Чувствовать

Все отчетливей слышится звук шагов. Время далеко за полночь. В коридорах пусто. — Здравствуй, Том. — казалось, ей достаточно лишь толики секунды, чтобы узнать его походку. Почувствовать. — Я никогда не опаздываю. — он чересчур пунктуален. Всегда. — Я знаю. Чувствуешь, Том, как громко стучится мое сердце? Мне опять страшно. За тебя и за себя Иногда ей казалось, что это всё нереально. Всего-навсего один долгий, затянувшийся сон. — Сегодня опять в библиотеку? Однако, так не хочется просыпаться. У них много дел. — Я почти закончил. Это требует больших усилий. Уверенный голос. По-другому не бывает. Она давно смирилась с его исключительностью. Он давно смирился с её любопытством. — Когда всё это закончится, Том? Порой ей становится страшно. По-настоящему. — Закончится что? — Ты знаешь. — И всё же я хочу, чтобы ты сказала вслух. — Эти странные события… Смерть Миртл, исключение Хагрида… — Он преступник. Тебе это хорошо известно. Ты чувствуешь эту звенящую тишину, Том? Он перебивает. Эти бесконечные расспросы начинают раздражать. Она срывается. Неуравновешенная, когда она стала такой же нервной, как сумасшедшие Блэки? — «Ты знаешь, ты знаешь!» Я ничего не знаю, Том! Каждый второй смотрит на тебя затравленным взглядом. Твои дружки боготворят тебя. Но за что кучке чистокровных выродков так уважать тебя? Она ломается. Переходит на крик. Она всегда недоумевала, видя его свиту. «Твои дружки». Как будто у него когда-нибудь были друзья… — Ты опять задаешь слишком много вопросов, а мы так и не открыли фолиант. Каждый день одно и то же. Все больше вопросов и всё меньше ответов. Их просто нет. Она гласит его иссиня—черные волосы, заглядывает в бездонные голубые глаза. — Скажи, что это всё неправда. Скажи, что не виноват. Она так рьяно не хочет верить слухам. Так пламенно ждет одного-единственного слова. Она бы поверила. Обязательно поверила. Во все что угодно. — Пожалуйста. — просит. Голос срывается. Она умаляет. Она умаляет и давно знает ответ. — Когда ты стал таким? — Когда ты успел стать таким? Еще один вопрос в пустоту. В бездну отчаяния. Ты чувствуешь, Том, это начало конца. Нашего с тобой. — Я родился таким. — Я был таким всегда. Ровный и спокойный голос. Подруги в спальне говорят, что Том Реддл никогда не улыбается. Даже в ответ на сотую валентинку летела лишь горькая усмешка. «Я был таким всегда». Она знала. Она с самого первого курса знала, что Том Реддл никогда не будет похож на других. Никогда. Наверное, она больна им. Ведь он хуже яда, хуже самого непростительного заклинания. Она зависима от него, как больной зависим от очередной дозы. Как умирающий не может надышаться перед смертью, так и она не в силах разорвать эту чертову связь, высасывающую из нее жизнь. — Знаешь, я наконец-то разгадал секрет этой рукописи. Опять ледяной голос. Убийственно-спокойный. Том Реддл всегда был исключительным юношей. — Никогда не задумывалась, почему именно ты? — Том... — она перебивает. — Почему именно ты каждый раз так упорно возникала на моем пути? В горле пересохло. Кажется, она забыла, как дышать. — Я не... — Не волнуйся, будет совершенно не больно. Ты ничего не почувствуешь. Вот и всё. Этот долгий сон наконец-то закончился. Ты чувствуешь, как слезы предательски льются их глаз? — Все в прошлом. Зеленая вспышка пронзила ее тоненькое тело. Вот и всё. Том Реддл не умеет чувствовать. Том Реддл ни к кому не привязывается. Почти. Но и это уже в прошлом. Слишком болезненно ему давалось это общение, эта дикая связь, которую он почти не в силах был разорвать. Ритуал прошел успешно. Впрочем, другого результата он и не ожидал. Том Реддл не умеет чувствовать. Только отчего-то вдруг заныло его каменное сердце. Ты знаешь, наверное, я буду скучать