Весёлые и немного печальные моменты с волейбольной командой Некома. С благодарностью и безмерной любовью, ваш менеджер.
Так начиналось каждое письмо. Буквы будто бы были напечатаны машиной, ведь даже самый искусный графолог не разгадал все чувства той девушки, которая просидела всю ночь, пока писала письма своей дорогой команде. Так же чётко были написаны и имена:
Великий и ужасный Тетсу-чан…
О, луч солнца в кромешной тьме, Кенма-сама…
Ну даров, Такебыдло…
Рина всегда отличалась оригинальностью, поэтому у всех волейболистов были свои клички (иногда их было несколько), но ни один игрок не возмущался. Дальнейший текст был абсолютно разным, и у каждого парня были описаны особые случаи, эмоции по этому поводу, напутствия; иногда темы пересекались, но заключались они в матчах или совместных прогулках. Единогласно все решили, что каждый зачитает своё письмо, но Яку, отобрав у каждого драгоценные листы бумаги, заявил, что читать будет сам и постарается выставить все описываемые события по порядку. Никто не был против, и Некомата-сенсей, грустно улыбнувшись, пошёл в учительскую, чтобы прочитать своё письмо.
***
— «Куроо, на самом деле, очень милый и добрый парень», — на этом моменте некоторые выдохнули; другие тихо посмеивались, глядя на широкую улыбку капитана. — «Вот, знаете, думаешь, что он какой-нибудь там маньяк или извращенец, — Яку остановился, чтобы не дать смеху вырваться наружу. — А он, оказывается, спасает котят с деревьев и помогает старым леди перейти дорогу. А ещё, я уверена, Куроо втайне поддается всем своим сокомандникам, чтобы те не увидели какой он «способный, спортивный, да и вообще красавчик.»
Кто-то усмехался, пытаясь спрятаться в вороте кофты, кто-то, как Ямамото, не стесняясь и не боясь гнева капитана, валялся на полу и очень громко смеялся.
— Разве это не правда?! — Куроо, вскочив со своего места, положил руку на сердце. — Я всегда был и буду способным и красивым.
Последние смешки долго звучали на скромном собрании, прежде чем Яку протянул листы обратно Куроо и продолжил:
— В каждом письме есть такие небольшие описания. Предлагаю не читать все, а то потратим много времени. Проверьте, там могут быть немного личные вещи.
С минуту все ожидали решения капитана и тот, прочистив горло, сказал:
— Пусть все проверят свои письма, и если там только то, что могут слышать и остальные — отдайте Яку.
Пока все быстро просматривали свои письма, а точнее только первую их часть, Инуока наклонился к Мориске:
— Что с Куроо-саном? Мы поторопились с мыслью о том, что там нет ничего личного?
— Да нет. У него там ничего нет, просто хотел посмотреть на его реакцию. Видимо, там всё-таки могло быть что-то такое, не предназначенное для нас...
***
— О’кей, погнали дальше! — Яку удобно устроился напротив парней, которые сели полукругом. — История про бег с грузом. Мы все её прекрасно помним, поэтому я зачитаю лишь эмоции и последствия. «Это было нереально круто! Да, поначалу я не хотела признавать, но ты — генератор безумных, но веселых идей. Правда, когда ты упал, я ударилась головой, после чего целую неделю приходилось прятать шишку. Но тебе, кстати, нереально повезло…» — либеро замер, несколько раз пробежал глазами по строчкам, недовольно взглянул на Тетсуро и продолжил: — «Упал лицом прямо мне на грудь.»
— Ну Куроо-сан жжёт! — Ямамото присвистнул, поворачиваясь к капитану. — Вы будете рассказывать вашим детям эту историю? Типа, я придумал тупую идею с бегом, когда на руках лежит девушка. Только потом мы упали и я лицом приземлился ей на грудь — вот так ваш папа понял, что влюблен в вашу маму.
Зал сотряс смех, неизвестно от чего больше: от письма, от пародии Ямамото или от исказившегося лица Куроо.
— «Но! Как оказалось, с моим приходом команда стала работать эффективнее…» — продолжил Яку, не обращая внимание на суматоху. Он заметил, как немного сбивается почерк, будто бы девушка торопилась что-то записать, пока не забыла, или ей становилось грустно и буквы немного смещались вниз. От этого Мориске только больше хотел читать и дальше её письма, пускай адресованные не ему.
— «…видимо, они все ожидали награду за каждую победу. Повезло только тебе — тогда, при первой встрече с Карасуно, я поцеловала тебя в щёку.» — Лев прочитал письмо Кенмы, которое тот отказался отдавать на прочтение.
По чистой случайности К великому несчастью Кенма сидел рядом с неугомонным Хайбой. — «Да, я хотела бы извиниться за это. Ты потом долго отходил после этого случая…»
— Как и все мы после этой истории, — прошептал кто-то сзади.
— «… но было видно, что ты рад, хоть и смущён. И не отнекивайся».
Впервые в этот вечер зал погрузился в тишину. Прислушавшись, можно даже было услышать смех Некоматы-сэнсея в другом здании. Положение спас Яку, зачитав следующую историю из письма Инуоки:
— «Помнишь, когда мы все отправились в магазин? Вроде бы, что такого? Зашли, купили мороженое и вышли. И ты — да-да, именно ты — предложил зайти в тот самый недавно открывшийся крутой торговый центр. Идея сама по себе казалась стрёмной — у нас нет денег, да и особых целей что-то купить тоже не было. Но мы не были бы нами, если бы не согласились. Чего стоит только фото Ямамото в платье!» — Из письма выпало фото. — «И кто бы мог подумать, что Танака из Карасуно примет вызов?» — Из письма выпало второе фото. — «Никогда бы не подумала, что Куроо идёт синий, а Кенме — бежевый. Мы, конечно, тогда натворили бед, но видео с тем, как Лев везет орущего Яку в тележке того стоило.»
— Флешки с видео нет? Или хотя бы фото?
— Ничего нет, — Яку проверил конверт ещё раз. — И слава богам. Чьё ещё письмо прочитать?
Лев, долго не церемонясь, встал со своего места и сел рядом с Мориске, подвинув его. Немного прокашлявшись, он начал:
— «Повесть о дне рождении Бокуто Котаро. Часть 1. Конец сентября. Природа, будто бы предчувствуя скорые события, радовала солнечной погодой и +25 на термометре. К этому дню готовились все в Академии Фукуродани, в Некома, в ближайших магазинах и кафе. Этот день обводили красным маркером в календаре учителя, а многие девушки подготавливали самые лучшие и неповторимые подарки. День рождения Бокуто. Некома и Фукуродани собираются все вместе. Тренерам остаётся только молиться.
Тогда ты, мой дорогой Лев, ещё даже не учился с нами, Куроо был безбашенным второгодкой, а Яку был ещё меньше. Честно скажу, что вообще не помню, как я там оказалась. Было много еды, было ещё больше выпивки (чёрт знает, кто сумел купить и пронести), народу было много, в основном нынешние второгодки и третьегодки. Особенно много было шума. Бокуто, даже не выпив, врубил MC Hammer — U can't touch this, и в компании Куроо, Ямамото и пары других парней стали подпевать и указывать на большой торт, ведь «никто не посмеет тронуть это, пока мы не отпразднуем». Не знаю, что подразумевалось под этим «отпразднуем», но по прошествии часа Котаро и Тетсуро валялись на полу обмазанные тортом, счастливые и уснувшие.
Половину празднества я услышала только на следующий день от Юкиэ, менеджера Фукуродани. Кому-то пришло в голову подлить мне немного алкоголя, но, слава богам, я просто сидела в стороне с Кенмой, смутно понимаю, что происходит. Кстати, счастливая парочка наконец-таки проснулась, правда, они были все разукрашены, благодаря свои сокомандникам. Это их, конечно, огорчило, но не остановило. Они решили сыграть в волейболистов, хотя и так ими были. Дальнейшая история покрыта мраком. Но проснулась я в тележке для мячей вместе с Акааши, который был в праздничном колпаке и с лентой «Лучший Ас Японии». Даже не спрашивай, откуда она взялась и почему именно у Кейджи — мы сами не знаем. Если тебе повезёт, когда-нибудь попадёшь на одно из таких празднеств. Ну, или, не очень повезёт.»
Зал снова заполнил смех: кто-то удивлялся поведению Куроо, ведь теперь он достаточно спокоено, кто-то ностальгировал, вспоминая ещё некоторые моменты с того дня, в том числе и игру в бутылочку (но подробностей никто, как всегда, не рассказывал).
— Знаете, — начал Яку, когда все начали собираться. — Мы прочитали примерно половину из каждого письма. Я, наверное, сделал это специально, ведь дальше идёт речь о матчах, в частности о победах и проигрышах. Здесь была такая хорошая атмосфера, что я просто не захотел её портить.
— Ой, да ладно вам, Яку-сан! Вы просто не могли бы сдержать слёз! — Лев грациозно уклонился от атаки либеро.
— Ну, подумать и погрустить мы ещё дома успеем, — Куроо оглянулся, проверяя, всё ли они взяли. — А пока что идём отдыхать. Завтра трудный день.
— Кстати, если есть первая часть со дня рождения Бокуто-сана, то где вторая?
— Этого мы, похоже, никогда не узнаем.
И только Кенма знал, что «Повесть о дне рождении Бокуто Котаро. Часть 2» была в его письме, строго засекречена, ведь в ней были еще и фото.
***
Дорогие мои ребята,
Я уверена, что вы читали всё это вместе, и я нисколько на вас не сержусь. Мне жаль, что пришлось вас покинуть, но я обещаю, что буду на вашем матче с Карасуно. Вы прошли нелёгкий путь, и впереди ожидают ещё большие трудности, но я знаю, что они вам под силу. Пуская проигрыши не заморачивают вам голову, но и забывать их не стоит — это бесценный опыт, без которого в будущем не справиться. Даже если сейчас я далеко, то будьте уверены — мысленно я всегда рядом, поддерживаю и приободряю.
Удачи в завтрашнем матче с Фукуродани.
С благодарностью и безмерной любовью,
ваш менеджер.
