Опиум для народа

      Паркуясь перед баром, Хэнк вышел из машины, абсолютно игнорируя Коннора. Когда тот предсказуемо покинул «Линкольн», Андерсон включил сигнализацию и молча открыл дверь кабака с надписью «Андроидам вход воспрещён». Дальнейшая судьба RK800 мало волновала лейтенанта, хотя он предполагал, что тот не отстанет, даже учитывая запреты на его нахождение в баре. Джим, прекрасно осведомлённый о предпочтениях завсегдатая, разве что кивнул головой в знак приветствия и сразу же налил виски.       Шли тягучие минуты, но Коннор не объявлялся; он стоял под закрытой дверью и никак не решался проигнорировать красную табличку.       Морось вновь осела мелкими каплями в волосах, стекая за шиворот, машина оставалась запертой, и у RK800 просто не было выбора: толкнув створку, он оказался в темном помещении и уверенным шагом направился к Андерсону.       Петерсон как раз натирал стаканы, когда взгляд зацепился за люминесцентное свечение, и широко ухмыльнулся:       — Давненько тебя не было видно, Коннор, — он выставил перед андроидом бутылку текилы. — Как обычно?       Мужчина ждал остроумный ответ, которыми славился RK800, являясь желанным гостем в данном заведении, но Джиму было невдомек, что стоит перед ним не «ведро Хэнка», а абсолютно исправная машина, отрицающая человеческие эмоции.       Андроид непонимающе посмотрел на хозяина бара и произнес в привычной занудной манере:       — Прошу прощения, мистер Петерсон, но мне нельзя алкоголь. Инструкции запрещают употребление средств, отличных от тириума.       Джим удивленно вскинул брови, но через мгновение растянулся в снисходительной улыбке.       — О, я понял, — он кивнул Хэнку, — образцовый андроид, да? Почти как в первый день.       На лице лейтенанта отразилась очень красноречивая эмоция: он криво усмехнулся, а в глазах так и читалось «пристрели меня нахрен». Отпивая из стакана внушительный глоток крепкого алкоголя, Андерсон поморщился и сухо отозвался:       — Напомнить тебе, куда ты можешь их засунуть, Коннор?       Хэнк улыбнулся бармену одним уголком губ, но трудно было не заметить, что мужчина явно не в настроении. Он поздновато понял, что совершил ошибку, приехав именно к Джиму, ведь здесь их с Коннором первая встреча и состоялась. А теперь над душой стояло лишь его подобие, отпираясь техническим мануалом. Паршивый день.       RK800 сел рядом на высокий стул и положил руки на колени в терпеливом ожидании, когда лейтенант, наконец, утопит свои печали на дне стакана, и они смогут вернуться к работе. Угнетенное настроение Андерсона очевидным образом совпадало с переменами в поведении Коннора, и Джим неловко затих. Он не имел ни малейшего понятия о принципах работы андроидов, но прекрасно чувствовал возросшее напряжение между напарниками. Оперевшись о барную стойку локтем, он склонился к Хэнку и произнес вполголоса:       — Дружище, не хочу лезть не в свое дело, но не думаешь, что нужна диагностика или еще что? Он выглядит как злой двойник.       Коннор прекрасно слышал фразу, обращенную в свой адрес, но комментировать не стал; вместо этого он сдержанно поправил галстук и остался сидеть с ровной спиной, беззвучно отсчитывая каждую секунду бездарно потерянного времени.       — Это он и есть, Джимми. Андерсон горько усмехнулся, оглядывая андроида, который едва ли мог естественно сидеть. Как будто плохо гнущуюся куклу пытались заставить позировать.       — В сраном Cyberlife ему промыли мозги, чтобы не водился больше с такими мудаками, как Хэнк Андерсон. — наклонившись, лейтенант картинно оттянул карман андроида, заглядывая внутрь и ухмыляясь Джиму, — четвертак. На двойной виски не хватит.       Хэнк вздохнул в наигранном разочаровании, а затем снова приложился к стакану. Петерсону оставалось лишь гадать, в чем была причина такого радикального решения, ведь, по его мнению, Коннор не сделал ничего плохого.       — Это из-за того, что он ходил с тобой сюда?       Если бы все на самом деле было так легко. Увы, прежний RK800 не просто ходил к Джимми и успел заработать привилегии. Он злился, давил на больное, не слушался приказов, язвил, нюхал лейтенанта и не пытался прекратить его действий сексуального характера. Вот, что в нем было не так. Он стал чувствовать. Сейчас же чувств в нем было не больше, чем в утюге.       Хэнк усмехнулся:       — Нет, Джимми. Это из-за того, что я водил его сюда.       А сейчас андроид потащился за ним сам. В угоду собственным интересам.       Косясь на Коннора, Андерсон толкнул его в плечо, повышая голос:       — Так и будешь сидеть, будто у тебя геморрой, м? Что ты вообще умеешь, кроме того, чтобы облизывать улики и таскаться за мной даже в сортир?       — Лейтенант, спешу напомнить, что компания Cyberlife создала меня как андроида-детектива, а не шута, — поведение Хэнка противоречило намерению RK800 наладить с напарником отношения, но инструкция запрещала встать и уйти.       Приоритетной задачей оставалась поездка в центр утилизации, и Коннор твердо сказал:       — Но, раз уж Вы спросили, сэр, я умею работать, уделяя этому занятию всё своё время. И дело это куда более полезно, чем попытка напиться в баре.       Джим даже обернулся, отставив бутылку бурбона, и брови его невольно сдвинулись к переносице. Прежний RK800 хоть и был остроумным и язвительным засранцем, но никогда не позволял себе унижать Хэнка прилюдно. Да, у Андерсона имелся целый ворох проблем и душевных ран, которые он с трудом зализывал, но разве могла бесчувственная машина понять боль утраты?       Петерсон скривил губы и покачал головой: будь его воля, врезал бы говнюку так, что пришлось бы прислать нового. Да толку? Все равно, что бороться с гидрой. Чтобы хоть немного скрасить напряженность ситуации, он обратился к лейтенанту, кивая на полупустой стакан:       — Я повторю. За счет заведения.       Хэнк выглядел донельзя спокойным, будто слова Коннора совсем его не тронули, и неспроста: улыбаясь Джиму, лейтенант учтиво поднял вверх стакан.       — Спасибо, Джимми. Как раз кстати.       В следующую секунду Андерсон развернулся к RK800, с раздражением выплёскивая на него алкоголь. Целился Хэнк прямо в физиономию андроида и теперь наблюдал, как виски янтарными каплями стекает по волосам на щёки, а с них — на белоснежный воротник рубашки. Правда, на этом лейтенант не остановился, подаваясь вперёд и хватая Коннора за лацканы пиджака. Он дёрнул его на себя, оказываясь прямо у лица андроида — так, что мог чуять его запах. И это был запах виски.       — Ты умеешь, потому что тебя создали таким, ублюдок, а я вкалывал полжизни, арестовывая сброд, которой надирался твоей кровью. Видишь гребаную разницу?       Хэнк шипел каждое слово, находясь всего в дюйме от лица. Он не отпускал пиджак, напротив, дергая вновь и провоцируя на ответ. Да, Андерсон снова делал это. Провоцировал.       Диод на виске Коннора мигал ярким красным светом, но сам он не предпринимал даже малейшей попытки освободиться, держа руки опущенными ровно по швам.       — Лейтенант, я понимаю причины Вашей агрессии: очевидно, предыдущий образец модели RK800 сильно отличался от меня и в роли напарника нравился Вам больше. Искусственный интеллект — сложнейшая система, в которой практически невозможно предугадать дальнейшее развитие и поведенческую линию. К сожалению, у моего предшественника была обнаружена критическая неисправность блока памяти, поэтому я не получил особенностей его так называемого характера и формируюсь соответственно окружающей обстановке.       Отчасти Коннор был прав: нельзя винить машину в том, как та работает. Андроид не имел ни малейшего понятия, как развивалось общение Хэнка с RK800 раньше, да и информация эта отмечалась в кибернетическом мозге как лишняя. С другой стороны, ничто не давало ему право тыкать Андерсона в несостоявшуюся жизнь как нагадившего щенка — не тот уровень.       Слова Коннора резали слух. Хоть Хэнк и не был свидетелем того, как именно произошла деактивация, знал он наверняка: никаких сраных повреждений, кроме простреленного бедра, у андроида не было. Его память оставалась абсолютно исправна, и именно из-за неё RK800 встретил забвение. Точнее, из-за лейтенанта в ней.       Андерсон шумно выдохнул через нос, опуская взгляд на серийный номер, светящийся тонкими цифрами на пиджаке. 52-ой. И Хэнк бы не хотел, чтобы эта цифра увеличивалась дальше.       Отпуская Коннора, он буквально оттолкнул его от себя, поворачиваясь лицом к Джиму. Тот поставил перед лейтенантом очередной стакан виски, и он забасил себе под нос, болтая алкоголь по стеклянным стенкам:       — Память была исправна, Коннор. Тебя наебали.

***

      Через несколько часов мужчина уже прилично набрался, а бар — опустел. К счастью, две эти вещи никак не были связаны, но время было уже позднее, тем более, в будний день. Пепельница переполнилась смятыми окурками — дымил Андерсон одну за другой. Джим исправно наливал лейтенанту и охотно с ним общался, несмотря на заплетающийся язык, но теперь из стадии, когда Хэнк просто травил истории и хохотал над ними, он перешёл в агрессивное непонимание устройства мира. И это могло стать проблемой.       Влажная кожа Коннора давно высохла и от дождя, и от виски, но пахла теперь алкоголем. С верностью собаки он сидел рядом с Хэнком абсолютно молча и оживился лишь когда часы перевалили за 2:20.       — Лейтенант, необходимо отправиться домой. Вероятность того, что Вы опоздаете на работу из-за похмелья, недосыпания и плохого самочувствия составляет 94%. Статистически, это очень высокая цифра.       Джим закатил глаза, расставляя стаканы по полкам — даже ему андроид успел встать поперёк горла, что уж говорить об Андерсоне?       — Блять, ты все ещё здесь?       Хэнк был уже слишком пьяным, чтобы вести какой-либо конструктивный диалог, но пока ещё слишком трезвым, чтобы окончательно утратить способность говорить. Сощурившись, он смотрел на андроида едва ли не с отвращением, когда снова отпил алкоголь. За эти часы лейтенант в самом деле забыл, что Коннор был рядом — вёл он себя слишком тихо. Так, что последний час мужчины прошёл в счастливом неведении.       — Когда ты уже съебешься отсюда? Прежний Коннор мне мозги так не трахал! — Андерсон даже уставился на Джима, как бы прося у него подтверждения.       Но «прежний Коннор» очень даже читал лейтенанту нравоучения, разве что с живой улыбкой в глазах. Полностью солидарный с Хэнком, Петерсон закивал, поджимая губы, и решил помочь старому приятелю.       — Слушай, шёл бы ты отсюда? Табличку на двери видел? «Андроидам вход воспрещён».       Коннор вскинул брови в немом удивлении: совсем недавно его компания Джима не напрягала, а теперь словно всё в баре кричало «проваливай». Пристально смотря на Андерсона, RK800 переспросил:       — «Прежний Коннор»? Хэнк, Вы отдаёте себе отчёт в том, что говорите о машине? Замена неисправного андроида была вынужденной мерой, но Вам прислали абсолютно такого же. Смысл претензий мне не понятен.       Мужчина громко усмехнулся в ответ: абсолютно такой же, конечно. Эта железка разве что на йоту совпадала с ее предшественником, и йотой этой была идентичная внешность. Но скрывалась за ней всего лишь болванка, пустой носитель, несмотря на терабайты информации, заключённой в RK800.       Недовольно поджимая губы, Хэнк указал на Коннора пальцем, цедя слова:       — Ты можешь сыпать хоть цитатами из декларации независимости, гандон, но все равно останешься тупой пластмассовой куклой. А знаешь, почему? — лейтенант криво улыбнулся, вопросительно вскидывая голову, и после небольшой паузы пояснил. — Коннору нравился Сумо. И «Рыцари Чёрной Смерти», мать твою. В этом разница. Ведь ты даже понятия не имеешь, что это, блять, означает.       Все просто: 51-й был девиантом. Точнее, к этому были абсолютно все предпосылки, и оставалось только ждать, держа наготове фейерверки и шампанское, в ответственный момент крича «с днём девиации». Но вместо этого Хэнк сейчас вливал в себя очередной стакан виски, едва в состоянии фокусировать взгляд на предметах.       Интеллект машины без проблем позволял установить причинно-следственную связь между распитием алкоголя и агрессивным настроем Хэнка, и RK800 учтиво повторил, слезая со стула и убирая руки за спину:       — Лейтенант, я настоятельно рекомендую Вам отправиться домой. В целях безопасности Вы не должны садиться за руль в таком виде, поэтому поведу я.       Петерсон вновь вмешался в занудную болтовню Коннора, как раз закончив убирать бар:       — Ты просиживаешь здесь штаны уже несколько часов и продолжаешь, блять, выносить мозг присутствующим. Свалил бы уже, серьезно?       — Прошу прощения, мистер Петерсон, но я принимаю приказы только от лейтенанта.       Жаль, что следовать он им не собирался, да и Хэнк прекрасно понимал: сказано это было не из великой преданности ему. Фраза не могла остаться незамеченной, поэтому лейтенант громко хмыкнул, опираясь локтем о барную стойку и кивая Джиму:       — Спокойно. Сейчас проверим, чего стоят слова андроида.       Слезая с барного стула, Хэнк покачнулся, однако, на ногах все ещё стоял. Он приблизился к Коннору, оглядывая его с ног до головы, и взялся за его челюсть, с ухмылкой наклоняя голову вбок:       — На колени, ублюдок.       Коннор не испытывал ни унижения, ни умаления гордости и согласно кивнул.       — Надеюсь, это поможет нашему сотрудничеству.       RK800 опустился на пол с холодным спокойствием и не сводил взгляда с Хэнка. В прокуренном помещении воздух стоял совсем густой и плотный, насквозь пропитанный горьким вкусом табака, и неоновый свет от вывески пробивался сквозь него почти с усилием. Он оседал на лице андроида грязно-розовыми пятнами, подчеркивая скулы, пока на фоне тихо играла музыка. Давно умерший Рой Орбисон пел о любви и дожде — верном напарнике осеннего Детройта. А Коннор ждал. Он покорно стоял на коленях перед пьяным мужчиной и ждал.       В воцарившейся тишине Хэнк обратил внимание на песню, что тихо лилась из старых динамиков. Дома у него была пластинка Роя, доставшаяся от отца, и Андерсон очень, очень любил эту песню, поэтому сейчас даже прикрыл глаза, прислушиваясь, а затем едва мыча слова. Он неторопливо достал очередную сигарету, с характерным лязгом открывая бензиновую зажигалку с гравировкой — подарок от коллег — и снова закурил, медленно выпуская к потолку густое облако дыма. Джим молча наблюдал за происходящим — последний посетитель ушёл ещё с час назад, и теперь мужчина ждал только лейтенанта и его нерадивого андроида. Взгляд Хэнка был совсем мутным, а движения — слишком медленными, будто воздух уплотнился и мешал ему. Ухмыляясь, он смотрел на Коннора в неоновом свете. Идеальная машина. Интеллект, красота, способность принимать решения, анализ, превышающий человеческие возможности — всё это было в нем. И ни капли эмоций. Никаких сказок о душе.       Хэнк был пьян, и ему становилось плевать даже на собственные установки: обещая себе впредь не делать ничего лишнего в адрес андроида, сейчас он запустил свободную от сигареты ладонь в его волосы, спутывая пальцами, и выдохнул очередной клуб дыма. Рука опустилась к лицу, и Андерсон погладил костяшками щеку Коннора, горько ухмыляясь. Хэнк знал, что тот нихрена не почувствует, но в глубине души, конечно, надеялся на обратное.       — Ты никогда не будешь таким, как он.       Андроид не проронил ни слова, когда понежился скулой о грубые руки; от них пахло табаком и совсем немного — бензином от зажигалки. Рой, мать его, Орбисон, пел о любви.       Коннор неотрывно смотрел на лейтенанта и увел взляд только после того, как прикусил костяшку большого пальца. Возможно, для мужчины течение времени совсем остановилось, стоило понять, какой отзывчивой и просящей могла быть машина. Воздух становился плотнее. Прошло не больше минуты, а Джим уже скрылся за дверью подсобного помещения, и RK800 коснулся кожи сухим языком, вновь поднимая глаза. Диод на виске оставался неподвижным неоново-голубым пятном, символом спокойствия и стабильной работы системы. Мог ли прежний Коннор с таким же равнодушием тянуться к Хэнку? Едва ли.       — Для Вас я могу быть кем угодно, лейтенант.       Все, что делал андроид, было такой же фальшью, как родинки на его голографической коже; как нарочито изображенное удивление, как напускная верность Андерсону в работе. Но если ложь могла дать ход расследованию, RK800 ей воспользуется. Прямо сейчас, стоя на коленях душного бара.       Дождь на улице барабанил по окнам с такой силой, что почти заглушал музыку. Хэнк, потянувшись за своим стаканом, сделал глоток и поставил обратно, прежде чем надавить на нижнюю губу Коннора и уже во второй раз забраться пальцами в его рот. На этот раз только большим, проводя им по зубам и гладя по языку. Сигарета тлела будто в несколько раз медленнее обычного, и лейтенант глубоко затянулся, хмурясь и выдыхая едкий дым через нос. Он сделал это почти с сожалением, едва покачнувшись, когда никотин ударил в голову. Стараясь твёрдо стоять на ногах, Андерсон наклонился к Коннору, даже улыбаясь ему. Устало, буквально с усилием, и он сказал андроиду шёпотом:       — Какая же ты все-таки сука.       Рука снова вернулась к взъерошенным волосам, но теперь Хэнк не гладил их, а с силой сжал, туша сигарету прямо о шею RK800, сбоку у самого воротника. Голографичечкая кожа мгновенно расползлась вокруг ожога, а пластик оплавился, источая характерный запах. «For awhile you were mine but the sun can't always shine» — нежно напевал Орбисон в унисон дождю, и Андерсон со всей силой, которую только мог приложить в нынешнем состоянии, ударил Коннора головой о близстоящий стол, держа за волосы. Ему было настолько паршиво, что когда он взялся за виски, то надеялся, что там будет яд. Залпом вливая в себя остатки, Хэнк с громким стуком поставил стакан на стойку, зажмуриваясь от обжигающего ощущения, и громко выругался, так, что и Петерсон мог слышать это со склада. Вытаскивая пару смятых купюр из-за пазухи, лейтенант оставил их на стойке, громко объявляя:       — До скорого, Джимми.       На холодной улице лило как из ведра, и совсем скоро, когда температура упадет ниже нуля, дороги заметет плотным покрывалом снега. Люди обрядятся в теплую одежду, а андроиды так и продолжат ходить в фабричных костюмах из синетической ткани — они все равно ничего не чувствовали. Ни холода, ни озноба, ни боли от удара головой о жесткую столешницу в баре.       Когда изображение в оптическом блоке стабилизировалось, и диод перестал часто моргать красным, повторяя о критической ошибке, Коннор вышел за порог. Не заметить Хэнка, отчаянно пытавшегося попасть ключом в замок зажигания, было невозможно: он глухо матерился и даже не потрудился закрыть водительскую дверь. RK800 прибавил шаг, когда его озарил теплый свет фар — Андерсону все же удалось завести «Линкольн». Он не придумал ничего лучше, кроме как опереться о капот ладонями и громко сказать:       — Лейтенант, я требую, чтобы Вы немедленно вышли из машины. В Вашем состоянии нельзя управлять транспортным средством. Не вынуждайте меня вызывать полицию.       На лице андроида выступили капли тириума, и кожа еще не до конца затянула блестящий пластик, поврежденный от удара — жест отчаяния со стороны Хэнка, допустившего мысль, что RK800 не чужды человеческие эмоции. С точно таким же отчаянием Андерсон пытался уехать как можно скорее, вот только шансы сделать это без последствий уменьшались по мере усиления ливня. Не сказать, что и без него лейтенант справился бы — голова безнадежно кружилась, а в глазах рябело. Невозможно было сосредоточить взгляд даже на руле перед собой, что говорить о дороге? Но Хэнку удалось даже включить дворники, и теперь размытая фигура Коннора перед машиной была видна отчетливее. Лейтенант ничего не сказал ему, только выставляя руку с поднятым средним пальцем из машины. Он слишком сильно хотел переехать андроида прямо сейчас, даже если это ничего не изменит, но ноги отказывались в правильном порядке нажимать на педали, поэтому Хэнк сдвинулся с места на пару дюймов, снова глохнув на месте. Он неразборчиво, но громко ругался, и поняв, что задавить Коннора не удастся, стал громко сигналить. Едва ли и это могло хоть как-то повлиять на андроида.       — Лейтенант, успокойтесь. Я вызвал Вам такси, — RK800 перекрикивал бурю, делая несколько шагов прочь от машины, — Оно приедет с минуты на минуту.       Идею сесть за руль Коннор отбросил как невыполнимую и принял верное решение отправить Андерсона домой: проспавшись, он без труда нашел бы свой «Линкольн» ровно в том месте, где оставил, и отправился прямиком к господину Камски. Письмо о необходимости направить Хэнка по адресу андроид уже отослал Фаулеру, так как догадывался: личное присутствие RK800 с утра пораньше Андерсон не выдержит.       Машина приехала довольно скоро, но Коннор все равно успел ощутить на себе всю мощь ливня: вода, казалось, вот-вот польется из обуви через край, а карман с четвертаком и вовсе давно сдался под напором. Кивнув на такси, андроид отошел от Андерсона еще дальше.       — Видите? Хэнк, не совершайте глупостей, просто отправляйтесь домой.       Конечно, Коннор был прав. В подобном состоянии не стоило не то, что садиться за руль — даже собственным телефоном пользоваться чревато. Андроиду лейтенант так ничего и не сказал, а когда такси остановилось ровно за машиной, он все же заглушил двигатель. Перед глазами, едва Андерсон их закрывал, возникал Коннор, ластящийся о его руку — сам дьявол во плоти. Мало было даже пустить пулю между его глаз — ему просто невозможно было сделать больно настолько же, насколько сам он делал Хэнку. Самое смешное, что он пытался делать это во благо, но у мужчины в голове не укладывалось, как андроид вообще мог принять решение стать для Андерсона просящей сукой. Помнится, в машине перед участком Коннор откровенно не знал, куда себя деть, едва дело зашло дальше провокационных вопросов о возбуждении. Злой двойник, не иначе.       С тяжёлым вздохом Хэнк стал вылезать из «Линкольна», сразу хватаясь за крышу, чтобы не упасть. Он даже не забыл забрать ключи и включил сигнализацию, все также молча садясь в такси и уезжая. Утро для него будет очень тяжёлым.