Доктора вызывали?

20 лет назад

      Ангела Циглер практически летела по коридорам штаба с пугающе-решительным видом. Её белокурые волосы мягко покачивались в такт её шагам, голубые глаза (обычно такие тёплые и лучистые) потускнели и смотрели с необъяснимой прохладой. Она ещё не успела переодеться — медицинский белоснежный халат всё ещё лежал на её плечах, его подол развивался от быстрой ходьбы. Девушка снова мало спала, и усталость отложила сильный отпечаток на её лице и тонкой как пергамент коже. Измождённость и худоба сильно бросались в глаза, но кипящая в груди ярость бодрила не хуже крепкого кофе.       Проходящие мимо редкие в такой ранний час сотрудники с радостной улыбкой приветствовали молодого и очень талантливого врача организации, но она отвечала в непривычной спешке и несколько растерянно, если отвечала вообще. Нужно было спешить, пока не будет слишком поздно.       Пару минут назад девушка встретила Джека, и тот с непонятной тревогой признался, что нигде не может найти Рейеса. Казалось бы, с чего это он ему вдруг понадобился, учитывая их взаимную непереносимость друг друга. Раньше, быть может, они и были хорошими друзьями, но сейчас… Сейчас лучше бы им лишний раз не пересекаться — это Ангела уяснила ещё в первые дни пребывания в организации, когда ей пришлось заштопывать обоих после их серьёзной драки. Одной из многих.       Дело было серьёзным, и Моррисон признался, что на сегодняшней операции Овервотча взяли пленников. Как ни странно, именно Рейес был за них в ответе (кто вообще додумался поручить ему подобное?!). Вот только его и пленников так никто больше и не видел. Он явно сторонился вдаваться в подробности, что очень уязвило доктора Циглер. Несмотря на свой возраст, её тут воспринимали очень серьёзно и, как главный врач, она была хорошо посвящена в тайны организации. Похоже, что не в эту… Но всё же она вызвалась помочь в поисках.       Точнее, она прекрасно знала, кто именно способен найти в стоге сена иголку по имени "Габриэль".       Мойра никогда не была ей соратником, недаром же она была, так сказать, тайным членом организации, о котором знало едва ли человек десять. Её разработки балансировали на грани морали, и нельзя было предавать огласке подобное, чревато для статуса Овервотча. Но и без контроля организации Мойра получила бы слишком много свободы…       Казалось бы, они должны были подружиться, ведь их объединял один медицинский университет (хотя Циглер прошла его курсы по ускоренной программе), одна и та же деятельность, но Ангела старалась иметь с ней как можно меньше точек соприкосновения не только из-за её сомнительных экспериментов, которые шли в абсолютный разрез с принципами Циглер. Её дьявольский характер, может, соответствовал стандартам Блэквотча, но Ангела не слепая — эта женщина с огненно-рыжими волосами обладала слишком тёмной личностью, и лучше от неё держаться как можно дальше. Рейес, похоже, этого не понял. Девушка ничего не могла сделать — её старый друг становился монстром, и во всё виноват лишь один человек.       Она, Мойра. Та, что забирает её настроение. Её друзей. Её работу. И девушка обратилась к ней за помощью.       Обмен колкостями, шантаж, угрозы и сама Ангела Циглер готова на себе волосы рвать, лишь бы больше не слушать этот до одури спокойный, наполненный ядом голос. Но она своего добилась, возможно, слишком большой ценой.       И сейчас, будучи на взводе, пацифисту в ней уж больно сильно хотелось вмазать Рейесу по первое число. За то, что она терпела Мойру. За то, что он вновь ослушивается приказов начальства. За то, что он вновь избивает человека.       Габриэль давно мечтал встать во главе организации Овервотч, отсюда и тёрки между ним и Джеком, но он смог стать только главой Блэквотча — секретная, «дочерняя» организация была основана совсем недавно, ей даже выделили свой особый штат, благо он был совсем небольшой из-за его «супертайности» и потеряться было сложно, но Ангеле было мягко говоря не по себе. Она почти не имела дел с людьми из этого штата, ведь главным врачом тут была Мойра. Можно представить, какие тут были сотрудники…       Но ей это не помешало вломиться в маленькую «тайную» допросную Габриэля в подвале здания, упереть руки в бока и жутким голосом протянуть:        — И что всё это значит?       Джек соврал, пленник был всего один. И, судя по разбитому лицу и брызгами крови на полу, их маленький «междусобойчик» длится довольно давно. И в этом виновата Мойра, быть может, всё было бы иначе, расскажи она всё без лишних сотрясаний воздуха.       Незнакомый и подозрительно молодой парень выглядел мягко говоря… потрёпано. Один глаз заплыл — предвестник сочного фингала, нос был сломан, руки заломаны за спиной и крепко стянуты верёвкой. Его волосы, достающие до плеч, свалялись от крови, и выглядел парень крайне непрезентабельно. Он скалил зубы от боли, бессилия и злости и пытался сопротивляться избиению, но по его мутному взгляду было понятно, что он держится за сознание из последних сил.       Эмпатия девушки к несчастному подлила огонь в её гнев, и она, грозно нахмурив брови, уставилась на своего соратника, который едва повёл плечами от неожиданности.       Габриэль, стряхивающий окровавленные кулаки в перчатках, с раздражённым цыком взглянул на девушку через плечо и недовольно закатил глаза, с хрустом размяв суставы на руках.        — Я хотел бы спросить у тебя тоже самое. Я же просто показываю дерзкому щенку его место.       Избиваемый впервые за всё время пошевелился, похоже, не вытерпел столько презрения в свою сторону. Он смачно сплюнул в сторону своего мучителя кровью, запачкав его сапоги, и с дерзостью прохрипел: — Да пошёл ты…       В этот раз удар был настолько сильный, что мужчина завалился на бок и с шипением принялся извиваться всем телом, чтобы хоть как-то подавить в себе вспышку оглушительной боли.       Ангела вскрикнула от шока и спешно встала между Габриэлем и раненным, уткнувшись своими хрупкими руками в его грудь в попытке удержать дёргающегося в сторону пленника выбесившуюся машину для убийства.        — Прекрати сейчас же, Габриэль! — Доктор Циглер со строгостью уставилась в глаза друга, которые налились кровью от злости. — Джек будет очень недоволен, ты ослушался его приказа, поэтому…       Похоже, упоминать ему о Моррисоне в таком состоянии не следовало…       — Твой Джек мне не указ, и мне абсолютно плевать, будет он доволен мной или нет! Я выполняю свою работу и, будь добра, Ангела, не вмешивайся в мои дела!       Он едва не кричал на неё во весь голос, чего раньше не случалось — Рейес либо слишком уважает врачей, либо саму Ангелу по каким-то своим причинам, потому что она была из тех немногих, с которыми этот агрессивный латиноамериканец сдерживал свою натуру зверского убийцы.       Его тело сотрясало ненавистью и читаемым желанием убивать, но если девушка и испугалась, то совершенно не показала этого. Она продолжала быть хрупкой преградой для целей Рейеса, которую он мог бы отшвырнуть от себя без каких-либо особых усилий.        — Как давно твоя работа стала заключаться в избиении безоружных людей? — С толикой отчаянья повысила голос и она, с горечью взглянув на своего друга. — Чего же ты меня ещё не избил?        — Если продолжишь нарываться, я так и сделаю!       Циглер лишь зажмурилась и замотала головой. Её руки вдруг безвольно опали, разрушив последнюю преграду, которая сдерживала его силу, однако она не отступила, продолжала прикрывать собой пострадавшего мужчину, который ещё корчился от боли на полу.        — Не сделаешь.       Её голос прозвучал до жути спокойно и уверенно. Вот только Рейес, ведомый эмоциями, уже заносил руку над ней. Ангела лишь закусила губу и зажмурилась, ожидая удара, но их потасовку прервал отчаянный кашель окровавленного парня. Слова давались ему пока с трудом, но звучали с такой ненавистью, силой и гордостью, что Ангелу забило от дрожи.        — Сейчас бы девушке боль причинять. Ублюдок. Как же низко пал ваш чёртов Овервотч!       Габриэль словно ото сна очнулся. Он уставился на свою руку так, словно она была для него чужая, закрыл глаза и со вздохом опустил её. Девушка тоже с облегчением немного натянуто улыбнулась и по дружески похлопала Рейеса по плечу. Он смотрел на неё с искренними извинениями. Но она слишком хорошо его знала, ждать от него извинения было глупо.        — Всё меняется, Ангела. Ты сама это видишь, не так ли? Овервотч теряет своё влияние. Если мы не покажем нашу силу сейчас, «потом» может и не настать. Ты не знаешь, что он сделал с нашими агентами. Это чертов преступник, убийца, Ангела. Мы многих потеряли и в этом виноват только этот…        — Ты не так понимаешь слово «сила», Гейб. Насилием ты ничего не добьёшься.       Девушка видела протест в глазах лидера Блэквотча, но продолжать перепалку не стала. Чревато. Вместо этого она повернулась в сторону пленника, села рядом с ним на колени и, едва касаясь, пробежала пальчиками вокруг раны на его затылке. Парень чуть поморщился и вдруг очаровательно улыбнулся во все тридцать два (или чуть меньше после этой маленькой перепалки). С учётом его состояния получилось жутковато.        — Какой добрый нынче денёчек, мисс? Вы обворожительны. К сожалению, я не в самом подобающем виде, но, быть может, вы свободны… скажем… сегодня вечером?       Девушка не поменялась в лице, она излучала профессиональное спокойствие. Похоже, Ангела благополучно прикинулась глухой дурочкой, как привыкла делать это в подобных ситуациях, пока пыталась развязать верёвку на его руках.        — А кто он хоть? — с некоторым любопытством спросила она у Габриэля, который стоял за её спиной в облаке мрачности и недовольства. Первым отозвался сам виновник торжества.        — МакКри, но для тебя просто Дж...        — Слышала, что сегодня группу из банды Мертвецов накрыли? — Невозмутимо перебил пленника солдат. — Человек двадцать, контрабанда. Этот ублюдок оружием владеет не хуже нашего, Джек приказал взять живым. Чтобы поговорить.       Доктор Циглер с иронией хмыкнула и буркнула себе под нос так, чтобы Рейес не услышал.        — Ну точно, «поговорить». А я-то и не поняла сразу.        — У него нет выбора. Либо тюрьма пожизненно, либо работает на нас.       Похоже, побитый парень получил нехилый заряд адреналина и, несмотря на сильные телесные повреждения, продолжал поясничать, словно пытался доказать, что вся эта ситуация под его контролем.        — Если у вас все девушки такие красавицы, я согласен на всё.       Рейес раздражённо закатил глаза, в порыве злости вмазал кулаком в стенку так, что молодой врач вздрогнула и вжала голову в плечи. Мужчина резко повернулся на пятках и направился к выходу.       — На твою ответственность, он меня раздражает. Иначе я прибью его, как мошку. И в этот раз ты его задницу не спасёшь.        Ангела участливо кивнула, открепила от пояса походную аптечку и, проводив взглядом друга, с волнением переключилась на больного. Она по-тёплому улыбнулась парню, хотя взгляд её продолжал быть беспокойным.        — Я доктор, позволь, я тебя осмотрю. Что-то болит? Мне нужно понять, повреждены ли внутренние органы. Ты быстро встанешь на ноги, обещаю.       Мутный взгляд парня оказался прикован к её губам. Он болезненно улыбнулся в ответ и ослабевающим голосом проговорил (или скорее прошептал ей на ухо) прежде, чем болевой шок окончательно вытеснил весь адреналин из его крови: — Лишь моё сердце, док…        Его тело обмякло в ту же секунду, но Ангела вовремя подхватила его, уложив головой к себе на колени, и вооружилась медицинскими инструментами, антисептиком и биотическим полем.        — Хорошо, сделаю кардиограмму чуть позже.