— М-м-м! М-м-м, — услышал Саске спросонья. Едва поняв, что рядом с ним раздаётся какой-то странный звук, он попытался разлепить глаза. Вот только сделать это было крайне тяжело. Они не хотели открываться. Да и голова вдобавок болела изрядно. Поняв, что бороться с собой бесполезно, мальчик попробовал уснуть снова. Тем более что он всё равно ещё не слышал звука будильника, так что у него было ещё полно времени. Но тут странный звук повторился вновь. — М-м-м! М-м-м!
— Делать что ли нечего? — проворчал он, вновь попытавшись открыть разлепить глаза. Но тут не только глаза, даже тело двигаться не хотело. Тем не менее, со второй попытки ему всё же удалось перебороть себя. Поведя рукой, он наткнулся на что-то мягкое справа от себя и попробовал приподняться. Но рука съехала с этого мягкого и он рухнул обратно на спину. Его глаза, разумеется, по-прежнему оставались закрытыми.
— М-м-м! М-м-м! М-м-м! — раздалось ещё громче. Не поняв ничего, ему, наконец, с жуткой болью удалось продрать глаза.
Первым, что он увидел перед собой, был потолок. Не его потолок. В его комнате он был ровным и аккуратно побелён, на нём висела красивая люстра. Здесь же светильник была куда проще, а потолок был набран едва ли не из горбыля, который, казалось, вот-вот начнёт сыпаться. Даже заспанными глазами Саске примечал такие мелочи. Всё же он Учиха, а для их клана глаза — главное оружие.
Чуть довернув голову, он увидел у противоположной стены возле окна пианино. Рядом с музыкальным инструментом стоял стол, заваленный всякой техникой, приборами и прочей ерундой, в которой мальчик не понимал ничего. Да и не видел в этом смысла. Всё же он — шиноби, а не какой-то там ремесленник. В комнате находился ещё один стол, поменьше, возле другой стены. На том столе стоял раскрытый ноутбук, у которого был выключен экран.
Вся обстановка вокруг совершенно не походила на ту, что была в его комнате. И всё же эти вещи казались ему знакомыми. Не поняв ничего, он опять повёл рукой и ухватился за ту же самую мягкость. Невольно парень повернул голову дальше, чтобы рассмотреть, за что же такое мягкое он держится, но так и не поверил своим глазам. Чем-то «мягким» оказалась задница Узумаки Наруто. Саске даже проверил степень её мягкости.
— Жамк, жамк, — сказала его рука. Прикинув в уме, Саске с удивлением отметил, что непоротая задница Наруто, несмотря на свою подтянутость, явно была мягче его собственной. Учиха даже проверил это, чтобы сравнивать более точно. Кожа блондина на ощупь оказалась шелковистой и не испорчена наличием растительности. Разглядывая это седалище, Саске пришел к выводу, что девчонкам такая попка точно придется по душе. И, некоторым парням, к сожалению, тоже.
Прогнав невольно влезшие в его голову мысли, Саске глянул на своего сокомандника. Сам Узумаки, похоже, никак не прореагировал на такое внимание к своим драгоценнейшим частям тела. Он продолжал лежать на животе и сопеть в обе дырки.
— Хм, а Сакура и в самом деле права. Он милый, когда спит. Вот только… какого… он разлёгся голышом в моей кровати? — вопросил Учиха. Правда, затем он сообразил, что комната как раз не его, а блондина. — И что я тут делаю? Чёрт, как голова болит!
Голова у Саске и впрямь болела очень сильно. Ему даже показалось, что он ощущает, как по сосудам его мозга течёт кровь. Вдобавок, пульсирующая боль никак не хотела ослабевать, выгоняя из его сознания все мысли.
— М-м-м! — опять повторилось мычание. Тут Саске вспомнил, что хотел узнать, кто там шумит. Приподнявшись на кровати, он огляделся. Комната точно принадлежала Узумаки, потому как свою он содержал в идеальной чистоте. Иначе и быть не могло, потому что, когда дело доходило до порядка в доме, рука у его матери была тяжелой. Даже его отец, грозный глава клана Учиха, боялся её как огня, слишком грозно она порой размахивала своей сковородкой. Саске никак не мог вспомнить, как он оказался у Наруто в гостях, но понимал, что здесь явно не обошлось без очередных проделок сумасшедшего блондина. — М-м-м!
Отвлечённый от своих мыслей очередной порцией мычания, Саске вновь заозирался в поисках его источника. Тут его взгляд зацепился за того, а точнее «ту», кто этот звук издавал. Это была брюнетка, лет двадцати на вид. У неё были длинные волосы и карие глаза. Про себя Саске отметил, что «она так ничего». Но затем он понял, что ему показалось неправильным. Сидящая на полу девушка была крепко связана. Во рту у неё был кляп, а кроме пары бинтов, чисто символически прикрывающих некоторые места, никакой другой одежды на ней не имелось. От такой картины и без того крепкое, как обычно бывает по утрам, естество Саске, стало ещё твёрже. И только затем до парня дошло, что ничто не стягивает его внизу, в паховой области. В испуге он перевёл взгляд на свою промежность. Но вместо обычных боксеров синего цвета с белыми сюрикенами, которые он всегда носил, он обнаружил там широкие белые семейники с крупными красными сердечками. И сейчас ткань трусов здорово оттопыривалась.
— М-м-м! — мычание повторилось в очередной раз. Саске невольно прикрылся руками, так как несмотря на наличие белья, ему всё равно было стыдно демонстрировать реакцию своего юного организма на наличие особ противоположного пола, да ещё в таком завлекательном виде.
—
Так, я не понял. Что я делаю в кровати Узумаки, да ещё и явно в его трусах? Почему этот придурок сам голый? И что это за деваха? Почему она лежит там, а не с нами? — судорожно размышлял Учиха. Правда, последняя мысль резко затормозила всего его размышления. Он выкинул из головы Узумаки и во все глаза уставился на девицу. Теперь все мысли напрочь выдуло из его головы.
— М-м-м! — промычала та вновь. Но Саске её как будто не слышал. Он был весь там, где-то в своём мире, наполненном грёзами. И в этом мире…
— Сволочи, дайте… поспать, — раздалось бурчание рядом. Саске очнулся и посмотрел на Узумаки. Тот заворочался во сне. Саске посмотрел на него, потом ещё посмотрел. А потом с оттягом хлестнул ладонью по ближайшей ягодице. — Ай!..
Наруто, получив по заветному месту, сразу подскочил на кровати и начал озираться. Причём, совершенно не смущаясь своего вида. Учиха заметил, что кожа на месте удара стала быстро наливаться краской. А ещё то, что кое в чём он Узумаки точно превосходит, причём значительно. Последняя мысль согрела его весьма значительно и настроение Саске резко подскочило до благодушного.
— Какого… Саске? — Он быстро обнаружил виновника своего пробуждения, и сейчас на его лице менялась целая череда самый разных эмоций, от удивления до злости. — Эй, ты что творишь, придурок?!
— Сам придурок! Что тут происходит?! — с не меньшей эмоциональностью ответил ему Учиха. — Нахрена ты нацепил на меня свои трусы? Почему сам голый? И что это за баба?
В обычных обстоятельствах Саске никогда не ругался неприличными словами. Более того, он никогда открыто другим не грубил. Но Узумаки к обычным обстоятельствам не относился, тем более в сложившемся контексте, а потому Учиха решил не сдерживаться.
— Не ори! И так башка болит! — Узумаки поморщился и приложил руку ко лбу, а затем к затылку. Учиха со злорадным удовольствием отметил, что сейчас не он один страдает. — Чёрт! Чего подскочил?
— Подскочил, потому что не желаю спать с голым парнем в одной кровати! — чуть понизив тон голоса, произнёс Саске и с превосходством посмотрел на Наруто. Однако тот, казалось, даже не расслышал его ответа. Махнув на того рукой, парень начал вставать с кровати. И хотя на пол поставить ноги ему удалось относительно легко, вертикальное положение он принял с трудом, так как головная боль усилилась. — Где мои штаны?
— Вон там! — Узумаки, усевшись обратно на кровать и продолжая держаться за голову, указал на подоконник. Саске увидел свою одежду и поспешил схватить её. Вот только едва он собрался натянуть свои шорты, как понял что это бесполезное занятие.
— Что ты с ними сделал?! — воскликнул он, разглядывая две раздельные штанины. Даже если попытаться их натянуть и закрепить конструкцию поясом, между ними от низа до живота будет огромная дырень, не скрывающая ничего. Разумеется, увидев такое непотребство, Саске даже не стал пробовать их надевать, а с негодованием посмотрел на Узумаки. За такую порчу одежду мать ему точно спуску не даст.
— Я с ними сделал?— спросил Узумаки, указав на себя. А затем, покачав головой, кивнул в сторону брюнетки, которую до сих пор никто не удосужился развязать. — Вижу, ты вчера действительно, перебрал капитально, раз ничего не помнишь. У нас с ней вчера был бой, в результате которого твоя одежда и порвалась.
— …? — Саске никак не мог сообразить, о каком бое говорит Наруто и причём тут эта связанная девушка. — Какой бой?
— Хм, вроде тебя вчера по голове не били. Или это последствия нашей с тобой пьянки? — задумчиво проговорил Узумаки, рассматривая Учиху как доктор пациента. Затем он вытянул перед собой руку и показал ему указательный палец. — Сколько пальцев видишь?
— Я в порядке, — отвернулся Саске, одновременно отталкивая от себя его руку. Ему не хотелось терпеть такой тон со стороны, как он думал, полного придурка. Иначе как объяснить сложившуюся ситуацию? — Раз ты порвал мои штаны, дай мне что-нибудь на замену. И оденься сам, не свети своими…
Саске резко замолчал, не пожелав озвучивать неприличное слово.
— Какие мы скромные, — хмыкнул Наруто. Тем не менее, он поднялся и, ничуть не стесняясь своей пленницы, подошёл к одному из стульев. На нём Саске заметил одежду самого Узумаки. Блондин порылся в небрежно сваленных вещах и, достав что-то оттуда, швырнул это Учихе. Парень поймал одёжку. Ею оказались оранжевые штаны, какие каждый день носил его товарищ по команде.
— У тебя ничего поприличнее не нашлось что ли? — возмутился его выбором Саске. А затем, заметив грязные пятна в нескольких местах, скривился ещё больше. — И почище!
— Приличнее, чище… Вот из-за такого чистоплюйства ты и лишился штанов, Саске, — сварливым тоном ответил ему Узумаки. А затем, подойдя ближе, взял из его рук свои штаны и демонстративно подёргал ткань в противоположные стороны. — Они, между прочим, стальной нитью прошиты, что делает их куда прочнее твоих модных трусиков! Так что нечего меня обвинять, что моя одежда выдержала бой, а твоя — нет. Лучше бы радовался, что это произошло не посреди деревни днем. А то бы засветил своей голой задницей перед всеми.
Наруто вернул ему штаны. Саске сам попробовал ткань на прочность и с удивлением заметил что она, если и тянется, то с трудом. На разрез проверять он не стал, но не сомневался, что пару ударов кунаем штаны выдержат. Как и на счёт того, что этими самыми штанами можно запросто себе натереть в важных местах. Благо, что на нём имелись трусы.
— Трусы можешь оставить себе, они новые. И без стальных нитей, так что можешь не переживать на счёт сохранения чувствительности своего достояния, — внезапно сказал Наруто с усмешкой. Затем он надел белье сам и стал рыться в куче одежды, ища что-нибудь себе. С некоторой завистью Саске отметил, что для блондина, похоже, наличие или отсутствие одежды не было сколько-нибудь важным фактором, потому что на сидящую на полу связанную девушку тот даже не обратил внимания. А ведь она явно успела всё хорошо рассмотреть.
— А ты сам, чего разделся, раз твоя одежда цела? — спросил Саске, застегиваясь и ловя какую-то футболку, которую ему кинул Наруто. Понюхав её, парень с удивлением отметил, что она чистая, хотя и неглаженная.
— За компанию, — последовал ответ. Вот только Саске ему не поверил. Узумаки явно что-то не договаривал. Но вот что именно, парень понять не мог. — Ты что, реально не помнишь, что вчера было?
Саске задумался. Было похоже на то, что Узумаки серьёзен. Поняв, что тот не шутит, Учиха стал усиленно вспоминать.
— Так. Я помню, как после тренировки мы зашли в госпиталь к Сакуре, проведать её. Потом мы пошли перекусить. В Якинику. А потом… не помню. Хм, кажется, мы ели мясо и пили сок…
— Сок? Ты так в этом уверен? — усмехнулся Наруто. Он уже успел одеться и сейчас, дойдя до своего кресла, развалился в нём и оттуда пристально наблюдал за Саске. В его усмешке Учиха услышал прямо какой-то триумф, будто Узумаки сейчас сорвал неплохой джекпот.
— Что ты имеешь в виду? — переспросил он. А затем вспомнил, что именно, в чём ему помог очередной приступ головной боли. Саске поморщился и запустил пальцы в волосы. — Чёрт! Как я мог забыть?! Меня же отец убьёт, если узнает! А мать убьёт трижды!
— Ты преувеличиваешь, никто тебя не убьёт. Всего лишь втопчут твою гордость в грязь, — флегматично ответил ему Узумаки. Впрочем, своей головы он тоже не отпускал. — Что касается дальнейших событий, то после того, как мы вышли из Якинику и направились ко мне домой, так как у себя тебе появляться не следовало, мы столкнулись с ней.
— С ней? — переспросил Саске, глядя на девушку, на которую указывал Наруто. Та по-прежнему пыталась что-то мычать. При этом её лицо выглядело довольно жалобно, а в глазах стояли слёзы. Саске это очень сильно не понравилось и его кулаки непроизвольно сжались. — Наруто, что ты с ней сделал? Ты её что, изнасиловал?!
— Пф, делать мне больше нечего, — ответил тот и отвернулся. Как будто эта тема ему была не интересна. При этом Саске всё же заметил на его лице легкий румянец.
— Надо её развязать! — заявил парень, решительно поднимаясь.
— В самом деле? Хочешь её развязать? Ну, валяй, — предложил ему Узумаки и даже сделал приглашающий жест рукой. Саске исподлобья поглядел на него, но ничего не сказал. Вместо этого, он всё с той же решимостью подошёл к пленнице.
Взглянув на неё, Саске понял, что Узумаки хорошо постарался, когда вязал её. Обычными способами, которые шиноби применяли, чтобы освободиться из таких веревок, выбраться было нельзя. Путы прилегали плотно к телу, в районе суставов нигде не было видно слабины, пальцы были надёжно зафиксированы. Кроме того, пленница не могла даже перевернуться, так как была закреплена в одном положении в нескольких точках. По следам на коже парень догадался, что она так связана уже давно и, вполне возможно, конечности уже успели онеметь, на что отчасти намекал их бледный вид. Саске опять скосил взгляд на Узумаки, но тот отвернулся и, достав какой-то блокнот, стал его читать. Мысленно пожелав ему сломать себе что-нибудь на тренировке, Саске вернулся к пленнице. Та смотрела на него умоляющим взглядом.
— Сейчас, потерпи немного, и я тебя освобожу, — сказал он и стал более внимательно изучать узлы, которые повязал Наруто. Хотя они были сложными, но Саске, меньше чем за полторы минуты, удалось понять алгоритм действия. Резать же верёвку он не решился, так как не хотел выслушивать нытьё Узумаки. Поняв, как нужно действовать, он уже протянул руки, чтобы начать её освобождать, но тут внезапно Наруто всё же подал голос.
— Кстати, Саске, я забыл тебе сказать, — произнёс он безмятежным тоном, и, глянув на Саске, поправил свои очки. Это как раз и сбило Учиху с толку, так как Узумаки раньше никогда не носил очков. Узкие очки в довольно стильной оправе. Саске даже не понял, когда тот успел их надеть. Тем временем, Наруто продолжил свою мысль. — Она и есть тот шпион, который ранил Сакуру!
Рука Саске, только что тянувшаяся к верёвкам, мгновенно застыла, словно каменная. Да и сам он не шевелился. Наруто мог видеть только его спину. А вот сам Учиха не видел ничего. Он вспоминал.
Саске не мог смириться с другим — третий член их команды отсутствовал на их миссиях вот уже почти неделю. По словам сенсея, Хокаге поручил ему отдельную миссию. Всю эту неделю, начиная со среды, на них висела миссия по уборке коровников на фермах к северо-востоку от Конохи. Обычно, когда их было трое, такие миссии проходили довольно быстро. Наруто, когда дело касалось таких однообразных заданий, всегда брал на себя немного большую часть, и остальным было легче. Не то, чтобы Саске так уж сильно воротил нос от этих миссий, тем более что ему не хотелось быть чересчур должным Узумаки. Но и хорошего в них было мало, нудные, утомляющие и, как правило, скучные. Наруто же вроде как особо не возмущался своей «нелегкой доли». Стоило же ему поотсутствовать в течение недели, как всё пошло наперекосяк. Во-первых, им с Сакурой не удалось вовремя справиться с работой. Саске не понимал, как считал хозяин фермы и как считали в секретариате хокаге, но даже втроем убрать десять больших сараев, в которых держали коров, за три дня нельзя никак.
Во-вторых, девочка ухитрилась в пятницу подвернуть ногу, неудачно наступив на прогнивший пол. Это уже не говоря про то, что она провалилась в загаженный по самое не могу подвал и к физической травме получила ещё и душевную. А как иначе, когда ты с ног до головы оказываешься в дерьме, под смех хозяина. Саске тогда с трудом сдержался, чтобы не начистить ему морду. Но Какаши-сенсей вмешался и велел ему возвращаться к работе, а сам повёл Сакуру домой. Парень не стал возражать, но хорошо запомнил фермера.
Почти всю пятницу Саске вкалывал в одиночку. И как же ему было обидно тем же вечером узнать, что та самая миссия, на которую отправили Узумаки, заключалась в посещении Даймё и участии в шикарном приёме. Причём узнал он это не от самого Наруто, не от сенсея и даже не от старшего брата. А из выпуска пятничных новостей, который они смотрели всей семьёй.
«Значит, мы в дерьме должны копаться, а он — по приёмам расхаживать?» думал Саске. Думал, как он сам считал, справедливо. Тем более ему стало обидно, когда отец стал ставить Узумаки ему в пример. Саске таких сравнений долго выдерживать не мог и, в конце концов, закатил истерику. Он высказал отцу всё, что он думает, как по поводу Узумаки, так и по поводу его восхищения им. В выражениях парень тогда не особо сдерживался, а его родители, в виду глубокого шока от осознания того, что их драгоценное чадо, оказывается, успело не только немного подрасти, но и не самым лучшим образом значительно расширить свой словарный запас, спохватились слишком поздно. Тем не менее, их замедленная реакция не спасла Саске от вполне заслуженной экзекуции, и весь вечер он провёл не только в вертикальном положении, из-за физической невозможности сесть, но ещё и в углу, где не бывал с шестилетнего возраста. Такое отношение к нему казалось крайне унизительным и единственное, что ему оставалось, повышать градус ненависти к одному Узумаки.
На следующий же день, вместо ожидаемого выходного, ему вновь пришлось выходить на выполнении миссии, которую они с Сакурой так и не закончили. Надо сказать, случилось это к вящему неудовольствию Какаши-сенсея, который по регламенту не мог оставить выполняющую миссию команду надолго. Пускай даже команда по некоторым причинам состояла из одного человека. Те самые миссии ранга «Д», которые Саске за эти дни успел возненавидеть до сокровенных глубин души, оказались с подвохом, когда дело касалось джонинов-наставников. Какаши-сенсей мог заниматься чем угодно во время этой миссии, но он не мог сделать одного — не явится на неё.
Сакура по понятным причинам отсутствовала. Вывих за один день не исправить, пускай даже и с медицинской чакрой. Да и не хотелось Саске заставлять её работать на этой миссии. А вот кого бы он с удовольствием на ней увидел, так это Наруто. Однако тут его ждало разочарование. Из смутных намеков Какаши выходило, что у того опять была какая-то своя миссия.
Воскресенье прошло для Саске в ожидании. Он всё норовил подняться, да наведаться к одному олуху домой, чтобы поинтересоваться, «собирается ли его величество почтить их в завтрашний день своим визитом». К сожалению, ничего из этой затеи не вышло, так как родители запретили ему выходить из дома. Вот так вот взяли и запретили, как будто он и не генин вовсе.
Позавчера же, в понедельник, для их команды назначили новую миссию со старым смыслом. Миссия «Д» ранга в этот раз заключалась в очистке слива старой дамбы в пяти километрах от Конохи от засоров. Сакура, несмотря на разрешение ирьенина пропустить эту неделю, вышла на миссию. А вот придурок-Узумаки отсутствовал. По словам Какаши-сенсея, тому внезапно зачем-то понадобилось к доктору. Сам Саске ничего не имел против докторов и регулярных визитов к ним. Хорошее состояние здоровья очень важно для боевых качеств шиноби и в этом плане своему товарищу он мог пожелать успешного лечения. Но ведь не после же недельного отсутствия?
Все его возмущения сенсей просто проигнорировал, велев приступать к работе и не терять времени. Саске пришлось с этим смириться, потому что ничего больше не оставалось. Отдав приказание, Какаши удалился, сославшись на необходимость зайти к хокаге по какой-то важной причине. Саске пришлось самостоятельно распределять фронт работы. Начать он решил с отчистки отводящего стока. Себе он взял более тяжёлую и грязную часть по его очистке. Сакуре же нужно было лишь подносить пустые ведра, да уносить полные. Работа продвигалась не быстро, так как приходилось много махать неудобной лопатой, причём на жаре. Вдобавок, запах от перегнивших растений, что не убирали из канавы лет десять стоял ещё тот.
А затем, в один не самый приятный момент, когда он ухитрился поскользнуться и с головой уйти в этой жуткое месиво, с той стороны, куда ушла Сакура, раздался вскрик. Саске мгновенно забыл о грязи вокруг него и ринулся к ней на помощь. Он не понимал, что случилось, но был уверен, Сакура просто так не стала бы кричать. До того места, где находилась девочка, он добежал едва ли не за десяток секунд. А там он увидел, что её схватили. Это был какой-то неизвестный шиноби, причём его форма не была коноховской. Пару мгновений спустя Саске разглядел на голове неизвестного противника протектор Ивагакуре но Сато.
Сорвавшись с места, он ринулся прямо на вражеского шиноби. В тот момент для Саске самым главным было спасти Сакуру. Но противник тоже заметил его и сделал то, чего Учиха боялся больше всего — нанёс удар кунаем прямо по Сакуре. Увидев это, Саске почувствовал, как всё внутри него сжалось, а в глазах появилась режущая боль. Он больше не мог думать ни о чём и с диким криком бросился на врага.
Очнулся он уже спустя несколько минут. Шиноби Ивагакуре исчез, Сакура лежала без сознания, но живая, а вокруг не было ни души. Саске подскочил и бросился к Сакуре. Она была ранена и рана эта выглядела очень серьёзно. Поняв, что время уходит, мальчик запаниковал. И если бы не внезапно появившийся рядом Какаши-сенсей, кто знает, как бы повернулась ситуация дальше.
Сакура была направлена в госпиталь, а Саске, который попытался прорваться следом за ней, но был выгнан ирьенинами, Какаши велел идти домой. Вот только вместо дома он отправился на тренировочный полигон и до позднего вечера месил макивару, представляя на её месте Узумаки. Макивара в конце концов не выдержала, ни одна из трёх. Но Саске всё же стало полегче.
А нас следующий день он смог высказать Узумаки всё, что он о нём думает. Хотел даже морду начистить, но, во-первых, Какаши-сенсей остановил. А во-вторых, он уже успел перегореть и очень быстро успокоился. Тем более что Сакура, по словам сенсея, пошла на поправку. Затем была тренировка, после неё ужин с Узумаки, а потом…
А потом Саске оказался лицом к лицу с тем самым шпионом Ивагакуре. Который оказался не совсем шиноби, а куноичи. Голой, связанной по рукам и ногам, с кляпом во рту, в комнате Узумаки Наруто. У Саске в голове не укладывалось, как так могло получиться. Но это было фактом — тот человек, который заставил Сакуру страдать, сейчас перед ним в его власти. Кунай сам соскочил ему в руку.
— Слушай, Саске, если ты беспокоишься по поводу каких-то секретных сведений об Ивагакуре, то не переживай. Я её уже допросил! — Доверительным тоном произнёс Наруто, и продемонстрировал свою записную книжку. Саске посмотрел на неё и понял, что Узумаки даром время вчера вечером не терял. — Одна просьба. Когда будешь её резать, не заляпайся! И не залей ковёр кровью!
— Это… две просьбы, — как-то отрешённо произнёс Саске. Сейчас он не мог решить, что делать и как реагировать. А Узумаки… Этот чёртов Узумаки, похоже, уже всё для себя решил. Куноичи замычала ещё громче и на более высоких тонах, а её глаза были полны ужаса. Саске повернулся к ней и увидел, что она едва не рыдает. Ему вдруг стало противно. Он понимал, что он шиноби и однажды ему придётся забрать чью-то жизнь. Но вот так? Саске посмотрел на свой кунай, потом на пленницу, потом опять на кунай. — Я… я не убийца!
Сказав это, он отбросил нож в сторону и решительно посмотрел на Узумаки. А тот отвесил челюсть, явно сильно удивившись реакции товарища. Но затем он внезапно засмеялся и начал аплодировать, чем привёл Учиху в замешательство.
— Браво, Саске, браво! Чистоплюйство победило, — произнёс он, поднимаясь со своего кресла и подходя ближе. — Ну, надо же, насколько ты милосерден? Эта шпионка порезала твою девушку, втоптала тебя самого в грязь, а ты готов её великодушно простить! Аж прям на Учиху не похож!
— Сакура не сильно пострадала, — ответил ему Саске, нахмурившись. — Что касается моего клана, то ты его совсем не знаешь!
— Действительно, откуда мне, выродку со стороны знать что-то о великом клане Учиха?! — проговорил Узумаки. А затем, обойдя Учиху, поднял выброшенный тем кунай и тоже начал его разглядывать. — Ну, надо же, как всё повернулось? Верно говорят, если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам!
— Что ты задумал, Узумаки?! — спросил Саске, напрягаясь.
— А что тут непонятного? Сделать то, на что ты не решился. Или ты думаешь, она пришла в Конохе рамена в Ичираку покушать? А вчера вечером всего лишь хотела спросить у нас с тобой как пройти в библиотеку? — спросил Наруто, поигрывая ножом в руке.
— Надо сдать её АНБУ! Они же её ищут! — возразил Саске. Сейчас он вспомнил о правилах и стал цепляться за них, как утопающий за соломинку. Потому что сейчас он и в самом деле чувствовал себя утопающим. Эту куноичи он убить был не в силах, в отличие от Узумаки. И решимости последнего, чтобы идти до конца у него тоже не имелось. Иначе бы он уже давно врезал блондину так, чтобы тот летел до ворот Конохи. Но Саске не мог этого сделать. Что-то внутри него нашептывало, что Узумаки прав, и бороться с этим было очень тяжело.
— Верно, ищут. И тебя, поди, тоже ищут! А вот когда найдут, то твоему папаше сразу станет известно, чем мы с тобой вчера вечером занимались. Как он отреагирует, я догадываюсь. Успел разглядеть его живопись на твоей заднице, когда переодевал тебя вчера. Хочешь повторения? — стоило Наруто сказать об этом, как Саске стушевался. Ему было неприятно, что его сокомандник в курсе, что его порой по-прежнему наказывают как ребёнка. Но ещё неприятнее от того, что его вскоре опять ждёт унизительная порка за то, что он не ночевал дома. Но если отец узнает правду об их вечере… Саске невольно сглотнул, представив, чем это может обернуться. — К тому же, мне бы не хотелось, чтобы на её допросе вскрылись некоторые факты про меня. Так что, предлагаю поступить проще. Нет человека, нет проблемы! Что скажешь?
— Это… это… это неправильно! — Саске с трудом, но всё же сказал то, что хотел сказать. Зад его начал нестерпимо чесаться, явно предвидя будущее воздействие на него, но Саске решил игнорировать эти ощущения. Он сжал кулаки и вновь посмотрел на Наруто, пытаясь вызвать в себе хоть какую-нибудь решимость. В его голове вновь промелькнули события последних дней. То, как Узумаки оставил их на их миссиях, как эта куноичи напала на Сакуру. А ещё он вспомнил, что ощущал тогда, когда Сакура была ранена на его глазах и медленно падала на землю. В его глазах вновь появилась та же резь, что и тогда. — Я… Я не дам тебе убить её!!!
Блондин, услышав это, замер и уставился на Учиху. Тот же успел встать между ним и пленницей.
— Не дашь мне убить её? — переспросил Наруто.
— Да! Можешь считать меня глупцом, трусом и так далее! Но я не дам тебе поднять руку на того, кто не может постоять за себя! — произнёс Саске. — Даже если мне придется драться с тобой, я не отступлю!
— Кажется, у кого-то прорезались яйца, — негромко произнёс Наруто, рассматривая стоящего перед ним товарища. А затем, отвернувшись, вздохнул. — Расслабься, дамский угодник. Не собираюсь я никого убивать. Просто отпущу её и попрошу покинуть Коноху, вот и всё.
— Что? — переспросил Саске, так и не уследив за полётом мысли блондина. А Наруто, пока он недоумевал, успел отодвинуть Учиху в сторону и подойти к пленнице. Пара движений кунаем и верёвки падают на пол.
Прежде чем Саске успел что-то сообразить, девушка подскочила на ноги и оттолкнула их со своего пути. Она, даже не пытаясь окончательно освободиться или хотя бы вытащить кляп, поползла в сторону выхода. Саске уже хотел было её остановить, но Наруто предупреждающе положил ему руку на плечо.
— Не мешай ей, так надо, — сказал блондин. Саске посмотрел на него, а затем в сторону входной двери.
— Но, она же сейчас уйдёт! — попытался возразить Учиха. Однако, прежде чем Узумаки успел ему ответить, в прихожей хлопнула дверь. — Ну вот, я же…
— Ах, какое счастье!!! — раздалось со стороны…
— Она… в туалете? — переспросил Саске, не веря своим ушам. А послушать было что. С той стороны доносились не только вздохи облегчения, но ещё и звуки падающей воды и кое-чего ещё потвёрже.
— Эй, приличные девушки сдерживают свои позывы! — достаточно громко заметил Узумаки, который, к недоумению Саске, уже успел оказаться в прихожей.
— Заткни свою пасть, демон! — было ему ответом. — Какая же ты сволочь… сволочь… О-о-о!!!
— Наруто, а чего это она так? — осторожно спросил Саске, подойдя в прихожую, где, собственно говоря, и находилась дверь в санузел.
— А, это? — Наруто указал рукой на запертую дверь, на которой висела табличка с писающим мальчиком. Саске раньше никогда и нигде таких не видел, только у Узумаки. У мальчика на щеках, кстати, было по три полоски и в нём легко было узнать хозяина квартиры. — Это я ей вчера после допроса слабительного с мочегонным дал, да затычки во все дырки поставил. Ты даже не представляешь, как она меня вчера достала!
— Ты… ты и в самом деле демон, — произнёс Саске, с сочувствием глядя на дверь туалета, за которой до сих пор раздавались пердёж, журчание и вздохи облегчения.
— Уж какой есть… Тем более, что она ещё легко отделалась, — ответил тот, косясь на дверь.
— Чего она хотела? Шпионить за Конохой? Узнать наши слабые места? — Саске решил, наконец, узнать ответ на один из тех вопросов, что его беспокоили. — И кто дал ей эту миссию?
— Нет, ничего такого она не хотела. Её целью был я. Что же до заказчика, то его тоже не было. Это было исключительно её собственное желание, — ответил ему Наруто, после чего усмехнулся. — Мда, кто бы мог подумать, что бремя славы окажется с такими побочными эффектами…
— Что? Вот так вот просто хотела убить? — Саске не мог поверить в такой незамысловатый вариант, который озвучил Узумаки. В этой ситуации он мог поверить во что угодно, но только не в то, что у кого-то из шиноби других селений есть личная вендетта к какому-то генину, о котором ещё вчера никто не слышал. — И чем ты успел ей насолить?
— Просто она почему-то решила, что я сын четвёртого хокаге, который убил её родителей, только и всего. Вот и решила отомстить.
Саске, услышав этот вариант, призадумался. Узумаки, конечно, немного походил на четвёртого, но сходство это было весьма отдалённым. В Конохе было достаточно голубоглазых блондинов, некоторые из которых куда больше походили на Йондайме. Чего признавать, разумеется, никто не собирался. Для установления родства нужна именно кровь, а у Наруто её не было. А если и была, то явно не Намикадзе. Всё-таки свою фамилию он тоже не просто так получил.
Саске перевёл взгляд на дверь туалета и попытался представить, о чём думала эта куноичи, которая решилась на убийство Узумаки. Он думал о том, какого это лишиться родителей. Прежде у него также возникали подобные мысли. Не могли не возникать, когда он видел, как живёт тот же Наруто, которого никто не контролировал и который был предоставлен сам себе.
В отличие от него, Саске всегда приходилось слушаться своих родителей. Даже став генином и, по сути, совершеннолетним, он по-прежнему зависел от них. И те этим пользовались, ничуть не ослабляя своего контроля. В глубине души Саске понимал, что папа с мамой любят его и желают ему самого наилучшего. Вот только не пожеланий ему хотелось, а признания и чуточки уважения. И свободы, разумеется. Что было у Наруто, и не было у него. Из-за чего он нередко завидовал блондину.
А эта куноичи родителей потеряла в раннем детстве. Саске пытался и всё никак не мог представить, какого это. Хотя ему и хотелось периодически пожить одному, без этого пригляда со стороны. Но он не мог представить себе жизни без родителей. Он тоже любил их, как и они его. А желать им смерти, нет, этого он никак не мог.
— О чём задумался? — отвлёк его от всяких странных мыслей Узумаки. Саске посмотрел на него и махнул рукой. Мол, ничего существенного.
— Ты и в самом деле хочешь её отпустить? Даже после того, как она хотела тебя убить? — решил уточнить Саске. Наруто посмотрел на него, а затем, подумав пару секунд, кивнул. — Но почему? Уж прости, но я не верю в твоё великодушие!
— В самом деле? Это ты зря. Но если честно, причина в том, что она ненавидит не меня. Она ненавидит некий образ, который уже двенадцать лет покоится в могиле. Я к нему не имею никакого отношения. И, как мне кажется, эта засранка уже это поняла.
— Я тебе не засранка! — раздался из-за двери возмущенный вопль, следом за которым раздался некий звук, опровергающий это утверждение. Саске покраснел и отвернулся. Всё-таки его воспитывали хорошо, и он прекрасно понимал, что ему как мужчине сейчас здесь не место. Однако Узумаки, казалось, этой тонкости совершенно не понимал.
— Верю, верю! — заявил блондин, приложив руки к груди. Глянув на его рожу, Саске понял, что тот бессовестно врёт. Да и смотреть на него было не нужно, чтобы понять это.
— Валите отсюда, придурки! — было ему ответом. Саске несколько возмутился из-за того, что его опустили до уровня Узумаки, но разумно посчитал, что сейчас не время возникать и поспешил вернуться в комнату. Как ни странно, Наруто последовал за ним… — Эй, а где туалетная бумага?
— Что значит где? Там десять рулонов в шкафчике! — возмутился блондин. В ответ в туалете что-то грохнуло, после чего раздались ругательства. Наруто, видимо догадавшись, что это было, тяжело вздохнул и, приложив руку к лицу, покачал головой. — Точно корова в сортире…
Саске посмотрел на него и внезапно вспомнил о том, чего он очень хотел узнать у Узумаки.
— Так почему ты её почти догола раздел? — задал волнующий его вопрос Саске. Наруто посмотрел на него с непониманием.
— Саске, чего с тобой? Как я, по-твоему, допрос должен проводить? — с нескрываемым недоумением спросил его Узумаки.
Саске, увидев такую реакцию, внезапно вспомнил, чему их учили в академии. А там, как раз на тех уроках, что были посвящены допросам, им объясняли, что следует делать с пленными. Если это был шпион, лишать их одежды следовало в первую очередь. Во-первых, от этого зависела их собственная безопасность. Одежда шиноби может скрывать много секретов, которые могут помочь им выбраться из плена. Лишить её значит уменьшить их шансы на побег и на убийство твоих товарищей. Вторая причина заключалась в том, что допрашиваемый должен всегда находиться в некомфортных условиях. Чем они унизительнее для него, тем лучше. Хотя этому правилу следовали не всегда.
—
Черт! Ну почему я этого сразу не сообразил?! — подумал Саске и с завистью посмотрел на Узумаки. —
Ведь нас учили таким вещам! А я из-за этого на него наехал. Теперь он будет думать, что я какой-то там мальчишка, который не знает, что значит быть настоящим шиноби.
— Расскажи, что вчера было?! — спросил Саске.
— Ты все это хочешь узнать в подробностях, начиная от сотворения мира? Или тебе хватит краткого ответа? — уточнил Наруто.
— Краткого будет достаточно, — решил не испытывать свою судьбу Саске. С Узумаки могло статься ответь максимально подробно.
— Что ж, если кратко, то мы повстречали её в переулке неподалёку. Состояние у нас обоих было не очень, но я всё же оказался самую малость покрепче и смог воспользоваться тобой как марионеткой, чтобы атаковать её. Собственно говоря, тогда и порвались твои шорты, — ответил ему Наруто. Хотя описание причины звучало бредово, Саске поверил сразу. Потому что только Узумаки настолько ушиблен в голову, чтобы попытаться претворить такой вариант в жизнь.
— Ты умеешь управлять марионетками как шиноби Суны? — решил уточнить Учиха.
— Нет. Но решил попробовать и даже что-то получилось. Во всяком случае, тобой в цель я попал достаточно точно, — Наруто улыбнулся, а вот лицо Саске скривилось. Ещё бы, по куноичи Ивы попали именно им. Внезапно Саске захотелось ударить блондина чем-то тяжелым. Просто так, для установления душевного равновесия. — После боя я, как и положено, связал её. Затем мне пришлось тащить вас обоих до моего дома. Придя сюда, я заметил, что она пришла в себя и начала пытаться вырваться из пут. И ей это почти удалось сделать. Во всяком случае, по бубенцам она мне прописала капитально.
— Ну и как? — спросил Саске, прыснув от смеха. Вот только Узумаки своей кислой рожей показал, что не разделяет его радости.
— Хочешь, покажу как? — спросил тот в ответ. До Саске дошло, что он всё же перегнул палку, а потому поспешил стереть с лица ехидное выражение и быстро-быстро замотать головой. Уж слишком угрожающе выглядел прищуренный взгляд блондина.
— Как же ты не смог этого заметить раньше?
— А чего ты хотел от меня? Я же тебе сказал, состояние у меня было лишь немногим лучше твоего. Сознание так и норовило уплыть куда-нибудь. Что было, помню только урывками. Если бы я не записывал всё в блокнот, хрен бы я что вообще вспомнил! — Наруто для наглядности потряс своей записной книжкой перед носом Учихи. — Не спрашивай, как я это делал в полуобморочном состоянии. Наверное, второе дыхание открылось или ещё что. Хорошо хотя бы не уснул перед ней, а то бы она нас обоих точно прикончила.
— А затем ты в этом состоянии устроил допрос? — Саске с сомнением посмотрел на блондина. Тот же лишь пожал плечами в ответ.
— Не сразу. Сначала я всего лишь повязал её как можно крепче, — сказал Узумаки, опять заглядывая в блокнот. — Следом я решил для начала привести нас с тобой в порядок. Во всяком случае, для начала себя. А как потом выяснилось, и о тебе забывать не стоило. Всё-таки мы вчера слишком много мяса сожрали. Собственно говоря, из-за этого я и сменил тебе белье.
— Погоди, что ты имеешь в виду? — немного опешил Саске, начав догадываться, к чему клонит блондин. — Ты хочешь сказать, что я…
Саске почувствовал, как его кулаки сжались сами. Он Учиха, а Учихи такого не могут сделать. Во всяком случае, не двенадцатилетние генины точно…
— Что мы с тобой, — прервал его возмущение Наруто, совершенно не обратив внимания на его гнев, и тяжело вздохнул. — Сначала я, после того как мне по яйцам прилетело. Ну, а ты уже следом…
— Так я ничего не хочу больше слышать, — Саске взял себя в руки, обхватив ими голову.
— И правильно. Меньше знаешь, крепче спишь, — согласился с ним блондин. Затем он о чём-то задумался. — От неё это не укрылось, и она решила посмеяться над нами. И смеялась, несмотря на кляп, целых полчаса. Пока я не закончил приводить нас в порядок. Потом ей было уже не до смеха.
— Ты поэтому ей дал лекарства и заткнул все…? — Саске опять замялся, не осмелившись произнести важное слово. Но Узумаки его понял и кивнул. — Нет, ты и правда демон.
Вот только теперь в его взгляде не было никакого сочувствия. Хотя отчасти доводы Узумаки и были убедительным, ему не хотелось отпускать шпионку. Это пахло предательством. Саске поглядывал то на Наруто, то в сторону прихожей. Из туалета уже минуту не раздавалось ни звука, как будто там не было никого. Парню это не понравилось, и он решил проверить, что там. Он решительно дошел до прихожей и толкнул дверь в туалет. Она оказалась не заперта. Вот только внутри не было никого.
— Она сбежала! — произнёс Саске, зайдя внутрь. Его взгляд зацепился за приоткрытую панель на потолке. Присмотревшись, он понял, что это не панель, а люк на крышу.
— И даже не смыла за собой, — заглянув следом, с ворчанием отметил Узумаки. При этом он помахал рукой перед носом, потому что запах стоял убойный. Приведя уборную в порядок, он убрал и то, что разгромила шпионка.
— Погоди, она что, голой сбежала? — высказал внезапную догадку Саске. Однако Наруто на это лишь покачал головой.
— Неужели ты думаешь, что у меня в санузле не найдется никакой одежды? — спросил он и указал на шкафчик, в котором были рулоны бумаги. — Я держал там один комплект на всякий случай.
— И она его нашла… нет, ты ей сказал где искать, — опять быстро сообразил Саске. — Наруто, ты ведь понимаешь, что это предательство.
— И что? — спросил тот в ответ. — Я же тебе уже сказал, она не собиралась шпионить за Конохой. Ей был нужен только я.
— А если она тебя обманула? Почему ты так уверен в её словах?
— Потому что я — демон, — последовал ответ. Саске посмотрел на Узумаки, но так и не нашёл, что сказать на эту уверенность. Вздохнув, он решил на всё махнуть рукой. Во всяком случае, раз так получилось, сдавать Наруто Хокаге он не собирался.
***
Саске меня так и не понял. Принять тот факт, что я вот так вот запросто отпустил шпионку, пытавшуюся прикончить меня, он принял. Но вот логики в моих словах он не видел. Хотя, если говорить начистоту, не видел её и я. С точки зрения логики, я совершил серьёзное преступление, отпустил шпионку, поддавшись минутному порыву. Всё верно и Саске ничуть не ошибался, глядя на меня как на придурка. Вот только как ему объяснить, что далеко не всегда наши поступки можно объяснить простой логикой? Пускай он и присматривается ко мне и прислушивается к моим словам, порой его взгляды на меня бывают уж очень красноречивы. Однако я всё же его ровесник, а потому не являюсь для него непререкаемым авторитетом.
Впрочем, чем больше я думал над возможными последствиями моего поступка, тем больше понимал, что не всё так плохо, как могло показаться со стороны. Во-первых, отпустив её, я оказался избавлен он необходимости что-то объяснять старику Хирузену. Устраивать словесную эквилибристику с похмелья — не моё. А уж тем более с ним. Вторым плюсом шло то, что другому старику, на этот раз уже третьему цучикаге Ооноки, также станет известно обо мне немного больше.
Задание Широямы Сен заключалось в том, чтобы выяснить все подробности обо мне и, если я представляю угрозу, ликвидировать. Всё же я немного слукавил, когда говорил Саске, что она действовала самостоятельно. Просто тогда бы мне было сложно убедить его в том, что не нужно поднимать панику из-за её побега. А так всё сводится к личным разборкам шиноби разных селений. Конечно, нестыковки найти можно и очень даже запросто. Да только делать это с похмелья. Если у меня голова трещит, так что говорить про Саске, у которого не такая сопротивляемость организма?
Как я понял из допроса, Ооноки явно хотел узнать подробности, кто я такой и как связан с кланом Узумаки из Водоворота. Являюсь ли я их дальним потомком, владею ли я какими-либо секретами или же я просто фальшивка, созданная Хирузеном ради каких-то целей. Заодно она должна была выяснить, какое я имею отношение к Намикадзе Минато. Всё-таки аналитики у цучикаге будь здоров, раз предположили такую вероятность. Здесь решающим фактором был не столько цвет волос, а скорее характер, показанный публично и наличие у меня в наставниках Хатаке Какаши. Ну и мой возраст соответствовал критериям.
Однако всё пошло не так, как они планировали. Сначала Широяма допустила ошибку, не захватив меня сразу, а решив почесать языком. Чувство справедливости заставило её высказать всё, что она думала о четвёртом хокаге. Разговор затянулся, и я выложил о себе чуть-чуть больше, чем она ожидала. Вот только это самое чуть-чуть, полностью меняет расклад. Одно дело — перспективный генин, который может вызвать проблемы в будущем. А другое — джинчурики, чей уровень контроля биджу неизвестен. Такая информация не могла не ввести её в ступор, ведь это полностью меняло её миссию. Пока джинчурики не вошёл в возраст и не получил опыта, его личность стараются скрыть. Так делала Коноха прежде. А тут такая информация. Вполне естественно, что её приоритет оказался выше.
Тем не менее, собственный страх Широямы перед джинчурики разрушил все её планы. Не знаю, что произошло с ней в прошлом, но мои слова серьёзно озадачили её, заставив ослабить бдительность. Чем я, несмотря на то, что в тот момент я был под градусом, и воспользовался, зашвырнув в неё нитями чакры Саске. На трезвую голову я бы точно не стал даже пытаться импровизировать, на одном контроле формы чакры пытаться что-то сделать. Для шиноби это нонсенс, все дзюцу требуют долгих тренировок. А тут, по пьяни такой успех. Теперь Ивагакуре будет думать что нити — моя основная специализация, раз я, даже не будучи трезвым, смог ими воспользоваться. Конечно, чтобы не разрушить легенду, мне придётся их хорошенько так потренировать, но это уже несущественные мелочи.
Допрос был вообще отдельной песней. Сначала она, когда я притащил её и Саске к себе домой, попыталась вырваться. Затем мне досталось по самому дорогому, из-за чего со мной случился конфуз. Её мозги, то ли из-за страха, то ли ещё из-за чего, переклинило, и она засмеялась как безумная. Пока я приводил себя и Саске, так и не пришедшего в себя, в порядок, она всё смеялась. А потом ей и в самом деле стало не до смеха. Чакра Кьюби, запущенная в тело человека, этому не способствует.
Будь ситуация немного иной и тогда бы она не прожила и пяти минут. Но я хорошо контролировал эту чакру и не давал ей воздействовать на организм пленницы больше необходимого. В итоге, испытав невероятные ощущения, она смотрела на меня с ещё большим страхом. Если прежде она просто испугалась того факта, что я джинчурики, то теперь этот страх имел под собой ещё большее основание в виде чудовищной физической боли. Тот факт, что она потеряла сознание лишь после тридцати секунд воздействия, прямо говорил об этом. Я воздействовал ещё пару раз, а затем она начала говорить.
За полчаса она наговорила столько, что я с трудом успевал записывать. Благо, что успел к тому моменту немного протрезветь и хорошо отслеживал, когда она говорит правду, а когда приукрашивает. Вот только кроме трезвости для разнообразия я заимел ещё и головную боль. Бутылочка саке эту проблему, конечно, решила, но из-за этого я опять поплыл мозгами.
Дальше я уже помнил урывками. Вот я что-то ей спаиваю, затем раздеваю и вяжу покрепче. Широяма пыталась сопротивляться, вот только это было бесполезно против джинчурики, использующего усиление чакры. Или я использовал паралич? С того момента я помнил уже плохо, лишь что напичкал её лекарствами, пожелал ей доброй ночи и завалился на кровать. На этом собственно и всё. Дальше меня уже разбудил Саске и после того, как мы выяснили, что было вечером, Широяма сбежала. Всё как я и планировал.
— Чёрт!!! — ругнулся стоящий рядом со мной Саске. Похоже он по-прежнему недоволен. Ну, что тут поделаешь, всем не угодить… — Время!
Я перевёл взгляд на часы, они показывали десять часов утра. А ведь Какаши сказал нам встретиться с ним в семь.
— А, не парься, он всё равно опоздает, — отвечаю Учихе, а затем двигаюсь в сторону кухни. — Да и вообще, лучше сначала позавтракать, а потом уж думать, что делать дальше.
Вот только стоило нам через четверть часа усесться за стол, как я ощутил, что к дому приближается Какаши. Похоже, мы всё же ухитрились опоздать. Пришлось идти, открывать. Я успел это сделать до того, как он постучал.
— О, Широгами-сенсей! Вы решили зайти ко мне и сказать «доброе утро»? — с надеждой спросил я.
— Вообще-то я хотел выяснить, почему вы с Саске не пришли на тренировку, — сказал он и прошел внутрь, после чего огляделся. Его взгляд задержался на сандалиях Саске. — А когда я пришёл к нему домой, оказалось, что он там не ночевал.
— Вот оно как? — воскликнул я. — Так он у меня был. А сейчас мы это, завтракаем.
Какаши нахмурился, после чего разулся и прошёл на кухню. Я двинулся следом за ним. Разумеется, пропажа нашлась практически сразу. Саске сидел за столом и был занят серьёзным делом, жрал моё варенье прямо из банки большой ложкой. При этом, совершенно не следя за тем, как ест. Похоже, он даже не заметил, что к нам пришли. Вернее, сделал вид, что не заметил. Сенсей посмотрел на него, посмотрел и, сев на соседнюю табуретку, забрал банку. Но вместо того, чтобы попробовать содержимое, стал принюхиваться. Саске же, сидя в напряжении, буквально пожирал её своими глазами.
— Вам какого чая? Чёрного, зелёного или, может быть, мой особый, фирменный сбор? — поинтересовался я у него, демонстрируя заварной чайник, содержимое которого мы с Саске уже успели распробовать. Какаши задумался.
— А от твоего «фирменного сбора» у меня крыша не поедет? — поинтересовался он, отставляя банку. Саске тут же сцапал банку, как кот — мышь и тут же принялся с прежним усердием поглощать содержимое. У меня возникло ощущение, будто его дома никогда не кормили. А если и кормили, то происходило это крайне редко и в пылу сильнейшей конкуренции. — Какой-то он агрессивный. Это точно не от чая?
— Как можно, сенсей! Там только полезные травы! Да я сам только что пил его! — возмутился я. После чего Какаши кивнул, и я налил ему кружечку горячего напитка. На пол литра. Сенсей даже голову на бок наклонил, явно оценивая её впечатляющий объём. Всё-таки в нашей местности приняты чаши грамм на двести самое большое. — Вот!
— Ну, хорошо, давай его, попробую, — наконец решил он и пригубил напиток. — Хм, а неплохо.
— Во, это вам не из пакетиков заваривать! — со знанием дела сказал я.
— И всё-таки, почему у тебя в квартире стоит лёгкий запах спирта? — спросил Какаши, оглядывая сначала меня, а потом и Саске. Тот казалось, не обратил внимания на слова сенсея, продолжая с завидным энтузиазмом поглощать сладкое. Вот только его чакра предательски замедлилась. Как и моя Хорошо ещё, что Какаши не сенсор, во всяком случае, не настолько чувствительный как я, иначе бы он быстро догадался, в чём дело.
— А, это, наверное… кхм, варенье у Саске в банке перебродило. Хм, то-то я и смотрю, что он как-то неестественно активен, — произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более правдоподобнее. Какаши с сомнением смотрит сначала на меня, а затем на Саске.
— В самом деле? А я уж было подумал, что вы вчера вечером напились, а сегодня от похмелья страдаете. Потому и проспали, — сказал Какаши. Боковым зрением замечаю, как округлились глаза Саске. Похоже, он не ожидал, что сенсей спалит нас.
— Да вы что, сенсей, как же можно! Мне ещё двадцати нет! — говорю я, а затем резко замолкаю. — Э, сенсей, погодите, какие двадцать лет… мы же генины, а значит нам уже можно!
— Можно, кто ж с этим спорит. Вот только злоупотреблять всё же не рекомендуется, — заметил тот. — Хорошо, я сделаю вид, что ничего не заметил, и не буду сообщать об этом твоему отцу, Саске.
— Это всё варенье! — сказал Саске, отвернувшись к окну. Мда, хотя бы подучился, как следует врать.
— Конечно, оно самое, — кивнул Какаши и посмотрел своим добрым глазом-улыбкой. — Но в следующий раз постарайтесь всё же вставать вовремя. А теперь, давайте, заканчивайте быстрее. Вас ещё тренировка ожидает!
***
Наши тренировки продлились до пятницы. Причём на последних двух днях к нам присоединилась и выздоровевшая Сакура. Как я ей и говорил, она запросто догнала нас с Саске. Имея в наличии меньшее количество чакры, ты будешь лучше управлять ею. Кроме того, у неё и сам по себе контроль был очень неплох. Обычно такой бывает у чунинов и выше. Что же касается резерва чакры, то хотя тут было не всё гладко, это уже не было главным. Если сравнивать её с остальными выпускниками академии, она очень неплохо справляется. В нашем классе обучались самые лучшие ученики. Не только за счёт знаний, но ещё и в плане потенциала. И Сакура там оказалась не по чьей-то просьбе, а за свои заслуги.
Я долгое время наблюдал за всеми моими одноклассниками и, если проводить градацию лишь по чакре, на момент выпуска Сакура занимала где-то пятнадцатое место из тридцати. Это в лучшем классе академии. Если же говорить про всю академию в целом, про все классы, то её место — двадцатое среди трёх сотен выпускников. Так что она и в самом деле не была слабачкой. А спустя пять недель, как мы получили протекторы, она стала ещё сильнее. Хорошим показателем этого была техника теневого клонирования. Теперь Сакура могла создать клона и поддерживать его в течение целого дня. Очень хороший прогресс.
Этот факт отметил и Какаши, заявив, что Сакура развивается куда лучше нас с Саске. Учиха на такое заявление надулся. Я же лишь внутренне рассмеялся от того, что Какаши решил подстегнуть его развитие такой детской борьбой. Конечно, в случае с Саске — это довольно действенный метод. Хотя он и посматривает на Сакуру и даже испытывает к ней некоторые чувства, это не означает, что он позволит ей уйти вперёд. Сама Сакура тоже почувствовала что-то такое. Она также выкладывалась на тренировках по полной, старательно тренируя свою выносливость. Что самое интересное, она тренировалась вместе с теневым клоном. Обладая такими малыми запасами чакры и таким хорошим контролем, она не могла не заметить важную особенность этой техники. Остатки чакры и опыт возвращаются её пользователю. А вот Саске, похоже, этой фишки ещё не просёк, что тоже добавляло ей баллов.
Наша тренировка в пятницу закончилась довольно рано, не было ещё даже трёх часов. Какаши заявил, что ему нужно срочно отлучиться по одному очень важному делу. И если мои предположения верны, а они, скорее всего, верны, то я знаю, что это за дело. Эту черту характера своего сенсея я изучил хорошо, так как сам обладаю подобной. Поэтому, также сославшись на важное дело, я оставил недоумевающих Саске и Сакуру и проследовал практически в ту же сторону, что и сенсей. Вот только он, в отличие от меня, не владел некоторыми техниками также хорошо, как и я. А потому к цели успел первым.
— Надо было догадаться, что ты тоже не упустишь момента, — заметил Какаши, заходя в книжный магазин следом за мной.
— Смеётесь? Я наконец-то дождался момента, когда я могу купить её, а не дожидаться, когда кто-то из ревнивых жёнушек выкинет её на улицу!
Дальше мы вдвоём прошли в отдел, и я дрожащими руками взял этот драгоценнейший журнал! Уже полгода прошло как был анонсирован конкретно этот выпуск. И теперь я увижу её почти в живую…
— Саки-суан!!! — протянул я с наслаждением, терясь щекой о суперобложку. Хотелось летать, ведь я наконец-то…
— Эй, пацан, а тебе не рановато такие журналы брать в руки? — раздалось со стороны прилавка. Оборачиваюсь туда и вижу продавца, который прожигает меня взглядом. Эмоции не лгали, он и в самом деле меня ненавидел. Хотя, чему удивляться, это же Коноха. Тут меня куча народу ненавидит, причём по самым разным причинам.
— Не, не рановато, — ухмыляюсь ему прямо в лицо и щёлкаю пальцем по протектору.
— Демон, — буркнул тот. И только после этого увидел Какаши.
— Вы что-то сказали, господин владелец магазина? — спросил тот самым добрым тоном. Вот только продавец отчего-то мгновенно побледнел и покрылся испариной.
— Сенсей, это у вас наверное моё позавчерашнее варенье до сих пор в голове гуляет… Или чай? — спрашиваю его. Какаши смотрит на меня и задумывается.
— Ну, если так подумать, то вполне возможно. Вот только, Наруто, в следующий раз тебе надо более внимательно следить за условиями хранения своих продуктов. А то, вдруг ты угостишь кого-то, а он отравится?
— Хай, сенсей! — отвечаю ему.
У продавца больше вопросов ко мне не было, и я смог купить её, мою прелесть! Нет, на самом деле не совсем журнал был мне нужен, а цветной постер на развороте. После чего сразу же направился домой, чтобы насладиться погружением в мир иллюзий и блаженства.
Зачем мне вообще нужен постер с какой-то выдуманной красоткой, когда я могу завалиться в бордель, и там меня будет ждать не один десяток красот, но только живых? Дело вообще не в красоте и плотских утехах. Просто мне пришла в голову закономерная мысль. Если все мои ровесники вешают, а я специально спрашивал, в своих комнатах всякие картинки с героями манги, аниме и изображения прочих знаменитых личностей, то почему я не могу сделать так с моей любимой героиней?
Да, это не фото. Да, автор иллюстрации совсем не Джирайя-сенсей, а всего лишь его фанат. Однако тут имелось несколько весомых «но». Во-первых, это Саки-чан! Во-вторых, сам Джирайя-сенсей одобрил эту работу, о чём недвусмысленно было написано на обложке журнала. В-третьих, едва я увидел превьюшку постера на первой странице, как тут же убедился в правоте Джирайи-сенсея. Потому как этот художник, Юичиро Ода, самым удачным образом передал не только внешний вид Саки-чан, описанный в романах, но даже её характер. А уж про её несравненные формы и говорить нечего. Они…
— Хе-хе-хе, — похабно раздалось с ближайшей крыши. Звучало негромко и в обычной ситуации, я бы и не обратил внимания на этот звук вовсе. Подумаешь, кто-то увидел что-то весьма занимательное. Однако в данный момент ситуация не была обычной, так как я сейчас вспоминал о Саки-чан. А потому, звук подобной тональности мог издавать только я. Никто другой не имел никакого морального права прерывать моих мысленных комплиментов по отношению к ней. Тем более таким похабным смехом. Так что стоит ли удивляться тому, что я разозлился?
Резко остановившись и опустив журнал, я решил посмотреть на этого наглеца, что посмел… Попутно про себя я отметил, что крыша, на которой находился этот подлец, принадлежала одной из популярных купален Конохи. Раньше она мне нравилась, но побывав в Стране Горячих Источников, я смог в полной мере познать, что такое настоящий сервис. И теперь местные онсены для меня стали не в радость. Если конечно я не применяю свою специальную технику, дабы понежиться «не в мужском» отделении.
Так вот, на крыше этого онсена расположился какой-то седой старикан с длинными растрёпанными волосами, по которым рыдал не один табун цирюльников. И сейчас этот самый старик по какой-то непонятной мне причине смотрел на другую сторону, вниз, при этом ещё и мерзко хихикая. Где-то с минуту я пытался понять, куда он смотрит и почему хихикает, покуда до меня не дошло — там расположена женская часть купален. Получается, этот старик…
— Что ж, старик, ты сам напросился! — произнёс я негромко. — Я знаю, какая месть во исполнении Великого Меня тебя ожидает. Мва-ха-ха-ха!
Убираю журнал в подсумок и шуншином переношусь тому старику за спину. Эта техника в моём исполнении особенная, не зря я уже несколько лет её регулярно тренирую. Если будет нужно, то никаких видимых следов она не оставит. А если потребуется, то остаточный след может быть также любым — листья, дым, свет, какой пожелаю, такой и будет. Сейчас же я воспользовался именно первым вариантом, чтобы максимально незаметно появиться прямо за ним…
— Дяденька, а что это вы тут делаете? — спрашиваю у него самым невинным тоном, на какой только способен. При этом я не забыл наклониться поближе к уху и старался говорить как можно тише, почти шепотом. В следующее мгновение я увидел, как по его спине пробежало немаленькое такое стадо мурашек, и он медленно и с опаской повернулся ко мне. Интересно, кого он тут ожидал увидеть, что у него отразился на лице такой страх? Впрочем, страх этот мигом испарился, когда тот увидел, что это всего лишь я. Старик состроил недовольное лицо.
— Иди, иди отсюда, пацан, не мешай. Я занят важным делом! — сказал он, отмахиваясь от меня тыльной стороной ладони, как от мухи. А затем, повернувшись ко мне задом, вернулся к прежнему занятию. Задом ко мне… Хм, и на что это такой непрозрачный, явно недвусмысленный намёк сделан? Вариантов было немного, а точнее один. Поэтому, напитав ногу чакрой, знаю, мужик точно выдержит, я со всей дури пинаю его по выставленному седалищу.
— Извращенец!!! — кричу ему вслед, с явным удовольствием отмечая, что траектория его полёта заканчивается ровно посередине купального бассейна. И вообще, пускай радуется, что я помог ему с его нерешительностью. Вроде с виду такой опытный, а такой трусишка, даже в гости зайти сам не смог. Но, ничего, сейчас он присоединится в купании к девушкам и женщинам, и все будут рады. И мужик, и бабы…
— АААА! — закричал этот мужик, вылетая из бань обратно. Кхм, это его так поприветствовали там или он сам решил отприветствоваться таким вот образом? Никогда не видел, чтобы люди без использования чакры так прыгали.
Ну, да ладно. Дальше уже не моё дело. Как говорится, кусочек рыбного рулета сделал своё дело, кусочек рыбного рулета может уходить. Тем более что я уже и так непростительно долго задержался в пути. Ведь меня ждёт не дождётся моя несравненная Саки-суан!
Однако моим планам не суждено было сбыться. Внезапно этот старик оказался рядом со мной и, ни слова не говоря, схватил меня за шкирку и кинул в толпу полуодетых девчонок, которая совершенно не потеряла его из виду. Что тут сказать, куноичи. Не то, чтобы все поспешили оказать ему тёплый приём, но где-то четверть девиц с места таки сорвалась.
Кстати, интересное наблюдение. Пока летел в эту толпу преследовательниц, мысленно успел поделить их на две категории. Первая категория была искренне возмущена произошедшим, и сейчас рьяно жаждала чьей-то крови. При этом её представительницы не забывали смущённо кутаться в свои короткие полотенца, из которых их прелести так и норовили выскочить при беге. При этом они ещё яростно размахивали кадушками, прихваченными из бань, что ещё меньше способствовало сохранению их «целомудренного» вида.
Ко второй же категории, той, что заметно вырвалась вперёд и бывшей немного большей, чем первая, я отнёс их, «охотниц». Да-да, тех самых маньячек-извращенок, дальних родственниц суккубов. Это были самые настоящие охотницы, потому как просто так отпускать виновника произошедшего они не собирались. Судя по их взглядам, направленным на старика, в случае поимки ему придётся провести с ними весь вечер и всю ночь. Это если ему повезёт. А если нет — то они будут наслаждаться все выходные. Посмотрев же на них ещё внимательнее, я увидел чересчур яркий маниакальный блеск в их глазах. Я сказал выходные? Поправочка, месяц. Месяц они будут делать много доброго.
Посмотрев же на них ещё внимательнее, да вспомнив некоторые особенности того, как старик наблюдал за ними, у меня в мыслях мелькнуло предположение, где-то на уровне ощущений, что они участницы какой-то игры, связанной с этим стариком. В случае его обнаружения, они бросаются за ним в погоню и если поймают его, получают приз. С одной стороны, бред бредом. Но вот если учесть, насколько нервная у наших куноичи работа, такой досуг с элементами тренировки кажется мне сравнительно мирным и даже забавным.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за всё то время, пока я летел в их толпу. Пролетели быстро и, как мне кажется, мимо мозгов, потому как иначе я бы быстро догадался, что куноичи из второй группы не просто так позволяли старику наблюдать за собой. Именно что позволяли, так как по взглядам некоторых из них, судя по чакре, джонинам или даже АНБУ, я понял, что они всё поняли. И, к сожалению, мне посчастливилось влететь прямо меж грудей одной из этих матёрых убийц.
— Жамк, жамк, — сказала моя ладонь. То, что передо мной матёрые шиноби не помешало мне в автоматическом режиме определить волнующие меня тактико-технические характеристики этого тела. Например, что это…
— Трёшка… — я всё-таки сказал это вслух. А затем понял, что говорить этого не стоило. — Ээээ… Сестрёнка, это не я… Это всё тот старик!
— Оооо, а ты у нас, значит, просто «невинная» жертва? — вопросила моя пленительница, брюнетка с длинными волосами и белым полотенцем, обёрнутым вокруг тела. Именно что пленительница, потому что меня держали очень крепко, и возможности вырваться не было никакой. Ну, разве что воспользоваться шуншином, оставив в их руках одежду. Тут она глянула мне за спину, и я всё прекрасно понял, не надо было прибегать к помощи чакры. Старик скрылся в неизвестном направлении, и теперь его было не догнать. Она переглянулась с подругами, и мне почему-то показалось, что я прекрасно понял, о чём они подумали и что сказали этими взглядами друг другу. Наконец на меня обратили внимание вновь. Причём с таким скепсисом, что мне в раз стало нехорошо. — Что-то мне подсказывает, что ты совсем не «невинная жертва» и что этот старик подглядывал за нами не в одиночку. Ведь ты же не просто так оказался на той крыше, Жертва-кун?
— А ведь и в самом деле. Мне уже приходилось видеть его возле купален, — добавила ещё одна, как будто это весомый аргумент. Кстати, она тоже была брюнеткой, много их у нас. Разве что эта была одета не в полотенце, а в самую обычную одежду, видимо на всеобщие вопли выскочила из раздевалки. Вот только, упомянув обо мне некоторые факты, она почему-то забыла добавить, что тут есть не только женские купальни и что у кого-то вполне может иметься привычка хотя бы раз или пару в месяц совершать в них помывку. Хотя, не буду отрицать, доля истины в её словах всё же имеется, хе-хе
— Возле? — очередной скептический взгляд. В исполнении Хьюги это выглядит внушительно. И даже тот факт, что она завернута в полотенце, ничуть не умаляет её грозного взгляда. — А ты разве не знаешь, что его уже несколько раз пытались поймать внутри купален. Он использовал Хенге и проникал внутрь. Да так навострился, что мало кто может распознать использование этого дзюцу. Хорошо мы, Хьюги, видим чакру.
Она тоже схватила меня, на этот раз за ухо. И это было больно.
— Ай, отпусти!!! Моё бедное ушко!!! Это не Хенге было! Это Ойроке но дзюцу! Мне пришлось добавить элементы гендзюцу для правдоподобности! — возмутился я тому, что моё ухо подверглось незаслуженной экзекуции. Ну и ещё тому, что моё творение посчитали обычным низкоранговым ниндзюцу. И только после того, как я выговорился, до меня дошло, что этого тоже не стоило делать. Потому как мои слова оказались самым настоящим признанием. Меня сжали ещё крепче, и до меня дошло, что меня сейчас будут бить. Возможно даже ногами, да ещё по моим драгоценным бубенчикам. Ну что ж, раз до того дошло и я дал себя поймать, выбора не остаётся. Будем надеяться, моё чистосердечное признание облегчит «наказание»…
— Погодите-ка девочки, а это разве не тот самый мальчишка, которого на выходных в «Диалогах путешественника» показывали?
— Ты про того мальчишку, что взял джекпот в Стране Горячих Источников? Он там ещё соловьём заливался о прелестях отдыха и… — спросила Хьюга и окинула меня изучающим взглядом. — А что, похож…
— Больно, между прочим! — заявил я и стал потирать бедный орган. Нет, пока ещё не бубенчики, а ушко. Но оно тоже драгоценное. Чувствую, сменит оно в ближайшее время цвет на красный.
— Вы поймали его? — так, кажется, первая группа таки догнала вторую, и сейчас со мной будут разговаривать совсем другие люди. И опять интуиция мне подсказывает, что как только они узнают некоторые факты, я расстанусь и с ушком, и с бубенчиками. С такими перспективами, меня затрясло от страха.
— Это не он, — заговорила та куноичи, что поймала меня первой. А я не поверил своим ушам. Она решила меня отмазать? Сестрёнка, не знаю, как тебя зовут, но я тебя уже люблю. Не как Хинату-чан конечно же, но всё равно, люблю. — То был старик, а это всего лишь мальчишка, которого он кинул нам, чтобы задержать. И ему это удалось, чёртов Джирайя! Эх, сюда бы Цунаде-саму, она бы ему устроила…
Мои краснеющие уши зацепились за одно знакомое слово и, провернувшись вокруг своей оси как локаторы, уставились точно на источник информации.
— Джирайя… Вы говорите, что тот старик это Джирайя-сама? Великий развращённый отшельник с жабьей горы, известный как Жабий Отшельник? Повергатель основ и сотрясатель глубин? Автор «Приди, приди рай»? — спрашивал я, на последнем вопросе даже достав свой экземпляр книжки. А затем, сжав кулак, со слезами воззрился на небо. — Нужно было взять автограф… Нет, ещё не поздно! Он же где-то рядом, он…
— Эй, парень, ты куда собрался? Мы с тобой ещё не закончили! — сказала Хьюга, но оставаться на месте я не стал, а просто перенёсся шуншином. Не мои проблемы, что они отпустили меня. Хотя ради такого можно и одеждой пожертвовать. Хмм… а что это мои бубенчики о ткань штанов трутся?
— Упс, кажется, я всё-таки оставил им свои трусы, — тихо произнёс я, оглядываясь в ту сторону, где осталась толпа девиц из купален. Они были в паре кварталов от меня и явно пребывали в замешательстве. Хотя нет, от одной, той самой брюнетки, что схватила меня первой, исходило чувство триумфа. — Да ладно? Она их что, в качестве компенсации забрала?.. кхм, ну и ладно, пускай радуется.
Выкинув своё потерянное бельё из головы, я сосредоточился на поисках этого Джирайи. Я собирался не только стребовать с него автограф, но и выбить компенсацию за едва не оторванное ухо, за угрозу моим бубенчикам и за целую кучу повреждённых нервных клеток. Практически сразу я начал искать его чакру и уже через полминуты с удивлением обнаружил её буквально в соседней забегаловке. Пожалуй, в этом что-то есть. Если я зайду туда и закажу себе что-нибудь, то меня точно не найдут.
Оказавшись внутри, я практически сразу обнаружил искомого старика. Тот, заказав себе что-то, решил заодно и приударить за одной из посетительниц. Что меня особенно покоробило, делал он это без какого-либо изящества или вообще уважения к ней. Весь мой пыл во взятии автографа тут же куда-то испарился, а на лицо выползла кислая мина разочарования. Не то, чтобы мне совсем перестало хотеться иметь книгу с личным пожеланием всего мне наилучшего от автора. Однако то, как сейчас себя вёл этот старик…
— Ну, давай, крошка, всего разок… — уговаривал её он, шаря своими сальными глазами от её груди до задницы. Кстати, выбор у него был и в самом деле неплох. Длинные, пепельные волосы, точёная фигурка в вызывающих шортиках, на вид лет восемнадцать. Ну и вдобавок всё, что полагается девушке в этом возрасте, сверху и снизу, всё было на месте и нужных размеров. У меня аж у самого слюнки потекли. Однако… Оглядевшись, я понял, что если я не вмешаюсь, не вмешается никто. Видимо, Джирайю в Селении знают слишком хорошо, потому все мужики помалкивали. Правда было их тут всего три штуки, считая хозяина кафешки, какого-то чунина лет тридцати и генина лет четырнадцати. Что ж, извини старик, но это судьба! Подойдя к нему, я сходу выбил из-под его зада стул. Джирайя свалился на пол. — Ааа!
— Эй, Старик, опять у тебя мозги набок скатились? — спрашиваю я, наклонившись над ним и уперев руки в бока. Знаю, поза больше соответствует какой-нибудь кумушке, отчитывающей своего шелудивого супруга. Но за неимением у старика оной и я сойду за неё.
— Опять ты?! — повернувшись ко мне, он тут же сел на полу и указал на меня своим толстым пальцем. Прямо как годовалый младенец в манеже. — Ты уже второй раз мешаешь мне сегодня! За это я, между прочим, могу потребовать компенсацию!
— Старик, просто признай, у тебя нет стиля, — сокрушённо качаю головой, а затем поворачиваюсь к той девушке, за которой он пытался неумело ухаживать. — Не принимай близко к сердцу его слова, сестрёнка. А если он опять будет приставать, просто позови меня, я быстро поставлю на место этого извращенца!
— Вот ещё, нужна мне твоя помощь, — фыркнула она, а затем… а затем она заехала старику ногой между ног. Джирайя схватился за причинное место и, выпучив глаза, завалился на пол. Мои же бубенчики решили проявить солидарность с его бубенчиками, поджавшись от страха. Подхватив свою сумочку, эта цаца протопала к выходу и испарилась за дверью.
— Похоже, ты ей всё-таки не понравился, — с облегчением выдохнул я, провожая её глазами. Затем смотрю на него, пытающегося утешить свои бубенчики. — Возраст, наверное, уже не тот. И опыт его явно не компенсирует.
— Кто бы говорил. Тебя, между прочим, тоже отшили, — ответил он мне, садясь обратно на стул. Надо же, унял боль он быстро. Явно не без помощи чакры.
— Но между ног получил всё же не я, — торжествующе отвечаю ему, и присаживаюсь рядом. Затем с укором смотрю на него. — И вообще, если кому и требовать компенсацию, то это мне. Аж по двум причинам.
— Это, по каким таким причинам? — спрашивает он меня, уткнувшись в свою тарелку.
— Во-первых, за моё ухо, за которое меня оттаскали те куноичи из купален. Те, за которыми ты подглядывал и к которым в эти самые купальни ты вломился. И которым меня на растерзание бросил именно ты! — привожу ему первую причину. На что Джирайя фыркнул.
— Это, между прочим, была твоя вина. Зачем было меня так сильно пинать? — обиженно спросил он. А затем пробурчал в сторону. — Никакой мужской солидарности.
— Солидарности? Я собственник, а не общественник. Ну, хорошо, не устраивает тебя первая причина, вот вторая, — пожимаю плечами, а затем зло смотрю на старика. — Это что сейчас было, Старый Хрен? Кто так за девушками приударяет? В «Приди, приди рай», ты пишешь одно, а сам… Я, между прочим, уже хотел взять у тебя автограф, а ты разрушил созданный у меня в голове образ «Великого Джирайи». Ты был моим кумиром, а теперь…
Последние слова я произносил, упав на колени, со слезами на глазах и воздев руки к небу. Немного наигранно, понятное дело, но Джирайя, как ни странно, поверил. Ну, или захотел поверить.
— Эй-эй, постой, — остановил он меня. Я перестал всхлипывать и посмотрел на него с надеждой. — Признаю, ошибся, перегнул палку. Но и ты пойми меня! Ты испортил мне такой прекрасный день и вытравил прочь всё моё вдохновение. Как я в таких условиях могу написать новую книгу?
— А, вы пишите новую книгу? Из серии «Приди-приди»? А там будет Саки-чан? — посыпался град вопросов от меня. Я даже ухватил его за подол кимоно и начал трясти его, ожидая скорейшего ответа. Ну, или же того, что из кармана выпадет рукопись и я, открыв её, смогу узнать Сокровенное! К сожалению, рукопись так и не выпала.
— Да, погоди ты! — он отмахнулся от меня и силком усадил на стул напротив меня. Явно чтобы я не лез к нему. — И вообще, книга ещё не готова, так что я тебе ничего пока не скажу! Вот выйдет, тогда и сам прочитаешь.
— Нууу, так не честно! — чуть ли не завыл я от досады. Эх, а я так надеялся.
— Постой… А тебе не рановато читать такие книги? Их же не продают тем, кому нет восемнадцати! — внезапно дошло до Джирайи. Ну-ну, мораль и всё такое. Об этом как бы не шиноби говорить.
— Не, не рано. В самый раз, — отвечаю ему и улыбаюсь как можно шире. — И вообще, я генин. Меня периодически посылают на опасные для жизни миссии. Так с чего мне беспокоиться о каких-то там книгах?
— Ну и дети пошли, — вздохнул старик.
— Дети? А сам-то в моём возрасте? — спрашиваю его. На Джирайю явно накатили воспоминания, раз на его лице появилась глупая улыбка. Правда, он быстро опомнился.
— Эй, речь не обо мне, пацан! — возмутился он. А затем, прищурившись, окинул меня внимательным взглядом. И вот как раз этот взгляд всё расставил на свои места. Передо мной сидел матёрый шиноби. — Ты вообще кто?
— Узумаки Наруто! — бодро отвечаю ему и протягиваю экземпляр «рая», который у меня всегда с собой. Книга старая, немного потрёпанная, но нежно любимая. Джирайя явно это заметил. — Ну, так что насчёт автографа?
— Ладно, давай сюда, — наконец согласился он. Я получил свой заветный автограф. Мне стало настолько хорошо от этого, что захотелось подпрыгнуть высоко-высоко и застучать пятками друг о друга.
— Ы-ы-ы, теперь Широгами-сенсей точно всосёт, — ничуть не стесняясь окружающих прокомментировал я. Кто-то ойкнул, кажется это была подружка того генина.
— Кхм, Наруто-кун, так выражаться неприлично! — заметил Джирайя. Мне пришлось «покраснеть» и кивнуть в знак согласия. — Кстати, кто такой Широгами-сенсей?
— А то вы не знаете? Он известный любитель вашего творчества, ваш фанат. У него ещё один глаз всегда закрыт, — поясняю ему. Затем хмурюсь. — Вот только этот гад совершенно нас не учит. Только пошло хихикает, читая ваши книжки. Нет, я сам тоже пошло хихикаю, когда их читаю, но ведь не в рабочее время!
— Да, нехорошо, — покивал Джирайя. — Так чего ты хотел на самом деле? Чтобы я обучил тебя какому-нибудь ниндзюцу?
— Нет, старик, от тебя мне ничего не надо, — отвечаю ему. — Ниндзюцу я и сам придумаю и выучу. Голова у меня всегда работала что надо.
— Да ладно, придумать ниндзюцу самому задача нетривиальная. Откуда могут быть такие познания у простого генина? — он насмешливо смотрит на меня.
— Ну, положим, я генин не простой, — самодовольно заявляю я в ответ. И ведь знает гад, что я прав. Но всё же… — К тому же, я знаю, что это в моих силах, так как я уже создал своё дзюцу!
— Не верю, — хмыкает Джирайя. Вот только по глазам и чакре я вижу, что он уже заинтересован. — Я же сказал тебе парень, создать дзюцу с нуля — это что-то на грани реальности.
— Ладно, старик, уел, признаю, я создал его не с нуля. Я соединил несколько дзюцу в одном, так пойдёт? Или это уже не считается? — да, буду максимально честным. Посмотрим, сработает ли моё «убойное дзюцу» на нём или нет? Хирузен валялся в отключке несколько минут. По идее, Джирайя из того же теста, так что эффект должен быть похож. — Только… не здесь. Я не хочу, чтобы мои секреты узнали всякие…
И я покосился на наших слушателей. Ну да, тональность и громкость мы не сбавляли, так что все посетители забегаловки грели уши на нашем разговоре. Особенно тот чунин с подружкой. Хм, и где я его рожу видел? Уж больно знакома она мне. Как и его подружка. А ещё с ними был ребёнок лет пяти…
— Эх, ладно, пошли на седьмой полигон. Только за мой обед платишь ты! — сказал он и первым смылся прочь. Интересно, он этим хотел отвадить меня или пошутить? Пожав плечами, я подошёл к стойке владельца.
— Сколько за этого извращенца? — спрашиваю как бы между прочим.
— Триста тридцать, — отвечает хозяин. Много. Впрочем, не для меня. Достаю бумажку в пятьсот Рё.
— Вот, дайте ещё на обед с собой и попить, — отдаю деньги. Пришлось даже подождать, пока мне соберут «бенто». Уже собрался выходить, но задержался у столика, где сидел этот чунин с семьёй. — Хмм, где-то я вас уже видел…
— Видел, видел, иди давай, тебя ждут между прочим, — проворчал этот чунин. И тут в моей голове что-то щёлкнуло, и я вспомнил.
— А? Так это вы, когда я на вас свалился, делали…
— Молчи! — чунин резко подскочил и зажал мне рот ладонью. И так выразительно начал играть бровями. Я сразу всё понял и кивнул в ответ. Он отпустил руку.
— Простите, просто воспоминания нахлынули о том прекрасном дне, — говорю ему и утираю слезинку. Затем смотрю на малыша и улыбаюсь ему. А затем, вспомнив, что у меня есть с собой леденец на палочке, достаю его и протягиваю ему. — Держи, малыш!
— Я не малыс! Я взлослый! — ответил он мне. Хм, пять лет, а с произношением до сих пор проблемы? Хотя, о чём это я. У половины детей такие проблемы имеются. Но до чего же он забавный.
Но тут, вспомнив, что мне надо торопиться, я сделал шаг назад и глубоко поклонился этим двоим, чунину и его жене. Хоть и с опозданием на шесть лет, но всё же…
— Простите меня за мою грубость тогда! И поздравляю вас! — произношу я по всей форме.
Чунин и его супруга засмущались, а малыш недоуменно посмотрел сначала на них, а потом на меня, по-прежнему держа в руке конфету.
— Да, чего уж там, — почесал затылок мужик. После чего махнул рукой. — Ладно, извинения принимаются. А теперь, иди, а то Джирайя-сама тебя долго ждать не будет.
— Спасибо, — отвечаю ему и выхожу из кафе.
