентки. Женщина в постели морщится и отворачивается от окна, часто моргает, пытаясь привыкнуть. Она старается сфокусировать взгляд на посетителе:
— Уже утро? — протирая карие глаза, спрашивает проснувшаяся женщина.
— Доброе утро, Джейн. Сейчас 9:10, температура девять градусов холода, ясно и солнечно, — девушка говорит это с заметно механическим голосом.
Когда Линней познакомилась с Ашей, то удивилась манере речи андроида. Все машины, с которыми агент ФБР работала ранее, звучали куда мягче и реалистичнее. Женщина спросила её об этом. Девушка ответила, что делала так нарочно, поскольку не хотела «притворяться человеком». Джейн подумала, что андроид не любила людей и не хотела, чтобы её путали с человеком. Но Аша пояснила, что не хотела вызывать удивление, поскольку её оно расстраивало. Пациенты слишком часто поражались тому, как «реалистично» она себя вела, забывая, что для Аши это была не демонстрация возможностей, а вполне настоящие эмоции.
— Как себя… — начинает андроид.
— Лучше, — Джейн долго привыкала к её голосу, поскольку механические нотки всегда отдавали безразличием, а вопросы повторяли сами себя. За время, проведённое в больнице, она услышала их предостаточно. Научилась угадывать, какой будет следующим, и отвечать заранее, поначалу ловя недоумение на лице андроида.
Аша держит руки за спиной, сохраняя идеальную осанку:
— Я должна сопроводить вас на процедуры.
«Конечно», — думает Линней. Послеоперационная реабилитация — сама по себе процедура. Долгая и изнурительная.
Джейн вздыхает и приподнимается с кровати. Она задерживает взгляд на виде из окна. Прошлой ночью был снегопад — штормовое предупреждение. Снаружи работают снегоуборочные машины. Дорога к больнице заблокирована. Удачно, что большинство работников — андроиды. «Не пьют, не едят, могут оставаться в здании на неопределенный срок». Линней переводит взгляд на инвалидную коляску. Женщина понимает, что это лишь временно, но каждый раз мысленно винит себя. Когда Аша помогает занять кресло, они отправляются дальше.
Первой их остановкой становится душевая комната. После душа Джейн остаётся сама чистить зубы и умываться. Она проводит рукой по густым рыжим волосам, отмечая, что те стали заметно длиннее. «Надо спросить у Аши, есть ли у неё резинка для волос». Женщина ещё какое-то время изучает себя в зеркале. Её больничный наряд состоит из белой майки, с пижамным жакетом поверх, и брюк. Пижамный набор разрисован белыми кроликами. Агент не раз задаётся вопросом: «Где они такие достают?», — поскольку другие два набора с милыми котятами и маленькими лягушками.
Когда она покидает комнату, андроид протягивает ей сжатую ладонь, в которой оказывается простая чёрная резинка.
— Спасибо, — с опаской отвечает Линней. Она уверена, что не говорила про просьбу вслух. «Андроиды научились телепатии?» — о чём только не станешь думать, проведя в больнице месяц. Какое-либо ожидание может свести Джейн с ума. Больничное «заключение» — как она о нём отзывается — являет собой худшую комбинацию: беспомощность, бездействие и отсутствие альтернатив.
Они отправляются дальше. Коляска заезжает в спортивный зал и останавливается рядом с дорожкой для ходьбы.
Поскольку агент получила ранение в живот, пуля задела позвоночник. В сочетании с раной на ноге Линней пришлось заново учиться ходить. В первый раз женщина не могла стоять без поддержки, но вскоре уловила разницу между ходьбой и уверенной стойкой. Чтобы сделать шаг, нужно было уметь держать равновесие. Аша поначалу часто что-то говорила: давала советы или задавала вопросы для составления психологического портрета. Когда же поняла, что основная проблема агента была в отсутствии терпения, старалась держаться ближе на случай, если Линней в очередной раз переоценит свои силы и упадёт.
Джейн проводит в зале времени значительно больше остальных, несмотря на нелестные комментарии андроида, что своими рисками агент замедляет лечение. Однако восстановление идёт быстро. И вскоре коляска сменяется на простую трость.
14 дней спустя
Дни в больнице идут медленно и однообразно. Джейн воодушевляют даже неприятные визиты, вроде сотрудника ФБР, подробно конспектирующего события на крыше гранд-отеля. Линней не очень хочет их вспоминать, тем более в третий раз. Собеседники находятся в палате Джейн. Женщина старается меньше сидеть, поэтому ходит по всей комнате, иногда задерживаясь у окна. Агенту ФБР был принесён стул, который поставили рядом со стеной.
— Они каждый раз присылают кого-то нового, потому что предыдущий зашёл в тупик? — женщина не церемонится с молодым парнем. Строгий тёмный костюм явно ему не по размеру. Он часто поправляет синий галстук. Особенно Джейн цепляет его прическа. Блондин точно с профессиональной укладкой, что окончательно делает его новичком в глазах Линней. «Не нюхавшим пороху», — так бы сказал Смит. Она вздыхает, понимая, что ещё не скоро сможет вычеркнуть фразы бывшего наставника из головы. Эту фразу он сказал, когда начальство назначило Линней в качестве стажёра Смита.
— На самом деле, — Оруэлл — так зовут агента — снова дотрагивается до галстука. Джейн точно и не знает, с каких пор ей так интересно следить за каждым движением окружающих. Сказываются однообразные будни и желание мозга получить больше новой информации. — Я просто хотел бы…
— Уточнить некоторые данные. Как и твой предшественник, — Линней ловит определённое удовольствие от того, что заставляет парня нервничать. — Я сама прошла через такое. Если меня не подведёт память, а она не подведёт, я точно смогу назвать, какие данные ты хотел уточнить. Те, что часто путают. Начнём с… модели пистолета — Глок 22. Глушитель он успел снять после убийства Кёртиса в каморке. До сих пор задаюсь вопросом, почему он не выстрелил в голову. Пожалел? — Джейн останавливается в центре палаты; она хочет высказаться обо всём, но понимает, что парень здесь не за размышлениями о мотивах предателя и тем более, не чтобы выяснять: «Почему он не убил Линней?». Единственное, что сейчас волнует агенство: «Где находится Смит и что он замышляет?» Джейн точно знает, что, что бы не готовил бывший наставник, это точно будет опасно как для андроидов, так и для людей. Он видит угрозу в лице машин и пожертвует всем, чтобы уничтожить их. — У меня столько вопросов к нему, обязательно спрошу, когда встречу, — она возвращается к окну и мысленно добавляет: «Если сразу не убью».
— Вообще-то я хотел больше узнать о вашем расследовании теракта и вируса вместе с андроидом по имени Коннор.
Линней замирает. Последний раз андроид навещал её в прошлом месяце. Он рассказывал о том, что произошло «за гранью». Вирусная программа-бог, ненавистница людей, а теперь и некоторых андроидов. Самое страшное было в том, что она была всё же «жива» в той степени, в которой программы могли жить. Благодаря Коннору андроиды разработали некую защиту от вируса. Но кто знает, сколько ещё её истинных сторонников — «несогласных» — осталось. Именно этим занимался сам Коннор.
Любое действие андроида против человека расценивалось, как заражение, и машину тут же отправляли на тестирование в Убежище — бывшую Башню Киберлайф. Правда, не один из тестируемых не был действительно заражён. Поскольку СМИ всё же узнали о существовании вируса, это создало напряжение во взаимодействии двух видов. Любой мог начать подозревать андроида в заражении, и даже если он доказывал обратное, отношение к нему менялось навсегда. И так будет до тех пор, пока Коннор не сможет устранить угрозу заражения — вирус. На вопрос «как?», он растерянно отвечал, что пока что не знал.
Погружённая в свои переживания агент не многословит; она только задаёт вопросы о расследовании, боясь спросить что-то ещё. Хуже всего её «неподвижность». Встречи с Коннором стали реже, а те, что были, казалось, больше обременяли. Коннор и Джейн не раз молчали о чём-то важном, это было видно по долгим взглядам в никуда и затянувшейся тишине, но оба так и не нашли слов. Поэтому сейчас Линней, вспомнив об андроиде, начинает грустить.
— Всё в порядке? — агент ФБР выводит её из транса.
— Что именно вы хотите знать? — отвечает Джейн.
Оруэлл спрашивает её о складе в старом городе, вирусе и лаборатории Кёртиса.
— Думаю, что Коннор может рассказать больше. Он расшифровал жёсткий диск. Так он узнал об усилителе, с помощью которого остановил всех заражённых андроидов на приёме.
— Коннор отказался делиться деталями расследования с бюро.
Джейн непроизвольно улыбается, представляя, как андроид отвечает на все вопросы Оруэлла, что имеет право не разговаривать с ним, но, заметив раздражение на лице агента, тут же исправляется:
— Возможно он прав, что не доверяет ФБР. Неизвестно, сколько «друзей» Ричарда осталось внутри.
— Именно поэтому начальство привлекает к расследованию новичков. Я никогда не работал с Ричардом Смитом, — агент хочет, чтобы ему доверяли.
— Это не снимает с тебя подозрений. Рик проработал в бюро почти двадцать лет. К тому же меня тоже нельзя вычеркнуть из списка возможных сообщников, особенно учитывая, что он не убил меня. Может, он не хотел, чтобы я занималась его поиском… — новая теория Линней идеально укладывается в характер Смита.
— И всё же я на вашей стороне и хочу помочь.
— Теперь это выглядит так, будто бы агентство действительно обвиняет меня в саботаже, а ты мой адвокат, — Джейн разочарована. — Знаешь, почему я решила уйти из бюро? Там совершенно не умеют «работать в команде», — Линней вспоминает её назначение на проведение переговоров. — Весь этот фарс с обязанностями, многоуровневой системой доступа и недосказанностью, доходящей до абсурда. Смиту было легко воспользоваться этим, и уверена: он оставил кого-то наблюдать. Возможно, моё увольнение расценивается, как бегство с тонущего корабля, но у меня больше шансов поквитаться с Риком без ежесекундного надзора его шпионов.
— И как вы собираетесь вести расследование вне бюро? — парень усмехается, понимая, что у Джейн нет доступа.
— Ну, это уже мои проблемы. Кто сейчас занимает место Смита, если не секрет?
— Миллер. А Вы могли занять это место, — честно отвечает Оруэлл.
Линней изгибает губы с ироничной досадой:
— Из меня плохой начальник, — и хотя Миллер ужаснее в качестве начальника, чем Линней, её это уже не волнует. Федеральное Бюро Расследований теперь лишь часть истории Джейн.
В палату неожиданно заходит Аша:
— К Вам другой посетитель. Я попросила подождать его в холле. Возможно, Вы решите прогуляться вместе во внутреннем дворе.
Обычно она не извещала Линней о новых визитёрах. Этим могла заниматься дежурная медсестра, но чаще посетитель сам находил нужную палату.
— Что ж, продолжим в следующий раз, — с нотками альтруизма говорит Оруэлл.
Когда агент уходит, Аша остаётся стоять в палате:
— Нет никакого посетителя, — почти шёпотом признаётся она.
Джейн искренне улыбается:
— Спасибо. Ты меня спасла.
— Вы сами говорили, как негативно влияют визиты агентов ФБР. Поскольку мой приоритет — ваше восстановление, я пошла на эту маленькую ложь. Всегда рада помочь.
Линней, смеясь, спрашивает:
— Это я на тебя плохо влияю, или ты всегда была врунишкой?
Аша хитро подмигивает:
— Всего понемногу.
21 февраля 2039
Коннор и Хэнк договариваются встретиться в закусочной рядом с участком. В ней часто обедают полицейские или берут еду навынос. Андроид мирно сидит за столиком в ожидании капитана. У заведения широкие окна и просторные сидения. За стойкой находится единственная официантка. В ожидании новых клиентов она смотрит шоу с телевизора в углу. Людей мало. В дальнем углу сидит девушка с телефоном, а напротив Коннора расположились мама и сын, не желавший доедать свой суп. Женщина негромко разговаривает по телефону. Андроид нарочно игнорирует её речь. Когда мальчик с ярко-голубыми глазами устремляет свой взор на Коннора, тот лишь мягко улыбается. Мальчик же начинает изучать костюм детектива. Строгий чёрный наряд с серым галстуком. Рядом на сидении лежит коричневая куртка. От пристального взгляда андроиду становится неловко, и он щурится в попытке передразнить ребёнка. Тогда Коннор ловит негодующий взгляд матери мальчика. Андроид отводит взгляд к окну, не желая больше привлекать внимание. Женщина же начинает спешно собирать вещи. Покидая заведение, они сталкиваются с Андерсоном в дверях; последний любезно пропускает их.
Хэнк внимательно смотрит на Коннора, приближаясь к нему:
— Что случилось? — капитан легко читает лицо андроида, понимая, что тому неловко.
Коннор часто моргает, выбирая, как объяснить Хэнку произошедшее:
— Ничего плохого.
Андерсон тяжко вздыхает, занимая место напротив. Он обращается к официантке:
— Мне… — капитан хочет было по привычке заказать бургер и колу, как замечает пристальный взгляд андроида. — Мне салат и кофе без сахара.
Коннор мягко улыбается, ничего не говоря.
— Всё-то ты понимаешь. Не тебе же жевать траву, — Хэнк хмурится, переводя взгляд на улицу. За окном солнечно. В этот раз зима быстро покидает Детройт, уступая место весне. Капитан даже надел свою лёгкую куртку. Хэнк переводит взгляд на куртку рядом с Коннором. Он не переставал носить её, несмотря на тёплую погоду. Конечно, андроиды не особо чувствительны к температуре, разве что к холоду, но Коннор всё равно таскал её повсюду. На вопрос Андерсона, он ответил, что это талисман. Капитан понимал, что это больше было похоже на отговорку, но спорить не стал. Куртку дал ему Хэнк, чтобы тот мог слиться с девиантами и проникнуть на Иерихон. В ней не было ничего особенного, но Коннору она так понравилась, что Андерсон решил оставить куртку андроиду.
За обедом они собирались обсудить очередное дело, связанное с вирусом, но Хэнку совершенно не хочется говорить о работе. Он продолжает молча смотреть на улицу, дожидаясь заказа. Коннор нарушает тишину:
— Я прошу прощения, что не предупредил о том, что останусь в Башне на ночь…
Андерсон поднимает руку, желая остановить андроида:
— Коннор, я всё прекрасно понимаю. Ты не должен извиняться каждый раз.
— Прости… — отвечает андроид.
Хэнк вздыхает и закатывает глаза, всем видом говоря «вот опять». Коннор сводит брови и улыбается краешком губ:
— Не могу иначе.
Официантка приносит заказ, перемещая с подноса тарелку с ярко-зелёным салатом и чашку кофе.
— Спасибо, — Хэнк одаривает блюдо разочарованным взглядом. — Навещал Джейн? Скоро её выпишут? — капитан решает начать с кофе.
Лёгкая улыбка Коннора сменяется на крайне задумчивое лицо. Андерсон замечает это:
— Что-то случилось?
— Я… просто должен был навестить её позавчера, но… то дело в магазине расходных материалов для андроидов… Я должен был заметить, сколько времени прошло.
— Ты заработался, — уверенно говорит Хэнк, пробуя кусочек брокколи.
Коннор опускает голову, думая о том, что слово «заработался» больше уместно для человека. Но ситуация действительно похожа на то, что андроид увлёкся расследованием настолько, что и думать забыл о личных планах.
— Знаешь, думаю, что ты, как никто другой, заслужил выходной. Так что отправляйся в больницу к Джейн и передай ей «привет» от меня, — Андерсон медленно вращает и разглядывает на вилке нечто зелёное. Кажется, это лук-порей.
Андроид удивлённо замирает, а затем спрашивает:
— А как же наш обед? — встречи, как эта, конечно, были часто, но Коннор их слишком ценит, чтобы вот так уходить.
— Часы приёма до шести вечера, ты точно успеешь, — Хэнк решается попробовать лук на вкус, но тут же морщится, жалея об этом. Капитан быстро старается сбить вкус очередным глотком кофе. — Смотрел матч «Детройтские машины против Чикагских Быков»?
— Только запись. Мне понравилось, как Уэйд провёл Тайлера и выполнил данк из-за спины, — обсуждение баскетбола — неотъемлемая часть дружеского обеда. Каждое воскресенье Хэнк и Коннор смотрят матч. Кроме вчерашнего, но андроид уже успел посмотреть в записи.
— Хах, да. Но по мне игра была довольно предсказуемой ещё с первых тридцати минут.
***
Холл больницы пустует. Кристально белые стены, с синими указателями на них, чем-то напоминают дизайн Башни Киберлайф. Ничего лишнего: несколько синих сидений, искусственные цветы, выполненные настолько правдоподобно, что нельзя отличить от настоящих, а в центре стойка администрации. Дежурной медсестры нет на месте, Коннор дожидается её. Закончив изучать дизайн окружения, он достаёт четвертак из кармана брюк и начинает подбрасывать его. Спустя несколько минут из-за двери позади стойки появляется молодая девушка. Она добродушно приветствует андроида.
Перед визитом необходимо отметиться:
— Я пришёл к Джейн Линней, палата номер семнадцать, — если назвать номер палаты, то поиск становится гораздо быстрее.
Девушка набирает необходимые данные в компьютер:
— Семнадцатая сейчас пуста, — она продолжает смотреть в монитор. — Джейн Линней выписалась, — мало заинтересованным голосом говорит медсестра.
— Что? Когда?
— Около двух часов назад.
Коннору обидно, что Джейн не предупредила его, но больше беспокоит, куда могла отправиться Линней.
***
— Ваш адрес. Бишоп-стрит 4853. С Вас восемнадцать долларов.
— Спасибо, — Джейн отдаёт купюру в двадцать. — Чаевые оставьте себе.
В век технологий найти какой-либо транспорт, да ещё и за реальные деньги, почти невозможно. Однако, рядом с больницей дежурил один из последних таксистов в городе. На вопрос о том, как идут дела, мужчина рассказал, что его основная работа — техник в ремонтном салоне беспилотных такси и он не понаслышке знал, как часто и легко могут ломаться эти «штуки». К тому же персонал сокращали, и поэтому иногда он подрабатывал таксистом для тех, кто остался без транспорта.
Линней очень повезло. Беспилотные такси перестали принимать наличные, а те банковские карты, что были с собой у Джейн, являлись корпоративными, и она не могла использовать их для оплаты, поскольку более не была агентом ФБР.
Машина останавливается у двухэтажного дома. Обычного для жилого района. Женщина покидает транспорт. Высокие кроссовки позволяют Линней двигаться свободно и без трости, которую посоветовали оставить. Она снимает тёмный шарф и распахивает серое пальто. Они слишком тёплые для нынешней погоды. На лужайке всё ещё лежит снег, сквозь который пробивается трава. Здание выглядит старым и заброшенным. Небольшая веранда, покрытая выцветшей белой краской. Окна плотно закрыты изнутри чем-то, похожим на фанеру. Джейн ступает по деревянной поверхности, та отзывается скрипом. На входной двери висит странный большой замок. Линней внимательно его осматривает: увесистый металлический предмет обладает хитрым магнитным затвором, не позволяющим взломать его, по крайней мере, обычной отмычкой. Женщина отправляется на задний двор. Тот оказывается пустым, окруженный лишь каменным забором и остатками снега. Дверь, ведущая в кухню, заколочена. Женщина проводит ладонью по доскам, а потом опускается на одно колено, смахивая часть снега с небольшого крыльца. Она находит подвижную дощечку; вынув её, достаёт со дна проёма ключ, практично упакованный в пластиковый пакет. Джейн улыбается своей находке. Она возвращается к главному входу. Ключ подходит к замку. Линней заходит в здание. Внутри холодно, а ещё дует сквозной ветер, поэтому женщина не решается снять пальто. Она попадает в гостиную, пройдя через широкую арку. В центре находится журнальный стол, а вокруг него — диван и два кресла, накрытые запылившейся пленкой. Джейн переводит взгляд на кухню, находящуюся за стойкой, столешницу и навесные шкафчики. Когда-то бежевая краска сейчас выглядит почти белой. Линней решает убрать пластиковую фанеру с окна кухни, открывая вид на внутренний двор. Свет позволяет лучше осмотреться, правда женщина начинает кашлять из-за поднявшейся пыли. Она осматривает круглый обеденный стол и единственный стул, всё так же накрытые плёнкой.
Джейн отправляется на второй этаж. Деревянная лестница скрипит от каждого шага; Линней идёт медленно, боясь, что та неожиданно сломается от старости. Наверху три комнаты: спальня, детская и ванная комната. Первая дверь ведёт в спальную комнату. Большая кровать накрыта чёрным чехлом. Напротив стоит шкаф для одежды. Место, где раньше стоял компьютерный стол, пустует. Окно лишь прикрыто фанерой и немного пропускает свет. Нет ни фотографий, ни одежды — ничего того, что может указать на владельца дома.
Джейн движется дальше, направляясь в детскую комнату. Она заметно меньше спальни. Небольшое окно плотно закрыто, остались только комод и кровать. Линней вспоминает, как напротив окна стоял стол, а рядом с ним — зеркало во весь рост. Помнит большой мешок игрушек, чаще раскиданных по полу, чем хранящихся в нём. Она прячет руки в карманы пальто и спускается обратно.
Внизу у двери стоит Коннор. На удивлённое лицо Джейн он говорит:
— Дверь была не заперта, и я решил войти.
— Как ты нашёл меня? — с улыбкой спрашивает Линней, останавливаясь на середине лестницы.
— Догадался. Адрес был в твоём профиле ФБР на случай трагедии.
— У тебя всё ещё есть доступ?
Коннор отрицательно мотает головой:
— Я скопировал данные раньше.
— Звучит, как федеральное преступление, — Джейн хитро щурится.
Андроид хмурится.
— Не переживай. Я ведь больше не федерал, — она демонстрирует свободные руки и наконец спускается с лестницы. — Добро пожаловать в дом, где я выросла.
Коннор проводит взглядом по помещению:
— Наверняка у тебя много историй, связанных с этим местом.
— Не очень, — она морщится, на ум приходят несколько историй, но совершенно не хочется о них говорить.
— И всё же ты пришла сюда.
Джейн кивает:
— В больнице со мной встретилась тётя Мэри. Она присматривала за мамой последний год и рассказала, что дом перешёл ко мне. Мэри старалась следить за ним, она живёт через два дома отсюда. Точнее, жила. Три месяца назад они переехали в другой район, в многоэтажный дом. — Линней перемещается на кухню. — Тётя сказала, что судьба этого места в моих руках, но я совершенно не знаю, что с ним делать. Скорее всего, продам, — она пожимает плечами, переводя взгляд на андроида.
Коннор продолжает осматриваться:
— И даже не пожалеешь? Всё-таки это твой дом.
— Но я покинула его достаточно давно, чтобы не слишком волноваться за него, — женщина грустно смотрит на андроида.
— Если этого места не станет, тебе будет лучше? — Коннор вновь точно знает, что волнует Джейн; она улыбается и отрицательно мотает головой. — Тогда не спеши с решением: возможно, именно здесь ты сможешь обрести дом и создать что-то новое.
— Спасибо, — Линней понимает, что он прав. Она какое-то время смотрит на него, а потом складывает руки на груди, отводя взгляд в сторону. В голове появляется мысль, что под «создать что-то новое» Коннор имеет в виду семью. Линней никогда не думала о ней; она была слишком увлечена работой и попытками сделать что-то хорошее. Мама неоднократно интересовалась у дочери личной жизнью, и в колледже у неё были короткие и несерьёзные увлечения, но, когда она отправилась в академию ФБР, всё изменилось. Там были особые правила, не позволяющие никаких отношений между обучающимися. Конечно, находились те, кого не волновали эти правила, но Линней не была одной из них. Возможность стать федеральным агентом была для неё пределом мечтаний. Грустно осознавать, что теперь она не видит в этой должности ничего замечательного.
— Прости, что не навестил тебя.
— Всё в порядке. Уверена, у тебя была достойная причина, — она перекладывает руки в карманы пальто. — Что ж, если и оставлять это место, только после капитального ремонта.
Джейн запирает дом на тот же замок. Надежда на то, что она сможет переночевать в нём, разрушена, и женщина отправляется в штаб ФБР, чтобы разобраться со своим увольнением.
