Звезды светят розовым

      Маннахёгна отряхнула подол своего платья, с легкостью подняла меч, прислоненный к большому камню, после чего снова двинулась в путь. Прошло уже две недели с тех пор, как она открыла глаза и сделала первый вдох в новом мире — и это было странно и удивительно. Хотя, для бессмертных, наверное, вполне нормально.       Очнувшись в большом городе, носившем странное название «Вотерфолл», она жутко удивилась, ведь спать ложилась в лесах Шотландии, а проснулась на мягкой кровати. Разбудила ее миловидная девушка с темно-синими волосами, яркими голубыми глазами и маленькими круглыми ушками, представившаяся Рионой. Девушка оказалась младшей дочерью одного здешнего аристократа, который нашел ее, когда на коне объезжал границы города. Господин Илларион оказался высоким, широкоплечим мужчиной на вид всего сорока лет, однако на самом деле, не так давно ему стукнуло сто восемнадцать. А жена его, прекрасная Ариана, еще в прошлом месяце отпраздновала столетие. И смотря на нее, можно было понять, что цвет своих волос и глаз Риона унаследовала от отца, потому что мать девушки могла похвастаться платиновыми прямыми волосами, да холодным серебром глаз. Погостив в поместье Господина Иллариона пару дней (и проведя это время в библиотеке и на тренировочном поле), Хёганна познакомилась с местным Мудрецом — Агароном, который оказался старинным другом отца Господина Иллариона и бывшим наставником мужчины. Высокий седовласый старец тут же привлек внимание Маннахёгны, которая едва не споткнулась (впервые за всю жизнь) о корень дерева, когда заглянула в его светлые живые глаза. Они беседовали очень долго, и если Хёганне не соврали глаза и опыт, то Господин Илларион после этого действительно смотрел на нее обиженно.       Сейчас же, гордо восседая на коне, женщина направлялась в сторону Изумрудного леса — старец посоветовал посетить его, чтобы унять смятение в своем сердце. За множество лет, Хёг испытала такое впервые. Кромка леса робко показалась издалека и женщину что-то позвало — тихо и ненавязчиво, её тянуло туда, словно магнитом, и она не заметила, как оказалась напротив высокого ветвистого дуба. Воздух здесь был так чист и приятен — Хёганна не могла насладиться им, вдыхая так, будто бы от этого зависит ее жизнь. А после со скорбью поняла, что в ее мире этой нетронутой красоты осталось так мало. Столько лет бродя по земле и наблюдая за тем, как меняются люди, сердце ее немного печалилось: машины загрязняли воздух, хоть и были полезны в каком-то смысле. Сняв сапоги, она коснулась обнаженными ступнями мягкой травы, покружилась, чувствуя, как намокают пятки — прошел мелкий дождь.       Лес встретил женщину приветливо и открыто: тропинка вела ее и не путалась, а звери сами просились под ласку. Очень милыми казались зайчиха с зайчатами, то и дело пытающимися сбиться с пути. Хёганне показалось, что она попала в какую-то сказку. Бродя по лесу она и не заметила, как наступила ночь — сменилась голубизна глубокой синевой, рассыпались звезды драгоценными камнями, будто бы неосторожный богатей обронил на небо свой кошель. Яркий лунный диск, сияющий на темном полотне, указывал Хёганне путь и наблюдал, будто бы она не взрослая тысячелетняя женщина, а нерадивый малыш, убежавший в лес от родителей.       А спустя два часа она вышла к озеру — большому и круглому, оно сверкало из-за отражающихся в нем звезд. На берегу его, тихо напевая мелодию на неизвестном Хёганне языке, сидела девушка и с ее юного лица на мир смотрели не по годам мудрые глаза. И цвет их был так необычен и переменчив, что женщина так и не поняла какие они: не то синие, не то фиолетовые, а то и голубые.       Замерев за спиной незнакомки, Хёганна сложила меч на землю и сделала несколько шагов в ее сторону, замирая в паре метров от прямой спины. У девушки были густые розовые волосы, — и цвет их отдаленно напоминал Маннахёгне «жвачку» которую употребляли в ее мире и взрослые и дети — они волнистым водопадом спадали на хрупкие плечи и спину, почти достигая земли. Темно бордовое платье с высоким воротом и светлым корсетом облегало фигуру, но казалось, не доставляло неудобств, рукава были широкими. Из-под розовых прядей Хёганне удалось заметить длинные, острые ушки. Незнакомка обернулась, и в глазах ее мелькнуло удивление, будто она и не заметила женщину, а губы растянулись в рассеянную, но нежную улыбку.       — Здравствуй, Странница из другого мира, — мягко поприветствовала девушка, и голос ее звучал звонко, словно молодой ручеек. — Я Лаваэль третья дочь Араэля, Хозяйка этого Леса и Хранительница Хрустального Озера. Присядь рядом со мной, представься.       Женщина присела рядом, почувствовав, как ее волосы рассыпались по траве, и сняла сапоги, вытянув ноги. Лаваэль наблюдала за ней спокойно, даже с каким-то любопытством и нежностью: словно мать, смотрящая, как ее ребенок делает первые робкие шажки. Но Хёганну не раздражал этот взгляд, признаться честно, он ее скорее озадачил. Женщина уже и не помнила ни своих родителей, ни их имен, ни взглядов которыми они на нее смотрели.       — Маннахёгна мое имя, — прикрыла глаза рыжевласая, подставляя лицо под ласковый свет луны.       Лаваэль по-птичьи склонила голову на бок, пробежалась по Хёганне взглядом и улыбнулась, немного робко. Женщина приоткрыла веки.       — Я вижу в глубине твоих глаз застарелую боль, словно шрам, оставленный на коже. Отпусти, — изящная ладонь оказалась на крепком плече, едва ощутимо сжимая. По спине словно пробежался электрический ток. Тело Хёганны было сильно и бессмертно, раны заживали на нем почти мгновенно, но на израненной душе шрамы остались уродливые, напоминающие о себе иногда ноющей болью.       — Не смогу. Но и не допущу своих ошибок больше.       Лаваэль кивнула и замолчала, взгляд ее снова устремился в небо, и смотрела она так внимательно, будто бы пыталась найти на нем кого-то. Они просидели на берегу всю ночь — любуясь звездами, наблюдая за тем, как просыпается лес и дышит глубоко-глубоко, шелестят листья потревоженные ветром, сменяется синева робкой голубизной и исчезают звезды, бледнея и нехотя исчезая. И солнце медленно, будто нехотя выплывает на небо, освещая капельки росы. Хёганна прикрыла глаза и вдохнула утренний воздух. Она любила рассвет, неважно какой — хмурый холодной зимой или яркий теплым летом. Рассвет — это начало нового дня, как пустая страница в книге еще не исписанная ровным почерком.       Когда солнце ярко засияло на небе, Лаваэль, словно очнувшись ото сна, пригласила Хёганну к себе в дом, больше походящий на дворец с пустынными коридорами, в которых давно никто не ходил и мрачным светом магических ламп. Столовая поразила женщину своими размерами и количеством еды на столе.       — Я надеюсь, ты голодна? — Лаваэль указала ладонью на стол. — Одной мне это все не осилить.       Впрочем, даже вдвоем они не осилили и половины яств.       Лаваэль была старше Хёганны больше чем на тысячу лет, однако выглядела совсем молодой, будто бы ей совсем недавно исполнилось двадцать или около того. А еще она невероятно стреляла из лука — поразив все цели с разных дистанций и одержав победу в им маленьком соревновании. Конечно же, она не владела всеми видами оружия своего мира, в основном теми которые были ей удобны — ловко управлялась с глефой, стреляла из лука, метала ножи и орудовала клинками, управлялась с оружием похожим на катану. А с посохом Бо она «покоряла ветер». Как рассказывала эльфийка одним вечером, в их мире существует такое понятие как «магия» и у одних существ ее больше, а у других меньше. Тем же людям она позволяла жить дольше и стареть медленнее, если ты, конечно, не какой-нибудь Сильный Маг — те стареют быстро, за счет использования мощной магии и в сотню с половиной лет выглядят глубокими стариками. Но и не всегда такое бывает. Лаваэль была эльфом — магия текла по ее жилам вместе с кровью и была податлива и щедра. Поэтому Хозяйка так просто могла вырастить огромный дуб или же снести огромных размеров противника с ног. Девушка была старше и мудрее Маннахёгны и та признавала это, находя немного странным и удивительным. Сражаться с новой подругой на мечах — одно удовольствие!       Однажды Хёганна спросила, почему во дворце не видно других эльфов, кроме Лав. Та улыбнулась печально и в глазах ее мелькнула грусть, однако голос был спокоен:       — Когда-то давно я жила здесь со своей семьей. Мамой и папой, сестрами… Ты не видела, но в лесу множество домов в которых раньше жили эльфы — лес надежно скрывает их от чужих глаз. Однажды наступил день, мне тогда было чуть больше пятисот лет, помню, как раз закончилась одна из кровавых войн людей, которая и нас затронула, эльфы этого мира начали покидать его. Я не застала того момента — гостила в Вотерфолле, помогая воинам оправиться, а когда вернулась в родной лес, поняла что он тих и пуст. Я осталась одна.       Она замолчала и подняла взгляд на небо, смотря на звезды.       — Эльфы исчезли…. Возможно, они попали туда, где сейчас нужны куда больше, чем здесь.       Больше они не заводили разговоров на эту тему, пока Лаваэль сама не пришла в комнату Хёганны темной ночью. Усевшись на краешек кровати и, подтянув к груди колени, она тихо заговорила:       — Тысячу лет назад я познакомилась с эльфом из Сумрачного Леса. Он был на сто лет младше меня, но сильнее, будто бы прошел множество битв. Черноволосый, красноглазый… — она мечтательно прикрыла веки. — Он сказал мне, что пропавших эльфов, можно увидеть в звездах на небе. Я искала его и увидела этой ночью.… Его звезда горела ярким красным, как только не замечала раньше?       Эльфийка замолчала и внимательно посмотрела на Маннахёгну.       — Скоро и я исчезну. Возможно на сто лет, а может на тысячу… — она запустила руку в сумку, до этого незамеченную женщиной, и вынула оттуда большой шар, чем-то напоминающий гадательный, разве что в самой середине ярко горел розоватый огонек. Эльфийка ласково провела по нему ладонью и протянула его Хёганне. — Вот, возьми. Когда я исчезну, брось этот шар в озеро — Лес будет защищен моей магией.       Женщина нахмурилась и приняла шар. Ей совсем не понравилось это «когда».       — Не печалься, — Лаваэль ласково погладила ее по рыжим кудрям. — Я уверена, что это наша не последняя встреча.       И Маннахёгне очень хотелось верить в это, потому что нарушила она одно из данных себе обещаний — впустила в свое сердце не человека, эльфийку ставшую подругой. Отпускать ее так не хочется.       Лаваэль исчезла следующим утром. Хёганна не видела, но чувствовала, что пропало что-то важное. И выполнив просьбу подруги, она сидела у берега озера до самой ночи, пока звезды не загорелись на темном полотне. Было спокойно и тихо, а печаль совсем ушла из сердца женщины, когда она увидела их. Звезды, светившие розовым цветом. Цветом Лаваэль.       Она ушла из леса той же ночью, на душе у нее было легко и спокойно, словно все печали и невзгоды, когда-либо затрагивающие ее сердце, отступили. Хёганна пообещала себе, что обязательно еще вернется, а пока, почему бы не попутешествовать по этому миру? Помнится, Лаваэль однажды говорила, что в Вотерфолле прекрасная библиотека и целебные воды, а в Йоганграде изготавливают великолепное оружие. Что-то там эльфийка бормотала про Хьёзан и вкусную выпечку, которую там можно купить…