Наказание

      Покачиваясь от ударившего в голову алкоголя, Эйджи почти на ощупь добрался до двери в мужской туалет. И сейчас, умывшись холодной водой, он тяжело опирался на раковину, пытаясь собраться с мыслями. Учитывая его врожденную непереносимость крепких напитков, все же не стоило пить колу с ромом. Однако воспитанность и привитые манеры не позволили не ответить на любезность мальчишки, который щедро его угостил. Да и со здешними аккуратнее надо быть. Не дай Ками-сама, сочтут отказ за личное оскорбление. А бандитов в этом баре — хоть пруд пруди. Одни только их угрюмые и неприветливые лица чего стоят — тут любой побледнеет и затрясется от страха. Закрыв кран, Эйджи выпрямился и вздрогнул, когда отражение осветило взглядом пронзительно зеленых глаз. Он испуганно развернулся — за спиной стоял, засунув руки в карманы джинсов, Эш Линкс, главарь манхэттенской банды, у которого они сегодня брали интервью. Его хищная улыбка заставила Эйджи попятиться назад, но безуспешно — помешала раковина. Он нервно сглотнул, как только Эш двинулся с места.       — Боишься? — испытующий интерес заиграл в зеленых глазах. Эйджи неотрывно наблюдал, как Эш мерил шагами ограниченное пространство комнаты. Он напоминал тигра, который вальяжно расхаживал вокруг загнанной в угол добычи; который вел себя мягко и вкрадчиво, но в минуту ярости мог мгновенно наброситься и растерзать. Игривая усмешка не сходила с его лица, и он только сильнее раззадоривался, глядя на робкие попытки Эйджи произнести хоть что-то:       — Нет, — но голос, как на зло, дрогнул и был неубедительным, что, по всей видимости, еще больше развеселило собеседника.       — Старше меня, говоришь? — окинув Эйджи оценивающим взглядом, Эш приблизился и посмотрел на него в упор: — А трясешься, как младенец. Сердце Эйджи подпрыгнуло к горлу; сократившееся между ними расстояние ощущалось болезненно-ноющим чувством по всему телу. Он хотел, чтобы это быстрее закончилось, старался игнорировать нелогичное желание обратного. Он оказался в рискованной ситуации. Но если бандит собирался с ним что-то сделать, то зачем было ждать? Эш Линкс с легкостью мог организовать это раньше, имея в руках идеальную возможность прикончить его в один миг. А раз уж доверил свое оружие и даже пальцы не тронул, то, наверное, бояться нечего. Кроме того, что тот нарушает предельно допустимую дистанцию, что для него как японца было неприемлемым. И, чувствуя необходимость защитить свое пространство, Эйджи стал немного смелее:       — Ты слишком близко. Не мог бы ты отойти? — нетрезвый тон прозвучал намного небрежнее, чем ожидал сам Эйджи. Но понял он это только через несколько секунд после того, как произнес.       — Что? — тот наклонился, упершись руками в стену с обеих сторон, тем самым заключая его в ловушку. — Ты всегда такой дерзкий? Под уничтожающим взглядом Эша Эйджи обомлел и суетливо попытался подобрать слова оправдания:       — Прости… Я не это хотел… Ха-ха… — вырвался нервный смешок, оборвавшийся в миг, когда Эш схватил его за лицо. Эйджи ощущал тепло от жестко сдавливающей руки на своих щеках и странное чувство, которое парализовало его мышцы. Это был вовсе не страх, нет… Адреналин. Когда ходишь по лезвию ножа. «Опасно… Очень опасно», — бегущей строкой в голове пролетали мысли, пока пальцы Эша стискивали его лицо; пока сердце бешено стучало в груди; пока дикий взгляд испытывал жертву. Пока он представлял, как неукротимый Эш Линкс держит в теплой руке холодную сталь револьвера, направляя дуло на свою цель. И чуждые Эйджи фантазии проникали в его голову, а восхищение перекрывало опьяненный разум: Ками-сама, как же он крут! Колени невольно подогнулись, полностью отдав Эйджи на волю хищника.       «Тебе приходилось убивать человека?..»       «Приходилось». Что ж, если карты легли подобным образом, он был готов умереть от рук дикого и неудержимого Эша Линкса… Но тот внезапно схватил Эйджи за ворот рубашки, грубо втолкнул в кабинку туалета и вошел следом, закрыв дверцу. Опомнился он лишь в ту секунду, когда Эш, словно огромная мощная скала, придавил его к стене и впился яростным и глубоким поцелуем. Эйджи не понимал, нормально ли то, что сейчас между ними происходит, но отметил, что это намного приятнее, чем пуля в лоб. Он был готов принять и ее, поэтому поцелую даже не сопротивлялся. Страшная сила завладела им, тело предательски отвечало на чужую волю и желание. Все, на что был способен Эйджи сейчас — это беспомощно стонать ему в рот, когда в очередной раз тот прикусывал его губы. Чужие руки добрались до ремня и ширинки; Эш разорвал поцелуй и, задыхаясь, потребовал:       — Повернись. Опьяневший от алкоголя и собственных чувств, Эйджи не сразу сообразил, чего от него хотят. Взъерошенный и помятый, он глупо хлопал глазами, пока американец явно терял терпение. За твердой хваткой последовал рывок, и Эйджи оказался развернутым и прижатым лицом к стенке кабинки. И только когда он остался с голым задом, наконец решил поинтересоваться:       — Подожди! Что ты делаешь?       — Сам догадаешься?       — Нет! — искренне недоумевая, возразил Эйджи.       — Такой малыш, — усмехнулся Эш. — Думаешь, я не заметил? — Он прислонился губами к самому уху Эйджи: — Твой похотливый взгляд. Его дыхание обдало жаром, и Эйджи невольно задрожал. Потом его тело пронзила жуткая боль, от которой на глазах выступили слезы. Может, это было платой за нескромное внимание к персоне бандита? Но неужели, когда он сидел со Скипом за столиком, его взгляд был столь неприличен? Неожиданно боль сменилась чем-то приятным: Эйджи всхлипнул, сильнее прижимаясь к стенке и вонзаясь, насколько это было возможно, пальцами в нее. Не испытывая ни капли смущения, он отдавался этому безумию до тех пор, пока хлопнувшая дверь и чьи-то шаги не вернули ему ясность ума. Глаза Эйджи от ужаса распахнулись: кто-то вошел в туалет. Но Эш явно и не думал останавливаться:       — Тебе придется быть потише, если не хочешь, чтобы нас заметили, — прошептал тот с насмешкой, взяв его за бедра. Эйджи напрягся, ощутив, как Эш медленно входит в него и начинает двигаться; странное чувство огненной лавой начало разливаться по телу. От осознания, что в помещении есть кто-то помимо них, тяжелое дыхание Эша казалось ему оглушающим. Сам Эйджи, прикрывая рот рукой, еле сдерживал стоны. Ощущение стыда, желания, похоти переполняли его, а беспредельное восхищение, граничащее с завистью, удушало. Они так отличались: он и Эш Линкс — крутой и опасный, принадлежащий миру, далекому и недостижимому для него. И, поддавшись мимолетной иллюзии близости, Эйджи позволял ему делать все, что тот пожелает. Прижиматься, грубо стискивать ягодицы, ускоряться и проникать все глубже, доставляя невыносимую боль с наслаждением. Он был настолько не в себе, что только сейчас ощутил собственную эрекцию, которой при каждом толчке упирался в стену. Волна удовольствия постепенно нарастала и в конце обрушилась на Эйджи, выдавив приглушенный хриплый вскрик. Но он сразу же замолк, вспомнив, что в туалете находится кто-то еще. Эш толкнулся в последний раз и, тоже не сдержавшись, протяжно простонал. Чувствуя на себе тяжесть его веса, Эйджи боялся пошевелиться. Он уставился распахнутыми глазами в одну точку, пытаясь понять, что сейчас происходило, и предсказуемое чувство стыда заставило пылать щеки. Когда чьи-то пальцы зарылись в его волосы, Эйджи испуганно вздрогнул. Обернувшись, он увидел затуманенный взгляд Эша, на миг потерявший свою остроту. За кабинкой послышался шум воды из-под крана, а потом снова шаги — и дверь захлопнулась. Только когда неизвестный вышел из туалета, Эш отпрянул от Эйджи, звякнул пряжкой, и застегнул ширинку:       — Тебе повезло, — иронично произнес он. Растерянный Эйджи, который не знал, с чего начать приводить себя в порядок, непонимающе поднял глаза на Эша.       — В прошлый раз парень, посмевший дотронуться до моего револьвера, остался без пальцев. После услышанного Эйджи в ужасе съежился. Может, и это было любезностью здешних — не казнить, а наказать, — за которую он должен быть благодарен?       — С-спасибо. Эш усмехнулся:       — Только в журнале об этом не пиши.