Элиот чувствует...

Элиот родом оттуда, где американский футбол возведён до уровня культа и людьми ценится, попал ли твой сын в школьную команду. Здесь любят пить дешёвое холодное пиво, курить не менее дешёвые сигареты, запах которых прилипает к рукам и не отмывается даже самым душистым мылом, а носят исключительно потёртые старые джинсы с разводами от машинного масла. У местных под ногтями залегла вековая грязь от работы с землёй, и руки покрыты загрубевшими мозолями. И Элиоту здесь определённо не место. Поэтому он сбегает отсюда при первой же возможности. Уезжает так далеко, как только может, пересекая несколько штатов. Становится таким, каким всегда хотел. Свободным и раскрепощённым. Больше нет вечно разочарованного отца, упрекающего во всём подряд, нет подростков-переростков, избивающих в подворотне, нет даже грёбаного запаха навоза и сырой земли, круглосуточно висящего в воздухе словно пыль. И Элиот чувствует удовлетворение. Потом появляется Брейкбиллс. Магия буквально сносит его с ног, бьёт под дых и оставляет лежать на холодном полу, корчась от боли. Он и раньше видел её, даже случайно использовал, но никогда не контролировал. Затем приходит Марго и тоже сносит его с ног и бьёт под дых, только не оставляет страдать, а утаскивает с собой, подхватив под руку. Она приводит его в мир веселья, вечеринок, алкоголя и наркотиков, и он благодарен ей, как никому не был. И всё идёт своим чередом. Элиот — король каждой вечеринки, центр любой компании. Он — тот, на кого смотрят зачарованными глазами, когда он входит в комнату, тот, кто буквально ворует чужое внимание, заставляя смотреть только на себя. Он чувствует себя, как в своей тарелке, и чертовски доволен. А потом появляется Квентин Колдуотер в растянутой кофте, с длинными немытыми волосами и заплетающимся языком. Он не сносит с ног, не бьёт по больному. Он не делает ничего вообще. Вот только Элиот глаз не может оторвать. Марго говорит, что его просто тянет на молодняк, но только он так не считает. Он видит, как Колдуотер ходит под ручку с Элис Куин, слышит, как Марго, снова недовольная его поведением, хлопает дверью, чувствует, как какой-то парень гладит его по колену в самый разгар вечеринки, и ему тошно от этого. Настолько тошно, что он даже не может это запить. В один из вечеров Элиот сидит на диване в главной комнате, курит, не задумываясь, куда летит пепел, и пьёт отвратительный коктейль, всунутый ему в руки Тоддом. Квентин неожиданно падает рядом с ним, проминая подушки, и заводит часовой рассказ на тему его отношений с Элис. И Элиот молча выслушивает. Хотя бы потому что он уже под кайфом и даже при всём желании не смог бы заткнуть Колдуотера. Квентин, закончив жевать сопли, бросает короткое «А ты в норме?», и, получив кивок, который больше относится к попытке Вога не заснуть, хлопает его по плечу, и отправляется к себе, назвав его отличным другом. У Элиота ещё час, а может всего лишь десять минут в ушах звенит отвратительное слово «друг», от которого хочется плеваться. Он закуривает новую сигарету и чувствует себя опустошённым, словно снова вернулся в родной город. И не понимает, почему. Почему Колдуотер кажется таким иррационально притягательным, почему его до головной боли раздражает голосок Элис Куин, почему Марго в последнее время бесится и кидается в него всем, что под рукой. Элиот не понимает и совершенно не знает, что делать дальше. Не знает и не делает, пока спустя пару недель Квентин, изрядно опьяневший и шатающийся, не сгребает его, чуть более трезвого, в охапку и не мажет своими губами по его. Это не поцелуй. Со стороны больше похоже на то, что Колдуотер облизывает его губы своими, при этом шатаясь и цепляясь за него. Элиот всё ещё ничего не понимает, но чувствует зарождающееся где-то внутри груди тепло и почему-то радуется этому. Квентин пьяным голосом неразборчиво говорит, что сейчас отключится, и Элиот дотаскивает его до комнаты. Они вырубились вместе на кровати Колдуотера. Когда Вог наконец разлепляет глаза несмотря на жутко мешающий свет от солнца, он видит распластавшегося рядом Квентина, который закинул на него руку и переплёл их ноги в тугой узел. Элиот начинает понимать и чувствует себя одновременно и приятно поражённым, и немного растерянным. Вог так долго пялится на сопящего и пускающего на его рубашку слюни Квентина, что не замечает, как снова засыпает. Просыпается он уже один. Колдуотер с чересчур выпрямленной спиной сидит за столом и напряжённо, практически вдавливая кнопки в устройство, печатает что-то на своём ноутбуке. Элиот ёжится от холода, как физического, так и эмоционального, и, кивнув Квентину в знак приветствия, поскорее сбегает в свою комнату, где его уже ждёт Марго с новой порцией упрёков и криков. Теперь он всё понимает. Колдуотера не видно несколько дней. Зависает со своей подружкой, говорит Пенни и протягивает ему бутылку. Путешественник не болтает, и это уже огромный аргумент к тому, чтобы напиться в стельку в его компании. Они молча приканчивают бутылку, и расходятся по своим делам. Элиот плетётся к комнате Марго, со всей силы долбит по двери и кричит что-то невнятное про извинения и любовь. Девушка злобно распахивает дверь, и Вог так жалко смотрит на неё, что она без слов впускает его. Они выкуривают по косячку и, вроде как, мирятся. По крайней мере перестают обвинять друг друга во всём подряд. И это уже неплохое начало, думает Элиот и чувствует, что мир начинает возвращаться к привычному равновесию. Однако, когда Квентин наконец появляется в общежитии, всё и без того шаткое мироздание летит к чертям, и Элиоту приходится латать его увесистым молотком, буквально вдалбливая на место. Колдуотер всё также ноет ему о проблемах с Элис, рассказывает про секс магию и её родителях. Он всё также повисает на его шее, лезет с распростёртыми объятиями и плюхается рядом на диван, задевая своей ногой его. А Элиот всё чаще напивается в стельку, выкуривает по пачке в день и спит до полудня, наплевав на занятия. Декан Фог вызывает его к себе и отчитывает за такое безрассудство, говоря, что магия — это не данность, а привилегия, и Элиот чувствует, что ему откровенно наплевать. Марго говорит, что практически на сто процентов уверена, что его печень и почки не сделаны из резины, и просит его пить побольше воды, и Элиот, собственно говоря, бы не против, но один первокурсник не даёт покоя его уму, пока уровень алкоголя в крови не достигает опасно высокого уровня. В один из вечеров Квентин подсаживается к нему с бутылкой виски и спрашивает, как Вог себя чувствует. Элиот улыбается так обворожительно и беззаботно, как только может, и заверяет, что у него всё прекрасно и чувствует он себя превосходно. Но Колдуотер не верит и начинает медленно капать на мозги. Пару часов спустя они остаются одни во всей гостиной. Что удивительно, Квентин ни разу не упомянул свою подружку зазнайку, но всё равно нашёл способ вывести Элиота из себя. Вог не выдерживает и, желая основательно заткнуть Колдуотера, впивается в его губы. Это опять-таки не поцелуй. Просто Элиота достала бесконечная болтовня, в которую он не особо вслушивался. Они просто сидят плотно прижавшись губами, пока Вог не сглатывает от напряжения и случайно не пропускает губу Квентина между своими. До него всё ещё не доходит, что Колдуотер не сопротивляется и даже не отодвигается, потому что мыслями он старается держаться далеко отсюда. Ему почему-то вспоминаются мамины черничные кексы, когда Квентин тянет его губу и вторгается в столь податливый рот. Элиот замирает и позволяет чужому языку хозяйничать в своём рту. Однако это длится недолго, какая-то шумная компания входит в дом и заваливается на диван напротив. Колдуотер с розоватыми щеками и припухшими губами вызывает поразительные ассоциации и заставляет фантазию работать на все двести пятнадцать процентов. Квентин берёт его за руку и тянет за собой, и Элиот наконец-то знает, что делать. И делает. Неоднократно и в разных местах. За следующие две недели они успели облазить все укромные уголки и закрытые комнаты в доме, поднять на уши школьную библиотеку и сломать парту в одной из аудиторий. Больше нет разговоров про Элис. Даже её поблизости нет. И Элиот порывается спросить, куда это она подевалась, но Квентин жарко впивается в губы и неприлично распускает руки, выбивая любые мысли. Марго больше не злится, только глаза закатывает, когда застаёт их на какой-нибудь поверхности прилипшими друг к другу, подхватывает Элиота под руку, расплетая их, и утаскивает с собой, говоря, что настала её очередь играться с их мальчиком. И Элиот чувствует себя превосходно. Однажды поздним зимним вечером они лежат полуголые на кровати Квентина, закутавшись в одеяло практически по уши. За окном темно и идёт снег, а единственный источник света в комнате это тусклая гирлянда, висящая на изголовье. — Можно я скажу что-то неимоверно глупое? — Ты, Квенти Колдуотер, можешь говорить всё, что заблагорассудится. — Элиот как всегда выделяет его имя, слишком растягивая гласные. Квентин откидывается на подушки: — Я просто хотел… — он запинается и, подтянувшись к верху, полу садится у изголовья, — я хотел… Элиот, вздыхая, кладёт свою голову ему на грудь. Прямо в то место, где биение чужого сердца чувствуется сильнее всего. Смотрит снизу вверх щенячьими полусонными глазами. — Я тоже тебя люблю, Квентин Колдуотер. Квентин расплывается в счастливой улыбке, откидывает его на спину и, нависнув сверху, целует жадно и глубоко. И Элиот, пожалуй, впервые чувствует себя безоговорочно счастливым.