***
Позже в тот же день после другого интервью, ради которого нужно было сменить обычную, повседневную одежду на костюмы для камбека, парни вернулись в раздевалку Биг Хита, измученные и не желающие ничего другого, кроме возвращения домой, принятия расслабляющего душа и встречи с тёплой кроватью. Мемберы почти закончили со сбором вещей, наконец, смыли макияж и сняли тяжелую, плотную, неудобную одежду. Некоторые из них покидали раздевалку в наполовину расстегнутых рубашках, не зашнурованных кроссовках. Им просто хотелось поскорее добраться до минивэна. Вскоре все покинули раздевалку. Все, кроме Юнги. Не то, чтобы рэпер не был таким же уставшим, как и остальные, но его попросили остаться вместе с Намджуном, чтобы обсудить ещё несколько тем, для освещения которых не хватило времени на самом интервью. Большинство из них касалось процесса сочинения песен, то есть того, в чём остальные совершенно точно не разбирались. Однако Намджуну вскоре пришлось уйти вместе с их менеджером, чтобы заняться какими-то "лидерскими штуками". Но никто как обычно не спросил его о том, что это значит. Вероятно, это всего лишь куча документов, которые нужно было подписать, и скучные встречи, на которых ему нужно было появиться, чтобы обсудить их будущий график. То есть ничего такого, что бы могло их хоть в малейшей степени заинтересовать. Вероятно, несмотря на это, Намджун по прошествию большого количества времени всё-таки вернется в минивэн к остальным и вместе с ними отправится в общежитие. Сейчас, оставшись в одиночестве, Мин провёл рукой по лицу и издал звук, похожий на печальное хрюканье, бесцельно бродя по комнате в поисках своей шапочки. Честно говоря, если здесь и был кто-то, кто всей душой хотел прямо сейчас оказаться в объятиях кровати, то это Юнги. Вот только у него совершенно не было времени на эту ерунду. Полностью увлеченный поиском шапочки, он не заметил, как Чонгук вернулся и закрыл за собой дверь, запирая её на ключ настолько бесшумно, что старший никогда бы не обратил на него внимания. Вокалист стоял спиной к двери, переминаясь с ноги на ногу, ожидая, когда же рэпер заметит его. Так как этого не произошло, Чонгук сглотнул, хрустя пальцами, а после вытирая руки о джинсы. После пары глубоких вдохов, Чон сделал над собой усилие и двинулся в сторону Мина. Правда, не такими уверенными, как ему хотелось бы, шагами. У Чонгука всегда возникали проблемы в борьбе с ожиданием и неуверенностью, которые появлялись именно тогда, когда происходило какое-то важное событие в его жизни. — Юнги-хён? Когда Юнги поднял взгляд от сумки, на которую смотрел, Чонгук уже стоял рядом с ним. Рэпер осмотрел Чона сверху донизу, изогнув бровь. Младший действительно не знал, что такое личное пространство. — Слушай, Чонгук-и, если ты переживаешь из-за ответа на интервью, то не стоит. Это была всего лишь шутка, я не сумасшедший или кто-то похуже, — Мин прошёл мимо Чонгука, потянувшись к другой сумке. Шапочка ещё не найдена. — Дело не в этом, хён, — прошептал Чонгук, следуя за старшим, словно потерявшийся щеночек. — Тогда в чём? — Юнги перестал рыться в сумке и посмотрел на Чонгука, обращая внимание на небольшое расстояние между ними, всё равно волнуясь о том, что же могло так беспокоить макне. — То, что я сказал во время радиошоу, — Чонгук сделал паузу, вздохнув и не желая, чтобы его голос дрожал, — я на самом деле имел это в виду, — вокалист снова остановился. Казалось, он прокручивал в голове свой ответ во время интервью. — Что-то типа этого... — осторожно добавил Чон. Несколько секунд прошли в молчании. Юнги, не отрываясь, смотрел на Чонгука, а тот в свою очередь уставился в пол. — А? — пробормотал Мин. Мягко говоря, рэпер выглядел сбитым с толку. Его мозг проснулся ото сна и начинал активно работать. Чонгук не мог намекать на то, о чём подумал Юнги. Да это было просто невозможно. Он, должно быть, ошибся, неправильно понял слова Чонгука. Это было единственное рациональное объяснение. — Что ты имеешь в виду? — спросил Мин как можно спокойнее, чтобы убедиться. — Я хочу тебя, хён, — быстро ответил Чонгук, боясь, что может растерять остатки храбрости, если решит подумать о более умном способе выразить свои чувства. Тем более он забыл и думать о том, чтобы заставить свой голос перестать дрожать. Брови Юнги поднялись вверх в недоумении. С каких пор этот парень так осмелел? Мин чувствовал, как подступает пульсирующая головная боль. Он не хотел продолжать этот разговор. На самом деле он устал. В комнате по-прежнему были только они двое, а шапочки нигде не было видно. Юнги просто хотел спать. — Ты не знаешь, что говоришь, — поспешно ответил Юнги. — Сегодня был напряженный день, ты измучен и смущен. Давай сейчас сосредоточимся на отдыхе, мы можем поговорить позже, — с этими словами старший схватил сумку, слегка оплакивая потерянную шапочку и направился к выходу. В комнате стало не хватать кислорода. Юнги не успел и шага ступить, как сильная рука вцепилась в его. Тонкие пальцы приложили больше силы, чем было нужно, заставив Юнги вздрогнуть. Через секунду Чонгук оказался в поле зрения Мина, рука скользнула вниз, крепко хватая запястье. Чонгук нагнулся, чтобы заглянуть в глубокие глаза хёна. Испуганный, Юнги заметил, что лицо теперь по-настоящему близко к его, и он чувствовал, как горячее дыхание младшего обжигает лоб. Рэпер сглотнул, затем поднял взгляд, пристально смотря на Чонгука. О чём думал этот ребёнок? Он сошёл с ума? Чонгук не ожидал, что получит в ответ такой холодный взгляд. Ему было страшно узнать, что собирается сказать хён, поэтому немедленно отпустил его запястье, словно обжегся, заикаясь и задыхаясь. Юнги наблюдал, как быстро менялось поведение младшего, и фыркал. Он ходил по комнате, делая вид, что вернулся к поискам своей шапочки. Не то чтобы он мог сейчас сосредоточиться на этом деле или на каком-либо другом. Если на то пошло, то проблемой являлось присутствие Чонгука в комнате. Считая поиски бесполезными, Юнги почесал затылок, закрыл глаза и издал усталый вздох. Больше не было необходимости оставаться в раздевалке. Было бы лучше вернуться домой, чтобы отдохнуть. Но всё вышло не так, как он планировал (какой блядский сюрприз, к слову), потому что только Шуга подошёл к двери, Чон снова схватил его за руку. Юнги посмотрел на младшего сверху вниз пару раз, а потом уставился на него, слегка приоткрыв рот и подняв брови в недоумении. Чонгук почувствовал, как мурашки пробежали по позвоночнику, из-за чего он невольно дёрнул плечами, тут же отступая назад и складывая руки на груди. Отступив назад, Чон был слишком удивлен, насколько тяжелым был взгляд Юнги, что даже не мог пробормотать извинения. Старшему даже не нужно было ничего говорить, чтобы Чонгук понял, что перешёл некоторые границы. Ему нужно быть внимательным, чтобы не допускать подобного впредь, если макне правда хотел признаться ему. Но сейчас, когда тяжело, и удушающее осознание опустилось на плечи Чона, он почувствовал себя смущенным. Ему показалось, словно он стал ещё младше. Нижняя губа начала дрожать, а уголки глаз стали поддергиваться, ухудшая его возможность видеть. Сейчас больше всего на свете ему хотелось самому вырыть себе яму и спрятаться там, чтобы больше никогда не пришлось сталкиваться с Юнги. Прежде чем слезы успели вырваться наружу, Чонгук закрыл глаза и наклонил голову, дрожа и собирая последние крупицы своей гордости. Ему вовсе не хотелось, чтобы старший увидел, что он сломался. Глядя на Чонгука уголками глаз, Мин бурчал проклятия себе под нос. Юнги воздержался от каких-либо комментариев о поведении мальчика, боясь показаться грубым. Всё-таки по своей натуре Мин был прямолинейным и достаточно саркастичным. Но, видимо, его молчание произвело абсолютно такое же впечатление на Чонгука, как если бы он нагрубил ему. Когда Юнги упоминал о том, что был плох в выражении чувств, то он говорил совершенно честно. И он никогда не мог выразить их, если у него не было ручки и тетради, а также начала новой мелодии в голове. Однажды он осознал, что если не будет более осторожным, то может с легкостью разрушить отношения с кем-то важным и дорогим, не оставив ни единого шанса на примирение. Но сегодня — не этот день. Мин всерьез боялся того, что Чонгук может расплакаться в любой момент. Младший стоял в неуклюжей позе, практически свернувшись в клубок, глядя на хёна извиняющимися и полными отчаяния глазами. Рэпер провёл рукой по волосам. Почему он оказался в этой ситуации? Почему он и макне оказались в этой ситуации? Он мог вообразить множество ситуаций, в которые мог влипнуть, но эта определенно в их число не входила. Ему нужно было срочно найти способ всё исправить, прежде чем всё превратится в ещё больший беспорядок. — Послушай, Чонгук, — Юнги вздохнул, — я не уверен, чего ты добиваешься. Ты в замешательстве, ты позволяешь эмоциям, гормонам и давлению во время шоу брать над собой верх, поэтому давай просто забудем обо всём, что сейчас произошло, хорошо? — Мин проговорил голосом, который смог бы обнадежить младшего, точнее он попытался звучать именно так. Из-за того, что Чонгук не ответил и не пошевелил ни одним мускулом, Юнги вздохнул. Ситуация выходила из-под контроля, а когда что-то выходит из-под контроля, то действия Юнги могут развиваться по трём сценариям. Первый: сам Мин Юнги выйдет из себя, второй: он просто выйдет за дверь, третий: предпочтет проигнорировать проблему и снова выйти за дверь в таком же расстроенном состоянии. Что-то оборвалось у Чонгука, о котором Юнги мог бы рассказать многое. Конечно, обычно мальчик был застенчив и плох в выражении своих чувств, но не настолько, чтобы заикаться и дрожать, находясь рядом с одним из хёнов. Чонгук явно хотел что-то сказать или сделать, но не мог. Юнги уже было достаточно этого. — Ох, Чонгук, давай, скажи это, — Юнги поднял голову, словно олень, замотанный в шарф, — чего ты хочешь? Чон отвёл взгляд, оглядывая комнату, слово думал, что стулья, столы и зеркала помогут ему. Конечно, они не помогли, но паренёк и не спешил думать о подходящем ответе. Младший прекрасно знал, чего хочет. Проблема состояла в том, что он не знал, как это сказать. Точнее как сказать Юнги, единственному из всех людей. — Я... — Чонгук замолчал, смотря в потолок и кусая губы. Чонгук громко вздохнул, позабыв про то, как опозорился в последний раз, и посмотрел прямо в глаза Юнги. Сейчас он произнес то, что хотел сказать ещё в первый раз, уже с большей уверенностью: — Я хочу тебя, хён. Юнги отреагировал совсем не так, как ожидал Чонгук. На лице черноволосого парня промелькнуло лёгкое удивление и поднялась бровь, словно Чонгук сказал, что получил пять баллов на тесте по английскому, а не три. Может, он подумал, что младший пошутил? Чонгук готов был снова запаниковать, но Юнги взял ситуацию в свои руки и нарушил тишину. — Ты думал, что прижать меня к себе — лучший способ для признания? Ты так плохо меня знаешь, Чонгук-а, — Мин фыркнул, — возможно, ты пересмотрел слишком много дорам за последнее время. Юнги подошёл к Чонгуку, всё ещё хихикая. Старший поднял руку, чтобы пригладить волосы, ниспадающие на лоб макне. Чон был в шоке. Казалось, хён положительно воспринял вспышку, что крайне отличалось от предыдущего раза. Существовали ли те пальцы, что сейчас убрали несколько прядей за ухо? Что вообще происходит? Рука Юнги прошлась от волос парня до выступающего подбородка, медленно и осторожно лаская его. — Мне было интересно, когда ты уже что-нибудь предпримешь? Гук удивился. — А? Старший ухмыльнулся. — Знаешь, твои взгляды не настолько незаметны, как ты думаешь. — Юнги сделал паузу, взвешивая слова. — Мне, конечно, стоит признать, что, чтобы их заметить, нужно было внимательно наблюдать за тобой. Но всё-таки я справился с этой задачей гораздо лучше тебя. — Подожди, ч-что? Хён! Это несправедливо! — завизжал Чонгук, надувая чересчур красные щёки. Мин рассмеялся над его обиженным, но крайне милым выражением лица. — Иногда ты можешь быть очень милым, Чонгук-и, особенно, когда ты не пытаешься как-либо на меня повлиять. Чонгук сглотнул и взглянул на парня извиняющимся взглядом. — Прости, я просто... не знал, что делать. — Да, да, я знаю, — успокаивающе сказал Юнги, — я знаю. Теперь всё в порядке. Я рад, что мы со всем разобрались. Просто не делай подобное впредь. Он наклонился ближе к Чонгуку, накрывая его губы своими, в то время как макне глубоко вздохнул, замирая. Они простояли так пару минут, пока Юнги не отстранился от младшего, нежно смотря на него. Им было нечем дышать, а розовый румянец покрывал щёки и уши Чонгука. — Нам нужно идти, — не обращая внимания на взгляд Чонгука, сказал Юнги. Его бледные щёки покрывал легкий румянец. Однако после своих слов Мин не сделал не малейшего усилия для того, чтобы начать двигаться. Чонгук поднял брови. Возможно, Юнги и не планировал, но сейчас он выглядел восхитительно, говоря, что всё получилось, и делая вид, что поцелуй никак не повлиял на него. Младший пялился на хёна несколько секунд, казалось, потерялся в своих мыслях. Поскольку никто из них не пошевелился и не произнес ни слова, Мин убрал руки с шеи парня и обернулся. — Хё-ё-ён, — протянул Чонгук почти милым голосом, глядя на старшего умоляющими глазами. Он дотронулся до руки Мина, молча попросив того остаться. Юнги не был любителем эгьё, но то, что произошло сейчас, было совсем не характерно для Чонгука. К тому же, макне и из комнаты уходить не хотел. Мин попытался противостоять младшему, но в случае с этим ребёнком ситуация была заранее обречена на провал (потому что Юнги просто пытался опустить взгляд, толком не защищаясь). — А, знаешь, — решил Юнги, — они уже прождали нас какое-то время, подождут ещё, — с этими словами рэпер припал к губам вокалиста. Они целовались беззаботно, мокро и неряшливо, смакуя момент. Руки Юнги скользнули по плечами Чонгука, поднялись к волосам и, погрузившись в них, слегка потянули за несколько прядей. Руки вокалиста обвили талию парня, вырисовывая узоры на спине и лопатках. Оба наслаждались поцелуями. Вскоре Мин оторвался от губ младшего, спустившись к шее, чмокая, кусая и посасывая нежную кожу, но всё же стараясь не оставлять видимых следов, которые могут вызвать вопросы в дальнейшем. Когда у Чонгука сбилось дыхание, он положил руку на плечо Юнги, используя его в качестве опоры. Губы Мина снова накрыли губы макне, а рука дошла до ширинки парня. Юнги немного поиграл с грубой тканью, руки коснулись бёдер младшего. Рэпер заглянул в глаза Чонгука, сталкиваясь с размытым взглядом. Розовый румянец перешёл с мягких щёк и ушей на шею, поэтому Мин просто не мог не восхищаться тем, как сексуально выглядел паренёк. Наконец, Юнги расстегнул пуговицу и потянул бегунок на молнии вниз. Чонгук сглотнул, наблюдая за Юнги, полностью сосредоточившись на медленных движениях рук. Когда Юнги встретился взглядом с Чонгуком, то сразу понял, чего он хочет. Не теряя времени, Мин стянул джинсы с Чона, дотрагиваясь до боксёров. Гук глубоко вздохнул и прикоснулся головой к стене, чтобы попытаться восстановить дыхание. Но, когда Юнги в конце концов устал от игр и отсутствия прямого контакта и избавился от боксёров младшего, вбирая в рот член целиком, всё, что смог сделать Чон — это закрыть глаза и позволить прерывистым, кратким вздохам вырываться из дрожащих губ. Чонгук вцепился в волосы Юнги, шипя от удовольствия и подмахивая бёдрами, но не настолько сильно, чтобы создать для старшего некое подобие кляпа. Юнги издал одобряющий звук. Чонгук ощущал, как вибрации от члена достигают желудка, заставляя его тяжело дышать. Юнги вновь издал какой-то звук, ухмыляясь, насколько это было возможно, когда губы обхватывали ствол Чона. Сделав ещё одно движение, Мин взял член в рот по основание. Юнги действительно был хорош в том, что делал. Юнги чувствовал себя как в тумане. Каждого сжатия рукой, каждого прикосновения языка было достаточно для того, чтобы отправить Чонгука в рай. Мин, казалось, прекрасно это понимал, внезапно оторвавшись от члена. Чонгук протестующе застонал, сжимая руки в кулаки и прижимаясь к стене. Посмотрев на Чонгука, Юнги ухмыльнулся и несколько раз провел рукой по стволу, сжимая. Затем прошёлся от основания до головки, двумя пальцами сжимая её и выдавливая несколько капель смазки. Чонгук снова хмыкнул, отпуская волосы Юнги и держась рукой за стену. Если бы только Юнги перестал так дразнить. Когда хватка на волосах Мина немного ослабла, Юнги взял в рот так много, как смог, двигая головой взад-вперед с такой же скоростью, с какой Чонгук подмахивал бёдрами в ответ. Юнги сжимал ягодицы парня, оставляя заметные следы после себя. У Чонгука сбилось дыхание, он стоял, рвано дыша и наслаждаясь тем, что член скользит всё дальше в горло старшего. Мин продолжал издеваться над Чонгуком до тех пор, пока в его собственных штанах не стало до смерти тесно. Каждое движение собственного языка отдавалось дрожью в члене. Младший следил за тем, как покрасневшие губы хёна обхватывают член, двигаясь от основания до головки. Губы старшего образовывали букву «о», когда он заглатывал орган парня. Чонгук же урчал от удовольствия, которое достигало горла. Голова была откинута назад, а глаза закрыты. Почувствовав, что Чонгук напрягся, он отступил назад, позволив члену выскользнуть изо рта, слегка ударившись о кончик языка, и удариться о живот мальчишки. Рэпер восхищался телом младшего, тем, как его мышцы и бёдра дрожали от напряжения, как сперма появлялась из члена, стекая по стволу. Юнги поднялся на ноги, но ему пришлось опереться о собственное колено, чтобы не упасть от легкой дрожи. Второй рукой он вытер капельки спермы, что оказались в уголках рта. Мин любовался довольным выражением лица Чонгука, которые было так не похоже на столь привычное. Парень закрыл глаза, нахмурившись, когда оргазм прошёл, а изо рта вырывались тяжелые вздохи. Зрелище было настолько восхитительным, что Юнги неосознанно облизнул губы. Рэпер отдернул край футболки Чонгука. Оба оставались почти полностью одетыми и Юнги даже задался вопросом почему, но быстро отбросил эту мысль. У них не было достаточно времени на подобную ерунду. Мин подтолкнул Чона к одной из скамеек, окружающих белый стол в центре комнаты. Чонгук споткнулся, инстинктивно хватая Юнги за руку, чтобы найди хоть что-то, что могло помочь ему сохранить равновесие. Парень с громким звуком ударился о скамейку, утаскивая Мина за собой, из-за чего старший приземлился на него сверху. Юнги слегка рассмеялся, шокированный неуклюжестью Чонгука. Носом он коснулся шеи Чонгука, прежде чем устроил обе руки на его бёдрах. Мин удобно устроился, соприкоснувшись тканью своих джинс с членом Чона, вызывая у младшего стон. На его губах появилась ухмылка, и он снова повторил это движение. Вокалист попытался сдержать стоны, прикусив губу, что достаточно хорошо сработало. Макне обвил и сжал талию рэпера, заставляя побледнеть ещё сильнее и без того бледную кожу. Красные полосы должны были обязательно появиться на месте пальцев через несколько часов, но сейчас пара об этом не думала. Мин поднялся и стянул вниз джинсы вместе с боксерами, а затем отбросил их вместе с ботинками, предварительно достав из кармана маленький блестящий квадратик. Глаза Юнги были полузакрыты, поэтому Чонгук вырвал презерватив из его рук и начал было отрывать, но Мин прервал его, придавив телом его руки. Старший из-за всех сил пытался найти что-то, что можно было бы использовать в качестве смазки. Чонгук же в это время просто крепко сжимал его бёдра руками, а губы и язык парня блуждали от шеи до груди Юнги. Когда пальцы Юнги, наконец, дотронулись до чего-то цилиндрической формы, быстро схватил всё, что было. Он вновь вернулся к лицу Чонгука, положив одну руку на его плечо, чтобы дать младшему больше доступа к соскам. Чёрт, сколько же засосов у него будет на следующий день... Но, чтобы быть честным, Юнги должен был признать, что его это не волновало, потому что Чонгук чертовски прекрасно справлялся со своей работой, когда помечал его и вновь возвращался к свежим отметинам на его теле. Юнги даже не знал, что настолько чувствителен к подобному. Повернув голову в сторону, Юнги поджал губы и прищурился, изучая содержимое бутылки, которую держал в руках, пытаясь сосредоточиться на ней — нет, Мин не пытался удержаться от стона, когда Чонгук сильно вытянул один из его сосков, — проанализировать содержание. В ней была прозрачная жидкость. Масло для тела, как написано на этикетке. Юнги поднял бровь, думая, может ли это быть смазкой? Чёрт, если бы он знал, но сейчас не был способен потратить ещё несколько дней на тщательную подготовку, поэтому масло для тела подойдёт. Оперевшись на Чонгука, рэпер открыл бутылку и выдавил щедрое количество масла на два пальца, растирая большим пальцем, чтобы немного разогреть. Он положил бутылку на стол, скрестил пальцы между своими половинками и, дразня, пару раз обвёл колечко по контуру, прежде чем толкнулся вовнутрь одним из пальцев. Юнги захныкал от ощущения дискомфорта из-за инородного предмета, но у них не было много времени. Мин не понимал, как к ним до сих пор никто не постучал (не то чтобы он с нетерпение ждал момента, когда придется объяснять, почему они с Чоном заперли двери, но не мог не задаваться вопросом, чем в это время занимались другие, хотя и был искренне благодарен за то, что те не беспокоили его). Не давая себе возможности привыкнуть, рэпер добавил второй палец, сдерживая вскрики от ощущение жжения, когда начал растягивать себя. Чонгук громко застонал. Он знал, что старший вовсе не собирался дразнить его. Но чёрт возьми, Чон завелся, наблюдая за тем, как Мин занимался фистингом. Прижав Юнги ближе и крепче к себе, Чонгук устроил голову под его шеей, беспощадно покусывая ключицы, проклянув засосы. Ему хотелось, чтобы старший кричал больше, но не от боли, а от удовольствия. Юнги закричал в ответ на особенно сильный укус, который, он был уверен, оставит после себя яркий, фиолетовый синяк. Мин тяжело дышал, сжимая плечо Чона свободной рукой. Сделав ещё несколько движений, Юнги решил, что подготовил себя достаточно хорошо. Он вытащил пальцы и вновь потянулся к бутылке с маслом. Старший вылил большое количество масла на стоящий колом член младшего, размазывая его до тех пор, пока весь ствол не был покрыт прозрачной жидкостью, после снова отбросил бутылку в сторону. Мин выпрямился, устраивая дырочку напротив члена Чона, убедившись в том, что удобно стоит на коленях, что они выдержат вес тела. Он сделал паузу и серьезно посмотрел на вокалиста. — Ты уверен, что хочешь этого? — спросил Мин, делая паузу между каждым словом. Несмотря на то, что Чонгук уже чётко и ясно заявил о своих желаниях и, казалось, полностью погрузился в происходящее, находясь на нём (буквально на нём), голос в голове рэпера говорил о том, что возможно, во всём виновата сама ситуация, этот момент, что Чонгук на самом деле этого не хочет.</i>Он не хотел, чтобы их отношения был разрушены, он слишком заботился о младшем, чтобы позволить этому случиться. Слишком любил его, чтобы в дальнейшем противостоять неловкости, которая обязательно последует, если Чон не чувствует того же, что и Мин. Чонгук поднял голову с шеи Юнги, чтобы внимательно посмотреть на него, замешательство отразилось на его лице. — Конечно, я хочу этого! Если я бы не хотел, то не стал бы так глупо шутить на интервью. Я люблю тебя, хён! — выпалил Чон на одном дыхании. Когда он осознал, что только что сказал, его глаза расширились, руки немедленно прикрыли рот. Чонгук не хотел этого говорить. А что, если это всё испортило? Что, если... Но его вопросы прервали губы Юнги, коснувшись сначала лба, затем носа до тех пор, пока не соединись с губами младшего, пока руки старшего не обхватили его тело. Поцелуй был коротким, каждый из них едва почувствовал его, их губы всего лишь соприкоснулись друг с другом, но для Чонгука было достаточно расслабиться и прижать Юнги ближе к себе. Его сердце билось так быстро, что он был уверен, Мин мог услышать. Но ему было всё равно. Сейчас, когда он слышал, что сердце хёна бьется так быстро, что можно было почувствовать сквозь его горячую кожу. Не разрывая губ, Юнги опустился на член Чонгука, заглушая хныканье неряшливым поцелуем. Юнги позволил голове упасть на плечо парня, глубоко и шумно выдыхая, пытаясь привыкнуть к ощущению чего-то большого внутри себя. — Чёрт, хён, — вздохнул Чонгук, — ты такой узкий. Мин засмеялся, затаив дыхание. — Заткнись. Чонгук сдержал смех, предпочитая выводить круги на спине старшего, успокаивая того. Когда Юнги почувствовал себя достаточно комфортно, он поднял и обхватил Чонгука за плечи, чтобы помочь ему двигаться, а затем быстро опустился, откинувшись назад с озорной ухмылкой на губах. — Блядь, — Чон застонал, и если бы они находились в других обстоятельствах, то старший бы уже давно отругал его за плохие слова. Сделав ещё несколько пробных движений "вверх-вниз", Юнги подобрал для себя подходящий темп, подпрыгивая на коленях мальчишки, сжимавшего его бёдра во время толчков. Юнги не потребовалось много времени, чтобы устать от подобных усилий и почувствовать напряжение в ногах. Учитывая то, как много они танцуют, Мин должен был быть более выносливым, но происходящее оказалось настолько потрясающим, что тело рэпера дрожало ещё до того, как младший оказался внутри. Он не заметил, что и темп Чона замедлился. Переместившись на скамейку, чтобы занять более удобное положение, Чонгук крепче сжал бёдра Юнги, используя мышцы рук, чтобы поднять рэпера, а затем опустить обратно. Юнги закричал, Чонгук стал входить глубже и полностью заполнял его. Он вцепился ногтями в спину младшего, двигался ими к плечам и оставлял после себя злые, красные следы. Чонгук двигался в мощном и устойчивом темпе. Скулеж Юнги становился громче, мысли покидали рэпера каждый раз, когда член попадал по простате. Вскоре скулеж, напоминающий визг, уступил место низким, прерывистым стонам. Юнги почувствовал, что приближается к кульминации, на что указывали жар и напряжение внизу живота. Мин цеплялся за Чона с небольшой силой, которая ещё осталась в конечностях, которые сейчас походили на желе. Ещё несколько толчков и Юнги задрожал, словно выплескивая всё из недр живота, из горла вырвался рваный крик. Когда Мин сжал младшего, ритм Чонгука замедлился, быстрые движения превратились в легкие покачивания бёдер. Вскоре Чонгук также достиг оргазма, издав низкий стон, похожий на хрюканье. Он ещё немного наслаждался удовольствием, продолжая беспорядочно двигаться. Чон остановился, когда Юнги начал тихо поскуливать. Ещё несколько минут они оставалась в том же положении. Юнги опирался головой о плечо Чонгука, тяжело дыша, а руки младшего свободно обвивали талию хёна, придерживая. Юнги отодвинулся от Чонгука, положив обе руки ему на грудь, чтобы откинуться назад. Взглянув на него, рэпер заметил, что уголки глаз вокалиста сверкают, сопровождая ленивую улыбку. Он вздохнул и оставил быстрый поцелуй на губах Чонгука, прежде чем подняться с колен и встать на шатающиеся ноги. Мин огляделся в поисках брошенных штанов и поправил оставшуюся на себе одежду, взглядом говоря Чону сделать то же самое. Когда всё, кажется, было на своих местах, Юнги ещё раз на всякий случай взглянул на огромное зеркало, висевшее на стене. Он протянул руку, чтобы Чонгук схватил его, и указал на дверь, молча говоря: — Давай убираться отсюда Гук широко улыбнулся, демонстрируя свои милые кроличьи зубки, и протянул руку Юнги. На выходе Юнги задумался о том, как ему следует оправдываться перед другими. Должен ли он ссылаться на интервью, сказать о том, что решил показать маленькому Чонгуку, какой он «сахарный» или просто заявить, что они оба устали и уснули? Недолго думая, Мин решил, что находит второй вариант слишком убедительным и скучным и предпочел первый с лукавой улыбкой. *** Не было ничего удивительного в том, после того как они пришли на автостоянку, где их ждал минивэн, чтобы забрать, над ними издевались остальные мемберы за то, что они вновь вспомнили про нелепый каламбур, придуманный Чонгуком. Проведя рукой по лицу, Намджун заткнул всех и, не стесняясь, двух мемберов, прежде чем занял свое место в минивэне. — Если вы так устали, то должно были поспешить, чтобы как можно скорее добраться до общежития? Как вы можете быть такими глупыми? — лидер округлил глаза, застегивав ремень безопасности. — И заканчивайся со своими глупыми каламбурами, они не смешные. С задних сидений прозвучало обиженное «эй» от Джина. Каламбуры были лучшей формой юмора, как Намджун не понимал их красоту, если даже Юнги сдался перед таким искусством. Юнги и Чонгук проигнорировали явно назревающую дискуссию и незаметно взглянули друг на друга, прежде чем пройти в заднюю часть минивэна. Взгляд из серии «знаем только мы» проскользнул в глаза обоих, а руки соприкоснулись.***
Просто предупреждаю. Продукты на основе масла могут порвать презервативы, поэтому не будьте такими же, как Юнги, и имейте это в виду, дети.